Бизнес

Зеркальная вселенная. Терок Нор. Гал Гарак и Эсме встретились у шлюза. Две крысы, учуявшие опасность и бегущие с тонущего корабля. Они держали друг друга на прицеле фазеров. Гарак, полагающий, что Эсме собирается помешать его бегству, перейдя на сторону мятежников терранцев после смерти своего хозяина Одо. Эсме — в качестве разумной предосторожности. — Собираетесь на прогулку, Гарак? — спросила кардассианца женщина. — Можно сказать и так. Не переношу, знаете ли мятежи рабов. Без должного подавления. — Улыбка на его лице померкла. — В таком случае, позволите составить вам компанию? — Эсме пристально посмотрела в глаза Гараку, но оружие не опустила. — Вы не собираетесь примкнуть к мятежникам? — Гарак изобразил удивление. — Весьма проницательное наблюдение, Гарак. — Даже если и так, с чего вы решили, что я возьму вас с собой, Эсме? — Потому что такова воля Пророков, — с нескрываемой насмешкой в голосе проговорила женщина. А затем добавила более убедительный аргумент. — Так говорит мой фазер. — Ещё немного и я подумаю, что передо мной снова та другая Эсме… — заметил Гарак. — Но не забудьте, что я также далеко не безоружен. — Я кое-чему у неё научилась, Гарак, — ответила Эсме. А затем выстрелила, отведя фазер в сторону. Выстрелила в появившихся в конце коридора терранцев, фактически спася Гараку жизнь. — Но может быть, погорим об этом уже на корабле? — Не могу не согласиться с этим предложением, — произнёс гал. Времени на препирательства больше не осталось. Они сбежали с Терок Нор вместе. — Вы списали мне жизнь, Эсме, — проговорил кардассианин. — Но это не значит, что я вам обязан чем-нибудь большим, чем тем, что взял с собой. — Конечно, не значит, — согласилась женщина, устраиваясь в кресле за пультом управления. — Хорошо. Умеете управлять кораблем? — спросил Гарак, всё ещё обращаясь к баджорской рабыне почему-то на «вы»… Странное чувство, но говорить «ты» ей почему-то не хотелось. И, кажется, даже было опасно. — Понятия не имею, как это всё работает. — Прекрасно, — Гарак позволил себе улыбнуться. В конце концов, всё было не так уж и плохо на текущий момент. — На Баджор я не собираюсь, так что вам придётся лететь туда же, куда направляюсь и я. — Меня это вполне устраивает. — Для ясности: я не собираюсь становиться вашим… покровителем, — Гарак не спеша прошёлся по женщине взглядом, находя её притягательной. Для баджорки, конечно же. — Я сумею о себе позаботиться, — Эсме положила руку на пристегнутый к поясу кнут: всё, что осталось от констебля Одо. Гарак в этом сильно сомневался. Но спорить не стал. Эсме стала слишком самоуверенной после того, как побывала в другой вселенной. *** Было темно, жарко и влажно: очень комфортно для кардассианца. Не мешал даже кожаный ошейник на длинной, лёгкой цепочке, которую было так легко порвать — игрушка, а не по-настоящему серьёзная вещь для ограничения свободы. Кресло-трон, стоящее в центре зала, мягкое, удобное. Женщина, гордая, но не надменная, восседающая на троне. Прямая спина, руки, положенные на подлокотники. Цепочка от ошейника, намотана в пару оборотов вокруг запястья вместо браслета. Языки пламени и пляшущие по стенами тени, словно древние демоны. Женщина тянет за цепочку, привлекая пленника к себе. Он снимает с ног шелковые туфельки, ласкает ступни, целует и облизывает пальчики, нежные пяточки… Неспешно скользит вверх по стройным длинным ножкам женщины, разводя их в стороны, гладя и целуя бедра с внешней и внутренней стороны. Она запускает пальцы в тёмные волосы кардассианина, превращая аккуратную прическу в хаос. *** Сегодня Гараку пришлось выбрать костюм, закрывающий шею целиком. Встречи с доктором Баширом за ланчем в последнее время случились всё реже и реже, на смену им медленно, но верно приходили завтраки с констеблем Одо. Не вполне равноценная замена, но всё же лучше, чем ничего. Неосторожное движение отозвалось неприятным ощущением, Гарак поправил воротник. — Что-то не так? — поинтересовался Одо, как всегда наблюдательный. — Ничего серьёзного. Последствие одной интересной игры, предложенной Эсме, — коротко отозвался кардассианин. Одо хмыкнул. Баджорка как всегда «играла» в очень и очень странные игры… И тот факт, что он был знаком с её развлечениями не понаслышке Гараку знать было не обязательно. Как, впрочем, никому другому. — Кстати об Эсме, — как бы между прочим заметил Одо. — Твёрдые придают больше значение любви и всему, что с этим связно. Все эти сложные ритуалы ухаживаний, проявления внимания. Ревность. И между тем, вы легко соглашаетесь купить любовь. — Вы, вижу, весьма заинтересованы в этом вопросе, констебль? — чересчур любезно поинтересовался Гарак. — Чисто теоретически, — в тон ему ответил шейпшифтер. — Чисто теоретически существует множество разных видов любви. Среди них и те, что можно купить за деньги. Здесь есть множество преимуществ: легкость подобных взаимоотношений, доступность, разнообразие вариантов. Словом, каждый выбирает для себя более подходящий вариант. — Есть и недостатки, полагаю? Например, ревность? Или, если перефразировать более точнее, не эксклюзивность? — спросил Одо. — Ревность… может существовать и в не денежном варианте отношений. Зачастую куда чаще, чем при участии латинума. Что же до эксклюзивности, как вы выразились, констебль, то лично меня совершенно не беспокоит то, с кем проводит своё время Эсме, когда она не проводит его со мной. Я не плачу за негативные эмоции и не собираюсь их испытывать в этом вопросе. — А что насчет разнообразия вариантов, Гарак? Простите за нескромность, но я пока видел вас исключительно в компании Эсме. Встречи с Зиял не считались. По крайней мере, пока. А вот Эсме наоборот, похоже была не в восторге от новой приятельницы своего любимого клиента, всякий раз натянуто улыбаясь и повторяя, что ей совершенно всё равно, как Гарак проводит своё свободное время. Абсолютно всё равно. И ни капельки не интересно, чем они там с Зиял занимаются. Ничем «таким», она в этом уверена. Гарак широко улыбнулся. — Вероятно, другие дабо-девушки не в моём вкусе, констебль. С Гараком всё стало более или менее понятно. Оставалось определиться со своим отношением к не эксклюзивности Эсме в его, Одо, жизни. Денег он ей не платил. За исключением того случая, когда делил своё тело с Курзоном. Она не занимала его мыслей за исключением тех моментов, когда оказывалась непозволительно близко к нему, в его каюте… Всё это было так странно, так ненадёжно. Так мучительно сладко и обманчиво легко. Невесомо. И происходило будто не с ним, а с каким-то другим Одо, с которым констебль был не знаком. Всё это так походило на сны твёрдых. Зыбкие фантазии на грани миров.