ВЕДЬМА

Она вошла в палату. Закрыла за собою дверь. Взяла стул и продела его сквозь ручку. Так они в пионерлагере закрывались от вожатых. И в больнице. Вспомнила — вздрогнула. Не дай Бог никому ломаться. Это больно не то что бы физически. Психологически, в первую очередь. Она сама помнит, как проревела практически сутки после перелома. И не от боли. Болевой порог у нее очень высокий. Что, собственно, удивительно. Тонкая кожа, близко расположенные сосуды и нервные окончания, подвижная психика, легко возбудимая нервная система. И практически невосприимчивость к боли. Взаимоисключающие факторы. Ревела тогда от обиды. Почему же так? Почему жизнь за окном идет, а она ее пролеживает. И даже то, что жизнь продолжается за окном, она не могла видеть. И, возможно, именно это стало ее ускорением. Когда, как каждому нормальному человеку хотелось иногда полениться, она каждый раз вспоминала себя на этой кровати затылком к окну.  И понимала, что всю свою лень на всю свою жизнь она исчерпала тогда. Девушка на кровати с отличным чистым бельем, с поднятой спинкой кровати, плакала. Смотрела в куда-то вдаль и слезы лились сами. На Этери и ее достаточно громкие манипуляции со стулом она не отреагировала. Укололо сердце. Однажды так же Диана не отреагировала на гору упавшей посуды. С тех пор она пугалась неадекватных реакций. Хотя частенько их выдавала сама. Миг. И страх прошел. Улетел. Она подошла к лежавшей девушке. Достала влажную салфетку. Вытерла ей глаза. Улыбнулась. — Ты похожа на маститую артистку в самой своей драматической сцене, Дашк. Размазанная тушь и размытый взгляд вникуда. Чистый Голливуд. Девушка посмотрела на нее. И тоже улыбнулась. Этери достала из сумки крем. — На помажь. Салфетка пересушит кожу. Даша начала растирать под глазами. Этери ее остановила. — Ну кто же так делает! Нельзя размазывать крем по лицу, особенно в зоне глаз. За пару лет такие мешки будут, что сможешь хранить там все подарки от фанклуба. Вот смотри, как надо — легким, вбивающим движением. И Этери убрала остатки косметики с юного личика и показала на девушке, как правильно обращаться с кремом. Маргарита знала толк в кремах. — Вы такая умная. — Ты тоже большая умничка. Все получилось. Только выехала не на той ноге. — Я уже тоже поняла потом. Извините. Я все сорвала? — Да нет, ну что ты. Все хорошо. Не будет же она ругать ребенка, который и так с перепугу резко повзрослел. Такие дела. Такая ответственность. Не будет же она говорить, как пресс-служба останавливала заранее подготовленные вбросы о переломе. Успели. Остановили. — Просто невозможно при переломе основания конструкции таза ездить на травмированной ноге, как на опорной. Поэтому сейчас говорим о правой. О связках, сухожилиях… Там еще не определились. Будем тянуть конкретно до Москвы. А там посмотрим, как пойдет развитие ситуации. А падала — молодец — красиво, правильно, в нужной точке. Все красиво сняли. — Ну… и чего опять рыдаем? — Этери Георгиевна…мне кажется, я сама, своими руками, разрушила свою жизнь. Все, что делала с детства. Я так ждала этих взрослых соревнований. Так хотела в финал… И сейчас, если бы я взяла медаль, я была бы там в финале. А я сама себе крылья обрезала… Этери протянула девочке салфетку. — Даш, давай откровенно. Ты вышла во взрослые. А взрослый спорт со спортом ничего общего не имеет. Базар и политика: купи-продай и интригуй. Иначе съедят. Я вас всех, вчерашних юниоров, предупреждала. Помните тогда еще весной? Девочка утвердительно покивала. — Ты начала эту цепочку среди своих. Остальных ждут их испытания. Боишься — не делай. А делаешь — не бойся. Последнюю фразу Даша прошептала в унисон с Этери. — Ты вышла во взрослые. Следовательно не боишься. А значит — делай. Уставшая женщина вздохнула тяжело. И продолжила. — Вот давай по-чесноку. Вышла бы ты в финал. И что дальше? В финал стоит приходить только ради пьедестала. Все