девица из сказок.

Когда Макс наблюдал за звёздами в этом богом забытом месте, то он мог поклясться, что видел почти все созвездия неба. Жаль, что он не знает их названий и астрономией раньше не увлекался, хотя его мать и пыталась привить любовь к небесным телам, но ему это было не особо интересно, его интересовали тела совершенно другого характера. Подул лёгкий ветерок, который заставил Кольцова чуть вздрогнуть от неожиданности. Деревья, что стояли рядом с покосившимся домом через дорогу, начали легко покачиваться, шелестя листьями. Максим прикрыл глаза, вдыхая хоть и давно забытый, но родной запах деревни. — Это ты что-ли? Городской?— послышался слева приятный женский голосок. Кольцов сразу посмотрел в сторону незнакомки, увидев перед собой красивую черноволосую и черноглазую девушку, которая была ростом чуть ниже самого Максима. Одета она была в лёгкий летний сарафанчик белого цвета, а вот на ногах, на удивление, не было обуви. Девушка была босая, а ноги её были слегка в пыли, что совсем не портило впечатление о ней. — Я, — выдал с лёгкой хрипотцой в голосе Макс. Прозвучал он, наверное, уж очень робко, ведь девушка в тот же момент хихикнула, прикрыв свою улыбку бледными и тонкими пальчиками, чуть заинтересованно наклоняя голову в сторону, разглядывая нового знакомого. — Меня Алёна зовут, — проговорила черноволосая, делая шаг к Кольцову и протягивая ему руку, выходя на свет тусклого фонаря, который едва освещал улицу. Макс замер на мгновение, рассматривая ее лучше. Ее черты лица мягкие, а кожа, что казалась фарфоровой, без единого изъяна, нос аккуратно вздернут, а брови густы. Она бледна, будто мертвец. Кольцов пару раз видел трупы и знал с чем сравнивать. Она показалась ему очень красивой девушкой. — Значит... Алёнушка?— слабо усмехаясь спросил он, коснувшись её руки и слабо её пожав. На ощупь её кожа была мягка и это особенно контрастировало с немного грубоватой кожей Кольцова. — Получается, что так. — со вздохом ответила Алёна, убирая свои руки за спину и едва улыбаясь мужчине. Было в этой улыбочке что-то загадочное и нервное, хоть сама Алёна и выглядела расслабленной. — Я тебя раньше здесь не видел, далеко живёшь? — поинтересовался Макс, ведь его начала немного напрягать эта жутковатая тишина. Алёна выпрямилась и огляделась по сторонам, будто пытаясь вспомнить где находится её дом, но в этот момент Кольцов подумал не о том, что она вспоминает, а о том, что она придумывает. Девушка судорожно вздохнула, будто ей стало трудно дышать и вновь посмотрела на Макса, начиная бегать своими черными глазами по его чертам лица, словно читая что-то. — Тут ...недалеко, — прошептала она, а затем протянула Максу свою мертвенно-бледную ладонь. Кольцов посмотрел на её руку, замечая, что на ней даже виднеются маленькие синие вены. — Пошли, покажу. — будто пропела Алёна, смотря прямо на Кольцова, не смея отводить от него своих мрачных глаз. Макс почувствовал внезапный животный страх, который накатил на него в эту секунду. Он не мог объяснить его природу, но почти был уверен, что в этом замешана девушка, стоящая перед ним. Страх был как тот, что чувствуют люди в самых страшных снах, а на утро не могут вспомнить эти сны, ведь образы утекают из памяти. Кольцов чувствовал тоже самое, сейчас он едва ли бы вспомнил своё имя, застыв перед Алёной в полной тишине. Здесь больше не звучало пение птиц, не было слышно воя ветра и голосов, что доносились от дома неподалёку. — Ну? — с издевкой в милейшем голосе спросила Алёнушка, поманив его пальчиками, да так изящно, что Кольцов сразу же захотел вложить свою руку в её ладонь.— Идёшь? — негромко спросила она. Макс почувствовал, что их окутывает густой туман, который вот-вот спрячет от посторонних глаз. Страх отступил,а на его место пришло желание. Он желал её, желал её губы, её тело, её голос, её взгляд на себе. Его голос почти сорвался в уверенном: “Да!”. Но им помешал тот, кто схватил Крылова за предплечье. Макс готов был убить того, кто их прервал, пока не увидел, что рядом стоит баба Нюра, смотря в его глаза. — А ну живо в дом! — прошипела со злостью женщина, начиная оттаскивать Кольцова оттуда, будто пса от куска мяса. Баба Нюра взглянула на Алëнушку, которая в тот же момент перестала улыбаться, смотря на женщину с ненавистью. — А ты пшла, нечистая! Иначе прокляну. Кольцов пришёл в себя лишь в тот момент, когда они оказались у крыльца покосившегося дома. Он почувствовал, что в его горле застыл ком, будто от досады, а тело бьёт дрожь. Он не мог понять, что с ним произошло. Макс вздрогнул, услышав сладостный смех за своей спиной. Он в тот же момент обернулся. Она смеялась. Так безумно, так страшно и жутко, но в то же время так звонко и мелодично, что мужчина не мог понять своих чувств от этого смеха. — Ты! — черные глаза Алëнушки посмотрели прямо в их сторону, а тонкий пальчик ткнул в этих двоих. — Ты меня уже не проклянешь, старая карга. — с улыбкой произнесла девушка, в ту же секунду делая шаг назад, коротко взглянув на Кольцова. От её взгляда по телу Максима пробежали мурашки. Он вдруг подумал, что не спасся, что она вот-вот его схватит и заберёт с собой. Кольцов застыл, ожидая худшего. Но худшего не случилось, девица лишь усмехнулась и убрала руки за спину, спокойно отправившись дальше на свою прогулку с неподдельным интересом рассматривая старые домики в этой деревне. — Иди-иди! — подала голос баба Нюра, толкая Макса ко входу. Кольцов противится не стал, быстро войдя с женщиной в дом. Он застыл на пороге дома, пытаясь понять куда себя деть. Макс чуть потерянно посмотрел на бабу Нюру и глубоко вздохнул, понимая, что не может произнести и слова. Женщина посмотрела на него чуть печально, а затем вздохнула, резко хмурясь. — Дурак! Говорила же вам ночью никуда не ходить! — проговорила она, начиная мыть свои руки, будто совершенно ничего странного не произошло. — Мне никто ничего не говорил, — прошептал Макс, вновь глубоко вздыхая, будто не мог надышаться. Он чуть прошел внутрь и опустился на диван, уставившись перед собой, всё еще пытаясь осмыслить произошедшее. — Ночь сегодня русалочья, — вздохнула женщина, а затем закивала, подойдя к своему старому календарю. Баба Нюра прищурилась, начиная изучать числа месяца. Она коснулась пальцем одной из цифр, вновь начиная кивать. — Да, точно сегодня. — сказала она, посмотрев на Кольцова. — И не только ночь, неделя русалочья начинается, ночью даже в окно смотреть страшно. Вам. Мужчинам. — Это… получается русалка? — выдохнул Кольцов, смотря на женщину. Он готов был поверить в этот безумный бред. — Не леший же, — хмыкнула баба Нюра, начиная накрывать на стол. — Русалка, чëрт бы её побрал. — выдохнула женщина. — Давно уже в наших местах водится, я ещё маленькой была, когда она моего брата за собой увела. Макс сжал зубы, опуская взгляд на ковёр. Сейчас он запутался ещё больше, когда начал приходить в себя. Внезапно ему подумалось страшное. Вдруг эта… Алëнушка на него глаз положила?