Паладин

Дом знакомых Алистера, куда их с Жоном позвали на ужин, снаружи мало чем отличался от дома кузнеца. Поменьше, на втором этаже лишь одна комната и двор не такой здоровый, ну так семье Виктора подобный простор и не нужен, это Алистеру где-то надо было кузню с верстаком расположить. Надо отметить, подходя к этому дому, Жон был в некотором, едва ли не болезненном, ожидании. Вся эта ситуация была для него не то чтобы новой, но настолько забытой, что он даже не знал, чего ожидать. Зачем его вообще позвали? Потому что он живет с Алистером? А что будет происходить за столом? Как ему себя вести? А самое главное: как ему относиться к происходящему? Эти и многие другие вопросы не давали покоя мальчику всю дорогу. Алистера, что шел слегка впереди паренька, также одолевали тяжелые думы и внутренние распри, решить которые за те несколько часов до похода в гости он не смог. Не знал, с какой стороны вообще подступиться и как поступить, чтобы остаться верным себе. Единственное, не хмурился, как его временный подопечный, а держал лицо расслабленным, да и когда на очередном повороте в местных узких улочках показался дом Вика, волевым усилием отстранился от всех переживаний, оставив их на потом. — Ну что, готов? — хмыкнул Алистер, слегка потеребив ус. — Ну да, — на такой необычный вопрос, ибо Жон не представлял, к чему это ему надо готовиться, он лишь пожал плечами. «Не с Гримм же меня заставят биться в качестве развлечения за ужином?» — примерно в таком направлении шли его мысли, но лишь эта заставила серьезно задуматься. Нет, конечно, не о гипотетической битве с Гримм в качестве гладиатора, а о схожести состояний. Нечто подобное он ощущал и во время своего первого боя с тварями — напряжение и какое-то почти болезненное ожидание. «Впрочем, сравнивать одно с другим совсем не правильно, — легко одернул себя Жон. — И кажется мне, что дело тут совсем не в ужине». Алистер, углядев немую пантомиму на лице подопечного, но несколько неправильно ту истолковав, лишь хмыкнул, после чего аккуратно, но достаточно громко постучал в дверь. Секунду-другую ничего не происходило, а после где-то за дверью, кажется, что-то упало, раздался непонятный грохот, треск, топот, и дверь резко распахнулась внутрь, открывая вид на сияющую прямо до ушей улыбку Мии. — Дядя Алистер! — в радостном порыве девочка обняла улыбающегося кузнеца, но лишь на миг, после чего столь же быстро отпрянула и кивнула мальчику. — Привет, Жон. — Привет, малышка, — тихо кивнул кузнец, не преминув погладить резко надувшуюся от такого действа Мию по голове. — Привет, Мия, — только и кивнул Жон. — Ну, дя-ядь, — с донельзя возмущенной моськой девочка начала приглаживать свои волосы. Лично Жон разницы не видел. — Алистер, дружище! — из коридора раздался радостный голос, и к Мии быстро подошел её отец. — Рад тебя видеть! Виктор был высоким и худым шатеном из того типа людей, с которыми только познакомишься и тут же начинаешь проникаться к ним расположением. И Вик это первое впечатление сполна оправдывал, никогда не отказывая в помощи своим односельчанам и частенько зовя тех на разного рода посиделки когда семьями, а когда и в местном баре за кружкой пива, отчего у того было множество друзей и хороших знакомых. — Я тоже, Виктор, я тоже. — Крепкое рукопожатие совместилось уверенным кивком, после которого отец семейства перевел взгляд на Жона. — А ты у нас… — Меня зовут Жон, — спокойно ответил мальчик и протянул ладонь мужчине для рукопожатия. — Приятно познакомиться, — с неизменной улыбкой кивнул Виктор и пожал мальчику руку. — Ого, а у тебя крепкая рука. — Наверное, — слегка отведя взгляд, Жон лишь пожал плечами. — Ну, не будем стоять в дверях, проходите, только обувь тут оставьте. — И, отойдя в сторону, Вик махнул рукой, приглашая войти, а другую руку кладя на плечо Алистеру, отчего Жон первым неуверенно зашел, переступил через