Что это было?

Как вести себя с попаданцем из прошлого? Как ввести его в реальность, показать новую жизнь не сведя с ума? Как вообще разговаривать и стоит ли это делать? Примерно такие вопросы беспокойно крутились в моей голове, пока я осторожно приближался к возвышению, на котором замер человек из прошлого. Подумать только, самый настоящий. Интересно, из какого он года до затопления? Судя по одежде, что-то близкое к катастрофе, может даже они уже знают о ней? — Здравствуйте. Э… нас не учили, как говорить в таких случаях, — у меня даже затылок зачесался от неловкости ситуации, — предлагаю сразу определиться с годом выброса. — Чего? — мой визави сел на корточки, тем самым почти уравняв наши лица, — Пожалуйста, ещё раз про…— он покрутил в воздухе рукой. — Всё просто. Вы не первый, кого перенесло во времени. Но первый, кому повезло выпасть в уже сухую Москву. До вас появлялись под толщей воды или там, где мы не могли найти. Увы, но погибали. Причины неизвестны. Ничего толкового нам об этом не говорят, поэтому просто предлагаю сначала определить, кто из какого года. — Давайте попробуем. МДА. Можно сначала? Здравствуйте, меня зовут Кирилл и можно на «ты». А вас? — Никодим, Варлам и Прохор, — я представил себя и друзей. А то, как бы разом говорить не начали. Это было бы лишним, — Мы все в первом году после пятивекового Всемирного наводнения. — Твою ж мартышку, — Кирилл сел и свесил ноги с возвышения, будто не замечая грязи, радостно прильнувшей к его штанам, а может так и было, — Я был в метро в две тысячи девятнадцатом году. Потом толпа меня толкнула и уже понял, что лечу на рельсы. Об которые и ударился, приземлившись в темноте. Дальше вы всё видели. А вы местные да? Тут портал открывается и можно вернуться? Вы ведь что-то тут делали же. Мне оставалось только вздохнуть. Парень оказался из тех лет, на которых обрывались все записи. Информации позже двадцать первого века не сохранилось никакой. Нам не известны ни предпосылки катастрофы, ни её течение. Только то, что пытаясь спастись, человечество потеряло многие знания и людей, что могли их восстановить. Мы пользуемся едва живой техникой, не всегда зная, как её починить. Мы просто мечтаем найти хоть что-то полезное. — Как вам сказать, мы искали артефакты истории. Феномен попаданцев никак не изучен, никто не занимался этим всерьёз. Попасть назад выйдет вряд ли, извини, что напрямую, но иначе не могу. Что делать дальше не знаю сам. — А что если, — Сквозь повисшую после моих слов тишину пробился хриплый шёпот Варлама, — попробовать разобраться вместе. Останемся тут, как и планировали. Запишем Кирилла своим. И будет нас четверо. Мало ли с какой он вышки. Артефакты с его подсказками быстрее разберём по важности. И будем искать причины таких выбросов людей, может и поймём что-нибудь. — А так можно? — Кирилл спросил так же шепотом, — чтобы далеко отсюда не уходить. Вдруг портал опять откроется и я вернусь, или ещё кого выкинет. Хоть помочь можно будет. Я помогать буду, если смогу. Правда не знаю, что за артефакты. Я учитель физической культуры, был… там. Прохор только кивнул, соглашаясь с идеей, ну и я заодно. — Тогда на выход? Дадим сигнал на связь, передадим всё, что нашли, и на поиски места для ночлега? Команда бодро двинулась в обратный путь, я же подождал Кирилла, чтобы он не заблудился. Судя по его взглядам и осторожным шагам, этими путями ему ходить не доводилось. Интересно, а зачем они тогда нужны. Кстати, не забыть уточнить, что именно на полу он назвал словом «рельсы», записать что-ли. За размышлениями о нашем везении и наблюдениями за новым звеном команды, дошли до первого провала, из которого можно было увидеть платформы. Там решили и выходить. Всегда восхищался и буду восхищаться чудом человеческого гения. На остовах прежнего величия создать что-то монументальное и незыблемое. Даже после освобождения Москвы от воды, огромные платформы Новой Москвы продолжили держаться за этажи высоток. Только теперь платформы не покоились на воде, а висели в воздухе, используя высотки, как опоры. Снизу это особенно величественно. Мы вышли как раз у самой низкой части нашей родной платформы. Всего каких-то сорок или пятьдесят метров до первого звена основы. Сигнал дойдёт быстрее. Жаль, конечно, что теперь нужно ещё и опорное здание ремонтировать, зато какой вид снизу открывается. Только ради него сюда бы спустился ещё раз. — Какого черта тут произошло? Кирилл замер в проеме лаза и выглядел слишком испуганным. Да что не так то?