Каждое утро я жду ночи

      Однажды, утром я проснулась с ощущением безумно реального сна. Там был парень — с милыми темными кудрями и аурой, что окутывала в тепло. Он мелькал, как призрак, приковывая внимание магнитом. Он не был ключевой историей моего сонного сюжета. Он был ярким солнечным пятнышком, что сложно игнорировать. А ещё… Теплое чувство, что зародилось внутри стоило мне вернуться в реальный мир.       И всё бы ничего — проснулась и забыла. Но на протяжении всего дня, его образ всплывал в моей голове. Его темные, почти янтарные глаза.       Следующим утром я проснулась с воспоминаниями о его теплой руке в моей, о его кашемировых объятиях и мягком голосе без слов — одна сплошная музыка из звуков его голоса.       И я могла бы счесть всё это шутками моего воспалённого сознания, моими собственными попытками воссоздать его картинку у себя во снах, но каждое утро воспоминания о произошедшем во сне казалось таким реальным.       И каждый раз, когда проснувшись, я помнила его силуэт, его легкое касание, что отдавалось теплом даже в реальности, его согревающую улыбку, я с нетерпением ждала ночи, чтобы снова уснуть.       Он промелькнул как солнечный зайчик, поманив собственным светом, и скрылся за толпой людей, оставляя за собой тонкую ниточку цвета солнца. И я спешила за ней, спотыкаясь о невидимые преграды, цепляясь плечами за других людей, ощущая чувство невероятной потери, когда солнечная ниточка истончалась и его силуэт прятался за спинами темных личностей. Я проснулась, резко, будто падала в пропасть, будто бы потеряла всё существующее в мире счастье. И все новые попытки уснуть, чтобы увидеть его снова в ту ночь оказались напрасными.       Следующий день пролетел, как мгновение, и ранний отбой не подарил мне нужного силуэта. Только куча незнакомцев и чувство потерянности.       Но когда он засиял своей хитрой улыбкой, следующей ночь, мое сердце готово было взорваться. Его тонкая рука коснулась моей щеки и всё вокруг засияло.       — Ты нашла меня. — говорили его фигурные губы, улыбаясь так искренне и нежно.       — Я не могла иначе. — словно выученными словами произнесла я.       — Я знал, что ты найдешь. — снова улыбался тот, оставляя на моей щеке нежные следы от собственных пальцев.       — Откуда?       — Потому что мы связаны…       Он повел меня сквозь темную толпу незнакомцев, что расступалась перед нами.       — Куда ты меня ведешь? — моя рука крепко держала его руку.       — А куда ты хочешь? — снова хитро улыбнулся он, оборачиваясь ко мне.       — Куда-нибудь.       — Что ж, — пожал плечами парень. — туда мы отправимся.       Тем же утром, я не могла избавиться от желания снова увидеть того парня. И хоть вся эта ситуация походила на то, что я просто умалишенная, но те эмоции, те чувства, что горели во всем моем теле только при виде этого парня, заставляли меня снова и снова обращать к нему.       — Никаких имен. — прижав палец к губам прошептал он, практически касаясь своим носом моего. — Секрет всех секретов.       — Кто ты?       — Не знаю, как ты думаешь?       — Призрак?! — предположила я, но он взял мою руку в свою и приложил к своей груди прямо к сердцу.       — Ты ведь чувствуешь, как оно стучит и можешь чувствовать мое тело.       На нем был почти черный пиджак и белоснежная рубашка, что скрипела под моими пальцами.       — Тогда, кто?       — А ты кто?       — Я —       — Никаких имен, помнишь? — его тонкие пальцы уже на моих губах, что отдавали пульсацией в месте соприкосновения.       — Это уже похоже на зависимость. — засмеялась я настолько сильно, что зазвенело в ушах.       — Хотел бы я знать, что это.       В тот раз мы сидели на лужайке под старым извилистым деревом, на красном клетчатом пледе. Будь там корзинка с фруктами и вид на озеро, я бы подумала, что это моя больная фантазия скучает по романтике. Но не было ничего, кроме дерева, лужайки, пледа, парня и его тепла.       Я откинулась на спину, глядя на толстые ветви, когда его тонкие пальцы очертили мою скулу. И в месте, где он касался меня ощущалось мягкое тепло, будто солнечный луч, коснулся именно скулы, а не всей щеки разом. Дальше тепло распространилось по бровям, тонкой полоской осталось на носу, пока его изучающий взгляд скользил по лицу, пока не остановился на глазах. Его глаза цвета гречишного мёда и «комфорта?». Его пальцы коснулись моих губ, оставляя после себя пульсацию.       — Откройся мне. — почти умоляла я.       — Все на что я надеюсь, что я не сошел с ума и ты не результат моего воображения. — шептал он, дыханием щекоча ухо, пока его рука покоилась на моей щеке.        — Если это так, то мы оба сумасшедшие. — шептала я, приближаясь максимально близко к его лицу, вглядываясь в теплые глаза.       И когда мои губы коснулись его, я проснулась в собственной постели с бешеным стуком сердца и теплом на губах.       — Говорят, я тебе снюсь. — с широкой улыбкой спрашивал он, и я не могла найти слов, чтобы объяснить то, что происходит у меня в голове.       «Мы же и так во сне!» — кричало мое сознание, но подсознание выдало лишь:       — Кто тебе сказал такую глупость?       — Ну знаешь, люди любят судачить с поводом и без.       — Не знаю, о чем ты.       — Я нашел твой дневник, глупышка. — помахав толстым синим блокнотом перед моим носом, говорил парень. — И знаешь, тут много всего интересного…       — Отдай… — пыталась вырвать записную книжку из рук парня, но вместо того, чтобы тот оказался в моих руках, я оказалась в объятиях парня.       — Я неплохо получился на твоих рисунках. — улыбался парень, почти касаясь своим носом моего. — Ты рисовала по памяти или втихую пялилась?       — Издеваешься надо мною? — извивалась в его крепких руках, пока его мягкие глаза прожигали дыру во мне, а теплые руки согревали моё тело от поясницы и по всему телу.       — Нет, любуюсь. — одним уголком улыбнулся тот, не отводя взгляда. — Я могу попозировать для тебя, если хочешь, но не просто так.       — Какая твоя цена, парень?       — Твой поцелуй.       — И всё?       — Один поцелуй сейчас, а потом — миллиарды до скончания веков.       — Идиот. — легкий удар по его плечу, и парня как не бывало, только я одна в странном коридоре с темными панелями на стенах, и теплом во всем теле.       На следующий день, мы лежали на влажной траве за широким белым домом, солнце пряталось где-то за кронами деревьев, а холодный воздух щекотал наши голые тела. Не было места стеснению или неловкости. Всё было настолько правильным и реальным, что голой кожей ощущалась каждая травинка, каждый малейший поток ветра.       Мы лежали на животе, уткнувшись локтями в сырую землю, что дарила свою прохладу. Тонкая сигарета в его тонких пальцах мелькала перед глазами, меняя губы из его на мои, а табачный дым, достигая каждой бронхи, возвращался в воздух через нос и его фигурные губы. Массивные кольца на его пальцах, сверкали в последних лучах закатного солнца, и холодили кожу, когда он проводил своей рукой по моим голым плечам.       Мы были Адамом и Евой, выгнанными из Райского Сада за дегустацию запретного плода, но мы нежились в свежести нового мира, вкушая манящие последствия нашего греха, делённого на двоих.        И это было так прекрасно.       — Иногда, мне хочется, чтобы это не прекращалось… — умостившись на спине, глядя на меня, говорил парень. Его мелкие кудряшки упали на зеленую траву, открывая его белесый высокий лоб и темные гусеницы бровей.       — Что именно?       — Этот сон… Не хочу просыпаться.       — Но мы ведь встретимся снова?!       — Хотелось бы верить.       — Почему именно ты?       — Потому что так кто-то решил.       — Если у судьбы на нас планы, почему не свести нас в реальном мире, а не мучать этими снами?!       — Может один из нас уже мертв?       — Ты помнишь свою смерть? Потому что, я нет.       — Нет, но я знаю, какой она может быть.       — Какой? — спросила я, пуская последнее облачко дыма, умостившись рядом с ним, едва касаясь обнаженной кожей его бронзового плеча.       — Меня настигнет печальная смерть, — глядя в мои глаза говорил парень. — она поймает меня в собственной постели, как затворника, когда я не буду иметь ничего, кроме этих воспоминаний, когда буду нуждаться в них, как никогда ранее. Вот тогда, старик с косой в руках и балахоном на теле постучит в мои двери и попросит на выход.       — Иногда, мне кажется, что я не доживу и до 30. — касаясь бархатный кожи его шеи, говорила я. — Что, тот самый старик настигнет меня в несчастном случае или же в болезни, что мои органы откажутся сотрудничать со мной, в то время, когда душа будет требовать жизни. И я не смогу ничего с этим сделать.       — Может тогда мы сможем поселиться в сознании друг друга? Как тебе?       — Это бы стало подарком.       А дальше, прекрасная лужайка и не менее волнующие разговори о жизни и смерти сменились утренним солнцем в моем окне и болтовнёй соседей — я проснулась.       — Иногда, я не могу перестать на тебя смотреть. — произнес парень, а его руки легли по обе мои щеки, очерчивая пальцами острые углы челюсти, а его большие пальцы оставляли нежные прикосновения на подбородке.       — Я так и не подарила тебе поцелуя.       — Хочу этого больше всего, но как быть с тем, что я возможно не получу миллиарды поцелуев следом?       — Я не знаю. — широкая улыбка появилась на его лице, ослепляя меня своей яркостью и теплом. — Если бы слово «тепло» было человеком, оно бы выглядело, как ты.       — У счастья твоё лицо. — прошептал он, наконец касаясь своими губами моих, и, к счастью, на этом сон не закончился.       Я смаковала его губы, упиваясь его ароматом и вкусом, зарываясь пальцами в мягкие кудри, словно в песок, и наслаждалась моментом. Этот поцелуй был реальным, настоящим и подлинным, до ярких вспышек под веками и искорками в кончиках пальцев. Он пах чем-то настолько знакомым и родным, но при этом сложно было понять, чем именно. Но запах окутывал, а вкус губ, кажется, вызывал привыкание.       На следующий раз, мы танцевали.       Это была уютная комната со старинной мебелью и изысканной люстрой, на столе стояло вино и два бокала, наполненных гранатной жидкостью, что оставляла потеки на тонком стекле и белой скатерти. Но нас это не волновало. Куда более волнительным была музыка, что заставляла каждый нерв трепетать от желания закружиться с ним в танце.       На мне было темное платье до середины лодыжки, с тонким кружевом на плечах и рукавах, а парень передо мной был в строгом черном костюме, что облегала каждую частичку его молодого стройного тела, а волосы, что всегда были в непослушных кудрях, были аккуратно зачесаны и уложены.       Его крепкая рука прижимала меня к себе, окутывая мою талию ремнем безопасности, а вторая держала наши переплетенные пальцы высоко вверху. Его взгляд медовых глаз был прикован только к моим, без намека на сомнения. Легкая улыбка проскальзывала на фигурных губах, которые так и манили прикоснуться к ним.       — Как думаешь, — не отрывая взгляда спросил он, ведя меня в неспешном танце, — какая это вариация нашей жизни?       — Мир, где мы супружеская пара и празднуем нашу первую годовщину.       — Если так, то есть ощущения, что это был прекрасный год.       — Оо, это был замечательный год. Лучший из всех прошедших, но не лучше наших последующих.       — Ты счастлива, жена моя?       — Неимоверно, муж мой.       До этого сна, все предыдущие были не такими яркими, не были настолько пропитаны нежностью и лаской, которую я ощущала в тот самый момент, пока мы кружились под яркой хрустальной люстрой. Не было ничего настолько трепетного и сладкого.       Утреннее солнце пускало яркие лучи, что, цепляясь за занавески, оставляли следы солнечных кружев на моей коже, дразня теплом. На маленьком столике у окна стояли белесые ромашки с солнышками внутри, даря свой запах, окутывая в тепло и свежесть. Он лежал в нашей постели. Она ощущалась, как наша, хоть я и никогда не видела её раньше, также, как и всю эту комнату, пропитанную солнцем.       Стоило мне лечь рядом, он тут же оказался сверху, утыкаясь своим красивым лицом мне в живот.       — Доброе утро. — шептал он.       — Доброе.       Его взгляд был прикован ко мне, стоило поднять ему голову. Взгляд упоения и нежности, беспросветной любви и ласки. Взгляд его медовых глаз.       — Хочу просыпаться так всю свою жизнь… А, лучше вообще не просыпаться и остаться тут, с тобой.       -Меня пугает…       — Что?       — Что таких чувств я никогда ранее не испытывала в реальной жизни. Что вся вот это нега, что я чувствую сейчас — это просто сон, который растает, стоит солнцу подняться чуть выше.       — Тогда нам стоит украсть солнце и запереть его в темницу, чтобы иметь возможность провести тут вечность.       — Все воруют луну, а мы своруем Солнце?       — Именно. — тихонько засмеялся парень, щекоча своим дыхание.       