Не рассказывай никому, Эванс

      — Эванс, — Джон протер глаза и еще раз заглянул за стеллажи, — я один это вижу?       — Нет, — Лили довольно улыбнулась, — не один. Скажи, я молодец?       — А... Э... как? — наконец сформулировал он.       — Ну, ты был прав, Поттер к седьмому курсу, кажется, образумился. Вроде ничего такой парень стал. Кажется, Ремус на него хорошо влияет. А тут Анжела со своим Питером рассталась. Честно говоря, — Лили смущенно хихикнула, — мне просто надоело выслушивать ее нытье.       — И?       — И я свела их с Поттером, — гордо закончила Лили. — А Северус помог: все-таки у меня заклятие ватных ног не так хорошо получается. Разыграли как по нотам. Анжела упала в его сильные объятья, между ними проскочила искра, все как пишут в любовных романах.       — А такое действительно работает? — с сомнением протянул Джон.       — Конечно, работает, — Лили даже стало немного обидно. — Иначе бы в книгах об этом не писали. И, между прочим, ты так и не сказал, что я молодец. Я же тебе помогла изменить будущее, да?       — Молодец. — Джон последний раз заглянул за стеллаж и тут же поспешил снова спрятаться: — Так, пойдем отсюда быстрее, пока нас не заметили. Не хочу сегодня с Поттером драться.       — В наше место? — уточнила Лили, с трудом поспевая за размашистыми шагами Джона. Было видно, что ему очень хотелось что-то с ней обсудить. Причем что-то не слишком хорошее.       Джон только кивнул и еще ускорился. И к окну, где весь последний год они обсуждали самые страшные тайны, Лили добралась изрядно запыхавшейся. Джон, как обычно, забрался на подоконник с ногами, насупился и замолчал. Вообще-то он был таким весь день. Именно поэтому Лили и потащила его смотреть, как Поттер целуется с Анжелой. Думала, хоть это отвлечет Джона от дурных мыслей.       — Джон, что у тебя произошло? — настойчиво спросила Лили. — Ты сам на себя не похож. — И, так и не дождавшись ответа, добавила: — Ни на одного из вас.       Это наконец заставило Джона поднять голову и недоуменно посмотреть на Лили:       — В смысле?       — Ну, — она улыбнулась, — Джон Браун и Гарри Поттер довольно сильно отличаются, ты не замечал? Ты сегодня не похож на них обоих. Что случилось?       — Я... — Джон потер шрам на ладони, — я сегодня говорил с Дамблдором. Сама знаешь, о чем.       — Он все еще против?       Лили знала, что директору очень не нравится стремление Джона изменить будущее. Но чем больше она узнавала о грядущей войне и настоящих планах Волдеморта, тем больше убеждалась, что Джон был прав. Это не то будущее, в котором хочется жить. И чем раньше эта война прекратится, тем лучше.       — Не совсем. Кажется, мне удалось его убедить. Там... появились новые детали, которые сильно влияют на все.       — И что за детали? — осторожно уточнила Лили.       Браун только отрицательно мотнул головой:       — Не могу сказать. Эванс, мы же договаривались, что не обсуждаем то будущее, которое может касаться тебя.       — Да-да, я знаю, — Лили это ужасно раздражало. Джон придумал эти дурацкие правила и постоянно прикрывался ими, отказываясь объяснять свое странное поведение. Лили так и не знала, почему он терпеть не может Петтигрю, почему иногда так странно смотрит на Сириуса Блэка, и еще кучу других вещей.       — Эванс, ты не понимаешь, — в который раз принялся объяснять Джон. — Если все получится, то ты об этом даже не узнаешь. Зачем тебе сейчас лишние беспокойства?       — Потому что я твой самый близкий друг? — Лили очень надеялась, что это прозвучало спокойно и невозмутимо. — Я могу понять, почему ты не все мне рассказываешь. Это ужасно обидно, но я понимаю. Например, кто-нибудь из моих знакомых в будущем совершит убийство. Ты об этом знаешь и сможешь предотвратить. Но я уже не смогу относиться к этому человеку как прежде. И мы все от этого только пострадаем. Я понимаю. Но детали вашего с Дамблдором плана как к этому относятся? К чему такая секретность? Неужели ты до сих пор считаешь, что я могу кому-нибудь проговориться?       — Не считаю, Эванс, успокойся. Просто мне нужно принять одно решение. — Он надолго замолчал, потом нехотя продолжил: — Есть один человек, который очень важен для Гарри Поттера, но не имеет ничего общего с Джоном Брауном. Мне нужно выбрать между будущим, которое стремится создать Джон Браун, и этим человеком.       Теперь Лили все стало понятно. Она взволнованно схватила Джона за руку:       — У тебя появилась возможность вернуться? Дамблдор нашел способ? Это же замечательно, Джон! Конечно, тебе нужно вернуться. О чем тут думать? И что значит «один человек»? У тебя там друзья, семья, даже Северус, пусть он тебя и терпеть не может. Ой, — Лили замерла, — ты ведь уже очень сильно изменил будущее. Мы с Северусом, Поттер с Анжелой... Это ничего? Что, если в будущем больше нет Гарри Поттера? Как же так...       Джон закашлялся от неожиданности, потом рассмеялся и успокаивающе произнес:       — Это ничего. Все в порядке. Я думал немного о другом. Эванс... ты действительно готова отпустить меня? Мы с тобой больше никогда не увидимся, понимаешь?       Об этом Лили как-то не задумывалась. Она точно знала, что ей будет ужасно не хватать Джона, но...       — Но разве друзья не должны делать все ради счастья друг друга? — пробормотала она. — Только... только пообещай мне, что попрощаешься, ладно? И с Северусом тоже. Обещай, Джон.       — Хорошо. Обещаю, — Джон кивнул, явно приняв решение. — Не волнуйся, Эванс. Если мы с тобой и расстанемся, то не в этом году. Дамблдор хочет, чтобы я сначала закончил школу, — добавил он. — Думает, так будет проще.       — Проще кому? — не поняла Лили. — Там какой-то сложный ритуал?       — Да, — непонятно чему усмехнулся Браун. — Вроде того.       — Ну... тогда всего через год ты снова встретишься со всеми, да? — говорить об этом было неловко.       — Может, и не через год, а больше. Смотря сколько времени потребуется Дамблдору, чтобы все подготовить. А пока побуду Джоном Брауном, — улыбнулся он. — Еще нужно на вашей со Снейпом свадьбе погулять. Вы ведь меня пригласите?       Лили почувствовала, что краснеет, и начала теребить в руках мантию:       — О чем ты говоришь? Мы ничего такого пока не обсуждали. Но ты обязательно приходи. То есть... я имею в виду, если... когда-нибудь...       — Спасибо, Эванс, — прервал ее Джон.       И несмотря на все свое смущение, Лили прекрасно поняла, что благодарил он совсем не за приглашение.

