Coca-Cola

«Позориться – так до конца», - подумал про себя Фернандо, когда выходил из своего номера в глухой тёмный коридор. Глупо было полагать, что на его дерзость ответят чем-то лёгким, но и он никогда не отказывал. Дженсон, под смех ещё пары молодых гонщиков, загадал тому постучать в случайную дверь, и как только сонный хозяин откроет, облить того колой, которой сам Баттон готов «пожертвовать» ради такого случая. Фернандо далеко уже не тот нахальный, срывающий скучные уроки и взрывающий петарды в школьном туалете, мальчишка. Он чемпион мира и статусный гонщик, Алонсо тот, кто одолел самого Красного Барона. Но сейчас он, как прежде ребячески посмеиваясь от ударившего в голову адреналина, идёт в глубь по коридору, потряхивая ещё не открытой бутылкой газировки. Метр, за ним другой, ещё два. Коридор длинный, но не бесконечный, Фернандо остановился, чуть не доходя до его середины. Глаза уже могли немного различать в темноте, и он увидел номер «315», красующийся на дубовой двери. Фернандо было поднёс руку, но её будто отдёрнуло. Он не знал, кто здесь живёт, и чем это могло обернуться. Но прослыть трусом среди приятелей-гонщиков тоже не хотелось и поэтому сквозь дрожь в руках он таки сумел два раза с силой постучать. За дверью послышались шаги. Верно, хозяин ещё не спал. А страх Фернандо будто рукой сняло, ведь долго ждать ему не требовалось. – кого сюда принесло в час ночи? – голос казался несколько знакомым, но за толщиной двери понять, кому конкретно он принадлежал, было нереально. А ведь Фернандо даже и не подумал по пути, что ответить на этот вопрос. Просто по факту стука в дверь ему никто не откроет… Может, притвориться горничной или как вообще называется мужская вариация этой профессии? Он на секунду даже представил себя в платье. А может не врать и сказать, что это он сам? Пусть за дверью явно не очаровательная блондинка, а взрослый мужчина, кто не пустит к себе в номер Фернандо Алонсо? Или может всё-таки лучше горничной? Одни глупости сейчас лезли ему в голову. – так кто там? – хозяин повторил вопрос, оторвав Фернандо от размышлений. – Фернандо Алонсо! – всё же недостаточно подумав, выпалил он в ответ. – это опять какие-то ваши шутки? Занимайтесь чем хотите, только не со мной, не при мне и не в моей команде! Вы уже опозорились перед Михаэлем. Теперь за дикарей считают нас, а не Ferrari!* Фернандо попал к кому-то очень важному… И очень злому. Его, кажется, приняли за сотрудника: ах, если бы сейчас он собирался воровать чертежи, а не разыгрывать человека за дверью. – нет, это правда я, Фернандо. Нам нужно поговорить, это важно и… Секретно. Вы своим криком весь этаж на уши поднимите, а я же не случайно к вам именно в это время пришёл, – если сейчас ему откроют, то он непременно отхватит от Флавио, но это уже не важно. – теперь Бриаторе отправляет ко мне своих гонщиков посмеяться? Когда Физикелла? – ехидно поинтересовался мужчина, – Серьёзно, кончай, я ведь узнаю, кто так шутит и уволю тебя или вообще всех идиотов-шутников. – Ну что мне вам сказать, чтобы вы мне поверили? Вы сейчас оскорбили меня и моего босса, между прочим. Если бы он узнал, что я здесь, да, меня бы, верно, уволили, – Фернандо также сообразил сказать что-то на испанском для большей убедительности, что-то не банальное, ведь базовые фразы мог заучить любой дурак из Маранелло, - escupo en tu culo*. Наступила гробовая тишина, больно давящая на уши. – чего? Куда это ты плюёшь!? – Фернандо будто физически ощутил ярость мужчины грудной клеткой, – Идиот, я сейчас открою и кем бы ты ни был! – человек за дверью знал испанский и перевёл его глупую шутку. Отступать точно было поздно. Дверь распахнулась, а в проёме стоял никто иной, как Рон «Чёрт бы побрал этого праведника» Деннис, в халате и мягких белых тапочках. Фернандо, ничуть не медля, попутно смотря на поалевшее от злости лицо охреневшего от того, что перед ним действительно стоял молодой испанский чемпион, Рона, открыл бутылку. На лицо босса McLaren с нереальной силой выплеснулась сладкая пенистая жидкость. Отнюдь не подиумное шампанское по вкусу. Стоит привыкать, а как же. Одними подиумами Райкконена вдоволь не напьёшься. Упиться Рону можно было только ядом. Крики и мат, предложения засунуть эту бутылку в задницу мерзавца разнеслись по всему коридору. Сладкий от колы директор рвал и метал, а Дженсон потирал руки, пока Джанкарло и Энтони ржали как не в себя где-то в глубине коридора. Легко так делать, когда тебе самому загадали всего-то позвонить в бордель и попробовать заказать пиццы на всю компанию. А Рон пылал, пылал как ёбаная мусоросжигательная печь. Даже набросился на Фернандо, заляпав ещё и испанца. Он не мог его уволить, ведь тот не был его гонщиком. А Рон и не хотел этого. Сейчас босс McLaren в залитом газировкой халате и намокших тапочках желал убивать. Сначала поганца и клинического идиота Фернандо, а потом и Бриаторе, который так отвратно воспитал собственного пилота.