За мертвыми звездами

Следующий день оказался таким же мрачным и дождливым, как и предыдущий. Листья разноцветной стеной падали за окном, ветер, пронизывающе холодный, завывал не хуже Башни Приведений. Насмотревшись на группу безумцев в пока еще чистых черно-желтых мантиях для квиддича, сквозь ураган пробирающихся к своим метлам, Медузия приняла твердое решение из замка не выходить. Гостевая комната, в которой ее поселили, выглядела вполне уютно и, быть может… немного грустно. Грустными были светло-голубые шторы с увесистыми позолоченными кистями на концах. Грустным казался и светлый деревянный маленький шкафчик, расширенный 5 измерением, и большой камин, растопленный накануне добросердечными эльфами-домовиками, и даже милые белые торшеры и уютные кресла, и большие книжные шкафы… А, может, гостье это только казалось? И, глядя на крохотные капельки дождя, барабанящие по стеклу, ей, такой одинокой здесь, невольно вспоминалось то утро. А оно было невероятно солнечным, легким, летним. Безумно хотелось забыть обо всем: о войне, Чуме, нежити… Всех ужасах, как о страшном сне. Проснувшись и не найдя Сарданапала рядом, рыжеволосая защитница решила его не искать, подумав, что, он действительно был занят делом. Ей самой лучше было бы проверить охранные амулеты, защитные заклинания и сбежать куда-нибудь на пустынную крышу многочисленных Тибидохских башен… в тайной, безумной надежде увидеть там Черноморова. Повседневная серость, ожидание страха и начинающийся голод сделали Тибидохс унылым, почти нелюдимым местом. Маги сбивались в небольшие группы, и вечерами рассказывали друг другу байки, плели амулеты, руны и даже кольчугу, экономя магический запас. Но в то утро все было по-другому. В воздухе царило опьяняющее веселье, люди обнимались, шумели, кричали от радости. Казалось, мир, навсегда погрязший в пучине войны, наконец-то обретал свободу. - Что случилось? – спросила Меди, поймав за рукав пробирающегося через толпу знакомого третьекурсника. Чародейке он нравился из-за необычайной храбрости, пожалуй, даже безбашенности и неизменного везения в бою. - Вы не знаете? – недоуменно и радостно удивился парень, подпрыгивая на месте от переполняющих его чувств. – Нежить! Отступи-и-ила! – только и успел прокричать он, устремляясь к заждавшимся его друзьям. По дороге обняв с десяток стоящих рядом людей, безумно крича им на ухо, прыгая, подбрасывая шапки: свои и чужие, - мальчишка совершенно не выделялся из толпы. Такими в тот день были все. Ничего непонимающая, совершенно сбитая с толку, но постепенно проникающаяся всеобщим весельем, Меди поспешила найти кого-нибудь, адекватно способного хоть что-то ей объяснить. Черноморова видно не было, но в одном из живых закутков людской толпы явно проглядывалась высокая Ягунна, обнимающая Ягге в цветастой шали, Клоппика – довольно способного малыша-пятикурсника и русоволосого мага в ярко-белой парадной мантии. Проталкиваясь, уворачиваясь, зажимая уши, Меди почти без приключений добралась до Ягунны, уже вовсю распевавшей старинную цыганскую песню. - Ягунна! О, Древнир, как я рада тебя видеть! Да подожди ты меня подбрасывать, сто-о-ой! – прокричала дочь Зевса, изо всех сил сопротивляясь участи быть поднятой до потолка. Собирающаяся подкинуть прекрасную рыжеволосую защитницу толпа с дружным хохотом отступила и занялась подбрасыванием Ягге, чем ужасно развеселили отставную богиню. - Ягунна, мне нужно с тобой поговорить! Что происходит? Хотя бы скажи, где Сарданапал? - с трудом перекрикивая звуки толпы, проговорила Медузия. - Ты правда ничего не знаешь? – глаза Ягунны расширились до невозможных размеров. – Нежить отступила, еще ночью. Погоди, пошли ко мне, тут ты ничего не услышишь. И не слушая ответа, Ягунна перенесла их на летнюю террасу, надежно скрытую от непрошеных глаз. -И Сарданапал тебе ничего не сказал? – нахмурилась дочь Ягге. – Мы с мамой надеялись, что ты нам что-нибудь расскажешь… В общем, слушай. Ночью - помнишь, когда мы еще шутили, что будь мы волкодавами, убежали бы прочь, выть на такую прекрасную, яркую луну? - так вот, когда ты ушла, луну закрыло, как будто не было её вовсе. Магическим зрением мы ощущали чужое присутствие, толпы нежити надвигались, видимо, надеясь напасть на нас впотьмах, как это обычно бывало. Мы насторожились, укрепили стены, разбудили подкрепление, но луна, такая же яркая и прекрасная, начала постепенно открываться, нежить развернулась и бросилась врассыпную. Врассыпную, понимаешь? Не легионами, не строем, хаотично! Как раньше, как будто не было Чумы. И мы посмотрели на небо. Почти все, одновременно, ослушавшись главного запрета