Роднее нет

Затащенный в реальность призрак Даниила Алексеева поначалу лишь пыжился и рассказывал, как скоро по всему нефтепроводу случатся аварии, но Ангелина показала, что умеет быть не только доброй старушкой. Она пообещала хвастуну геенну огненную, и тот задумался. А когда Митя спросил маму, можно ли ему всего на секундочку позаимствовать меч архангела, Алексеев сдался. - Да ладно вам, я же лишь хотел позабавиться, - сказал он, - чего сразу геенна-то? Ну выйдут там запоры из пазов, ну брызнет немного нефти. Или много. Но это же не в России, чего вы вскипятились? Пусть пшеки переживают, ищут прорывы от Вислы до Одера. Он ухмыльнулся. - Хотя если подожгут, я буду рад. Нефть красиво горит. Не видели? Анне захотелось сунуть дурака в геенну незамедлительно. - Господин Алексеев, где и когда именно брызнет нефть? - Понятия не имею, - вновь захорохорился дух мужчины. Митя резко воткнул в его бесплотное тело карниз, и Данила дернулся. - Чего дерешься? Рассыпаться узлы станут скоро, может, через неделю или две, а где, точно никто не скажет. Даже я не скажу. Когда рабочим наряды подписывал, я в блокноте места отправки помечал, но там может быть и нормальная сборка. Надо или каждый узел проверять, на это минимум месяц уйдет, или менять все оптом. На трассе, скажу вам, до фигища узлов, и PERN'у, то есть оператору трассы, любой вариант встанет в кучу денег. Пусть платит за свою скаредность. Ведунья покачала головой: - Аннушка, пожар произойдет гораздо раньше. Мне кажется, дня через три-четыре - один мой подопечный живет на берегу Одера, я взглянула в его будущее. - Где блокнот, господин Алексеев? – спросила Анна. После череды вопросов и ответов ситуация стала более-менее ясна. Фирменный блокнот PERN'а в зеленой обложке Даниил оставил в Мюнхене, в кабинете своего знакомого Леона, перед этим похваставшись фактом техногенной пакости. - И что сказал этот Леон? Что вы молодец? Дух Данилы вдруг ухмыльнулся. - Не. Он же солидный ученый. Идите к нему да скажите отдать блокнот. Леон вроде и не видел, куда я его сунул, но с удовольствием вам поможет. Скажите, что вы от оператора, во! - Мама, знаешь, что мне кажется? Постукивая длинным шестом, Митя обошел кругом призрака. - Что этот дядя – врун! - Щенок, ты что вмешиваешься? – замахал руками Даниил. - Молчи, пока взрослые разговаривают! У Леона в кабинете никто ничего не трогает, он мне сам говорил, и я уверен, что блокнотик мой где положен, там и лежит. Я вам даже покажу. Анна немного подумала. - Можно сделать проще. Я позвоню одному знакомому в Мюнхене, попрошу, чтобы тот зашел к Леону, объяснил ситуацию и тогда они вместе отыщут блокнот. - Мам, давай мы сами все сделаем! – загорелся Митя. – Я же все достану! - Сперва, сынок, попробуем официально. Она набрала на смартфоне номер представителя консульства и осторожно рассказала содержание сна. Закончив вопросом, не знает ли Дитрих, где сейчас Яков Платонович, Анна нажала кнопку отбоя. Лицо ее было озадаченным. Бывший мастер участка хихикнул и спросил: - Ну так я пошел? - Стоять! – велела Ангелина. – Аннушка, твой знакомый не поверил? - Он сказал, что информация очень интересная. У меня язык не повернулся рассказать про Даниила и его дух. Девушка вздохнула. - Дитрих не говорил прямо, что не верит, он такой сдержанный. Будто младший брат Якова. Когда я спросила про Якова, он почему-то поперхнулся и сказал, что не знает. Наверное, нужно успокоиться, ведь мы предупредили... Несмотря на собственные слова, ей очень хотелось предотвратить пожар на реке. Анна умоляюще взглянула на ведунью. - Бабушка Геля… Я знаю, ты не любишь этого делать, но сейчас особенный случай. Если мы с Митей… Мальчишка обрадованно взвизгнул. - Если мы попробуем достать блокнот, Мите ничего не грозит? Взгляд провидицы устремился в будущее. Буквально тут же она сказала: - Нет, милая. Но ученого просить бесполезно, он скажет, что не знает. Ты только посмотри на этого пакостника - он ведь хочет, чтобы у нас ничего не вышло. Злобное удовольствие на лице Алексеева сменилось разочарованием. - Минуту… Ведунья вдруг улыбнулась. - Все в порядке, Аннушка. Вы можете сделать это сами, никого не спрашивая. Только пожалуйста, будьте осторожны. Она увидела еще кое-что, но промолчала. Ангелина придерживалась мнения, что человек, оказываясь перед выбором, должен делать его