Сила веры

POV Маттео

Как выяснилось, загорелся один из двигателей, под левым крылом самолета. О том, как выглядел двигатель и где находился, я знал от того же Джузеппе. Как знал и о том, что у самолета их два, по одному под каждым крылом. Но теперь левый двигатель горел ярким пламенем. На такой скорости было похоже, что самолет внезапно стал реактивным с одной стороны. За двигателем теперь вился огненный хвост. Мы с Эстебаном кое-как успокоили людей, после чего я бегом рванул в кабину пилота и крикнул: — Там пожар левого! Но Джузеппе, как выяснилось, уже был в курсе, судя по тому, как напряженно вел самолет. На приборной панели лампочка сигнализировала о пожаре, и парень все время на нее поглядывал. Впрочем, в ответ на мой оклик он лишь коротко бросил: — Все под контролем. Попробуй успокоить людей. — Как ты себе это представляешь? — нахмурился я. — Они же в панике. — Ты, главное, сам не паникуй, — фыркнул летчик. — Забыл, кто за штурвалом? Я выведу нас отсюда. Обещаю. — Ладно, — уступил я. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Хотелось добавить, что я и не собирался паниковать, но мне уже и так стало стыдно. Не то, чтобы там, в салоне, я испугался. Нет. Скорее, просто занервничал. Но именно эта нервозность заставила меня рвануть к Джузеппе и выкрикнуть информацию о пожаре. Проклятье! Несмотря на все свои клятвы, я проявил слабость! И было уже неважно, простит меня за это Луна, или нет. Сам я для себя уже понял, что был недостоин ее. А мне никто не был нужен, кроме моей Девочки-Доставки. Что ж, теперь оставалось надеяться, что до конца этого путешествия я элементарно не доживу. Учитывая все эти перипетии, такое было вполне вероятно. — Что ты стоишь? — нахмурился Джузеппе. — Беги в салон. Я поспешно выругал себя. Замер, понимаешь, страдалец недоделанный! Там десятки напуганных людей, не знали, увидят ли снова землю, а я тут грустным мыслям решил предаться! Нет уж, такой ухажер Луне совершенно точно не был нужен! Я вышел обратно, в салон. За время моего отсутствия Эстебан, как выяснилось, успел привести всех пассажиров в относительно спокойное состояние и закрыть все шторы. — Я решил, что, чем меньше они видят, тем лучше, — пояснил он, когда я уселся рядом. — Да, наверное, ты прав, — кивнул я. — Но мне хочется все же видеть, что происходит снаружи. С этими словами, я чуть приподнял нашу штору. Впрочем, ничего нового увидеть не удалось. Сплошные сгустки вулканического пепла, которые еще тлели. Им, казалось, не будет конца. Я представил, что, в таком случае, что могло происходить на самом острове, и от души понадеялся, что никого из живых там не осталось. Хотя вопрос, куда делись Хим, капитан экипажа и все остальные, по-прежнему оставался открытым. Вдруг самолет завибрировал и чуть накренился. Люди заохали, но, похоже, паника у них отступила, да и закрытые шторы свое дело делало. А вот я, выглянув, шепотом заметил: — Нехорошо. — В чем дело? — занервничал Эстебан. — А ты взгляни — ответил я, приподняв штору чуть выше. Геолог заглянул мне через плечо и охнул. — Мы же сидим с правой стороны самолета, правда? — спросил он дрогнувшим голосом. — Да, с правой, — ответил я. — А горел левый двигатель. Однако сейчас мы оба отчетливо видели такой же яркий огненный хвост, следующий уже за правым двигателем. Это могло означать только одно: пожар начался под обоими крыльями, и мы рисковали упасть в любой момент. Но, пока мы с Эстебаном обдумывали происходящее, ночное небо вдруг обрело привычный синий цвет, а пепел куда-то исчез. — Похоже, мы преодолели облако пепла вокруг острова, — заметил я. — Но двигатели все еще охвачены огнем. Пойду, спрошу, что Джузеппе намерен с этим делать. Но к тому времени, как я шагнул в кабину пилота, тот уже докладывал кому-то по радиосвязи: — Пожар прекратился. Я не слышал, что ему ответили, потому что парень был в наушниках, но через мгновение он добавил: — Дядя, я, конечно, сбил пламя, но на одном рабочем двигателе, забитом пеплом, мы тоже далеко не улетим. Ему еще что-то ответили, и Джузеппе сказал: — Нет, до материка дотянем, но там готовьте ближайший аэропорт. Ближайший. После этого ему, видимо, ответили согласием, и Джузеппе с облегчением вздохнул. Тогда только я позволил себе вмешаться. — Друг, ты же видел, что второй двигатель тоже загорелся, да? — Видел, конечно, — ответил Джузеппе. — Я уже сбил этот огонь. Все под контролем. Посиди со мной, а то без капитана скучно. При этом он указал на место второго пилота справа от себя. Я с удивлением уставился на приятеля. Насколько мне было известно, посторонним, вообще, запрещалось находиться в кабине. Нет, конечно, я знал, что этот парень всегда к инструкциям относился пренебрежительно. Но, чтобы настолько… — Давай, смелее, — рассмеялся тот, заметив мое замешательство. — Мы и так уже нарушили все, что могли. Хуже не будет. Я все же сел, а Джузеппе спросил: — Как руки? Я же знаю, ты здорово обжегся, когда выбирался из горящей машины. Автоматически посмотрев на свои покрасневшие ладони, я коротко ответил: — Все в порядке. Жить буду. — А хочешь посмеяться? — хмыкнул Джузеппе. — Оказывается, нас уже похоронили! Капитану сказали, что там, где мы должны были ехать, все уже горело, и он решил, что мы тоже мертвы. — Так остальные живы? — обрадовался я. Молодой летчик сник. — Не знаю. Дядя говорит, в аэропорту капитан нашел какой-то легкий грузовой самолет. На тот момент, только у него хватало разбега, чтобы взлететь по оставшемуся участку полосы. Вроде они должны были улететь на нем, только на связь больше не выходили. Я вздохнул. Беспокойство за Хим сжимало сердце плотным кольцом. Это не было проявлением слабости, но я все равно не мог отделаться от мысли, что это тревожное состояние не понравится Луне. — Что ж, надеюсь, с ними все в порядке, — сказал я, сделав голос максимально ровным. Тут Джузеппе не выдержал. — Ради всего святого, что с тобой происходит?! — вскричал он. — С тех пор, как я прилетел на остров, ты ведешь себя очень странно. Не знай я тебя, сказал бы: не человек, а машина. А ты ведь не такой. Я вижу, что тебя волнуют судьбы всех этих людей. Вижу, что ты заботишься о своей сестре. Но при этом ты даже не охнул, когда обжег руки, и не моргнул глазом, когда машина взорвалась у тебя за спиной. Что с тобой произошло, пока меня не было? Я, правда, беспокоюсь! Против воли у меня вырвался смешок. Да уж, было лишь вопросом времени, когда парень устанет от моего необычного поведения и спросит, что со мной. Поэтому в ответ я все таким же ровным голосом сказал: — Ничего не произошло. Я просто… решил больше не проявлять каких-либо слабостей: — «Слабостей»?! — возмутился Джузеппе. — То есть ты считаешь, что опасаться за свою жизнь и переживать из-за смерти отца — это слабость?! Наверное, взгляд, которым я наградил летчика вместо ответа, был до того красноречивым, что тот все понял и воскликнул: Господи! Покажи мне того человека, который вбил тебе это в голову! Потому что сам бы ты никогда до такого не додумался! — Ну, я ведь говорил тебе о девушке по имени Луна? — О той, что почти лишила тебя рассудка? — захихикал Джузеппе. — Разумеется, говорил. Но при чем здесь она? Вы вроде еще совсем недавно были вместе. — Были, — согласился я. — А потом все изменилось. В общем, если коротко, Луна дала понять, что какое-либо проявление слабостей с моей стороны ее не устраивает, и бросила меня. Тогда я понял, что, если не изменюсь, то потеряю ее навсегда. Если ей нужен герой, который ничего не боится и никак не реагирует на трудности, я таким стану. Вот, работаю над собой. — Робот бесчувственный твоей Луне нужен, а не герой! — отрезал летчик. — Слабости ее не устраивают! Ну, знаете ли! Да это же… Но тут он осекся и стал внимательно что-то слушать в наушниках, а через минуту ошеломленно выдохнул: — Капитан? Капитан, это Вы?