Роднее нет

Гуляев тяжело помолчал. Если агент переходил на другую сторону и подставлял своего же коллегу, закономерным исходом был немедленный арест. Но торопиться было нельзя. - Где она сейчас? Найдя на экране ноутбука положение прицепленного Митей маячка, Штольман ответил: - Хофгартен. Недалеко от памятника погибшим в мировые войны. - Слушать ее дальше можешь? - Нет. Она же не дура. Старый разведчик от души выругался. - Этот сад расположен напротив Баварской государственной канцелярии. Я слышал в новостях, что сегодня там собираются антиглобалисты предъявить какие-то требования к мировым правительствам. Возможно… Штольман свел факты и догадки воедино. - Ей надо произвести впечатление на Бласса. Возможно, она отправилась на митинг, чтобы под предлогом рассказа о нем встретиться с Леоном. - Да, возможно. Тогда немедленно ступай к Дитриху и проверните с ним вот что… - седой выдал инструкции, а затем добавил: - Яша, задание ты выполнил, и я помню, что тебе обещал. Но мы выглядим дебилами в этой истории с Леснухиным, а они могут быть связаны. Приказывать тебе уже не могу, лишь прошу – сделай их. - Так точно, - без колебаний сказал Штольман. … На митинге было шумно и скучно. Нежинская честно запоминала пламенные речи, воспринимая их как упражнение по развитию памяти – яркие эмоциональные пассажи возбуждали собравшихся перед канцелярией, зачастую не неся в себе смысловой нагрузки. Внезапно со стороны сада раздался резкий, усиленный рупором голос: - Внимание! Это полиция! Прошу не оказывать сопротивление и проследовать к автобусам! Внимание! Это… Кто-то из молодых участников митинга бросился бежать, но оцепление сработало четко. Всех без разбору полицейские в шлемах и жилетах брали под руки, обыскивали, отбирали документы и личные вещи, а затем сажали в автозак. В автобусе без окон возмущенные произволом антиглобалисты просветили Нину о причине задержания. - Сказали, поступило сообщение о бомбе! Якобы мы хотели взорвать канцелярию! – юноша в расхристанной одежде залился высоким смехом. - Да мы бы сто раз её взорвали, если бы захотели! Мы – мирные протестующие! Смерть правительствам! С логикой у юноши было не в порядке, но Нежинская решила не выделяться. - Смерть, - кивнула она. … - Яша, ты крут, - восхитился Дитрих в машине, вертя в руках добытый телефон. Изумляясь ловкости Штольмана, переодетого сейчас в форму сотрудника немецкой полиции, Ковальский не терял времени даром. Он быстро открыл крышку, внимательно осмотрел внутренности мобильного на предмет подложенных волосков, вытащил все карточки, а затем пинцетом достал тонкую металлическую полоску. Хотя Яков знал, что телефоны агентов были защищены от прослушивания, сам бы найти и заменить крохотную деталь не смог. - На что ты её меняешь? - На похожую, - улыбнулся дипломат. - Тут и прослушка, и маячок. Никуда не денется, влюбится и женится, - пропел он, устанавливая все обратно. - Держи. Тебя прикрыть? Штольман мотнул головой. Помощник у него уже был. … Девочка в пальто с рюшами и с разноцветными заколочками в кудрявых волосах выглядела напуганной, а на щеках её виднелись следы слез. - Мама! Где мама? Муттер! – малышка с зажатым в ладошке телефоном забралась в полицейский автобус и кинулась к пожилому сотруднику. - Где моя мама? Мужчина отвлекся от стола с вещами задержанных. - Девочка, ты как здесь оказалась? Ох, ты же иностранка, не понимаешь по-нашему… Вот мать твоя дура, в террористы подалась, а про ребенка забыла. Тебе в другой автобус, крошка, пойдем, покажу. На площади полицейский тут же потерял девочку из виду. Вздохнув, он вернулся к горкам вещей, в одной из которых что-то неуловимо изменилось. А расплывшаяся в улыбке девочка была просто счастлива. На улице она взяла за руку другого полицейского и восхищенно произнесла: - Пап, я – террорист! Давай расскажем маме! … Вернувшись из клиники, Анна поужинала за большим столом Фроммелей, а затем выслушала новости, которые рассказала хозяйка дома. В том числе Магда упомянула некую Мейбл Шварц. - Клаус, ты помнишь тетю Мейбл? - Конечно, - кивнул молодой полицейский. - Во время её повествований о химии углеводородов я научился