Не то, чем кажется-2

Елена лежала на боку, подперев рукой щеку и с полуулыбкой наблюдала, как Григорий судорожно подбирал с пола свои вещи: рубаху, брюки, носки… Он еле слышно чертыхнулся, потому что брюки и рубашка смятой кучей лежали под кроватью (у Григория просто не было ни времени, ни желания снять и сложить их аккуратно, как всегда требовала от него Катерина) и потому сейчас они выглядели не лучшим образом. — Теперь все будут думать, что я собирался впопыхах и не удосужился привести себя в порядок, — пробормотал он. Елена рассмеялась: да, она сделала все, что нужно, и Григорий Червинский не устоял перед ее чарами. Еще в тот день, когда она приехала «познакомиться» с ним и его отцом, а после он повез ее домой, Елена, разумеется, пригласила его зайти. Сначала она напоила его чаем, затем предложила чего-нибудь покрепче, ну а дальше… дальше, как говорится, дело техники. Они довольно быстро оказались в постели, и стоит признать, Гришенька-то оказался не так уж и плох. Конечно, он не идет ни в какой сравнение с ее незабвенным Николя, но… Что толку теперь вспоминать о Николя — его больше нет. И никто в мире не может сравниться с ним — ни в чем. Что же до Григория, то, может быть, он и мог бы занять какое-никакое место в ее жизни, если бы не был ответственен на смерть Николая Дорошенко. Именно поэтому он и оказался в ее постели: если сын, Николай-младший отказался помогать ей, Елена твердо вознамерилась взять дело в свои руки. Отступать она не привыкла! Тем более, что Гриша попался на крючок так легко и непринужденно. — Ты уже уходишь? Так быстро? — прищурилась Елена. — Мне пора, Леночка, — виновато улыбнулся он. — Столько дел… Послезавтра уже слушание дела о разводе, да еще Катька надоедает мне постоянно, чтоб я позволил ей видеть Сергея. — Надеюсь, ты не пошел у нее на поводу? — строго взглянула на него Елена. — Вот еще! — фыркнул Григорий. — Сережка вообще у меня под домашним арестом сидит, я его никуда не выпускаю. Даже в школу осенью не планирую его отправлять, переведу на домашнее обучение. С меня хватит его выходок! И вообще… у меня не сыновья, а выродки какие-то получились: один — тупой нахал, который сам не знает, чего хочет. Притащил в дом форменную шлюху, мало того — женился на ней. И теперь они, видите ли, намерены закатить пир на весь мир. За мой, между прочим, счет! А второй — так и вовсе малолетний уголовник! И и кого только пошли… Точно, не в меня! — Ну, не суди их так строго, милый! — снисходительно улыбнулась Елена. Она поднялась с постели, накинула халат, подошла к Григорию и обняла его за шею. — Дети часто делают глупости, самоутверждаются… Мой Коля тоже, знаешь ли, когда был подростком, немало начудил. И хамил мне, и грубил, если я ему не разрешала, скажем, устроить дома гулянку с приятелями. А уж что мой старшенький творил, я и вовсе вспоминать не хочу. Он вообще… так сказать, отрезанный ломоть, и его поведение стоило мне стольких седых волос! Григорий притянул ее к себе, обнял, зарываясь лицом в ее волосы: — У тебя нет седых волос! Ты — самая настоящая прекрасная Елена! Она чуть отстранилась, положила руки ему на плечи и подалась вперед, прижимаясь губами к его губам. — Ты мне льстишь, — усмехнулась она, — но я тебе за эту лесть благодарна! — И все-таки, — грустно вздохнул Григорий, — мне пора. Во-первых, надо бы проверить, как там мои непутевые сыновья, чем они заняты, а во-вторых, я обещал еще заехать за Ларисой и отвезти ее к отцу. Я его уже два дня не навещал. — Как он, кстати? — Воюет там с врачами, — усмехнулся Григорий, — считает, что все они «перестраховщики», а он здоров, как вол, и пора ему домой. Его же ждут дела! Словом, пошел на поправку. — Вот и хорошо! Раз с ним все в порядке, то ты можешь немного задержаться у меня. — Лара будет ждать меня… Елена недовольно надула губы: — Мне кажется, ты уделяешь слишком много внимания этой женщине, — сказала она. — Да ты чего, Лен, — вновь рассмеялся Григорий, — уж не ревновать ли вздумала? Поверь, это совершенно ни к чему. Да к тому же еще — к Ларисе! Ничего смешнее не слышал! — Ну, почему же? — пожала плечами Елена. — Она ведь далеко не уродина (я на днях тут посмотрела последний ее фильм, тот самый, где она вместе с твоим братом играла). А ты — мужчина в самом расцвете сил! Почему бы ей не воспользоваться, так сказать, моментом? Гляди, закадрит тебя, оглянуться не успеешь! — Лена, — покачал головой Григорий, — перестань говорить глупости! Во-первых, Лара совершенно не в моем вкусе, и никогда не была. Ну, а во-вторых, для нее посторонние мужчины попросту не существуют. Она, в хорошем смысле этого слова, помешана на моем отце. Я ж тебе рассказывал. — Ну, — протянула Елена, — ты моложе, красивее… — Хватит, Ленусенька, давай лучше поговорим о более приятных вещах! — Григорий вновь принялся целовать ее, и она моментально сбросила халат и потащила Григргоря за собой — к постели. — В любом случае, — шепнула она ему на ухо, — подождет твоя Лариса. Потому что я тебя не отпущу сейчас, слышишь? Ведь я тоже помешалась — на тебе! — А, гори оно все синим пламенем! — выдохнул ей в лицо Григорий и принялся вновь расстегивать рубаху. Ушел он через полтора часа, и Елена, проводив его, приняв душ и выпив две чашки чая, вернулась в комнату, уселась поудобнее в кресло и включила музыку. Что ж, подумала она, все идет по плану. Григорий уже сейчас без ума от нее, а совсем скоро, он и шагу ступить без нее не сможет. И она войдет в его дом полноправной хозяйкой. И вот тогда… тогда Червинским придется ох, как несладко! Они все, один за другим, заплатят ей за разбитую жизнь и смерть любимого человека. А начать, пожалуй, следует с собственного родного сыночка и его девки, на которую он променял свою мать и память об отце.

