Фрейдизм нашей жизни

Глава 2. Танец дружеского одолжения Середина недели – тот самый ужасный период, когда работа кипит во всю, но при этом начинается томительное ожидание выходных дней, которые именно с этого дня начинают менять свою скорость пребывания с равносильной гепарду, до равносильной метафизической черепахе, которая шла бы не вперёд, а назад каждый раз, когда та находила цель. Однако, в корпорации Зигмунд нет места скуке и пустой трате времени, когда сотрудники вкладывают свои сердца и души в работу по спасению последней воли умирающих людей, и обеспечиванию улыбок на их усопших лицах. Но даже в таком коллективе трудоголичных людей находятся пара-тройка «индивидов», позволяющие уходить мыслям далеко вперёд и вольно-невольно отлынивать от работы. Нил Уоттс, старший техник корпорации, нёсся сломя голову через коридоры Зигмунда, несколько раз рискуя сбить мимо проходящих коллег, словно бы в отместку за то, что они, сволочи этакие, спят, сколько нужно, и не уводят целые ночи на игры в RPG на компьютере. Когда очкастый юноша, наконец, оказался у нужного кабинета, он начал озабоченно лезть в свою сумку, словно бы захотел достать что-то важное. Через полминуты интенсивных поисков, шатен наконец, достал, что нужно: воздушный рог. Глубоко вдохнув, тот резко открыл дверь, нажал на рог, отчего по офису раздались громкие звуки от этого устройства. – Ву-ху, встречайте опоздавших! Однако, никакой реакции не последовало, несмотря на присутствие в кабинете Розалин, которая задумчиво сидела за своим столом, словно даже и не замечая прихода коллеги. Уоттс оскорблённо шмыгнул носом, убрал рог в рюкзак, который полетел на его стол (одновременно сбив мышку с папками документов). – Эй, ты меня не слышишь, что ли? Ау, Ева! – шатен помахал перед лицом чернокожей ладонью, проверяя её реакцию. – А? О, привет, Нил. – наконец обратила внимание учёная. Её спина выпрямилась, а затем за ней последовал хруст шеи Розалин, которой судя по истошным звукам, была необходима разминка. – Эх, а я, главное, сидел вчера, думал, как впечатлить мою любимую напарницу, строил планы, как появиться в этот раз… хоть один раз оценила бы! Я, между прочим, не могу просто так придумать что-то оригинальное и Уоттсовское каждый раз, когда опаздываю в офис! А если учесть, что делаю я это каждый день, это, можно сказать, непосильный труд, который должен оплачиваться корпорацией отдельно! – каждый раз, ведя свою привычную «тираду», Нил имел свойство поправлять свои очки чаще, многозначительно указывать пальцем вверх, и иногда ходить по комнате из стороны в сторону. В этот раз всё присутствовало одновременно. – Пойду напишу заявление на имя ген. директора. Шатен рванул в сторону стола, и принялся возбуждённо искать ручки и бумагу, дабы написать жалобу начальству, однако, Ева никак не реагировала на этот финт напарника и просто продолжала пялиться в одну точку. Конечно, это не могло не вызвать беспокойства у шатена. Когда Розалин позволяет своему напарнику ёрничать и кривляться – определённо повод для волнения. – Эм, ты в порядке, Ева? – бровь Нила приподнялась в непонимании. – А? Всё хорошо, я в порядке. – отстранённо произнесла девушка. – Тут нет чего-то, о чём тебе стоит переживать. – Ты уверена? Я, между прочим, чуть ли не написал боссу жалобу за то, что он не платит мне за опоздания. И ты меня не остановила. Учёный встал со своего места, обошёл рабочий столик и приблизился к Еве, опустившись до уровня её лица. – Ты точно думаешь, что я не должен переживать? Щёчки Розалин покрылись румянцем в первую очередь из-за опасной близости их лиц друг к другу. К тому же, Еве всегда было непривычно, когда кто-то интересуется её жизнью. – Я думаю, что справлюсь сама. – отрезала она, отстранившись от Нила. Резким движением та повернулась к окну, стараясь не встречаться взглядами с Уоттсом. Но парень не знал, что такое «униматься». – Никогда бы не подумал, что скажу такое, но… - парень поправил свои очки и продолжил. – Мы с тобой учёные, сотрудники корпорации Зигмунд, наша работа – осчастливить как можно больше людей. Здесь очень много тонкостей и если ты будешь отвлекаться на свои проблемы, то рискуем быть менее эффективными. Так что, Ева, хочешь не хочешь, а твои проблемы – мои. Так что давай, валяй, что там у тебя? Девушка долго сомневалась, стоило действительно рассказывать об этом Нилу, среди прочих людей, поэтому она провела минуту в молчании. Стоило отдать Уоттсу должное, парень также стоял молча минуту, терпеливо выжидая ответа от напарницы. ¬¬¬– Я не знаю… нет, ты будешь смеяться. – Розалин покачала