***

      Если бы тогда, в семнадцать, Лили знала, что Джон Браун решил ее обмануть, она закатила бы ему такой скандал, что весь Хогвартс бы еще неделю вздрагивал от одного воспоминания. С чего она вообще тогда решила, что тем «одним человеком» был какой-то друг Джона из будущего? Наивная дурочка. А этот несносный тип просто не стал ее разубеждать.       В соседней комнате раздался грохот и испуганные детские голоса. И Лили пришлось отвлечься от воспоминаний и поспешить на шум.       — Простите, мэм, — Гарри Поттер испугано смотрел на нее большими карими глазами. — Мы случайно.       — Да, мам, — присоединился к нему Джон, пытаясь незаметно запнуть под кровать какую-то обугленную деревяшку, но от этого не было никакого толка: вся комната была в дыму, а на ковре виднелись отчетливые подпалины. — Мы просто экспериментировали. Никто не пострадал, все хорошо. Тебе не нужно беспокоиться.       — Ладно, — кивнула Лили и протянула руку, — давайте сюда.       — Что? — Джон изо всех сил изображал непонимание.       — То, что вы стащили из кабинета твоего отца, — любезно пояснила Лили. И добавила, чуть повысив голос: — Живо!       Мальчишки переглянулись, тяжело вздохнули и все-таки выдали ей несколько пузырьков с зельями.       — Молодцы, а теперь остальное.       После пары страдальческих вздохов из шкафа были извлечены еще два пузырька и — Лили побледнела — маховик времени.       — Откуда это у вас? — спросила она, крепко сжимая в руке цепочку.       — Мне папа подарил, мэм, — пробормотал Гарри. — Простите, я не должен был его никому показывать. Это для квиддичных тренировок. Чтобы успевать с домашними заданиями. Простите, мэм.       Лили была в ярости. Как Поттер только посмел? И Джон еще говорил, что тот образумился к концу школы. Как же. Хотя Лили могла бы и сама догадаться, учитывая, насколько редко Джон упоминал в разговорах родителей, их семья явно не была самой счастливой на свете.       — Это, — она указала на маховик, — я забираю. Верну твоему отцу. Вы двое хоть понимаете, в какую беду могли угодить, играясь с ним? Вы же уже не маленькие дети. В тринадцать лет пора уже обзаводиться собственными мозгами.       — Мам, мы бы не стали с ним баловаться. Ты правильно сказала, мы же уже взрослые, мы понимаем...       — На то, чтобы не баловаться с зельями, ума у вас почему-то не хватило, — отрезала Лили. — Такие вещи очень опасны. Мне страшно представить, что могло произойти. Я уже не говорю про то, что вы устроили тут взрыв. Вы двое понимаете, что результаты таких экспериментов абсолютно непредсказуемы? А если бы взрывом задело маховик времени? Вас могло закинуть в далекое прошлое без малейшей возможности вернуться назад. Вы могли...       — Мам, — снова влез Джон, — маховик возвращает только на несколько часов назад. Не преувеличивай, мы никак не могли застрять в прошлом. Но мы все поняли. Мы больше не будем. Честно.       — Простите, мэм, — добавил Гарри. — Пожалуйста, не рассказывайте родителям.       — И папе не рассказывай. Пожалуйста, мам!       Лили замерла. Слишком знакомо это прозвучало. Усилием воли отогнав воспоминания, она постановила:       — Джон, про украденные зелья отцу расскажешь сам. Это не какая-то мелочь, на которую я могу закрыть глаза. Наказание определит тоже он. Теперь ты, Гарри. Маховик я твоему отцу верну. Это не обсуждается. Про сегодняшний взрыв... — она тяжело вздохнула, — так уж и быть, рассказывать не буду. Это касается и тебя, Джон. Предположим, что я успела предотвратить катастрофу. Но вы мне поклянетесь, что больше не будете устраивать никаких экспериментов. Никаких. Ни с зельями, ни с заклинаниями, ни с артефактами, ни с рунами. Это понятно?       Оставив заметно погрустневших мальчишек вручную оттирать комнату, Лили вернулась к себе. Не удержалась и достала из тщательно запечатанной заклинаниями шкатулки письмо.       С каждым годом история Джона Брауна казалась все более невероятной. Сейчас Лили, наверное, ни за что не поверила бы в эти небылицы. Но тогда ей было шестнадцать, а в Джоне было слишком много странностей.       Теперь в подтверждение того, что это все ей не приснилось, у Лили осталось только одно короткое письмо.       «Эванс!       Я обещал с тобой попрощаться. Прости, что не лично. Знаешь, я все-таки решил выбрать будущее. Ты была права: Джон Браун и Гарри Поттер слишком разные, чтобы испытывать друг к другу теплые чувства. Не так уж и страшно пожертвовать Гарри Поттером, да?       Спасибо, Эванс. Ты сама знаешь, за что.       Джон Браун.       P.S. Не рассказывай никому об этом письме, ладно?»       Все же Джон Браун был самым несносным типом из всех, кого Лили когда-либо встречала. И ей ужасно его не хватало.