порог и оказался тут же утащен за руку Мией куда-то вглубь дома, едва снял ботинки. — Мне прямо интересно, друг мой… — Попросили за ним приглядеть пару недель, — сразу уловив причину интереса, ответил Алистер. — А я думал, что за слухи гуляют, мол, ты подмастерье взял, — понятливо похмыкал Виктор. — Но кто вообще решил оставить здесь после произошедшего своего ребенка? — Не своего, — тяжело вздохнув, ответил кузнец. — Это тот, кто помог нам отбиться. — Тот Охотник? — Не Охотник, — собирался было поправить друга Алистер, но тут же себя прервал, — хотя для тебя разницы нет, конечно. Но ты его знаешь, это был Гильем. — Но, подожди. — Виктор нахмурился, осмысливая ситуацию. — Гильем? Тот самый мутный мужик, от одного взгляда на которого у меня вся спина в мурашках? Тот самый, кто, по твоим словам, из необжитых земель не вылазит? То есть этот человек водит с собой этого мальца? С Гильемом Виктор был знаком и не сказать, что был этому знакомству рад. Тот самый исключительный случай, когда сам Вик относился к человеку с абсолютным негативом. Задайся он такой целью и сам бы не мог сказать, в чём причина такого отношения к малознакомому Охотнику, что бы там Алистер не говорил, быть может, из-за нелюдимого характера паладина, а может, и из-за его манеры речи или взглядов, которые он кидал по сторонам, но своим ощущениям Виктор доверял безоговорочно, ибо для охотника, простого охотника, в этих местах иначе никак. И известие о том, что такой человек присматривает за одногодкой его дочери для довольно совестливого и старающегося жить в мире с собственными принципами человека было сродни кощунству. — Да. — Вот Гримм, да это же… — С воображением у Виктора было все в порядке, но сейчас оно серьезно забуксовало. — Да какого… — Ты просто не видел, что малец творил с Гримм во время нападения, — серьезно ответил Алистер, похлопав друга по плечу. — Не гони коней, Вик. Мне тоже ситуация не нравится, но имеем ли мы право вмешиваться? — Ладно, ладно, — прикрыв глаза, Виктор с силой потер переносицу. — Тут ты прав, что-то я разошелся. Пошли, а то если остынет, Марджи меня со свету сживет. — Ха, да, твоя жена и не такое может, — ухмыльнулся Алистер, с радостью меняя тему. — Что могу? — из-за угла внезапно показалась только что упомянутая жена Виктора. Марджолайн была красивой, высокой и в пику своему вечно улыбающемуся мужу спокойной женщиной, чей холодный взгляд голубых глаз отшил не одного парня в период бурной молодости, а длинные рыжие волосы были предметом личной гордости и постоянного ухода. Каким именно образом в то время балагур смог среди остальных выделиться для такой необыкновенной девушки, знала лишь сама Мардж, но с тех пор прошло пятнадцать лучших, по её личному мнению, лет. Были у них, конечно, и тяжелые моменты в жизни, особенно связанные с излишним дружелюбием её второй половинки, но подобные неурядицы всегда ими решались. — Ничего, дорогая, — вмиг оказавшись около благоверной, что сейчас подозрительно щурила свои льдистые очи, Вик тут же поцеловал её в щеку, вызвав недоверчивый хмык. — Привет, Алистер, — перестав пилить мужа настойчивым взглядом, она посмотрела на кузнеца и слегка тому улыбнулась. Алистер был одним из тех, кому она могла подобное сказать честно. — Рада тебя видеть. — Здравствуй, Марджолайн, я тоже. — Если вы закончили шептаться на пороге, то проходите, — еще раз опасно стрельнув глазами в сторону Виктора, что поспешил принять вид лихой и придурковатый, похмыкала она. — Все уже готово, а Жон и Мия только вас и ждут. — Уже успела познакомиться, — приобняв за плечи Мардж, покивал Виктор, пропуская Алистера вперед. — Да, милый мальчик, — прильнув к мужу, тихо проворковала она. — Такой серьезный… Аж самой такого же захотелось. — Думаю, — приподняв брови в мнимом удивлении, хмыкнул Вик, — сегодня ночью мы с тобой обсудим это предложение. — Договорились. Дальнейший