головой. Её взгляд всё ещё был направлен в окно. – Я не буду смеяться, даю честное дворфовское! – Кого-кого? – Розалин была настолько удивлена данной фразой, что забыла о своём смущении и повернулась к Уоттсу. – Что? Дворфы самая крутая раса в играх! Они куют сталь, воинственны и у них прикольные бороды! Я всегда играю за них. – Нил пожал плечами. – Да, точно… – протянула Розалин, прищурив глаза. – Ну? Может, всё-таки скажешь? Чернокожая обречённо вздохнула и опустилась в кресло, закрыв лицо ладонями. Она медленно провела пальцами по вискам, а затем сказала: – Ну ладно… Только обещай, что ты не будешь смеяться, хихикать и всё в таком духе, хорошо? – Да хорошо-хорошо, не томи уже! Ева, всё же боясь, что Уоттс всё же будет смеяться над ней, сжала ноги, спрятала лицо в коленях, которые обхватила руками и только тогда тихо произнесла: – Я не умею танцевать. На секунду в кабинете повисла гробовая тишина. Оба учёных не решились сказать и слова. Они так простояли некоторое время, пока Уоттс не сказал кратко: – Что? – Ну, на днях будет свадьба моей родственницы. Меня пригласили, а я не умею танцевать медленный танец! Нил недоумённо почесал затылок. Проблема, обозначенная Евой, казалась намного серьёзнее, чем она оказалась на самом деле. По крайней мере, Розалин заставила её звучать так. – И? – медленно произнёс свой вопрос шатен, не совсем понимая сути. Розалин поняла, что реакция, ожидаемая ею, не предвидится, и поэтому осмелилась поднять лицо… и даже возмущённо выпучить глаза. – Что значит «и»?! Вообще-то медленный танец – это важный атрибут любой свадьбы! Меня пригласили, а значит, я не могу не приехать! А что, если меня кто-то пригласит?! И что ты прикажешь? Опростоволоситься перед всеми?! К тому же, я тоже когда-нибудь наверняка выйду замуж, и я хочу, чтобы моим первым танцем с моим будущим мужем был медленным. А это значит, что он должен быть безупречным… должен быть… если бы я умела. На этих словах девушка легонько стукнулась лбом о стол и задержала такое положение, пока её напарник только начал вникать. Нил приподнял голову к потолку, задумчиво почёсывая подбородок. Его мать всегда говорила, что любые проблемы можно решить двумя путями: рационально и «полюбовно». С рациональной точки зрения Уоттс должен объяснить Розалин, насколько её переживания беспочвенны, а также бесполезны. А вот если думать о «полюбовном» способе… – Я могу научить тебя. – неожиданно выпалил парень, продолжая смотреть в потолок. Девушка не ожидала такого ответа. Её глаза выпучились, как пять копеек, а ресницы недоумённо похлопали по векам, пытаясь переварить только что сказанное собеседником. Ева ожидала какую-то шутливую реплику, смешок, или хотя бы что-то «разрушающее» это предложение, но… Нил был серьёзен в своих намерениях. – Подожди, ты сейчас шутишь? – Нет, с чего бы это? Даже сквозь очки девушка могла заметит твёрдость и непоколебимость взгляда напарника, но ей до сих пор не были понятны мотивы. – А ты что, умеешь танцевать? – данный вопрос не был лишён логики, тем более в таком контексте, но и здесь Уоттс смог ловко парировать сомнения собеседницы. – Ну да, забыла, как отплясывал на выпускном бале? – парень самодовольно поправил оправу и скрестил руки на своей груди. – Ах да, точно, это ещё в тот день ты затоптал ступни Хелен Борк? – Ева не смогла сдержать смешка. – С-с тех пор много воды утекло! – щёки Уоттс покрылись пунцовым цветом от смущения и неожиданного сокрушения эго, базировавшегося на хвастовстве секунду ранее. – Я практиковался, чтобы не повторить этих ошибок, можешь не сомневаться… Нил развернулся к напарнице спиной, и показал той свою тыльную сторону ладони. – К тому же, не то, чтобы у тебя был выбор… либо париться по этому поводу, либо же взять урок у Маэстро. Ева призадумалась, состроив серьёзную мордашку. Конечно, учиться танцам у того, кто двигается, как сон в посудной лавке – не лучшая затея. Но, с другой стороны, в словах Уоттса действительно была правда. Ева сжала руки в кулачки. Осваивать новое, чтобы исправить старое – вот девиз корпорации Зигмунд. И если Розалин, старший управляющий по «выходу в транс», не будет ему соответствовать, тогда грош цена такой Розалин. Девушка медленно поднялась со стула и твёрдо произнесла: – Я готова. Научи меня танцевать, Уоттс. Сначала тот не сказал ни слова. Затем Нил протяжно промычал, прежде чем ответить: – Я, кажется, плохо расслышал тебя. Ты, вроде, хотела сказать: «Научи меня, Маэстро»? – Уоттс, да ты… Но парень решительно стоял на своём. Он продолжал стоять спиной к напарнице, постукивая носками по полу. Ева