Рождественское утро

За окном тихо падали пушистые снежинки. На узком подоконнике, летом на котором стояли горшки с цветами, сейчас лежали маленькие сугробы. Если распахнуть стеклянные створки, то снег, кружась, залетит внутрь и мокрыми капельками останется на гладком полу. Я поежилась, представив, как в теплую комнату ворвется холодный ветер, и перевернулась с бока на спину, поглубже спрятавшись под объемное одеяло. Сладко зевнув, снова погрузилась в полудрему. Вдруг, словно что-то вспомнив, я подскочила на мягкой кровати, прижимая руки к покрасневшим из-за воспоминаний щекам. Перед внутренним взором всплыл вчерашний вечер: жаркий шепот, от которого по телу табунами носились мурашки, нежные прикосновения, заставлявшие выгибаться навстречу… Я застонала, понимая, что придется объясняться…или не надо? Но он ведь любит другую… Но с другой стороны… стал бы Пятый спать со мной, если бы между ним и Агатой что-то было? Или… Я рухнула вперед, пряча красное от воспоминаний и мучений лицо в мягкой горке одеяла, скомканного между ног. Что же делать? Психанув и решив, что выясню все позже, когда этот гад появится в собственной квартире, встала с кровати и принялась искать свою одежду. — Мда, — поднимая тряпочку, раньше бывшую моей рубашкой, констатировала прискорбный вывод я.-Час от часу не легче. Ну не могли разве аккуратнее раздеваться? Вспомнив, при каких обстоятельствах рубашка полетела на пол, почувствовала, как к щекам приливает жар. Да что ж такое?! Джинсов в поле зрения тоже не было видно, и поэтому я взяла на себя смелость порыться в чужом шкафу. Выудив одну из рубашек, показавшейся самой скромной, надела и потопала на поиски ванной, а затем и кухни. — Кто придумал такие высокие шкафы?! Я пару раз подпрыгнула, пытаясь дотянуться до баночки с молотым кофе, но все попытки были тщетными. Пришлось тащить стул, показавшийся неподъемным. Пыхтя от натуги, придвинула его к кухонному шкафу и, взгромоздившись на него, все же завладела своей целью. Отмерив нужное количество чайных ложек, ссыпала их в турку, уже поставленную на огонь. В помещении запахло кофейными карамельками, и я с наслаждением вдохнула запах. Тугой комок, с самого пробуждения скрутившийся в животе, немного ослаб, и я наконец-то выпрямилась и постаралась улыбнуться. Не так уж все и плохо. В любом случае я просто дождусь Пятого и поговорю с ним. Взрослые мы люди или кто? Сердце защемило от мысли, что все это было лишь обманом, и на самом деле он просто оказался очередным придурком в моей жизни. Помотала головой, прогоняя тяжелые мысли, сняла турку с огня и налила напиток в чашку, вдыхая успокаивающий аромат. На стене, куда упал мой взгляд, висел календарь с обведенным красным маркером числом — 25 декабря. Сегодня Рождество. Я отставила полупустую чашку и подошла к широкому окну. Чуть наклонившись, оперлась руками о подоконник и прижалась разгоряченным лбом к холодному стеклу. Внизу сновали люди, некоторые несли в руках цветные пакеты, другие упаковки с рождественскими подарками… Я криво улыбнулась, чувствуя, как в глазах застыли слезы. Моргну, и они горячими каплями поползут по щекам. — Эй, — пошевелил волосы над ухом чуть хрипловатый мужской голос. Я вздрогнула от неожиданности, а на мою талию бесцеремонно легли горячие широкие ладони. Пятый аккуратно развернул меня к себе и вдруг замер, вглядываясь в мое лицо. — Ты плачешь? — задал глупый вопрос и растерянно приподнял брови.- Что случилось, Хелли? Я всхлипнула, чувствуя, как слезы все же полились из глаз. Пятый притянул меня к себе и крепко обнял, поглаживая по спине, шее, затылку. Он мягко перебирал волосы, и с каждым моим всхлипом прижимал все сильнее. — Ну что ты, маленькая? Что случилось? Парень отстранился, придерживая меня за плечи вытянутыми руками, и скользнув ладонями выше, обхватил ими мое лицо. — Чудо ты мое, ну не молчи… пожалуйста… Большие пальцы скользнули по щекам, вытирая мокрые дорожки слез, а он сам наклонился еще ближе и, заглянув в глаза, нежно поцеловал, но тут же отстранился. — Скажи честно, — я рвано вздохнула и, набравшись сил, выпалила.- Ты меня любишь или это… Храбрость иссякла, и я замолчала, снова чувствуя тепло на щеках, ушах и даже шее. Пятый замер, но уже через секунду вдруг расхохотался. — Маленькое чудовище, так и до остановки сердца недолго, — за этим укором последовал легкий поцелуй в макушку, а за ним…- Конечно люблю. Люблю, — поцелуй в висок.- Очень сильно, — еще один поцелуй, но теперь в щеку, совсем близко к уголку губ.- Зацелую… Он усмехнулся, а потом накрыл мои губы своими. И мир вокруг перестал существовать. Где-то внизу шумели люди, сигналили попавшие в пробку машины, гудело в трубах отопление, но я не слышала иных звуков, кроме биения собственного сердца. Когда я пошатнулась, надежные руки тут же поддержали меня; горячие ладони скользили по телу, заставляя его покрываться мурашками. Пятый целовал сладко, то еле касаясь, то немного углубляя поцелуй, как бы дав мне время привыкнуть. И я сама потянулась к нему, обвила руками шею, привстала на носочки, и с этого момента в голове поселилась звенящая пустота.

***

— Спишь? Я слабо покачала головой и пододвинулась вбок, положив голову на его грудь. Пятый усмехнулся мне в макушку и нежно погладил по спине, а потом натянул одеяло выше, укрывая разгоряченные тела. — Вообще-то у меня для тебя был подарок, и я даже собирался его подарить…- в его голосе послышалась добрая ирония.- Но от тебя совершенно невозможно оторваться, маленькое чудовище. — Почему чудовище? — сонно поинтересовалась я, пропусти слова о подарке мимо ушей. Потом подарит. Когда у меня будет ответный. — От слова чудо, — усмехнулся он и прижал меня к себе сильнее, обнимая теперь уже обеими руками.- Спи, маленькая, иначе я не удержусь от продолжения… Уже засыпая, я обняла его в ответ и тут же провалилась в спокойный сон. Это самое счастливое Рождество в моей жизни.