вечер, вопреки неясным опасениям Жона, шел вполне спокойно. Вкусное жаркое с рисом и спокойный разговор Виктора и Марджолайн с Алистером, в который большую часть ужина с интересом вслушивалась Мия, а потому лишний раз к мальчику не приставала. Самому Жону разговор о повышении закупочных цен и проблемах снабжения не был столь интересен, а потому он сконцентрировался на вкусных тефтелях да собственных мыслях. В основном его интересовало, когда вернется Гильем. До назначенного срока еще шесть дней, но лично ему хотелось бы, чтобы паладин пришел как можно раньше. Ему было сложно это объяснить, но он чувствовал себя как-то неуютно без компании молчаливого Гильема, и дело тут было едва ли в гостеприимстве Алистера. И точно не в этих семейных посиделках, на которых он чувствовал себя откровенно лишним… По крайней мере, не полностью в них. Но была, конечно, и другая сторона у желания поскорее увидеть Гильема — спарринги. Как бы ни озадачивал Жона Алистер, ученик паладина горел жаждой действия, унять которую с каждым днем становилось все сложнее. Казалось, он совсем разучился отдыхать и каждый новый день простоя без привычных боев был ему не в радость. Неожиданно разговор замолк, заставив Жона вынырнуть из своих мыслей и обратить внимание на остальных. — Извините? — заметив, что все смотрят на него, он состроил вопросительное выражение и слегка наклонил голову вбок. — Я задумался. — Мы заметили, — слегка улыбнулась Мардж. — Мне бы хотелось узнать, как так вышло, что ты стал жить у Алистера? На этом моменте упомянутый кузнец с Виктором переглянулись, как-то за всеми обсуждениями совершенно позабыв про то, что Марджолайн, несмотря на всю внешнюю холодность, женщина очень любопытная и не поинтересоваться ситуацией у непосредственного участника не могла, особенно если этот участник возраста её дочери. Без сомнений, она бы могла расспросить Алистера и позже даже расспросит, но, будучи особой внимательной, а еще острой на слух, она не могла не заметить странное поведение двух друзей и не услышать обрывки их разговора, так что решила зайти с другой стороны. — Эм. — Услышав такой вопрос, Жон слегка опешил, так как думал, что это они уже успели обсудить с кузнецом, но все же ответил: — Мой… учитель оставил меня с Алистером на пару недель. — Интересно, — чуть приподняв брови в жесте удивления, похмыкала женщина. — А чем будет заниматься твой учитель в это время? Чему он вообще тебя учит? — Он будет охотиться. — Охотиться? — На Гримм. — Так он Охотник? — Паладин. — Паладин? — Именно. — И… чем это отличается от Охотников? — пытаясь припомнить, что она помнила о неких паладинах и вспоминая лишь какие-то разрозненные обрывки, опираться на которые смысла нет, спросила Мардж. — Паладины были прообразом Охотников. — Слово взял Алистер, видя, что Жон еще несколько теряется от такого напора. Оно и неудивительно, ибо едва ли они с Гильемом много практиковались в красноречии. — Их крепость стояла в диких землях нашего континента, а сами они действовали везде, кроме, может быть, Солитаса — с тамошними властями у них всегда были свои терки — да континента Дракона. Когда появились Охотники, паладинам предлагали стать частью этого новообразования, заняв место элиты, но они отказались. А примерно через пятьдесят пять лет после Великой Войны крепость пала, и Ордена не стало. Остался лишь учитель Жона, — кузнец кивнул на вслушивающегося в историю паренька, который, пусть ничего нового не услышал, но лишний раз повторить уже изученное против точно не был, — да, может быть, еще несколько человек, сейчас скрывающихся среди остальных, но это уже догадки. — Вот как, — покивала женщина, оглядывая сидящих за столом. Её муж информации особо не удивился, видимо, уже слышал или читал об Ордене, Жон тоже особого интереса не выказывал по понятным причинам, раз уж его учитель паладин, а вот Мия, её