Ей задыхаются по ночам...

Ичиго никогда не думал, что она так может смеяться, никогда не думал, что ее девичий смех способен приковать его внимание, да еще настолько, что его больной на голову папаша сможет заболтать его и взять клятвенное обещание – сводить сестер поглазеть на ярмарку. Не то, чтобы ему это было так трудно, просто в такую угнетающую жару хотелось спрятаться в холодильник, благо поход был запланирован на вечер… Без всякого энтузиазма, в отличие от своей подруги и по совместительству соседки по комнате, он вышагивал вдоль ярких, броских ларьков со всякими безделушками. Рукия, в свою очередь, липла к каждой новой лавочке, украшенной цветными лампочками и игнорировала все колкие замечания Куросаки в свой адрес. Яркие огоньки казались ей сотнями светлячков, сбежавших с таинственного озера из книжек, и теперь маскирующихся под гирлянды, чтобы их не отправили назад в темную сырую даль. Весь праздник же – иной мир, в котором можно скрыться ненадолго от проблем… Парню эта пестрота была в тягость. Ичиго с легкостью бы пропустил это мероприятие, если бы мог. Но, увы! Единственное, что оставалось – терпеть и мечтать, что когда он вернется домой, та, из-за кого он здесь, обзовет его самым неприличным словом, которое ей не только произносить, но и знать не положено, а потом на несколько минут станет девушкой его мечты – тихой и задумчивой. Краем глаза отмечая, что сестры остановились у одного из прилавков, он глубоко вздохнул. Видимо, закончить с этим по-быстрому не получиться… Вечером, в городе было душно и шумно. Вокруг – полным-полно народу. Все радуются и едят сладкую вату, а он… просто не вписывается со своим хмурым лицом и отстраненностью. Почему же всем так нравиться это лето? Что такого происходит особенного в эти три месяца? Это же Япония. Здесь не бывает слишком холодно, чтобы так жадно ждать потепления, но все вокруг все равно с трепетом мечтают о нем. - Ичиго, что это? – восхищенно перебивает его раздумья девушка, отвлекая парня от самобичевания. Куросаки нехотя переводит взгляд в указанную сторону… Перед ним самая настоящая картина - гигантская машина поднимает группу людей в воздух, раскачиваясь как маятник, затем останавливается на самой высокой точке, так, чтобы ее пассажиры оказались вверх тормашками и закричали от нахлынувших чувств, затем, чрез чур резко опускает их вниз. - Я хочу туда… - проговаривает Рукия. В первый раз за вечер Ичиго не собирается сопротивляться. Он тоже был бы не прочь прокатиться на этой штуке. Слишком уж она внушительно выглядит. - Ну, пошли… - делая вид, что ему не особо интересно, отзывается Куросаки. Наверное, на этом и заканчиваются его негативные воспоминания об этом вечере, потому, что она снова улыбается, и становиться наплевать и на потерянное время, и на кучу народу, и на огромную очередь… Ведь стоять в ней с девушкой, которая тебе так нравиться – пустяк. Если бы она так улыбалась только среди такой толпы, когда душно и голова кружиться от невыносимой влажности, он бы стоял целую вечность, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным рядом с ней… Защитный механизм сковывает движение. Где-то рядом с толпой чей-то занудный голос просит проверить кабинку на наличие повреждений. Несколько секунд, и огромное кораблеподобное строение начинает свой полет. Сначала медленно, но с каждым разом набирая обороты. Еще один толчок - и внизу земля, волосы и одежда подчиняются законам притяжения, а в животе порхают бабочки. Мир перевернут. Эмоции льются через край, заставляя захлебываться от переизбытка чувств и кричать. Даже Ичиго не выдерживает и приглушенно вскрикивает, что касается девушки – она кричит и смеется, распахнув глаза. Это продолжается всего несколько секунд, а затем «лодка» медленно начинает двигаться вниз. Куросаки собирается зажмуриться – ветер в лицо не самое приятное ощущение, но застывает, когда теплая ладонь сжимает его руку, будто ищет защиты… Скрипнув, махина резко планирует вниз и описывает окружность перед тем, как замереть снова в самой высокой точки, чтобы он и она оказались вверх тормашками. Только сейчас Ичиго принимается судорожно глотать воздух, понимая, что за весь полет был слишком увлечен своей спутницей. Рукия же, будто не замечает раскрасневшегося парня. Куросаки начинает соображать только после того, как аттракцион выходит на финишную прямую. - Ичиго… ты видел? Это