остальное — ни о чем. В паре с одной нашей девочкой-квадисткой ты можешь рассчитывать на серебро-бронзу. А на что ты можешь рассчитывать, если в финал выйдут четыре ЧЕТЫРЕ мультиквадистки и Алена-Лиза с трикселями. Быть шестой? Велика ли потеря? А Чемпионат России, куда еще добавятся юниоры. И тоже квадистки. Не горько ли будет бороться за десятку, в то время, когда соседки борются за пьедестал? Понимаешь? Потеряла ты не так много. А теперь давай посмотрим, что получила. Из невнятной девочки, даже программ которой никто не запоминал, несмотря на то, что она занимается в самом ярком штабе, ты превратилась в звезду. Все ресурсы пишут о тебе. Фильмы монтируют о тебе. Хештеги ставят с твоим именем. Все о тебе вспомнили. Все тебе сочувствуют. И это только начало. Понятно, что первая волна сойдет, внимания поубавится. Но тут будет запущена вторая волна. А дальше пойдет твое восстановление. Короче история с преодолением на новый лад. Вот ты сейчас кривишься. И думаешь, это уже проходили с Аней, Сашей. Мол, одно и то же. У меня вначале была такая же реакция. А вот знаешь, как мне телевизионщики объяснили? Вот почему на тв практически нет оригинальных программ, а почти все шоу покупные форматы из Запада. Не потому, что с фантазией у наших туго. А потому, что покупая Западный формат с ним обязательно идет Библия проекта. Вот в ней и прописан по циферкам, по этапам опыт запуска и трансляции этого шоу у тех, кто его продает. И сразу же прописана аудитория смотрения. А для чего? А чтобы, когда продюсер канала придет к инвестору за денежкой, он ему смог показать реальный объем аудитории, которая посмотрит рекламу, которую даст инвестор. Представитель рекламодателя купит рекламу только опираясь на конкретно работающий опыт. А не на предположения. Часто этот опыт примитивен, повторяется по кругу. Но он работает. А то, что работает лучше не трогать. А пользоваться его КПД. Вот и преодоление работает. Оно зарекомендовало себя. Поэтому под него и дадут и деньги и ресурсы. А на другое не дадут. И будешь ты преодолевающая ходить по шоу, светиться на разных событиях, получать рекламные контракты, увеличивать количество подписчиков. Ты ведь к этому стремилась? Ну чего ты глаза прячешь? В этом нет ничего постыдного. Если человек заводит инстаграм, его активно ведет, снимает тик-токи, танцы ваши разные, значит он стремится к популярности. Ведь вы и катаетесь-то, по-большому счету, и терпите всю эту боль и трудности, чтобы стать первыми, чтобы стать звездами и получить все эти фантики. Считай ты обошла одно звено в цепочке в обход. И получишь всех этих фантиков в достаточном количестве. А ведь этот процесс с фантиками, как атомная реакция — однажды запустив, остановить невозможно. Популярность будет расти. С нею востребованность и занятость в шоу-бизнесе. Поэтому в какой-то момент надо будет решить, нужен тебе спорт дальше или нет. И в этом случае лучше ответить нет. Потому, что спорт соревновательный, в котором по иронии спортсмены зовутся непрофессионалами и нужен для того, чтоб получить выход на спорт коммерческий, который ничего общего спортом даже и близко не имеет, но тем не менее, спортсмены там уже называются профессионалами. Каждому свое. Вот Камиле все эти пляски до лампочки. Я вижу ее выражение лица, когда надо выложить какой-то обязательный пост или снять рекламное видео. Она всем свои видом показывает, как ее это отвлекает от тренировок, книг, музыки, общения. А вот Косторная та наоборот, только для этого и тренируется, чтоб иметь возможность что-то такое снимать. Ведь не тренируясь, не будучи спортсменкой, кому она будет интересна со своими видео? И это тоже правильно. У каждого своя мотивация. Ты в нестандартной ситуации сейчас. У тебя есть немного времени, чтоб подумать, что тебе важно. Спорт ради шоу-бизнеса или спорт ради спорта. Ведь жизнь есть и вне фигурного катания. Ты просто о ней не знаешь. Если она тебе понравится — тебя никто не упрекнет. А если ты поймешь, что фигурное катание и есть твоя жизнь, ты придешь обратно. Все это время мы будем работать. Тренить, как и тренили. У тебя в этой ситуации, в отличие от реальной травмы, есть большой плюс. Форму ты терять не будешь. А когда выйдешь на первые посттравматические сорвнования — удивишься компонентам. Они будут красивыми. Люди любят красивые истории.  