***

Николай уже пять дней не ночевал дома. Заняв денег у брата, он снял небольшую квартиру, и теперь наслаждался тишиной и одиночеством. Он вздохнул свободно, потому что теперь был свободен, и ему больше не было необходимости терпеть выкрутасы матери. Остается надеяться, что она выкинет наконец из головы свою глупую месть. Впрочем, не стоит обращать на нее внимание, все равно ведь у нее ничего не получится. Вчера он позвонил матери, дабы справиться о ее здоровье, и она сухо ответила, что во-первых, не понимает, почему его это интересует, а во-вторых, его это не касается. В тот самый миг, когда мать выговаривала ему в очередной раз, сетуя на его эгоизм и бездушие, в трубке раздался мужской голос, который позвал мать. Она моментально свернула разговор, сказав, чтобы Николай позвонил в следующий раз тогда, когда одумается. Кажется, усмехнулся он, мать нашла себе кого-то. Что ж, тем лучше. Возможно, хотя бы это отвлечет ее. — Ну, что, мы едем? — Ларочка вышла из спальни, полностью одетая и причесанная. — Конечно, родная, — Николай приобнял ее за талию и, не выдержав, поцеловал в шею. — Коль, — хихикнула Ларочка, — пора! Если я опоздаю, Лева мне устроит сначала допрос с пристрастием, а после — форменную экзекуцию. Причем на пару с мамой. Она, убедившись, что отец уже почти выздоровел, теперь решила вернуться к воспитанию, так сказать, и надзору за мной. — Я просто не хочу, чтобы ты уезжала так быстро… — Слушай, — оживилась Ларочка, — мама с папой скоро уедут на отдых. Она уже несколько раз говорила об этом: папе нужно восстановиться, набраться сил, ну и так далее. — Твоему отцу отдых пойдет на пользу, — согласился Николай. — Не в этом дело! — махнула рукой Ларочка. — Они уедут, а значит, никто за мной не будет следить круглыми сутками. Левка-то целыми днями у себя в театре, у него там репетиции полным ходом, премьера на носу. Да еще девица у него новая появилась, в общем, ему не до меня. И что это значит? — лукаво прищурилась она. — Это значит, что я смогу чаще приезжать к тебе, оставаться на целый день, или даже на ночь! — Я счастлив! — Николай вновь заключил ее в объятья. — Слушай! — загадочно улыбнулся он. — А давай… мы с тобой распишемся? — Как это? — не поняла Ларочка. — Очень просто. Ты сама сказала, что твои родители уедут, моей матери до меня дела нет, выходит, мы с тобой сами себе хозяева. Ну, вот, выберем день, поедем в ЗАГС и распишемся. Ты… выйдешь за меня? У Ларочки запылали щеки, отчего она сделалась еще красивее: — Коля, — ее голос чуть дрогнул, — ты… правда?.. — Разумеется. Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. Так как? — Да! — воскликнула Ларочка. — Тысячу раз — да! Я согласна! — счастливо рассмеявшись, она бросилась ему на шею.