же… это… - восхищенно лепечет она, когда выходит из кабинки, а парень все еще не может отойти от пережитых впечатлений. Сердце пропускает удар, и он хватает ее за руку, чтобы поскорее скрыться от толпы. Это конечно сумасбродно и импульсивно, но если он этого не сделает, никогда не простит себе! - Эй, что случилось? – испуганно спрашивает Кучики, еле поспевая за парнем. Он молчит и проклинает себя за слабость и за весь этот цирк. Главное, Куросаки и сам не знает, что с этим делать, а единственный человек, который всегда помогал ему со всей его кашей в голове, сейчас сам просит объяснений. Что же ему сказать? Это слишком сложно для рыжего недошинигами. Ведь о любви, о настоящей любви никогда не кричат вслух, ей задыхаются ночью, но не кричат… По крайней мере, он кричать точно не будет. Просто будет верить, что она когда-нибудь все сама поймет. - Эй, Ичиго! Что случилось? – в голосе Рукии злость. Ей надоело терпеть перемены настроения Куросаки. Если ему есть, что сказать, пусть говорит. Она же не чужой человек! Парень останавливается. Вокруг – ни души. Самое место для того, чтобы успокоиться. Он грустно ухмыляется. Вот-вот она ему врежет, как следует, и мозги сразу за функционируют. Самое оптимально средство – оно еще не раз не подводило. - Если ты мне не ответишь, я тебя накажу, - сердито проговаривает Кучики, скрещивая руки на груди. Куросаки вздрагивает, будто ударенный током и отворачивается, чтобы не дай бог встретиться с ней взглядом. Она слишком хорошо его знает, поэтому может обо всем догадаться. - Дуралей, - шепчет Рукия, слишком ласково и необычно для ее грубоватого голоса. Парень чувствует, как ее руки сжимают его футболку. Девушка, сама еще не успев осознать всего, что собирается сделать, с силой притягивает парня к себе и по-детски касается губами его губ. Совсем легко и слишком мало для него, но слишком сложно для нее. Кучики отстраняется, опуская взгляд в землю и делает пару шагов назад, чтобы не чувствовать так сильно присутствие парня. - Забудь, - отрешенно шепчет она и пускается в бег, оставляя потерянного Куросаки одного. Осознание того, что Рукия сейчас его поцеловала, приходит не сразу, да поздно, для того, чтобы остановить ее. Он отчаянно делает рывок в ту сторону, где еще минуту назад скрылась Кучики, но его ждет еще одна неожиданность. - Вечер добрый! – раздается фальшиво-слащавый голос Йоруичи, - Неужели это наш малыш Ичиго? Куросаки, испуганно оборачивается, гадая, видела ли эта женщина произошедшее. Однако, хоть и янтарные глаза блестят недобрым огнем, ничего подозрительного или необычного в ней нет. Следовательно – она ничего не застала. - Йоруичи… это, мне надо срочно идти, - бурчит себе под нос парень, надеясь легко отделаться от столь знатной особы, но Йоруичи была бы не Йоруичи, если бы не заметила в этом странности. - Погоди, - ласково кидает она, - Я кое-что расскажу тебе, а потом пойдешь, - женщина понижает голос и прищуривает и без того хитрые глаза, - Уйдешь сейчас – пожалеешь… От такой интонации внутри все сжимается. Выхода нет. Облокотившись на дерево, Куросаки приготавливается слушать. - Видишь эти камни? – спрашивает кошка, указывая на два небольших булыжника, которые в густой траве почти что не заметны. Парень кивает и начинает их рассматривать, - Знаешь, в честь кого они поставлены? – задает второй вопрос она, удовлетворенная тем, что Куросаки все же заинтересовался ее историей. - Нет, - качает головой парень, - Я вижу их в первый раз. - Так я и думала, - с долей притворного разочарования, произносит женщина, - Сейчас уже никто и не помнит о них, но все так же в этот день проводят праздник, а ведь еще каких-то пятьдесят лет назад их имена были настолько известны в этой местности, что не знал их разве что приезжий. - И кто же это был? – поддерживает разговор Куросаки. - Хм… - Йоруичи присаживается рядом с камнями в своей привычной позе, - Я тоже не знаю их имен. Парень разочаровано фыркнув, готовится высказать свое мнение по поводу потерянного времени, но женщина продолжает рассказ: - Зато, я знаю их историю. Это случилось довольно давно, когда самой Каракуры еще не существовало. На месте города была деревня, принадлежавшая одному богатому сегуну, заправлявшему многими здешними землями, но это история не про него, а про его младшую сестру и одного идиота. Однажды, завязшая в междоусобицах деревушка совсем зачахла, и