Обе помолчали. — А по поводу того, что сама все разрушила, собственными руками. Ты видела витражи? Красивые. Которые в европейских соборах. — Да, Аахене, в Германии. — Будет возможность посмотри усыпальницу монархов в Сен Дени во Франции. В Британии тоже много такой прекрасной готики. Правда красиво? — Правда. У меня аж дыхание свело, помню, такая красота. — Я тебе больше скажу. Не просто красиво. А уникально. Неповторимо. Каждый витраж — неповторимая картина. А когда сквозь них преломляется в темный собор солнечный свет, это отдельный восторг. — Да. Улыбнулась мечтательно девушка. — Так вот. Представь себе, что все эти яркие кусочки, из которых сложены эти витражи, были когда просто листом стекла. Идеальным. Ровным. Как все. И только разбив его, разрушив своими руками, мастер может создать такое уникальное великолепие. Нечто правильное, стандартное, превращается в уникальное. Не надо бояться делать не так, как все. Возможно, это и есть путь. Даше аналогия со стеклом очень понравилась. — Я еще тогда могла тебе не рассказывать всей правды. А просто дать задание и потребовать выполнения. Но ты человек умный. И я тебя уважаю, а значит не могу от тебя скрывать. То, что ты сделала сейчас, ценой своего этапа на Гран-При, можно сравнить с подвигом на поле боя. Когда солдаты собственной грудью закрывали товарищей. Ты сотворила тоже большой подвиг. Мы все вместе. Мы дали возможность стране быть на Олимпиаде, и быть на подиуме в полном составе. А кому-то одному из нашей группы ты подарила Олимпийскую жизнь. Просто помни об этом всегда. И ты не волнуйся, о тебе тоже будут помнить. У нас в ФФКР хорошее не забывают. А если что, я им напомню. Понимаешь, жизнь — не школа. Там, где выучил урок — получил пять. А не выучил — получил два. Жизнь выставляет свои оценки не сразу. Иногда приходится ждать долго. Но любые дела прилетают обраткой. И хорошие и плохие. Теперь ты это знаешь. Ты знаешь, что подарила путевку на Олимпиаду кому-нибудь из пятерки. Но они об этом никогда не узнают. В этом случае, да и вообще в жизни, лучше быть, а не казаться. С возрастом это понимаешь. Вот. И помни всегда. Я своих не бросаю. А ты — моя. Выдохнула устало женщина и на минуту прикрыла глаза. — Ma il mio mistero è chiuso in me. Одними губами, неслышно для собеседницы, прошептала девушка. Когда Этери открыла глаза, Даша уже стояла рядом. Женщина, на всякий случай, оглянулась на двери. Мало ли. Чтоб никто не увидел. Хотя все участники этого фарса, вплоть до медиков, были в курсе дел. — Что, Даш. Ты мне не веришь? Что я тебя не брошу просто так? Знаешь, если ты не веришь, ты можешь после возвращения уйти к другому тренеру. Ты здоровая, красивая, не разломанная, что в нашем спорте редкость. Тебе будут везде рады, у тебя, по сравнению с остальными школами, неплохая техническая база. Будешь там единственной звездой. И я тебя пойму. И упрекать не буду. Это жизнь. — Этери Георгиевна. Я никуда не уйду. Я вам верю. И девочка обошла стул с сидящей на нем Этери  и обняла ее сзади. — Я вас обниму. Ладно? Вы такая мудрая. И такая уставшая. Она ее погладила по волосам. И поцеловала сверху в макушку. — Вам так тяжело. Я даже не представляю как вы все это выдерживаете. У вас в голове такая фабрика. Вы думаете о каждом из нас. У Этери навернулись слезы. Одно дело дежурные посты после побед в инстаграме. А другое дело эти искренние слова такой же несокрушимой, как и она, девочки.