Я всегда найду тебя, Грейнджер!

Музыка: UNSECRET — Darkness Falls

      Девушка глубоко вдохнула морозный воздух, сжимая кулачки и прикрывая веки. На мгновение в памяти вновь вспыхнули ужасающие картинки из снов, заставляющие всё внутри сжаться от страха. И нет, это не было что-то по-настоящему кошмарное, как принято воспринимать в обычном представлении людей. Скорее что-то абстрактное, лишь слегка очерченное смутными силуэтами, как затёртая старая плёнка, плохо передающая настоящий кадр. Но отчего-то эти образы уже на протяжении года вселяли ужас, заставляя подскакивать среди ночи в холодном поту. Возможно, они преследовали её и раньше. Но этого она уже, увы, не могла вспомнить.       Вот и сегодня Гермиона практически не спала, ведь стоило только прикрыть глаза, как кошмары моментально захватывали разум, поселяя в сердце смутное беспокойство и пустоту. Пожалуй, да, «пустота», «опустошение» были самыми верными определениями её состояния на утро после такой невесёлой ночки. Полгода назад она даже решила пойти на первый приём к психотерапевту, после которого, правда, копаться в себе начала ещё сильнее, а прописанный курс лекарств был, кажется, абсолютно бесполезен. Специалист списал её состояние на последствие аварии, в которую попала Гермиона год назад. И после которой, как оказалось, она и потеряла память. В общем-то, вся её внутренняя пустота объяснялась именно этим недостающим пазлом — всей жизнью, которую девушка до сих пор так и не вспомнила.       Уже на протяжении долгого времени родители твердили, что пора уехать и отдохнуть. А месяц назад, пролистывая странички в Интернете, она наткнулась на красивую рекламу, которая тянула её, как магнит. После же и вовсе начала преследовать повсеместно.       «Совершите незабываемое путешествие в Альпах в комфортабельном поезде с завораживающим панорамным видом!» — кричал громкий заголовок.       — Слишком длинный слоган, — скептически заметила она.       И, тем не менее, вот Гермиона здесь — на перроне железнодорожного вокзала — ожидала, когда двери вагона отворятся, позволяя насладиться так называемым «незабываемым путешествием».       Кончики пальцев онемели от жгучего мороза. Новый порыв ледяного ветра заставил поёжиться и сильнее укутаться в тёплый полосатый шарф. По словам мамы, его подарили родственники ещё на прошлое Рождество. Конечно, Гермиона и об этом ничего не помнила. Только вот отчего-то не могла сопротивляться необъяснимой тяге к красному аксессуару.       Сейчас же она не замечала ничего вокруг, мечтая лишь поскорее расслабиться, отпустить терзающие мысли и наконец отдохнуть. Желательно без кошмаров.       Дверь вагона отворилась. Гермиона вздрогнула от неожиданности, и карие глаза заметались по перрону, будто выискивая кого-то в толпе.       — Бог мой, кажется, ты совсем свихнулась, — пролепетала она сама себе и, выдохнув, сделала шаг в сторону открывшегося прохода.       Вагон выглядел действительно роскошно: бордовый ковёр с аккуратным бледным орнаментом тянулся вдоль всего коридора, а деревянные кабинки с вычищенными до блеска окошками украшали золотистые цифры. Наконец отыскав нужный номерок, она прошла внутрь и вмиг ощутила лёгкий хвойный аромат. На мгновение даже прикрыла глаза и глубоко вдохнула, отчего-то ярко представляя перед собой рождественскую ёлку, которую только-только внесли в дом. Повисшая тишина не напрягала, а возникшее ощущение комфорта уже, кажется, начинало зарождать на сердце такой нужный покой.       В её вагоне явно было не очень много людей. Судя по всему, «путешествие мечты» не по карману обычному обывателю, либо виной всему служил понедельник. Но это совершенно не важно. По правде говоря, Гермиону изрядно радовало отсутствие шума и толпы, которые встречаются на излюбленных туристических маршрутах, и она очень надеялась, что такое продлится весь путь. А уже завтра утром она прибудет в небольшой городок в горах, где остановится на несколько дней, прежде чем отправиться дальше в Будапешт.       