сегун решил лично разобраться с проблемами. Он прибыл сюда, захватив с собой сестру. В деревне не затихали бои, а причиной им послужила пропажа одного божества, которое много веков охраняло жителей от опасностей. Потому, испуганный народ не прекращал затевать драки, обвиняя в утрате друг друга. Как не старался сегун, у него ничего не получалось сделать с бунтарями. В это время, его сестра, обладая природной любопытностью и нездоровой жаждой приключений, сбежав из резиденции брата, отправилась на разведку и встретила среди жителей того самого идиота. Он сразу ее заметил, а она заметила, что он ее заметил. Теперь нужно немного рассказать про идиота. Он был довольно не дурен собой, но имел большой комплекс героя, порываясь защищать даже первого встречного, что иногда впутывало его в огромные неприятности. Поэтому, его и прозвали идитом, и именно поэтому, он сразу же бросился спасать сестру сегуна, когда она пропала. Собрав с собой несколько друзей, они направились на ее поиски. Шли они долго, пока не наткнулись на целую шайку одичавших самураев, которые из гордых мужчин превратились в обычных разбойников. Завязался бой и в пылу драки идиот узнал, что та, кого он так ищет, находиться у них. Поэтому, он решил победить их и победил, потом отыскал сестру сегуна, а она отыскала пропавшее божество. Вернув божество жителям, беспредел прекратился, а идиот и сестра сегуна стали героями. Как только конфликт был исчерпан, сегун решил вернуться домой и забрать сестру. Однако, отпросившись у брата, перед отъездом, она успела встретиться с идиотом. Девушка ждала, что он попросит ее остаться с ним, но идиот, испугавшись, сказал, что они просто друзья. Так они и расстались, решив, что их чувства всего лишь дружба. А знаешь почему? – меняет интонацию Йоруичи, чем заставляет встрепенуться заслушавшегося парня, - Потому что они оба были идиотами, - отвечает женщина за него, - Они так и прожили никого не встретив, умерли в разных местах. Уже потом, после смерти, один монах, помнивший эту историю, привез с их могил камни и поставил здесь в память о их чувствах. Куросаки отворачивается, чтобы не показать, что болтовня какой-то кошки его так задела. Однако, теперь он знает, что нужно делать. - Мне пора, - кидает парень женщине и быстрыми шагами направляется в сторону дома. Дождавшись, пока Ичиго скроется из виду, из-за деревьев выходит Урахара, довольно обмахиваясь своим любимым веером. - Какая трагичная история! – восклицает он, - Жаль, что памятник так запустили… - Его не запустили, - усмехается Йоруичи, поднимаясь с места, - Это обычные булыжники. Запыхавшейся от бега, парень не сразу замечает одинокую фигурку, сидящую на берегу реки. Она, кажется, не шевелится и, обняв колени, словно ребенок, не замечает ничего вокруг. На улице уже достаточно темно. Небо ясное, можно от души полюбоваться звездами, и Кучики не отрываясь смотрит на них, желая провалится от стыда под землю. Куросаки несколько минут стоит позади нее, затем, садится рядом и, проследив за взглядом Рукии, так же смотрит на небо. Вот только, у него терпения меньше, чем у его спутницы, и довольно скоро такие таинственные минуту назад небеса, неизведанные и манящие, начинают ему надоедать, а молчание – тяготить. Хотя, теперь трудно придумать тему для разговора. - Давай поговорим? – не выдерживает он. Девушка нехотя переводит взгляд на парня, но продолжает молчать. - Ты… - начинает он, но язык упрямо отказывается произнести то, что в голове уже давно сформировалось. - Я тебя поцеловала, - заканчивает за него Кучики, - Хочешь поговорить об этом? Парень не ожидав, что девушка так открыто скажет об этом, очень быстро теряет всю свою решимость. - Ну вот, - тяжело вздыхает девушка, - твое молчание еще одно доказательство, что мы совершим ошибку, если будем вместе… - глаза Кучики темнеют от переполнявшей грусти, - Понимаешь? Мы ведь просто друзья… Внутри все замерзает от этих слов. Не выдержав столь пристального взгляда, Куросаки отворачивается. Трудно описать то, что он сейчас чувствует. Настроение близится к самой настоящей истерике, а внутри прозрение - Йоруичи будто с них историю срисовала. Неужели все так и будет? Неужели, если он ее отпустит, то больше никогда не найдет? - Заткнись, дура! – не сдерживает раздражения он, - Как ты меня бесишь! Снова решила все за меня. Поддавшись эмоциям, парень, хватает Кучики за