зевать с закрытым ртом. Попробую вспомнить… Интенсификация процессов предпламенного окисления паров бензина с образованием нестабильных органических перекисей, как правило, заканчивается взрывом, - на одном дыхании оттарабанил он и ухмыльнулся. - Из всего этого я знаю значение слова «взрыв». Шутливо стукнув сына длинной ложкой, фрау Фроммель сказала: - Не смейся над тем, чего не понимаешь, балбес. Мейбл исчезла. Не вернулась домой после работы, телефон не отвечает, коллеги сказали, ушла в пять. У нее дочь-подросток, Мирра, она-то мне и позвонила. - Так вечер еще не кончился. Может… - Клаус сложил губы сердечком, - амурные дела? Магда покачала головой. - Нет, точно. Ты же помнишь Мейбл – она вся в науке, да и дочь родила как-то невзначай. Мирра за маму больше волнуется, чем та за неё, но Мейбл всегда вовремя приходила домой. - В полицию девочка обращалась? – спросила Анна. - А ты бы ко мне обратилась? – хмуро взглянул на нее молодой Фроммель. В обед увидев на пальце Анны кольцо, он никак это не прокомментировал, но кажется, всерьез обиделся. А когда Магда поцокала языком и сказала, что на таможне бриллиант необходимо будет задекларировать, Клаус молча ушел на службу. Сейчас он впервые за день заговорил с Анной. - Класси, не о тебе речь. Да, обратилась, но без толку. Полиция ответила, что совершеннолетний гражданин может отсутствовать по ему одному известным причинам, и панику поднимать рано. Сказали приходить через три дня, - вздохнула Магда. Анна наклонила голову к плечу. Говорить о своих вновь появившихся способностях она не собиралась, но могла кое-что проверить. - Магда, а где жила… Ох, извините. Где живет и работает эта Мейбл Шварц? - В Цюрихе. Работает в научной лаборатории, занимается исследованиями каких-то перспективных материалов. Мейбл очень умная и собранная, пусть и в науке, - вновь вздохнула фрау Фроммель. - Она бы никогда не ушла куда-то, не предупредив. Я очень за нее беспокоюсь. … В своей комнате Анна тихонько вызвала дух Мейбл, и к огорчению девушки, он явился. Когда фрау Шварц полностью нарисовалась в воздухе, Анна вскрикнула. С платья Мейбл на пол будто бы лилась темная вода, рот женщины был открыт, глаза вытаращены, скрюченные пальцы вцепились в веревку на поясе, словно пытаясь её оторвать. Анна едва успела добежать до унитаза, когда ее стошнило. Распрямившись, девушка взглянула в зеркало на свое бледное лицо и тяжело оперлась о раковину. - Краше в гроб кладут, - пробормотала она, умываясь. - Маленькая, ты не испугалась? Она положила ладони на низ живота. Беспокоиться о самочувствии дочки было еще рано, но сейчас Анне надо было отвлечься от собственного страха. Из комнаты раздалась трель мобильного, девушка поспешила туда и, приняв вызов, попыталась улыбнуться. - Да, Яша. - Что случилось? – отрывисто спросил мужчина. Анна помялась. Ей не хотелось жаловаться любимому на крошечное недомогание, да и вообще Яков мог звонить по другому поводу. - Что ты имеешь в виду? - Аня, я только что проходил мимо зеркала, - произнес Штольман уже мягче. - Прошу, не скрывай от меня ничего. Или мне показалось? - Наверное, нет… Она рассказала об утонувшей женщине и своей реакции, а затем попробовала успокоить Якова, а заодно и себя, припомнив, что в начале беременности Митей её тоже частенько тошнило. Яков кашлянул. - Я же просил тебя отгонять духов, а не призывать их. - Это для Магды, я живу у нее, и она очень добра ко мне. Тем более, что дух этой Мейбл откликнулся. Ох… Она и сейчас тут, - Анна только заметила, что утопленница все еще стоит у окна и внимательно на нее смотрит. Девушку пробрала дрожь. - Прогони её. Что будет, Анечка, если в следующий раз ты упадешь там в обморок? Делай это, только когда я рядом, - в голосе мужчины появилась хрипотца. Анна вздохнула. Таким тоном Яков мог уговорить ее на что угодно. Она почти сдалась, но вспомнила о девочке, которая могла остаться в неведении о судьбе матери, и упрямо покачала головой. - В другой раз, ладно? Я немного её боюсь, но надо узнать, где тело. - Мам, привет! Нажми ту кнопочку, где тебя видно, покажи страшную тетю! – втерся в разговор Митя. Взрослые перешли на