Часть 1
12 ноября 2021 г. в 18:13
Херлок удивительно сочувствует ему после казни. Достаточно, что очевидно, что он за чем-то охотится.
“Ну конечно….”
Великий детектив делает драматичную паузу, поднимает незажженную трубку к губам и перемещается так, чтобы свет из окна лучше всего превращал его в силуэт.
Барок перекидывает ногу через подлокотник кресла, этим движением поднимая ее совсем немного выше нужного. Если детективу хочется драмы, то в эту игру могут играть и двое.
Херлок непроизвольно кашляет, на мгновение отвлекаясь на движение. Затем он расправляет плечи и прочищает горло, в этот раз более намеренно.
“Как я и говорил…”
“Как вы и говорили?”
“Я вполне могу понять тонкие чувства, которые ты, без сомнения, испытываешь.”
Барок дает своей голове упасть на другой подлокотник кресла и фыркает.
“Я не настолько «ум без сердца», как бы поэтично это ни звучало на бумаге.”
“Вы ждете моего признания в моих….ненужных чувствах об этом?”
“А что, разве нет?”
Барок выпрямляется и тянется, чтобы взять бутылку вина и бокалы со стола.
Херлок нависает над ним и вызывающе вглядывается вниз.
“Нет.”
“Нет?”
“Я так и сказал.”
“Что ты имеешь в виду под “нет”?”
“Nee.”
“Что?”
“Это “нет” по-голландски, если это поможет делу.”
“Почему- “ Шолмс не договаривает и берет предложенный бокал.
“Мои предки приехали сюда с Вильгельмом Оранжем. Как вы, без сомнения, давным-давно догадались по моей фамилии.”
Херлок опирается бедром о спинку кресла Барока и с подозрением нюхает вино.
“Не беспокойтесь; это не моя “особая смесь”.”
“Одна часть свиной крови к одной части вина, верно? Или ты увеличил количество?”
“Нет. Мой терапевт говорит, что если я не начну отдыхать, ему придётся меня этим колоть.”
На этот раз нелюбезно фыркает Херлок.
В течение нескольких недель после этого они повторяют эту же беседу вплоть до деталей. Херлок, очевидно, не заинтересован в том, чтобы оставить эту тему.
“Ах, бремя благородных кровей.”
“Вы имеете в виду болезнь Габсбургов?”
“Знаешь, я никогда о ней не слышал.”
“Кровосмешение.”
“Оу.”
Они оба слишком отвлечены пьяным смехом, чтобы продолжить беседу в здравой форме тем вечером.
“Каждый, разумеется, беспокоится о состоянии нации.”
“Не вы.”
“Не я?”
“Если бы преступлений не было, вам было бы скучно.”
“А тебе разве нет?”
“Конечно нет. Я бы ушел на пенсию и уехал бы из города, чтобы насладиться тишиной, спокойствием и небольшой армией пекинесов.”
“Достаточно… специфически.”
“Я бы проводил свое время, прогуливаясь по своим землям и суетясь над собаками с именами вроде “Марк Аврелий” или “Септимий Север”.”
Херлока по крайней мере позабавили имена, и он предлагает тост: “Пусть солнце над Империей никогда не зайдет.”
Каждый раз, когда Херлок пытается направить беседу к его предполагаемым чувствам, у Барока выходит осторожно свести диалог с намеченного пути. Они делают это уже месяц, до такой степени, что Бароку приходится симулировать обмороки, потому что Херлок так просто свою идею не забывает.
Однажды он просыпается и видит Херлока, стоящего возле его кровати.
“Стоит ли мне думать на-”
“Пернициозная анемия. Ничего больше.”
“А.”
Барок накрывает рукой лицо и даже не пытается сесть.
“Ты….уверен?”
Он не может решить, к лучшему или к худшему то, что он по-настоящему теряет сознание на этот раз.
Двумя неделями позже дверь рикошетит от стены, когда Херлок распахивает её с сильным толчком. Рука Казумы инстинктивно ложится на меч, но затем он узнает незваного гостя. Не ослабляя хватки, Асоги кидает вопросительный взгляд на Барока. Барок рассеянно отмахивается от его беспокойства, и Казума отступает, всё ещё настороже.