плечи, нависает над ней. В ее глазах читается испуг, но они так красивы, что Ичиго не сразу замечает последствия своего импульсивного поведения. Он снова не может говорить. - Ичиго… - сдерживаясь из последних сил, произносит она, - не обманывай себя. Все кончено… Рукия поднимается, стараясь не смотреть на рыжего исполняющего обязанности шинигами. Это опасно – один взгляд, и все без толку. Слова и так застрявшие комом в горле, так и не слетят с губ, а если она останется, то просто поломает жизнь и ему, и себе. - Завтра я возвращаюсь в Общество душ. Меня назначают лейтенантом, - девушка отходит на несколько шагов, прежде чем продолжить говорить, - Лейтенанты очень редко бывают в Мире живых. Ее слова – приговор, который не подлежит обжалованию. Выхода нет… В душной крохотной комнате очень темно. По сравнению с поместьем Кучики, весь его дом маленький, а она отвыкла от таких домов, хотя здесь и чувствует себя более свободной, чем в поместье. В этой комнате так и ничего не изменилось, тот же шкаф, письменный стол и кровать. На кровати рыжий парень, взрослый не по годам. Во сне его лицо спокойное, назойливая складочка между бровей разглаживается, хотя он и выглядит немного печальным. Хочется прилечь рядом. Совсем скоро она уйдет и вряд ли его еще раз встретит. Кучики даже не смогла попрощаться с ним, как следует. Просто испугалась... испугалась, что не хватит смелости уйти. Рука тянется к непослушным волосам цвета леденцов. Они совсем грубые. Ичиго точно за ними не ухаживает. Почему-то это вызывает улыбку. Вот такой он – Куросаки. Ее недошинигами, родной в каждом своем недостатке. Девушка аккуратно присаживается на кровать, осторожно, чтобы не разбудить его. В комнате жарко, но она мерзнет. Холод мурашками пробегает по телу, и она решается. Никто ведь не увидит и не узнает! Только луна, бледнея среди синевы неба, ласково прикоснется к их телам, находящимся неприлично близко. Сердце учащает ритм. Она слышит его дыхание и чувствует его тепло. На душе, наконец, становиться спокойно. Девушка прижимается лбом, к его спине и пытается уснуть. Сквозь сон он чувствует ее тепло, открывает глаза и понимает положение, в котором он оказался. Парень замирает, чтобы не спугнуть девушку, чтобы побыть с ней вот так – подольше. - Можешь не притворяться, - немного разочаровано произносит Рукия. Куросаки усмехается – его так быстро раскрыли. Но… раз так, то почему не использовать момент? Ичиго поворачивается к девушке, так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Кучики не открывает глаз, и лишь то, что она нещадно теребит скомканное одеяло, дает понять, что она все еще не спит. Как же сейчас его выводит эта отчужденность, явно перешедшая ей от брата. Хочется крикнуть на весь район, о том, что она глупая шинигами, но нельзя. Если все услышат, то они точно не смогут побыть наедине. Вот только терпение уже заканчивается… - Рукия, - сквозь зубы кидает он, с силой хватая ее за плечи, - прекрати! Мне надоело смотреть на то, как ты сама себя накручиваешь! Век шинигами долог, а человеческая жизнь – нет. Пятьдесят лет ожидания – для тебя не срок! Даже расставаясь сейчас, мы встретимся снова. Я стану полноценным шинигами и уговорю Бьякую дать согласие на наши отношения. Он немного поворчит, почитает поучительные лекции и обязательно согласиться, а если нет, то я заберу тебя силой. Помнишь, один раз я уже это сделал… - Вот еще! Не хватало, чтобы ты снова разрушал Общество душ, - Кучики все так же печальна, но ее обычное состояние постепенно возвращается. Девушка глубоко вздыхает и медленно прикасается дрожащей рукой к щеке парня, который так и не сдвинулся с места за все это время. Все вокруг замирает и будто перестает существовать, а во всем виновато его тепло, прикасающееся к ее изголодавшемуся по ласке телу. Впору совершать что-то безумное. Лишь бы чувствовать с какой покорностью ее губы отвечают на его поцелуи, с какой нежностью темноволосая шинигами льнет к нему. Разве это не счастье? А главное, скоро будет еще лучше, ведь он давно принял решение. Спонтанное, невозможное, нереальное, но самое верное. Завтра, едва солнце осмелиться разбудить ее, прикасаясь к белой, как снег коже, Ичиго расскажет ей, что одна она больше никогда не останется. Скажет только об этом, храня все нежные слова в самых потайных уголках сердца… ведь о настоящей любви не говорят, ей задыхаются по ночам.