Двойственность

— А что было дальше? — нетерпеливо спросил Хитоши. — Это стрелял дилер? Или Мёртвая Зона носит с собой оружие? Или… — Наша станция, — сказал вдруг Айзава, перебив своего ученика. — И что? — недоумевающе переспросил Шинсо. — На улице, тем более в толпе, нас легче подслушать, — ответил Шота, — я всё расскажу, но позже, в следующий раз. Хитоши растерянно замолчал, ему было немного обидно осознавать, что он не услышит сегодня окончания такой увлекательной истории. Про-герои в интервью не рассказывают про уличные драки и подпольные бойцовские клубы, им всегда больше нравится работать на публику, нахваливая самих себя под прицелами телекамер. Но обещание учителя вселяло надежду на продолжение. Жил Шинсо в обычном многоквартирном доме, всего в получасе ходьбы пешком от школы. В дверь своей квартиры он постучал, не желая пугать мать возней ключей в замке. Мать открыла дверь, выглядя раздражённой и усталой, но быстро успокоилась, выдохнув с явным облегчением при виде сына. — С возвращением, милый, — короткий поцелуй в лоб от матери был традицией, но от того, что это видел Сотриголова, стоящий чуть в стороне, стало немного неловко, ведь он больше не был ребенком для таких нежностей. — Кто это с тобой? — Это Айзава-сенсей. Из школы, — представил учителя Хитоши. — Из геройского курса, — добавил он, заходя в дом. Айзава ощутил довольно резкий и нервный приступ желания активировать «Стирание», когда эта женщина подняла на него недоверчивый и подозрительный взгляд, словно она ждала от него подвоха и готовилась защищаться. Это было заметно по ее напряженной позе, в которой она ненавязчиво подтолкнула сына вглубь квартиры, закрывая его спину собой от его взгляда. Не то чтобы Сотриголова считал эту миниатюрную, тонкую женщину хоть сколько-нибудь опасной для себя. Но такая инстинктивная самозащита не появляется на пустом месте. И, судя по спокойствию мальчика, такое поведение было нормой для его матери. Ее взгляд действительно пробирал. Ясно было, от кого Хитоши достались решительность и яркий фиолетовый цвет глаз. Волосы женщины, в отличие от сына, были цвета платины, забранные в небрежный домашний пучок. — Что вам надо от моего сына? — в голосе женщины прорезалась сталь, ни на мгновение не напоминающая того мягкого тона, с которым она приветствовала сына. — Мне — ничего. Я консультирую вашего сына по вопросам его перевода на геройский курс, — Айзава остался невозмутим, хотя внутренне его передернуло. Было что-то в этой женщине… — Мама? — раздался напряженный оклик Хитоши. — С каких пор в консультацию входят проводы до дома и задержки до поздней ночи? — Мы договаривались о дополнительных занятиях из геройской программы, дабы он мог нагнать своих сверстников с геройского курса, — Айзава старался говорить аккуратно, не провоцируя пружину непонятного ему напряжения во взгляде женщины. — Все в порядке, мам, — подал голос Хитоши, положив руку на плечо матери в жесте успокоения. — Мы просто ходили оценить потенциал моей причуды. Айзава-сенсей просто хочет мне помочь. — Миссис Шинсо, — Айзава решил говорить напрямую, — вам известно что-нибудь о Комиссии…? — Стоп! — прервала его эта женщина, полоснув по нему яростным взглядом, в который обернулось ее напряжение. — Если вы имеете отношение к каким-либо правительственным инициативам, то вам в этом доме не рады! — Напротив, — сказал Шота, — я не имею к КОБу никакого отношения, я лишь хочу сказать, что ваш сын мог бы их заинтересовать. Если ничего не предпринять, то… — Замолчите! — женщина гневно поджала губы. — Замолчите и выметайтесь из моего дома! Мой сын никогда не будет участвовать в… в этом! — она запнулась, явно хотев сказать что-то другое. — Но… — Айзава хотел сказать что-то конструктивное, переубедить женщину, но та вдруг схватилась за дверь и со всей силы захлопнула её перед лицом Шоты. Про-герой тяжело вздохнул: общение с родителями всегда было самой нелюбимой частью его работы. Но в этот момент он был бессилен. Возможно, эта женщина будет более настроена на диалог завтра. Сейчас гнев делал ее абсолютно глухой к его словам.