Гермиона мягко прикрыла за собой дверь и стянула с шеи шарф, искренне восхищаясь открывающимся перед ней панорамным видом из окна. Это действительно было сродни волшебству. Большие хлопья снега не спеша падали на землю, кружа в воздухе, словно в бесконечном зимнем вальсе. Над городом повисла рваная пелена смога, отчего горящие фонари казались далёкими и призрачными маяками. Девушка залюбовалась, стараясь уловить еле ощутимое умиротворение, но шорох открывшейся двери вновь заставил её вздрогнуть.       Она резко обернулась и застыла, встречая перед собой высокого блондина, облачённого в чёрное классическое пальто. Пожалуй, единственным мало-мальски ярким акцентом в его образе был тёмно-зелёный шарф, свободно свисающий с шеи. Он молча и слишком пристально уставился на неё в ответ, будто оценивая возможную опасность. И считая это совершенно нетактичным, Гермиона последовала его примеру — рассматривая незнакомца бесконечных несколько секунд.       — Добрый день, — послышался его приятный, бархатный голос.       Он слегка наклонил голову, скользя теперь по фигуре Гермионы пронизывающим ледяным взглядом. И хоть в вагоне было весьма тепло, девушка ощутила лёгкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику от такого внимательного изучения. В ту же секунду в груди кольнуло от странного чувства дежавю, которое с момента аварии пробуждалось в ней довольно часто. Может быть, она видела его когда-то или была знакома? Хотя, в таком случае, наверняка, он бы не стоял просто вот так, верно?       — Добрый день, — наконец ответила она, вздёргивая подбородок вверх, будто придавая самой себе уверенности.       И в этот миг Гермиона могла поклясться, что увидела удовлетворённый блеск в глубине серых глаз.       — Я заняла это место, но, если хотите… — начала было она.       — Не хочу. Мне абсолютно без разницы, — оборвал её мужчина, делая шаг вглубь и попутно стягивая с рук кожаные перчатки.       — Хорошо.       Гермиона нервно одёрнула свитер и устроилась на диванчике, отчего-то ощущая нарастающее в душе раздражение. Стараясь прогнать мерзкое чувство, она потянулась к книге, открыла нужную страницу и попыталась найти строки, на которых остановилась вчера. Поезд мягко тронулся, и пейзаж за окном ускорил свой бег. Гермиона же пролистывала страницы одну за одной, пытаясь хотя бы на несколько минут расслабиться и погрузиться в приятное чтение, которое всегда служило для неё настоящей отдушиной. Но, спустя бесконечные десять минут, мысли её уже были полностью заняты размышлениями о странном чувстве, возникшем при одном лишь только взгляде на вошедшего мужчину. Или виной всему была её надежда, что с ней в купе никто не поедет? Ведь перспектива тишины и одиночества радовала её куда больше, чем угрюмый сосед-незнакомец. Может, он вообще какой-то маньяк или ещё хуже? За последнее время ей попадалось достаточно много сводок с фотографиями пропавших людей, а также статей об убийствах молодых девушек. И вот она одна едет чёрт знает куда, чёрт знает зачем и явно только чёрт знает с кем. И стоит ей прикрыть глаза, как…       — Хватит, — резко бросила она сама себе и испуганно расширила глаза, понимая, что сказала слово вслух.       Бровь мужчины удивлённо изогнулась, и он вновь смерил её этим ледяным и до ужаса острым взглядом.       — С вами всё в порядке, Гермиона?       Девушка застыла, отчего-то потянувшись к карману джинсов.       — Откуда… Откуда вам известно моё имя? — недоверчиво пробормотала она, вновь вздёргивая подбородок.       Уголки его губ дрогнули в подобии ухмылки, и, больше не пошевелившись, лишь глазами он указал на багаж.       — На бирке чемодана довольно чётко написано ваше имя. Гермиона Смит.       Он сделал особенное ударение на фамилии, и ей даже показалось, что усмешка стала более яркой. Отчего-то слова заставили напрячься и непроизвольно сжать пальцы в кулак. Бурлящее внутри раздражение на весь мир сейчас точно нашло цель в виде незнакомого, светловолосого, хоть и до ужаса красивого — но не суть — мужчины.       — Да, конечно, — строго отчеканила она, поднимая книгу выше и прикрывая своё раскрасневшееся лицо.       Поезд двигался абсолютно бесшумно. Настолько, что девушка слишком отчётливо слышала свои мысли и даже могла уловить спокойное дыхание соседа. Он же не сдвинулся с места после того, как снял зелёный шарф и аккуратно положил на столик между ними.       Гермиона что есть сил пыталась сосредоточиться на чтении книги, но все размышления то и дело возвращались к собственным странным ощущениям. Будто тысяча тоненьких иголочек пронзала изнутри, в районе солнечного сплетения, образуя ноющую открытую рану. Тёплая волна расплывалась под кожей от одного лишь присутствия незнакомца рядом. И, пожалуй, впервые за год она испытывала подобные чувства.       Раньше так называемое «дежавю» возникало лишь иногда в определённых местах. В которых, как подозревала Гермиона, она была и раньше — в своей «прошлой» жизни. Но никогда ещё это не проявлялось у неё именно так.       Она вновь пробежала глазами по строчке, ловя себя на мысли, что перечитывает её уже шестой раз. И, не выдержав, слегка опустила книгу, старательно делая вид, что очень увлечена. Дав себе лишь долю секунды, Гермиона покосилась на мужчину, но замерла, не в силах оторваться. Он сосредоточенно смотрел в окно, где быстро пролетали заснеженные ели. Профиль, будто выточенный искусным мастером, казался невероятно острым. И создавалось впечатление, что всё его тело напряжено, как струна.       Пожалуй, он даже был в её вкусе. Хотя Гермиона не была уверена, какой вообще вкус на мужчин у неё был до аварии. В течение этого года она попросту не успевала размышлять об этом, совмещая походы к врачам с тренингами по восстановлению. Она не задумывалась об обычных человеческих вещах, сведя потребности к элементарным и практически не покидая знакомого района. Даже сама идея — поехать одной в путешествие — до сих пор казалась дикой, хоть её и поддержали родители.       Незнакомец резко обернулся, ощутив её внимание на себе. Девушка покраснела, будто пойманная на чём-то постыдном, но не отвернулась, смело встречая этот взгляд, который жалил похлеще любого кинжала.       — Гарри Поттер, — наконец разорвал тишину он, откидываясь на спинку дивана и смотря на Гермиону чуть свысока.       — Ч… что? — непонимающе нахмурилась она, закрывая книгу и откладывая её на стол.       — Ваша книга. «Гарри Поттер и Дары Смерти».       И вот второй раз за последние полчаса Гермиона отчего-то ощутила себя полной идиоткой. А чувство это, признаться честно, раздражало её похлеще всех других.       — Весьма… неплохая, — неторопливо продолжил он.       — Вы читали?       — Читал, — хмыкнул он. — Только немного иную версию. Можно сказать, черновой вариант.       — Вы знакомы с автором? — скептически приподняла бровь девушка, отчего на его губах вновь появилась тень усмешки.       — Я знаком с настоящей историей.       — Что это значит? Финал должен был быть другой? — карие глаза загорелись неподдельным любопытством.       — Любой финал всегда пишется победителями и в угоду их стороны. Не считаете?       — Возможно. Но ведь то, что творил Волан-де-Морт — дико. И каждый, кто следовал за ним — преступник.       На несколько секунд в купе повисла напряжённая тишина. Скулы мужчины очертились ещё чётче, и даже взгляд стал более жёстким.       — Не думаете, что не все, кто был на его стороне, действительно хотели там находиться? — ледяным тоном процедил он.       Гермиона невольно поёжилась, вновь ощущая лёгкое дуновение мороза внутри вагона. Даже странно, что незнакомец настолько эмоционально воспринимал какую-то книгу. Хоть и весьма интересную.       — Мы же говорим теоретически? Про книгу, — попыталась расслабить обстановку Гермиона.       — Безусловно.       — Думаю, что у любого всегда есть выбор, какую сторону принять.       — Даже если неповиновение карается смертью всех близких людей?       На секунду Гермиона задумалась, рассматривая пролетающие снежинки.       — Я бы предпочла умереть за свои идеалы. Но также боролась бы и за близких людей. Сделала бы всё, чтобы их спасти.       — Даже не сомневаюсь, — скучающе бросил он, наконец отводя от неё пристальный взгляд на окно.       Это было странно. Всё это. Его поведение, его эмоции от обычной книги, его такой знакомый и незнакомый при этом вид… Но Гермиона, обычно привыкшая оценивать всё рационально, уж очень сильно была захвачена любопытством.       — Вы не согласны? — неожиданно вымолвила она.       Скука на его лице вдруг отступила, обнажая мимолётную тоску. Он сжал губы лишь на мгновение, но напряжённые скулы сильнее очертились.       — Я всегда боролся за близких людей. Даже путём хитрости, иногда не показывая свои истинные мотивы, — как-то задумчиво произнёс он спустя несколько минут.       Гермиона нахмурилась, в очередной раз стараясь угадать, почему его фразы так отзываются в сердце. Возможно, в жизни этого незнакомца произошло что-то ужасное, и теперь он пытается убежать от проблем… Ведь, в конце концов, она и сама, кажется, убегала от бесшумных призраков своего потерянного прошлого. И, возможно, именно поэтому его слова настолько трогали душу.       — Вы сказали, что знаете другой финал…       — Нет.       — Но ведь…       — Я сказал, что знаком с другой историей.       Повисло молчание, и Гермиона только открыла рот, как в тот же момент закрыла, хмуря брови.       — Вам интересно.       — Это вопрос?       — Нет, — холодно бросил он, но серые глаза вновь блеснули.       Кажется, будто бы его забавляла эта игра. Или, как минимум, то, что он с такой лёгкостью вводил её в ступор. Девушка глубоко втянула воздух, отводя плечи назад, и натянула вежливую улыбку, скрещивая руки на груди.       — Интересно.       — Вы очень похожи с главной героиней, — продолжил он. — С Гермионой Грейнджер. Иронично. Такое совпадение имён.       — Сочту за комплимент.       — Помните, в книге был герой — Драко Малфой?       — Да. Весьма прескверный тип.       — Какое точное описание, — неожиданно усмехнулся он.       И уже который раз за последний час одна лишь брошенная фраза вызвала у Гермионы целый фонтан противоречивых эмоций, так легко и просто выбив почву из-под ног.       — И что же? — нетерпеливо произнесла она.       — Вы сказали, что у каждого есть выбор, на какой стороне быть. Что думаете насчёт выбора, который дал ему Волан-де-Морт?       — Вы про убийство Дамблдора?       — Именно.       — Он мог предупредить, мог сделать хоть что-то, а не трусливо принимать судьбу.       — Разве принимать свою судьбу — трусость?       — Не всегда, но… — запнулась Гермиона.       — Разве не вы сказали, что сделали бы всё, чтобы спасти своих близких, Гермиона?       Отчего-то звук собственного имени, сорвавшийся с его губ, вновь вызвал ворох мурашек, пробежавших по спине.       — Да, но…       — Что бы вы сказали, если бы узнали, что такая правильная Гермиона Грейнджер была спасена своим врагом Драко Малфоем на поле боя? И то, что ради его спасения она предала Орден?       Гермиона молчала, в непонимании изучая своего соседа, который всё с тем же равнодушным видом смотрел на пролетающий вид за окном.       — Нарцисса всегда старалась уберечь своего сына. Как и Люциус. Хоть каждый и шёл своими методами, но каждый был предан, прежде всего, своей семье. Пойти против Тёмного Лорда всегда означало смерть. И зачастую не самую быструю. А очень легко рассуждать о моральном выборе со стороны, пока к виску твоей матери не приставлена палочка.       На минуту он умолк, и Гермиона задержала дыхание, не в силах выдохнуть воздух, который казался сейчас просто свинцовым. Всё вокруг словно искрилось невидимыми, но такими ощутимыми всполохами. И всё же слова его не давали покоя. Будто в них таились её личная тайна и разгадка.       — Драко также защищал семью. Своими методами. И никакой Поттер не расскажет о них, просто потому что не решится вымолвить и слова после всего, что произошло.       — Но почему?       — Потому что Драко помог ему убить Тёмного Лорда. Ведь он не идиот и прекрасно понимал, кого слушается Бузинная палочка, — с долей отвращения бросил он.       — Но, а как получилось, что Гермиона предала Орден?       — Не сказал бы, что предала. Скорее — определила свои приоритеты и решила спасти близких людей.       — Драко?       — Да.       — А он?       — А он стёр Грейнджер память, чтобы спасти хотя бы её.       — И её не заключили в Азкабан?       — Оправдали, но слишком поздно. А когда оправдали и его — Поттер уже успел спрятать Гермиону от Драко.       — И он её не нашёл?       — Ну почему же? — острые глаза неожиданно впились в её, но без ледяного безразличия, что было поначалу.       Его губы дрогнули в лёгкой улыбке, пока Гермиона вновь не в силах была даже заново сделать вдох.       Поезд резко остановился, и мужчина поднялся, поправляя пальто и надевая перчатки.       — Эта история написана лишь тем, кто выиграл битву. Но не теми, кто вёл свою борьбу, — добавил он, вновь бросив взгляд на увесистый том.       Сердце Гермионы сжалось. Она не могла понять почему, но снова задрожала, ощущая, как нечто важное ускользает прямо перед ней. Словно та самая ниточка, связывающая её потерянное прошлое и настоящее, таяла на глазах.       — Постойте. Вы знаете моё имя. Но как зовут вас?       Её рука невольно потянулась вперёд.       — Драко. Меня зовут Драко.       Гермиона резко поднялась, желая сделать шаг вперёд за ним, но пошатнулась. Неожиданной вспышкой света перед глазами возникли те самые картинки из кошмаров. Только в этот раз их силуэты становились чётче, обрисовывая контуры даже самых мелких предметов.       Она видит, как бежит вперёд. Слышит удары собственного сердца, отзывающиеся гулким эхом в ушах. Чувствует, как горит кожа от ссадин и ран.       Пальцы крепко сжимают палочку, а в голове, как на повторе, слышатся его слова: «Беги, Грейнджер. Я всегда найду тебя!»       И она слушается. Подчиняется, хоть сердце рвётся наружу, желая вернуться в тот ад. К нему. Но она не может. Она дала слово. Она поклялась… И какая же она гриффиндорка после всего этого?       Кожа всё ещё помнит его прикосновения. Она всё ещё горит внутри, ощущая каждой клеточкой тела его рядом с собой. Незримо, но так ясно. Его аромат, его сильные руки, его объятия и эти пронзительные, ледяные глаза. Никогда ещё лёд не был настолько тёплым…       Картинки мелькают одна за одной, сменяя друг друга всё быстрее. Она видит Гарри, слышит голос Рона, но не может оторвать внимания от спины Драко, который уходит куда-то вперёд…       Пелена перед глазами медленно таяла, но в ушах всё ещё стоял звон. Гермиона дрожала и ощущала, как резко заледенели руки.       За окном вновь стремительно проносились пики высоких гор, разрезающие острыми вершинами низкие облака.       Гермиона металась взглядом по пустому купе, всё ещё улавливая его незримое присутствие, его аромат. Она жадно вдыхала воздух, будто это самый сладкий эликсир, и вдруг замерла, замечая на столе тёмно-зелёный шарф.       Руки потянулись вперёд, ласково проводя по мягкой ткани. Перед глазами вновь возникли далёкие силуэты и расплывчатые образы, кажущиеся отдалённо знакомыми.       Драко проводит костяшками пальцев по её лицу, и девушка прикрывает глаза, ощущая, насколько ей спокойно. Тихо и спокойно рядом с ним. Как дома. Удивительно, что посреди войны она ощущает свой дом там, где есть её «враг».       Она медленно поднесла шарф ближе и уткнулась в него носом, вновь делая затяжку воздуха. Этот аромат, знакомый до боли и дрожи, казался опьяняюще прекрасным. И снова далёким эхом слышался его голос в голове:       — Я всегда найду тебя, Грейнджер!