Это так странно, что в моих снах жизнь была настолько насыщенной, хоть и эмоционально, а в реальной жизни ничего не было кроме рутины и желания оказаться в очередном сне с тем самым парнем. Это до ужаса пугает, что я даже не знаю, кто он такой — ни его имени, ничего вовсе, кроме чувства наполненности и полноценности рядом с ним.       Каждый раз, когда я видела его во сне, происходило что-то не совсем значительное, но я не скучала по остросюжетным снам. Той эмоциональной нагрузки, что я получала после пробуждения мне хватало. Это, на самом деле, уже походило на зависимость. Я не помню дня, когда бы я не думала о том парне, с тех пор, как впервые показался в моем сне.        Мы танцевали на причале под крики чаек, пели песни под яркой луной, согреваясь лишь объятьями, упивались поцелуями, ночью и днем, при свете луны и звезд, при жарком летнем солнце, зимней стуже, холодным ветром осени и спасительной свежестью весны, мы просыпались во объятьях друг друга и в них же засыпали, внутри сна, путешествовали по миру, напивались в домашней обстановке и в странных барах, где я никогда не бывала, спешили сквозь толпу и наслаждались застывшими секундами глядя друг на друга, дурачились и шутили, обсуждали свои чувства и ядерную войну, теряли друг друга среди толпы и снова находили, кутались в тепло и мерзли в суровости, шептали нежности и кричали всему миру на всю, оставались одни или путались в городских потоках.       Мы жили.       И эта жизнь была куда лучше моей собственной, моей реальной жизни.       Он целовал мой только что округлившийся живот, шепча слова благодарности. И я чувствовала, что во мне живет новый человек — НАШ с ним ребенок, наша любовь, соединённая в одно.       — Это будет парень. — шептал он, поднимая на меня глаза гречишного меда полные обожания.       — А если девочка?       — Значит у нас будет маленькая очаровашка. — и легкий поцелуй под пупком — там, где по всей видимости стучало маленькое сердце.       — Разве, мальчик не может быть очаровательным? — хохотала я, наполняясь чувствами.       — И он будет. — и снова легкий поцелуй. — Кем бы ты не был, мы будем любить тебя.       И моё сердце разрывалось на части от досады и боли, стоило мне проснуться.       Это всего лишь сон. Прекрасный и источающий любовь, сон. Я снова в грубой реальности с разочарованием глубоко в душе.       А потом…       Маленький очаровательный малыш в его руках, что смотрит на мир такими же медовыми глазами, с мелкими кудрями цвета пышного житного хлеба. Мальчик. Самый очаровательный в мире мальчик, что жадно впитывает каждое сказанное тобой слово и тянет свои крошечные ручки ко мне и моему вновь круглому животу.       Тем утром мне отчаянно хотелось не просыпаться, а моё сердце окончательно разбилось вдребезги стоило мне проснуться. <      Этот мир так несправедлив, раз дарит мне такие картины во сне, и не дает ничего из этого в реальной жизни.       А дальше было милое «агуканье» и его нежные поцелуи, наполненные любовью.       И я бы и дальше продолжала сходить с ума, живя «настоящую» жизнь в своем сонном королевстве, если бы однажды не встретила того самого парня, что подарил мне семью, в реальной жизни.       — Извините, не могли бы вы подсказать мне…       Это был небольшой магазин комиксов, куда я забрела по дикой случайности в поисках подарка для моего племянника.       Но стоило мне поднять глаза, как я увидела его.       И ужасный страх, что это снова сон, что я просто не проснулась, пронесся сначала в голове, а после, отдал болью где-то в районе груди.       Он пристально смотрел на меня, жадно вглядываясь в каждую черту моего лица, как и я. Но, когда на, уже до боли знакомом, лице появилась яркая хитрая улыбка, в районе сердце кольнуло и по телу от груди до кончиков пальцев разразилось тепло. Такое знакомое тепло.       — Ты нашла меня. — говорили его фигурные губы, улыбаясь так искренне и нежно.       — Я не могла иначе. — словно выученными словами произнесла я.       — Тео. — он протянул свою крепкую руку с тонкими пальцами.       — Нина. — коснулась его руки своей, пока глаза жадно впитывали его образ. Вот он, передо мной, и кажется, также, как и я в курсе целой жизни, что пронеслась в моих снах.       — Пойдем, найдем то, что ты ищешь, но не бесплатно. — касаясь моей поясницы, с улыбкой говорил Тео.       — Какая твоя цена, парень?       — Поцелуй. — прошептал он. — Один сейчас, и миллиарды — до скончания веков.