***

Днём ранее — Привет, мам, — опустив свой рюкзак на тумбу, поздоровался Каминари. — Прости, что не заходил. Тренировки и суета перед Фестивалем так закрутили, что я не успевал по времени. — Знаешь, я сумел пройти на третий тур Спортивного Фестиваля, — Денки привычно открыл задернутые шторы, чтобы впустить лучи послеобеденного солнца. Мама любила тёплый солнечный свет, а персонал вечно закрывал окна шторой, забывая открыть. — И теперь я могу лучше управлять причудой. Жаль, что ты не видела, — опустившись на стул рядом с постелью, продолжил юноша. — Но ничего. Отец обещал сохранить записи, — протянув руку, он мягко сжал ладонь женщины. — Я даже пригласил свою противницу из параллельного класса в кафе. Она подумала, я пошутил, — слабо улыбнулся он. — Но потом согласилась. Знаешь, Шиозаки была очень мила. Она многое знает о растениях и так увлекательно рассказывала, когда мы сидели в кафе. Однажды я и тебя туда свожу. Тебе понравятся их бисквиты. Мама ожидаемо не отвечала. Денки рассеянно гладил большим пальцем по поверхности пластыря, крепившего капельницу на материнском запястье, разглаживая его. Датчик, прикрепленный к пальцу, мерным писком аппаратуры отсчитывал ее пульс. Дышала мама, к счастью, сама. Женщина лежала безмятежно, черные волосы на белой подушке выглядели как потеки туши. Казалось, будто просто спала. Денки хотелось думать, что это действительно просто затянувшийся сон. — Через пару дней начнётся моя геройская стажировка. Я знаю, ты бы не одобрила это. Ты никогда не хотела, чтобы я рисковал, — Каминари тяжело вздохнул и попытался улыбнуться. — Отец, честно говоря, тоже был в ужасе, хотя и пытался не показывать и поддержать меня. Но я надеюсь, ты поймёшь мой выбор, когда проснёшься, — Денки склонился и прижался лбом к ее руке. Мамины руки всегда были прохладными, сколько он помнил, принося спокойствие в душу.

