Пятеро серых цыплят

      Хико страшно, до безумия страшно разговаривать с другими людьми. И особенно с теми, кто кардинально отличается от его окружения.       Николь была именно таким человеком. Совсем не такая, как папа, не похожа на Кайхо, и с Куроном разные.... Единственные кого хоть немного она напоминала—Маджи и Хонки, но те были детьми, а она кажется взрослой.       "Хико, ты же обещал Папе что преодолеешь страх... Соберись и иди."—Мальчик сжал руки в кулачки, выдохнул и вышел из комнаты.       Их гостинная была просторной комнатой—Там было два газетных столика, кресла, угловой диван и длинные полки книг. У них был обычай—по вечерам собираться вместе и играть в настольные игры, обсуждать что-то.... По началу этот обычай был придуман Куро что б контролировать развивающиеся характеры детей, но позже перешло в простую традицию единения.       Хико не очень любил такие вечера, но сейчас лучше уж было оказаться в одном из кресел с фишками монополии—чем стоять у порога комнаты и дрожать от страха.       Единственное что сейчас держало его у двери и вело вперёд, не давая убежать к себе или к Курону—Данное Маку обещание. Он постучал в дверь, казавшуюся такой массивной.       Чуть толкнул, и тусклый коридор осветило тепло.       Николь и Куро сидели на диване, пили кофе и играли в карты—лишь с ней Маку мог себе позволить такое легкомыслие и азарт. Переодически раздавалось досадное "да откуда у тебя такая удача!", Удары по столу и смех, много-много смеха.       Хико стал намного увереннее, когда он увидел Папу вместе с "Тётей Никой". Но он по-прежнему боялся, пускай и меньше.       Запрыгивает на диван, садится между ними—но подсознательно пододвигается к Папе.       Заметив присутствие ребёнка рядом, они откладывают карты и в комнате воцаряется тишина. —Как тебя зовут?—Николь старается не давить своей безбашенностью и несерьёзностью на ребёнка, что вырос среди спокойствия и рассудительности. —Курохико. —Или просто Хико, ей же можно так тебя называть?—Дополняет Куро, видя неуверенность младшего. —Здорово—девушка улыбается и Хико опять начинает боятся. Её улыбка совсем не такая, какие он видел раньше–она широкая, эмоциональная, яркая–все кого он знает улыбаются совсем не так.—Я Николь. —А... Что у Вас за такие точечки на руках и щеках?—Этот вопрос волновал Хико не меньше. Никогда раньше такого он не видел. —Это веснушки, особенность кожи, внешности. Они нередко бывают у Рыжих людей. —А рыжие.... Это как Вы? —Да. Такие волосы, как оранжевые, называются рыжими.—Николь очень забавило удивление в глазах ребёнка.—А почему ты носишь шапку-пилотку? —Не знаю... Но мне она очень нравится. —Здорово, это правильно–Носить что нравится. А, и у тебя есть какие-нибудь любимые игрушки? —Да, я очень-очень люблю самолёты! Я с Папой и Куроном их игрушечных так много собрал!—Хико сразу же оживился. Стоило зайти речи о пилотаже, самолётах, он всегда был готов рассказать всё до мельчайшей детали.       Должно быть, Николь это понимала и специально отвлекла Хико на его любимую тему. Когда человек в своей стихии, он всегда искреннее и честнее—так ей говорил Данте.       И не зря она так поступила. Хико даже не заметил ухода Папы, пока рассказывал о каждой модельке. В какой-то момент Николь начала рассказывать о своих увлечениях—Химии, в основном. И он слушал с огромным энтузиазмом. Страх перед девушкой пропал, кажется, насовсем.

***

Через пару часов

—Подозрительно тихо....—Маку, с кружкой воды в руках и в пижаме, приоткрыл дверь гостинной.       На просторном диване разлеглась Николь, Хико аккуратно заснул рядом. Происходящее вызывало улыбку.       Куро отнёс Хико в его комнату, а сам взял плед и пошёл на диван к девушке. В конце-концов, не всегда у них есть возможность быть рядом, и особенно в доме переполненном людьми....       Дом охватила полная тишина. Лишь мерный стук дождевых капель за окном прерывал её—оно и к лучшему, ведь под дождь спиться лучше....