самостоятельно. … Сезар Тейт, высокий мужчина лет шестидесяти с гладкой, как шар, головой, произнес на английском: - Сэм, она готова. Я знаю таких, как она. Деньги для нее важны, но главное – признать ее заслуги, показать, что именно она является кукловодом. И тогда она достанет нам все. Он провел пальцем по фото женщины. - Останется лишь подставить корзинку, куда упадут золотые яблочки с яблоньки Леона Бласса. - Но она пока не согласилась, - мужчина помладше невыразительной наружности сунул в карман банковскую карту с только что переведенной на нее внушительной суммой. На тонких губах Тейта зазмеилась улыбка. - Согласится, вы же сказали ей то, что я велел. Конечно, вам надо за ней присмотреть. Я тоже там буду. - И вы? - Разумеется. Дабы не возбуждать подозрений, я собираюсь пообщаться с Блассом чисто по-светски. Роботы так роботы, может, им тоже найду применение, все-таки передовая отрасль. Тейт, построивший свой бизнес на промышленном шпионаже, уже несколько лет как сосредоточился на новых видах топлива. Последние разработки Леона Бласса, о которых известно было немного, сам Сезар оценивал, как перспективные, но не желал напрямую покупать кота в мешке. Умный бизнесмен привык получать желаемое проще. - Там будет и наш давний друг, - Сэм показал вторую фотографию. Тейт хмыкнул. - Любопытно. Даже очень. Неужели он тоже охотится за разработками высокооктанового топлива? - Не думаю, что им интересен именно Бласс. Я так понял, у них какие-то проблемы с приятелем Леона. Но вы помните мой давний рапорт? Инженер зачем-то сказал девчонке ваше имя, а она потом общалась со Штольманом. Открыв ароматный ящичек, Сезар хищно раздул ноздри. - Да, инженер оказался болтливым болваном. Хотя за столько лет русские обо мне не узнали, значит, она никому ничего не сказала. Но развлекитесь, Сэм. В Твери вы Штольмана обыграли, покажите, что и теперь можете утереть нос русской разведке, продумайте какую-нибудь каверзу. На выставке я сообщу, нужно ли пускать ее в ход. Он покрутил в пальцах сигару. - И мы, возможно, убьем очень много зайцев. … В день операции Штольман собирался особенно тщательно. До выставки еще было время, но он предпочитал проверить все заранее. Плоские устройства хорошо поместились в карманах черной кожаной куртки. Присев перед зеркалом, Яков убедился, что гаджеты не мешают движениям. С горящими глазами наблюдавшая за партнером Нина сглотнула. - Якоб, - произнесла она с придыханием. - Не хочешь, как раньше… - Что раньше? - он снял куртку и проверил крепость застежек. - Мы с тобой. Перед операцией. Это ведь было нашей счастливой приметой… Она зашла мужчине за спину и огладила бицепс под водолазкой. Уже два вечера подряд Штольман пытался не думать о странном свидании, что случилось в его квартире в Москве. Он два раза набирал нужный номер, но тут же давал отбой. Вчера он зашел в ванную и как последний идиот ждал перед зеркалом, пока наконец не взялся за ум, напомнив себе, что первым делом самолеты. Якову показалось, что именно сейчас любимая смотрит на него, и против воли губы его разъехались. «Паранойю так заработаю. Хотя Ане и не придется ни с кем меня ловить. Черт, с Изольдой же», - смял он улыбку. - Смеешься надо мной, - голос Нежинской вдруг переполнился ядом. - Ты думаешь, я железная? Она в ярости бросила на пол блузку, которую так и не успела надеть. Штольман вздохнул. - Нет, Нина, - ответил он. – Я думаю, что мне надо выйти пораньше и еще раз обойти вокруг особняка, вдруг пригодится. А ты пронеси в сумочке вот эту штуку, в карман не помещается. Только лучше ее там не показывать. Она там уже была. … Анна с сожалением отошла от узкого зеркала. Она не успела ничего увидеть за спиной Якова, из коридора кто-то требовательно постучался, и пришлось уступить место в туалете. Утром девушка, поколебавшись, решила не идти в клинику, а использовать день для спасения красивой реки. Тем более, что и отпрашиваться было не нужно – профессор Хирш наверняка ждал практикантку не раньше завтрашнего дня. А сейчас поезд, на котором ехали Мироновы, приближался к Мюнхену. Анна уткнула нос в оконное стекло и сосредоточилась. - Яша… Яшенька, - тихо позвала она. - Я очень по тебе скучаю. Пожалуйста, приходи. Но в отражении никто не появлялся, и только с надеждой стучали колеса по стыкам: «Он о-бе-щал. Он о-бе-щал. Он по-зво-нит».