Мертвец

      Дом – пристанище.       Первая и последняя защита, знакомая с самого детства, когда он точно был уверен насколько этот дом большой, чтобы спрятаться от собственного отца и стать невидимкой, пусть и совсем ненамеренно, проникать по ночам на кухню, наполненную пустыми бутылками и тарелками с засохшей пищей, порой перекрывать зияющую рану внутри желудка лесными ягодами и орехами – но никогда не уходить дальше тропы – тук-тук-тук – она всегда идёт по кругу и заблудиться тут можно, только если закрыть глаза и не взять с собой свечу или лампу, но даже тогда прозрачная от худобы детская ладонь вцепится в его – такую же длинную и тонкую – и выведет к горящему светом генераторов дома.       Девочка – невидимка.       Пропадает с каждым днём всё чаще и ему приходится всегда носить с собой спички, она мелькает порой белесой тенью, забываясь вместе с детством, с каждым днём уходящей жизни, и рассказывает странные вещи, далёкие от дома и тропинки: что-то о рыбах и лестницах, о терновых кустах и стрелках – он и рад бы перестать слушать, а ещё лучше перестать представлять и видеть, но скрипящий – (словно она успела разлучиться говорить за то время, что терялась в лесу) – голос все равно проникает сквозь запертые двери сознания, включая свет, меняет комнаты местами – тук-тук-тук – и спрашивает весело так, мол, не забыл её ещё, видишь во снах отголоски? – он рад бы ответить, да только в темной пелене больше ничего не различить и заменяет он её на ночные обходы.       Лес – опасность.       Там над ним склоняется зверь, всё тянет свои костистые пальцы, ужасный, сюрреальный, фантасмагорический, казалось бы, лишь психосоматический бред, иного объяснения не находится среди этих тощих силуэтов древесных фигур с молочными тенями тех, на кого можно только смотреть, – тогда Жилец закрывает двери, заколачивает окна и больше не отвечает на стук, не ищет потрёпанных записок и уже не удивляется, когда стрелка часов перестает приближать время к рассвету – в его старом дневнике почти наверняка страниц не остаётся, и он продолжает помнить, что это означает – тук-тук-тук.       Он – мертвец.       Но в доме безопасно.       Только вот девичий стан – (точно ладья, но не из тех, что увозит мертвецов, а шахматная, белоснежная) – мелькает сквозь щели в досках, стряхивает ветви из волос и рассыпает цвет на его пороге, и зовёт его – пожалуйста, я хочу, чтобы ты жил! – она странно знакомая, эта невидимка       настолько, что он снова решается к ней подойти.