обречённо вздохнула. – Ладно, как скажешь… Пожалуйста, научи меня, Маэстро. Учёная пыталась сказать это самым невинным и умоляющим голосом, которым можно только было это сказать, и даже после такого Уоттс уделил себе пару секунд на раздумья, только, чтобы, наконец сжалиться над подругой. – Ну ладно… Но только, у меня одно условие! – Уоттс многозначительно поднял палец вверх. – В течение твоего обучения, ты обязана, понимаешь, обязана называть меня «сенсеем»! Иначе слушать тебя не буду, поняла? – Нил, это уже смешно! Однако, судя по выражению лица парня, это не было смешно для него. Ева прекрасно понимала, что сейчас зависела от этого «чудика», и поэтому ей придётся смириться со всеми странными просьбами и условиями её наставника. Учёная развела в руки в стороны, хлопнула ладонями по бёдрам и произнесла обречённо: – Что ж, ладно. Поняла тебя, «сенсей». Научи меня всему, что ты знаешь… Ева даже поклонилась по-восточному, чтобы удовлетворить все потребности эго шатена и поскорее приступить к урокам. Довольная улыбка Нила свидетельствовало об успехе этого. – Да, давай тогда начнём. Значит так, сначала мы должны правильно приобнять партнёра… *** Спустя полчаса уроков Ева смогла многое запомнить и, что удивительно для самой девушки, многому научиться у Нила. Несмотря на впечатление книжного червя, которое он производил, Уоттс действительно много знал о медленных танцах и много практиковался. Что примечательно, когда Нил «взял на опеку» Розалин, его настрой резко изменился. В речи шатена не присутствовало ни тени сарказма, глупых шуток или непонятных отсылок. Он был крайне серьёзен, и также серьёзно относился к успехам Розалин, которые та делала со временем. – Что ж, неплохо. Вполне неплохо. Ты быстро всё схватываешь, Розалин. – заметил учёный, обхватывая подбородок боком указательного и большого пальца. – Однако, если ты не против, давай лучшем сделаем ещё один практический танец, проформы ради. – Да, конечно. – быстро произнесла та, стараясь вспомнить всё, чему научил её Уоттс. Девушка выпрямила спину, обхватила одной рукой шею парня, а другой обхватила его ладонь. Они уже условились на той песне, которую будут представлять в голове и использовать в качестве ритма, пусть это и было тяжело первые мгновенья. Они сделали первый шаг в сторону и позволили гармониям нот унести их в совершенно другую, бескрайнюю вселенную. Если бы у девушки спросили, на что это было похоже, она бы не смогла дать чёткого ответа. Однако, это определённо не было схоже с путешествием в головы пациентов. Ева не думала о своих движениях, всё, что она видела – своего партнёра и слушала музыку в своей голове. И так как её партнёром был Уоттс… В этот момент его словно подменили. Обычно инфантильный и несерьёзный, шатен держался уверенно, словно на 100% знал, что делать в таких ситуациях, словно он уже учил кого-то. В своей новой стойке Нил выглядел мужественно и галантно несмотря на то, что это был тот же Уоттс в той же учёной униформе. Но тот же ли? Проведя столько времени и работая вместе, Розалин казалось, что она знала своего друга вдоль и поперёк, но оказалось, что и у него было пару «скелетов в шкафу». Розалин было интересно, что же ещё скрывает Нил. Для Евы он выступал, словно нераскрытая книга, и девушке хотелось читать её больше и больше. Это было бы странно говорить вслух, но Розалин хотелось пройти с Уоттсом по жизненному пути и дальше, рука об руку. Лишь бы он не отпускал… лишь бы не отпускал… – Эй, Ева, мы тут документы тебе вер… – раздался голос Рокси за дверью, который быстро оборвался, как только его хозяйка увидела, что происходило в кабинете. – Роб, иди сюда! Она тихо подозвала своего напарника, который занял позицию рядом с ней в слежении за танцующими коллегами. Уинтерс восторженно усмехнулась от данной картины. – Хех, я же говорила тебе. Ну ты посмотри на этих голубков, а? – блондинка умилительно замурчала. Пепельноволосый лишь молча смотрел на танец. Уинтерс прижала ладошки к своей левой щёчке и произнесла: – Как думаешь, а мы когда-нибудь сможем также? – Только если включим музыку. – безэмоционально ответил Роб. – Буу… ты такой скучный! – Рокси обиженно надула губки и тыкнула того локтем. В эту же секунду её лицо вновь засияло радостью за своих коллег, пока та наблюдала за их действиями в кабинете. Нил и Ева же продолжали кружиться в вихре танца, отданные сами себе и друг другу. Повторяют ли они ту же мелодию в голове, или продолжают её, не имеет особого значения. Самое главное – это то, что двое Наилучших Детективов не собираются отпускать друг друга ещё долго.