видеосвязь, Анна направила камеру в угол. Разумеется, дух Мейбл на видео не появился, и Митя расстроился. - А я знаешь, что придумал? – тут же воспрял он. - Давай я её позову. Она придет ко мне, а я никого не боюсь! … Несмотря на просьбу сына, Анна все-таки сделала по-своему. Она положила трубку и, держась подальше от утопленницы, расспросила женщину об обстоятельствах смерти. А затем набрала Штольману снова. Несчастье, а вернее, убийство Мейбл Шварц случилось в окрестностях Цюриха, в старой летней беседке где-то в начале набережной Зифельда. После работы к женщине подошел незнакомый мужчина, приставил к боку нож и отвел на пустынную набережную, где вколол в плечо какой-то препарат. - Яша, она сказала, что не знает его точную формулу, но по действию тот похож на гидробромид скополамина. Это же… что-то знакомое… Штольман не стал говорить, что этот препарат иногда называли сывороткой правды. - Продолжай, Анечка. Мейбл помимо собственной воли подробно рассказала мерзавцу о ходе и деталях разработки новой присадки к топливу. Мужчина сам разбирался в химии, он не переспрашивал, как пишется тот или иной реактив или химическая реакция, и лишь записывал процесс в блокнот и направлял допрос в нужное русло. А когда сведения фрау Шварц иссякли, мужчина вытащил еще один шприц. - И? Мам!!! – вскрикнул Митя, когда Анна остановилась, чтобы набрать воздух в легкие. - Что там было? Яков серьезно взглянул на сына. - Дмитрий, убили человека, а ты вопишь, будто интересное кино не досмотрел. Ты понимаешь разницу? Смутившись, Митя пробормотал: - Извини. После второго укола что-то пошло не так. Мужчина, по словам Мейбл, ожидал иной реакции, и когда женщина спросила, может ли она идти, ударил её в висок. Когда она очнулась, убийца уже привязал ей к поясу веревку с камнем на конце, а затем попросту бросил в озеро. Штольман задумался. - Это все, Анечка? Ты хорошо себя чувствуешь? - Я да, вполне. Но Мейбл сказала еще кое-что. Оказалось, что умная фрау Шварц еще месяц назад столкнулась с интересом к своей присадке. К ней два раза подбивал клинья, как выразилась сама женщина, некий лощеный, лысый, высокий господин с холодными глазами, и пытался вывести разговор на работу Мейбл. Но она быстро догадалась о целях скользкого господина, распрощалась с ним, и чисто из научного любопытства собрала на него небольшое досье из общедоступных ссылок. Ученая умела работать с информацией – она вычислила, что мужчина оформлял на другие имена патенты на новейшие разработки и продавал их заинтересованным производителям. Проще говоря, он крал и присваивал чужие изобретения. - Как его звали, Аня? - Цезарь Тет. Сказав это, Анна ощутила, как отливает кровь от лица. - Яков! Это же просто другое произношение! Сезар Тейт, холеный и высокий, именно он подходил ко мне на выставке! Он и ко мне… Она запнулась. - Что? – посуровел Штольман. - ну… подходил. Познакомиться. Просто назвался и сказал, что когда-то его предки жили в России. Яков хмыкнул. - Спроси у Мейбл, как выглядел убийца. Анна пересказала довольно подробное описание незнакомца и очень удивилась, когда Штольман вдруг застыл, словно гончий пес на охоте. - Аня, прошу тебя. Молчи о том, что узнала от фрау Шварц. - Ой, а я хотела попросить Клауса со мной туда съездить… - Нет! – почти рявкнул Штольман. - Это очень серьезно. Этот человек тоже был на выставке, именно он вместе с Нежинской организовал мое задержание. Вдруг он вернется на место преступления, а там ты? Аня, ты поняла меня? Не говори никому, не намекай, не езди. Голос Якова был таким суровым, что Анна не посмела возражать. - Хорошо. Но как же тело? - Мы с Митей слетаем завтра в Цюрих и будто бы нечаянно на него наткнемся. Если не найдем сами, Митя позовет Мейбл. Сынок, ты справишься? Мальчишка, сжав кулаки, восторженно подпрыгнул на месте. - Да!!! Я сыщик, и найду этот тр-р-руп! - Сыщики мои, найдите потом Мирру. Мейбл просила передать, что очень её любит, - Анна утерла ниоткуда взявшиеся слезы. - Я передам, мамочка, - тут же утихомирился Митя. - И мы с папой тебя любим. Правда, пап? Штольман кивнул. Не говоря ни слова, он взглянул Анне в глаза. «Люблю» - сказал он.