***

Нотариус долго шуршал бумагами, кряхтя, поправлял постоянно сползающие на нос очки и наконец поднял взгляд на уже начавшую слегка волноваться Анну. Вот уже которую неделю ее кормят здесь «завтраками», обещая привести в порядок все бумаги, поднять какие-то важные документы и только потом уж заняться составлением завещания. — Я просто не понимаю, — буквально вчера пожаловалась она Ларисе, — зачем так тянуть? У меня из всего имущества-то только квартира, которую я давно уже переписала на Милочку, да школа. А ее я отдам Гришеньке с Катюшей. Чего же проще-то?.. Лариса пожала плечами: — Им виднее, сама знаешь, как они любят бумажную волокиту. — Да, похоже на то, — вздохнула Анна. — Вот только… у меня не так много времени… Я уже списалась с тем хосписом в Швейцарии, они готовы принять меня уже в следующем месяце. — Как ты себя чувствуешь? — встревоженно взглянула на нее Лариса. Анна обреченно махнула рукой: — Без изменений! Но… говорят, эта болезнь не сразу проявляется. — Ань, — Лариса дотронулась до ее руки, — послушай… нет, я тебя не отговариваю, я просто хочу предложить, так скажем, запасной вариант. Может быть, тебе все же стоит обратиться к другому врачу? — Ларис, давай не будем больше об этом говорить. Я тебя прошу, не беспокойся обо мне. У тебя, — вновь вздохнула она, — и без того забот хватает. Петя в больнице, а я тут тебя дергаю… Извини! — Пете намного лучше, и тебе прекрасно известно, что он целиком и полностью разделяет мое мнение. Анна улыбнулась: господи боже, и кто бы мог подумать, что ей придется просить о помощи именно Ларису. Скажи ей кто об этом лет двадцать назад — она посчитала бы этого человека умалишенным. — Ты знаешь, — тихо проговорила она, — я очень рада, что все сложилось именно так. И я очень благодарна вам: и тебе, и Пете. Пусть у вас с ним все будет хорошо, и вы еще много лет проживете вместе в любви, как говорится, и согласии. — Вот что, дорогая моя Анна Львовна, — откашлявшись, проговорил нотариус, — у меня для вас не очень-то хорошие новости. — В чем дело? — Вы не можете завещать свою школу Григорию Петровичу Червинскому и передать ему в единоличное владение свои сбережения, за исключением личных ваших средств, которые находятся на текущем счету в банке. — То есть… как? — опешила Анна. — Ваше дело: школа, все счета, которыми она владеет, и, соответственно, доходы, которые получает, а также банковские вклады и капитал, — все это уже передано вами в распоряжение Андрею Андреевичу Жадану. Ровно девятнадцать лет тому назад, вскоре после заключения брака. — Постойте, — помотала головой Анна, — ничего не понимаю! Мой муж ведь стал моим совладельцем. После заключения брака я составила специальный документ, по которому он получал равные со мной права… — Договора совладения не существует, Анна Львовна, — развел руками нотариус. — И никогда не существовало! Зато есть договор передачи имущества и всех полномочий вашему супругу. Фактически сделка была оформлена, как дар. Вы передали все мужу, дабы он распоряжался всем и в конечном итоге получил все ваше имущество целиком. Вот, — он протянул ей несколько листов, — это же ваша подпись? — Да, — кивнула Анна, — разглядывая бумаги, — моя. — Ну, вот… Теперь все, что у вас было, принадлежит Андрею Андреевичу. И только он может распоряжаться всеми деньгами и имуществом. — Но я же помню, что мы договаривались о совладении… — Ничем не могу помочь, Анна Львовна. Думаю, вам лучше поговорить об этом с мужем. Лариса ждала ее в приемной и листала журнал. — Наконец! — обрадовалась она. — Мне тут только что Гриша позвонил: он будет через час. Он хотел вместе со мной ехать к Пете, но у меня уже нет времени. Петя тоже звонил, причем уже два раза, ему де нужно меня видеть прям срочно! — С ним все хорошо, я надеюсь? — быстро спросила Анна, несмотря на то, что ей было вовсе не до того. — Более чем, — усмехнулась Лариса. — Наверняка он там опять стал спорить с врачами и требовать отпустить его домой. Ну, и, как он выразился, соскучился! Как дитё малое, ей-богу! — добродушно проворчала она. Анна растроганно улыбнулась: все же Пете несказанно повезло с женой. — Ларис, ты… поезжай тогда в больницу, раз Петя тебя уже заждался. А я доберусь домой на такси. — С тобой точно все нормально? — пристально посмотрела на нее Лариса. — Ты словно сама не своя. — Все хорошо, не волнуйся. И спасибо тебе еще раз — огромное! Что ж, вздохнула про себя Анна, пора и в самом деле ехать домой. Андрею придется кое-что объяснить ей.