“Это- это- медленное самоубийство неприемлемо!” - Херлок хлопает руками по столу Барока.
“Вы думаете об этом?”
“О чем же мне еще думать! Ты- ты……”
Барок наклоняется вперед, поставив локти на стол и сложив подбородок на руки, и аккуратно произносит: “Я рад, что лорд Стронгхарт мертв.”
“Ты….”
“Хотя я признаю, что смотреть, как он борется с предоставленной мной веревкой у себя в камере, так и не сумев завязать петлю, ещё перед, собственно, казнью, было извращенным удовольствием.”
На секунду Херлок закрывает глаза, а затем кивает.
“Проясняет ли это мою позицию?”
“Думаю, да. Просто… заботься о своем здоровье, хорошо? Все-таки ты - причина, по которой у меня есть доступ к такому большому количеству интересных дел.”
Казума наклоняет голову в сторону в странно любопытствующей манере, когда Херлок закрывает за собой дверь.
“Если у вас есть какие-либо вопросы, которые повлияют на нашу с вами работу здесь, я бы хотел их услышать.”
“Даже великий детектив подвержен манипуляциям.”
“Это то, о чём вы думаете?”
“Это то, что я наблюдаю.”
“Иногда и у небольшой социальной инженерии есть свои достоинства.”
“Кажется, я начинаю понимать.”
Так много людей приравнивают справедливость к правде и держат письменное право за высшего арбитра, но он узнал, что это не обязательно так. Просто чем дальше осмеливаешься спуститься по этой особенно расплывчатой тропе, тем сложнее и сложнее вернуться к свету.
В первый раз, когда Казума где-то рядом, когда богатый, оправданный джентльмен пьяно падает в Темзу, Барок не удивляется, когда находит парня в своем офисе посреди ночи.
“Он упал. Я….”
“Просто не помог ему выбраться из ила?”
Казума качает головой. Его плечи опущены, а руки прижаты к сердцу.
“Жаль. В темноте человеку очень легко утонуть до того, как он найдет путь наружу.”
Казума резко оборачивается, чтобы посмотреть ему в лицо, со страхом в его больших глазах.
Барок близко наклоняется, достигая теплым дыханием уха Казумы. “Я нахожу стрихнин занимательным, если получится убедить их его выпить.”
В итоге Маэлу Стронгхарту предоставили небольшое захоронение. Несмотря на его измену, его не повесили, не потрошили и не четвертовали. Его могила спрятана в маленькой деревушке возле Лондона, которая в далеком прошлом имела какое-то значение для его семьи.
Барок получает огромное удовольствие от опрокидывания щелочи над могилой.
Некоторое время спустя, когда он стоит в своем офисе, смотря на портрет своего брата, в его бокале больше крови, чем вина.
“Это не то, чего ты хотел, не так ли? Ты не ожидал ничего из этого. Но все же, нам всем необходимо разбираться с последствиями наших действий.”
Он поднимает бокал и говорит тост.
“Ведь происхождение обязывает."
Примечания:
“....я начинал смотреть на него, как на феномен в своем роде, как на ум без сердца, как на существо, настолько же лишенное всякого человеческого чувства — симпатии, любви, насколько выдающееся по уму.” - цитата из “Случая с переводчиком”.
Строчка с “ненужными чувствами” очевидно взята из первой игры Ace Attorney.
“Болезнь Габсбургов” в значении межродственного кровосмешения без заззрения совести взята из уморительного обзора Max0r’a на Bloodborne (https://youtu.be/-xwoGzZVk7w)
Барок очевидно планирует назвать всех своих собак в честь римских императоров. Королева Виктория уже получила бы в подарок пекинеса после 1860 года, так что есть все основания полагать, что аристократия уже знала бы об этой породе.
Пернициозная анемия впервые была зафиксирована в 1822, но была выявлена поддающейся лечению иньекциями витамина B12 или другими способами только в середине 1920-х годов.
Термин “социальная инженерия” существует со второй половины 19 века, хотя его значение закрепилось в 1911 с выходом книги “Социальный инженер”.
Смерть от отравления стрихнином достаточно драматична, так как вещество атакует центральную нервную систему, что приводит к сокращению всех мышц сразу, часто приводящее к смерти жертвы от удушья или от изнеможения из-за конвульсий.