дочь, сидела притихшая, но с горящими глазами. Ей всегда были интересны «взрослые» разговоры и не было никакой разницы, что она в этих разговорах едва ли что-то понимает. — Но все же какая разница между паладинами и Охотниками? — У паладинов была лучшая подготовка, — вновь заговорил взявший себя в руки и припомнивший всю выуженную из Гильема информацию Жон. — И их первостепенной задачей была помощь людям, пусть даже они и не могут как-то оплатить эту помощь. Также в Ордене была жесткая иерархия и намного более трудное обучение. — Тут мальчик слегка смутился, что выразилось в небольшом покраснении щек. — Ну, это со слов учителя. — А у Охотников иначе? — удивленно посмотрела на Алистера, как на более сведущего в вопросе, Мардж. Сама она была не из тех, кто разбирается в этой теме. — Не всегда, — покачал головой кузнец, чуть недовольно подергав себя за ус. — Сейчас, конечно, содержание Охотников в большей степени берет на себя государство, оставляя на население чисто символические выплаты за задания, но раньше, особенно после войны? Я не застал того времени, но со слов более старых Охотников да и если логику подключить, то откуда в послевоенное время у самых активных участников, а все четыре королевства воевали очень активно, взялись бы такие деньги на новообразованный институт Охотников? Да, очень нужный, принятый единым решением, но требующий огромных вливаний? Конечно, подключились компании, те же Шни смогли еще сильнее подняться на закупках Праха, став полноценным монополистом, но даже так с деньгами было напряженно. — Алистер прервался и взял стакан с водой, чтобы промочить горло. Через пару секунд он продолжил: — Да и если говорить откровенно, то кем были Охотники того времени? В большинстве своём наемниками, которые, кстати, есть и сейчас, а также в меньшей степени военными, что застали войну и… — Взгляд кузнеца вильнул в жадно вслушивающуюся Мию. Не говорить же при девочке о всех ужасах войны и о том, как «доблестные» солдаты Вейла порой оказывались едва ли лучше тех же Гримм? О таком вообще не говорят лишний раз и уж точно не пишут в книгах по истории, такое можно узнать лишь от очевидцев. — Всё, что с этим связано. Так что, могу сказать точно, в те времена паладины были необходимы, так как именно они приняли на себя основной удар Гримм. Сейчас? Не знаю, но существуй ещё Орден и едва ли бы имел место произошедший инцидент, — с намеком на трагическое событие всего недельной давности сказал Алистер. — В конце концов, в отличие от Охотников, члены Ордена предпочитали работать именно в наших краях, на границе, а также глубже. Стоило словам кузнеца затихнуть, как на зал опустилась тишина. Мардж и Виктор были озадачены рассказом Алистера, сам кузнец, казалось, ушел куда-то в свои воспоминания, детей же в лице Мии и Жона этот рассказ никак не затронул. Первую по причине того, что она почти и не задумалась над словами взрослого и поддерживала тишину лишь из какого-то инстинктивного понимания общего настроения, а Жона, так как всё то же самое он уже слышал от Гильема. Конечно, в типичной манере паладина к кратким предложениям, но зато без желания как-то утаить реальность от ребенка. — Ладно, — громко хлопнул в ладони Виктор. — Мы здесь собрались не для тяжелых тем, так что давайте лучше поговорим о чём-нибудь ещё? Взрослые в лице Мардж и Алистера лишь согласно покивали, Жону было по большей части всё равно, а вот Мия лишь недовольно нахмурилась, ибо только-только взрослые заговорили о чём-то интересном и тут вот вам «тяжелая тема» и «лучше поговорим о чём-нибудь еще». Конечно, это не обрадовало девочку, которой в силу природной неусидчивости было тяжело долго вслушиваться в разговоры её родителей и Алистера. В целом остаток вечера прошел в приятной атмосфере — Алистер общался с Виктором и Мардж, в то время как Мия с Жоном таки закончили прерванную экскурсию по