метеоритные дожди

помню тебя, стоящего напротив. я сижу на столешнице, ты размазываешь мою же кровь своими тонкими пальцами по внутренней стороне моих бёдер, но руку не убираешь; ты наглаживаешь меня и внутри, и снаружи, ухмыляешься, оставляешь на шее свои поцелуи. я думаю, я почти готова задохнуться от боли, однако никто из нас не останавливается; я внезапно забываю все стоп-слова и выходит, будто мне всё это действительно нравится. на самом деле это не так. от тебя пахнет безумством. твои губы мягкие-мягкие, чувственные, умеющие целовать так, что голова начинает кружиться. я расстегиваю рубашку трясущимися пальцами — некрасивыми, неровными и болящими (я знаю, что я во всём сама виновата, я знаю, что могла бы исправить каждую существующую деталь, но я не хочу) — и твоё тело видится мне совершенным: эти острые ключицы и колючие рёбра, кожа, покрытая бронзой, кожа, отдающая серебром в свете ночи; у тебя глаза голубые, если не всматриваться, хотя, господи, если уделить им на одно лишь мгновение больше внимания, тогда можно увидеть, что… молочная кожа на бёдрах становится красной. в красный превращается всё: моя белая рубашка и синяя юбка; чистый лист, с которого я пыталась хоть что-то начать, и заезженные пластинки фильмов, которые я больше ни с кем не смотрю. подо мною становится влажно, и ты упиваешься этим, конечно же, тебе хорошо, и твоя реакция заставляет забывать меня о той боли, что пронзает клеточки тела каждую. чёртову. секунду. (возможно, ещё немного, и я по-настоящему, знаешь, сойду с ума.) кожа становится красной, твои вены искрятся, я запутываю нити своей судьбы прямо у тебя в волосах — они отросшие, мягкие и такие, блять, долгожданные, — ты ласково улыбаешься, я такая влюблённая, я ощущаю себя наконец-то спасённой, живой и действительно заслуживающей всю эту жизнь, а потом… ты внезапно меня отталкиваешь, твоя рука больше не поглаживает меня изнутри; айсберги в глазах перестают таять, ты смеёшься — наиграно, искусственно, сдержанно — и задаёшь глупые вопросы, зарождая между нами не просто какое-то напряжение, ты разрушаешь всё одним только вдохом. я хотела бы это не помнить. иногда — хочется тебя вовсе не знать. но я здесь, и память моя жива. (ты не поверишь, на сколько же сильно мне одиноко; пожалуйста, побудь со мной хотя бы немного, ну хоть сколько-нибудь коротких мгновений, мне нужно не так уж и долго, я просто устала мечтать о том, чего никогда не будет; о том, кто давно уже мёртв. кажется, твою голову так и не сняли с петли. кажется, я ни единожды плакала у тебя на могиле. тогда кого же я вижу в очередях в супермаркетах? и кто же постоянно оставляет записки в моих карманах? чей голос внутри головы мне постоянно мерещится? и почему у линии судьбы моей одни только трещины? я так скучаю. я уже не могу. должно быть, мне осталось недолго. думаю, мы скоро встретимся, и тогда я разорву каждую вену на твоих тонких запястьях, лишь бы ты почувствовал то же, что и я когда-то давно. понимаешь, о чем я? ты знаешь, что ненависть всегда сильнее любви? если нет, то я докажу. просто дождись.)