***

Трель дверного звонка прокатилась по пространству гостиной, в которой Хитоши только что уютно устроился на диване с ноутбуком. Он подавил раздражённый стон, проклиная тех, кому приспичило заявиться в гости с утра пораньше. — Я открою! — крикнул Шинсо так, чтобы находившаяся на кухне мама его услышала. — Хорошо, — последовал приглушённый ответ. Вчера, после визита Айзавы, она вдруг стала совсем молчаливой. Хитоши искренне не понимал, что она имела против геройства и почему запретила тренировки, он даже в какой-то мере на неё обижался, как это обычно свойственно подросткам в его возрасте. Подойдя к дверям, он, даже не смотря в глазок, принялся проворачивать ключ в замке. За эту беспечную привычку мама его тоже часто ругала, говорила, что он всегда должен проверять, кто стоит на пороге, прежде чем открывать. Он не понимал, откуда у неё эта паранойя, или просто не хотел понимать, и принимал как данность. Открыв дверь, он вдруг подумал, что уж лучше ему было посмотреть в глазок — так у него хотя бы были шансы не уронить челюсть. На пороге стоял Айзава в сопровождении Тренера, и если Хитоши примерно понимал, зачем пришёл учитель с геройского курса, то почему Огава вдруг решил к нему присоединиться, оставалось для Шинсо загадкой. — Здорово, пацан, — Тренер усмехнулся, заметив крайнюю степень замешательства на лице Хитоши. Он самым наглым образом шагнул через порог, — мать дома? Перетереть нужно… — Веди себя прилично, — проворчал Айзава, отвесив Тренеру подзатыльник. — Хорошо, мамочка, — язвительно протянул Огава, потирая ушибленное место. Хитоши уставился на них, не зная, что именно ему сейчас стоит сказать. Кажется, он вообще слабо верил в происходящее, так как подумал, что после вчерашнего он больше никогда не увидит ни Тренера, ни Зону или даже Айзаву. И вот сейчас Огава нагло усмехался, облокотившись на дверной косяк, и смотрел на Хитоши своим пронзительным взглядом из-под стёкол толстых роговых очков, а за его спиной, выражая полное осуждение, стоял Сотриголова. — Хитоши, кто там? — раздался с кухни голос миссис Шинсо. В коридоре послышались шаги, видимо, она решила сама посмотреть, что происходит на пороге её дома. Увидев Айзаву, она сразу же нахмурилась. — Я уже сказала, что не даю разрешения на тренировки, — она подошла практически вплотную, — убирайтесь, или я вызову полицию! — Зачем так радикально? — усмехнулся Тренер. Хитоши думал, что сейчас его мама выскажет Огаве что-то крайне обидное, как вчера Айзаве. Однако, когда она повернулась к Тренеру, то осеклась, отступив на шаг. В её взгляде Хитоши прочитал узнавание. Женщина вдохнула, будто собираясь что-то сказать, но, бросив быстрый взгляд на сына, сдержалась. Огава тоже не выглядел так, будто бы видит его мать впервые. В голове у младшего Шинсо пронёсся рой беспокойных вопросов, но громче всех был один: «Откуда они знакомы?» Однако Хитоши не успел ничего сказать. Огава бесцеремонно оглядел прихожую, взял с обувницы кроссовки, принадлежащие младшему Шинсо, впихнул их ему в руки и подтолкнул к двери. — Идите погуляйте, — сказал Тренер, обращаясь к Айзаве и Хитоши, — взрослым надо поговорить. — Огава, — предупреждающе произнёс Шота, — что бы ты ни задумал… — Спокойно, — усмехнулся Тренер, — уж я-то лучше общаюсь с женщинами, чем ты, Стёрка. Поверь, отлично будет, если вы пошатаетесь где-нибудь часик или около того. Не говоря больше ни слова, Огава ещё раз толкнул Хитоши в спину так, что тот вылетел из квартиры, чуть не сбив Айзаву, и захлопнул за ними дверь. — И что это сейчас было? — растерянно спросил Хитоши, немного отойдя от шока. — Я не знаю, — Айзава тяжело вздохнул, — если честно, я и не хочу знать. Тебе лучше обуться, не стоит разгуливать в одних носках по улице. — Да, сейчас, — Хитоши вдруг понял, что всё ещё прижимает к груди кроссовки, благо не подошвами, которые ему впихнул Тренер, — и что? Мы просто уйдём? — Огава попросил ему довериться, когда мы сюда ехали, — проворчал Шота, — ты знал, что он знаком с твоей мамой? — Нет, — Хитоши помотал головой, — я его вообще раньше никогда не видел. — Странно, — пробормотал Айзава. Он развернулся к лестнице и начал спускаться, — я склонен ему доверять, пока что он ни разу меня не обманывал. — Не похоже на человека из Шинигавы, — раздраженно фыркнул Хитоши, — почему он молчал, что знает мою маму? — Это его секреты, — Айзава покачал головой, — захочет — расскажет, но я бы не надеялся.