дому, и, по мнению самого Жона, сделать это можно было куда быстрее, если бы девочка не мотала их из одной части дома в другую. Когда пришло время расходиться, Виктор в обыкновенной своей манере наказывал Алистеру с Жоном навещать их почаще, а Мия обещала завтра навестить самого мальчика у кузнеца. И надо сказать, паренек не был уверен в том, насколько сильно он этого хотел и хотел ли вообще — слишком уж Мия оказалась энергичной. — Ну и как тебе семья Вика? — стоило им немного отдалиться, решил спросить Алистер у идущего рядом Жона. — Мия слишком энергичная, — отвернувшись в сторону, пробормотал Жон. — Но в целом довольно… хорошо? — Рад слышать, — решив пропустить первую часть, довольно похмыкал Алистер. — Они хорошие люди, пусть и со своими кажущимися необычными моментами. — Как и у всех, — тихо вздохнув, обронил мальчик. — А как было у тебя? — костеря себя на все лады за то, что всё же не сдержался, осторожно спросил кузнец. — Как? — Жон снова отвернулся, кинув взгляд куда-то в темные окна домов, мимо которых они шли. — Мама, папа, семь сестер, — Алистер едва сдержал сочувственный вздох в себе, вспомнив, что ныне живы лишь он и одна его сестра, — я. Мама любила готовить нам, всегда делала несколько блюд для всех на завтрак. Отец часто задерживался на работе, но всегда откладывал ту в выходные, чтобы провести время с нами. Сестры… с ними было сложно, они все такие разные. Только с Диа, моей младшей сестрой, мы хорошо ладили. Всегда играли вместе, ходили гулять, по магазинам с родителями, — по мере того, как он говорил, в его голосе оставалось все меньше и меньше эмоций. — Я любил их, но уже полгода, как их нет. Остались только я и Диа. — Жон остановился и резко вскинул голову, посмотрев в лицо ошарашенному Алистеру. — Я даже могилы их навестить не могу, потому что не знаю, где именно они умерли. На самом деле, — следующие слова мальчику дались с явным трудом, — мне сейчас нет разницы, буду ли я паладином или нет, восстановлю Орден или нет, — это будет важно потом. Я думал… хотел думать, что у меня есть красивая цель. Но нет, она мне не так важна. Сейчас не так важна. — А что важно сейчас? — тихо обронил кузнец, хмуро смотря на не по-детски серьезного Жона. — Убить тех, кто это сделал, — легко и непринужденно ответил Жон. — Тех, кто убил мою семью и уничтожил город, где я жил. Гильем считает, что за этим кто-то стоит, и я ему верю. Для этого я тренируюсь, для этого путешествую с Гильемом и живу в тех же условиях, что и он. — Хочешь отомстить? — Очень. — А как же твоя сестра? Она ведь ждет тебя? — Не знаю. — Жон просто пожал плечами. — Но я навещу её. Скоро или поздно, но когда я ушел с Гильемом, он говорил, что мы еще встретимся с Диа. Прошло уже полгода, думаю, ждать осталось недолго. Ничего более не говоря, Алистер грузно пошагал вперед. Взгляд кузнеца был хмур, а в голове мельтешили неутешительные мысли о том, что он всё больше желает помочь этому ребенку, пусть такая его «помощь» тому и не понравится. Услышанные рассуждения лишь добавили веса этому решению, однако так и не перевесив чувство долга перед паладином и желанием не вмешиваться не в своё дело. Долго ли он еще будет в смятениях? Алистер не знал. Жон же спокойно шёл вперед за кузнецом, лицом скорее неосознанно, чем специально совершенно ничего не выражая, а душой также находясь в смятении. Он всё задавался про себя вопросом, было ли правдой то, что он сказал или же он просто вывалил на в целом непричастного к его проблемам Алистера свои страхи, копящиеся ещё с первого дня с паладином? Он терпел, очень долго терпел, но сегодняшний вечер, непосредственность Мии, шутки Виктора и напускная серьезность Мардж — это всё, на самом деле, сильно повлияло на него, и в поисках ответа, он просто выговорился, когда кузнец столь удобно поднял эту тему. Вот только ответа так и не получил. Лишь ещё больше сомнений.