Сарданапала. Но над нами ничего не было! Чума с ее летающим лагерем исчезли! Мы не поверили своим глазам, мысль об окончании войны просто не укладывалась у нас в голове, мы не верили своему счастью! И тогда все отправились искать Сарданапала, - на этом Ягунна умолкла, отведя глаза на бушующий вдали океан. Медузия, ошеломленная рассказом, сидела в тишине, пытаясь связать все воедино. И вдруг мысль, догадка, яркая, правдоподобная, дикая, невозможная, пронеслась в ее голове. - А где же Сарданапал? Вы нашли его? – перевела она безумный, испытующий взгляд на сидящую рядом подругу. - К сожалению, нет. Мне очень жаль… - бесцветным голосом, стараясь не дышать, проговорила понимающая Ягунна. Мир покачнулся. Или покачнулась Медузия? Есть ли разница? Есть ли вообще хоть какая-то разница сейчас, когда Сарданапал…. Нет, успокоится, не думать, все слишком зыбко, не ясно, но он вернется, не может же не вернуться… Может, он ранен? Его нужно найти! Сейчас же. Мир обрел привычные формы. Медузия вскочила, готовясь немедленно бежать, но рука Ягунны остановила ее. - Меди, мы проверили все… Его нет здесь. Ты же понимаешь, Чума исчезла, Сарданапал…Он один мог победить ее. Сходи к маме… Но Горгонова ее уже не слушала. Мир снова угрожающе покачнулся. Медузия рванула по узкой лесенке, ведущей прямиком на Преподавательский этаж. Мантия развевалась, парашютом тормозя бег, каблуки скользили, но Меди было совсем не до этого. Едва не сталкиваясь с защитниками, медиками, учениками, доцент буквально влетела в кабинет Сарданапала. Там было тихо и пусто. В едином порыве, Меди долетела до шкафа, вытряхнула все древние магические фолианты и искрой открыла потайную дверь. Дверка покорно отворилась, предоставляя глазу маленький серебряный медальон. В нем хранилась выпускная фотография Медузии с одной стороны и Сарданапала с другой. Этот кулон был создан незадолго до войны с нежитью, когда академик увлекся опасными экспериментами и путешествиями между мирами. Если бумага в порядке – жизни этих людей ничего не угрожает. Скукожилась – человек в беде. Если она сгорела… Меди не хотелось даже думать, что могло бы произойти. Трясущимися руками волшебница открыла маленький медальон. Увидев фотографию, она вскрикнула, выронив магическую вещицу. Ее фотография в красивом вечернем платье была абсолютно как новенькая. Как и изображение Сарданапала. Только из-за его спины, почти просвечивая насквозь, сверкали огромные желтые старческие глаза Чумы-дель-Торт. На этом воспоминание обрывалось: упавшую в обморок Медузию тогда нашел Бессмертник Кощеев, после назначения временным заместителем главы Тибидохса, решивший занять уже принадлежащий ему по праву и столь манящий всегда, кабинет. Бездыханную Меди унесли в магпункт, где Ягге колдовала не столько для того, чтобы привести ее в чувство, сколько для того, чтобы несчастная не бросилась из окна… искать Сарданапала. Все попытки деликатно объяснить Горгоновой, что Черноморова искали всевозможными магическими способами везде, где только можно, и не нашили, опровергались горящими, полубезумными глазами. Медузия ни в какую не желала верить в «печальное, но очевидное для всех». Конец ФЛЕШБЕКА Сидевшая в маленьком кресле Меди горько хмыкнула. Никто не мог знать про медальон, это была их тайна. И магия, завязанная на крепчайшей дружбе между ними, разрушилась бы от единой догадки о существовании амулета. А потому ей пришлось срочно переехать в Хогвартс… Нет, Меди не жалела, так было легче, проще. Никто не отвлекал, не смотрел с жалостью, не убеждал, что дело – безнадежно. Да и стройка, разгоревшаяся после войны, мешала сосредоточиться на поисках. Но тут… тут было одиноко. И помощи ждать неоткуда. Хогвартс, сам стоявший на грани войны, был похож на лес перед грозой. Затихший, мнимо спокойный, он затаился в ожидании грозы, которая просто витала в воздухе. Конечно, это не касалось учеников. Беззаботные, юные, они не чувствовали ничего, не верили в худшее, жили, как всегда. Но даже среди их лиц читалось неясное напряжение. Здесь было лучше. Старейшая библиотека в Европе, лабораториии, любые магические ингредиенты в Лютом переулке… Меди неясно, смутно, интуитивно рвалась именно сюда. Но в той маленькой комнате, расположенной под крышей башни Когтевран, так не хватало мудрой Ягге, верной Ягунны, остальных, таких привычных взгляду, обитателей Тибидохса. Легко тряхнув головой, словно это могло развеять грустные мысли, Медузия, тихонько встала из кресла и вышла из комнаты. В конце концов, даже в Хогвартсе у ученицы одного из сильнейших магов современности были давние, полузабытые, но все же друзья.