***

Когда Огава захлопнул дверь, квартира погрузилась в гробовую тишину. Старшая Шинсо нервно сжала руки в кулаки, выжидающе глядя на Тренера, но тот только молча поправил очки и, сняв обувь, шагнул в гостиную. Он вёл себя не как незнакомец, казалось, этот дом не был ему чужим. Всё так же молча они продолжали смотреть друг на друга, будто ждали, кто первым скажет что-либо. Наконец, хозяйка дома сдалась. — На кухню, — приказным тоном сказала она. Огава только кивнул и тут же двинулся в сторону указанной комнаты, хотя ему никто и не говорил, где она находится. Старшая Шинсо пошла вслед за ним и, как только они вошли на кухню, сразу же подошла к плите с кастрюлей, от которой разносился аппетитный аромат карри. Тренер сел за стол и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как женщина продолжила готовить. Обернувшись, она смерила его взглядом, что-то недовольно пробормотала и включила стоявший недалеко от плиты электрический чайник. Ещё несколько мгновений прошли в молчании под звук закипающей воды и гул работающей плиты. — Мы так и будем смотреть друг на друга или всё-таки поговорим? — осведомился Тренер, достав пачку сигарет и зажигалку из своего кармана. — В моём доме не курят, — ответила Шинсо, помешивая карри большой деревянной ложкой. — Брось, Михоко, — Огава усмехнулся, — я открою окно как раньше. Он действительно встал со стула и приоткрыл форточку, а затем, вернувшись на своё место, закурил. Хозяйка дома только раздраженно фыркнула. — Уже и забыла, какой ты наглый, — проворчала Михоко. — Какой есть, — Тренер приложился к сигарете, — ты должна разрешить эти тренировки. — Нет, — коротко ответила она, — я уже сказала всё, что думаю по этому поводу, учителю Айзаве. — Ты же понимаешь, что не убережёшь сына от этого? — осведомился Огава, глядя на собеседницу поверх очков. — Если не мы, то КОБ придёт за ним. Помнишь, чем это закончилось для его отца? На мгновение в комнате вновь воцарилось молчание, а в следующую секунду Тренер уже уворачивался от летящей ему прямо в лоб деревянной ложки, которой Михоко недавно помешивала карри. — Да, помню! — зло выкрикнула она. — Это закончилось знакомством с тобой и его смертью! — Ах! Значит, это я во всём теперь виноват? — Тренер поднялся со стула, подошёл к раковине и затушил в ней окурок, тут же выкинув его в мусорное ведро. — Вот какого ты теперь мнения? — Ты… — она запнулась, борясь с комом в горле, — ты просто… — Давай договаривай, — Тренер развёл руками в приглашающем жесте, — я просто невыносимый кусок дерьма! Ты это хотела сказать, Михоко?! — Заткнись! Исчезни! Женщина отвернулась, пряча выступившие на глаза злые слёзы. Огава тяжело вздохнул — внезапно он понял, что снова напортачил. — Прости, — сжав пальцами переносицу, чуть смещая вверх очки, — я не должен был… не должен был кричать. Не ты одна потеряла мужа, я тогда лишился лучшего друга. Мне тоже непросто. — Я знаю, — едва слышно произнесла она, и в этой фразе было что-то примирительное. Огава удивленно на неё посмотрел, собираясь сказать что-то, но вскипевший чайник его оборвал. Михоко принялась готовить чай. — Я все равно против, — уже чуть спокойней, но все так же твёрдо сказала миссис Шинсо. — Я не хочу связываться со всем этим еще раз. Я просто не… не переживу это снова. — И отнимешь у сына мечту? — женщина замерла на мгновение, будто эти слова почти физически ее ударили. — Ради своих страхов? Позволишь призракам прошлого тобой управлять? Управлять судьбой твоего сына? — Ты не понимаешь! — Я прекрасно понимаю! — кулак тяжело грохнул об столешницу. Мужчина вдохнул, успокаиваясь, и подошёл ближе к женщине. — И я понимаю, что не этого Шоичи хотел бы для своего ребёнка. Просто послушай меня, — он слегка встряхнул ее за плечи. — Внимательно. В этом мире мало тех, кто отнесётся с доверием к человеку с причудой подобной твоей, — Михоко бросила на него раненый взгляд. Это все ещё было болезненно для нее. — Все видят в вас потенциальную угрозу и злодеев. Это всегда так. Люди будут всю жизнь говорить нам, кто мы есть. И мы должны ставить их на место. Говорить: «Нет, вот кто я». Хочешь, чтобы люди смотрели на тебя иначе? Заставь их. И если хочешь что-то изменить, надо отважиться и менять всё самому, потому что феи-крёстные в этом мире не водятся. И это то, что делает твой сын. Он хочет изменить все своими руками. Показать миру своим примером. И если мы запретим… он не отступит. Потому что ты знаешь это. Ты видишь это так же, как и я. Он упрям. И целеустремлёнен. — И куда это привело его отца? — не выдержав, вновь огрызнулась женщина, отходя от него и возвращаясь к карри. — И именно поэтому ты должна позволить. Если ты не позволишь, он все равно пойдёт и сделает все по-своему. И будет хуже. Потому что у него нет наших знаний и понимания, — тяжело вздохнув, Тренер прошёлся рукой по волосам, прежде чем усталым жестом снять очки и потереть занывшую переносицу. — Михоко, — Такеши заглянул в глаза женщине. — Ты не сможешь уберечь сына от всего. Но ты можешь позволить нам подготовить его.

***

— Думаете, Тренер сможет уговорить маму? — шагая вперёд по тротуару, спросил Шинсо. — Ты удивишься, каким убедительным он может быть, когда надо, — пожал плечами Айзава, неторопливо ступая рядом со студентом. — Кажется, КОБ он не убедил. — Тише, — хмуро осадил его герой. — Лишние уши могут быть везде. Будь аккуратней с тем, что, где и в присутствии кого говоришь. — Значит, я не скоро услышу продолжение вашей истории? — Скоро. Огава просил час. Успеем добраться до парка.