Двойственность

Хитоши стоял возле ворот Юэй, переминаясь с ноги на ногу. Вчера, буквально через день после окончания Фестиваля, у него вышел крайне странный разговор с одним из преподавателей геройского факультета Айзавой Шотой. Его попросили зайти в учительскую после уроков, и поначалу ему показалось, что его собираются ругать за фактическое жульничество на Фестивале. Так всегда случалось, когда он применял причуду, — никто не хотел его слушать или понимать. Но, к своему удивлению, Шинсо обнаружил, что читать нотации ему не собираются. Учитель Айзава напрямую заговорил с ним о возможности перевода на геройский курс. В тот момент Хитоши почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Ему сразу вспомнилась Леди Молний и её визитка, которую Шинсо постоянно таскал с собой как напоминание о том, что он чего-то стоит. Разговор с Айзавой был странным по одной причине: когда дело дошло до обсуждения причуды, учитель поинтересовался, знает ли Шинсо свой предел. — Трудно сказать, — ответил тогда Хитоши, — мне никогда не представлялась возможность использовать причуду на полную по понятным причинам. Учитель Айзава нахмурился, казалось, он о чём-то раздумывает. Не отрывая взгляда от Шинсо, он достал телефон и отправил кому-то сообщение. Несколько секунд прошло в молчании, затем Айзаве пришёл ответ, прочитав который, учитель сказал: — Завтра после уроков жди меня возле главных ворот. Перед тем как придёшь, переоденься из школьной формы во что-нибудь обычное. И вот сейчас Хитоши стоял возле ворот академии, нервно теребя край футболки. Он сделал всё, как было велено: сразу после последнего урока забежал в раздевалку и переоделся из школьной формы в обычные джинсы и майку. Учитель всё ещё не появился, и Шинсо уже начинал волноваться. В конце концов, он увидел Айзаву, тот тоже был одет в гражданское. На нём была светло-серая водолазка, тёмные брюки и пиджак такого же цвета, через плечо у него была перекинута спортивная сумка, из которой абсолютно случайно выглядывали ленты учителя. — Поедем на метро, — сказал он вместо приветствия. — А куда мы вообще? — спросил Хитоши. — Увидишь. Айзава двинулся в сторону спуска в метрополитен, и Шинсо ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. — Надеюсь, вы не собираетесь продать меня на органы, — нервно усмехнулся Хитоши, — я должен быть дома до девяти, иначе мне здорово попадёт. Учитель ничего не ответил, только наградил Шинсо своим фирменным угрюмым взглядом, из-за чего студент заметно поёжился. В полном молчании они дошли до метро и так же молча сели в вагон друг напротив друга. Эта тишина напрягала Хитоши, в частности потому что ехали они довольно долго — с двумя пересадками и практически до конечной. Когда механический женский голос в вагоне обьявил: «Следующая станция — Шинигава», учитель наконец нарушил молчание: — Следующая станция — наша, — сказал он. — Шинигава? — изумился Хитоши. — Послушайте, теперь теория о том, что вы хотите продать меня на органы, стала только прочнее. Это же один из самых криминальных районов в Токио, зачем нам туда? — Там живёт один мой знакомый, — Айзава приоткрыл завесу тайны, стараясь немного успокоить студента, который уже не на шутку разнервничался. — Не знал, что у преподавателей Юэй есть знакомства в районах, как этот. — Я познакомился с ним до того, как стал преподавателем, — поправил его Айзава, — он помог мне в одном деле. — Он тоже герой подполья? — спросил Шинсо. — Нет, но это близкое определение. Разговор оборвался сам собой, когда поезд прибыл на станцию. Выйдя из метро за учителем, Шинсо сразу почувствовал, как ему в нос ударил затхлый портовый запах. Район Шинигава охватывал довольно значимый кусок залива, в нём располагалась часть международного порта, старые доки и пара гидроэлектростанций, но знаменит он был совсем не этим. Эта часть Токио была первой в рейтинге по количеству преступлений за год, здесь не прижилось ни одного геройского агенства, и потому профессионалы появлялись тут крайне редко. Конечно, в последние годы ситуация несколько улучшилась, но Шинигава по-прежнему оставалась опасным местом, в котором лучше не появляться после захода солнца. Айзава свернул с широкой облагороженной улицы в подворотню и приказным тоном посоветовал Хитоши не отставать и смотреть в оба. Некоторое время они петляли дворами и проулками. Шинсо вдруг осознал, что выбраться из этого лабиринта подворотен и типовых домиков в одиночку не сможет. Он искренне поражался тому, как учитель здесь ориентируется, каждая улица казалась отражением предыдущей. И вот, спустя четверть часа блужданий, они остановились в тупике, зажатом между двумя домами. Здесь не было ничего кроме мусорных баков, граффити на стенах и ржавой пожарной лестницы, спускавшейся с одной из крыш. — Мы ведь не просто так петляли во дворах? — внезапно спросил Шинсо. — Ваш знакомый не в ладах с законом? — Нет, перед законом он абсолютно чист, — ответил Айзава, — просто за ним пристально следят, а наша встреча должна остаться в тайне. У тебя очень ценная причуда, и лучше будет, если ты узнаешь истинное положение вещей раньше, чем на тебя обратят внимание люди из правительства. — Что это значит? — нервно поинтересовался Шинсо. — Что значит «обратят внимание»? — Ничего хорошего, — проворчал учитель, — тебя могут заставить работать на комиссию по общественной безопасности, тогда можешь попрощаться со свободой в любом виде. — О, я понял, — неожиданно произнёс Хитоши, — ваш знакомый, он попался этой комиссии и теперь прячется, верно? А он нас не сдаст? — Он? — Айзава издал звук, отдалённо напоминавший смех. — Огава Такеши скорее сожрёт собственные ботинки, чем добровольно отправится доносить КОБу. Они слишком сильно насолили ему в своё время, он работает на них далеко не по своему желанию. Тут в стороне послышался металический лязг, пожарная лестница задрожала — по ней стремительно спускался какой-то человек. Хитоши успел разглядеть только коренастую фигуру и синий спортивный костюм в мелкую клетку, а затем незнакомец спрыгнул с предпоследней ступеньки и, довольно ловко для своего телосложения, приземлился на ноги. — Я думал, ты уже не придёшь, — сказал Айзава. — Да, меня плотно обложили эти сукины дети из КОБа, но куда им до меня! — незнакомец вышел из тени, в свете солнца блеснули очки в массивной роговой оправе. — Я свой район как пять пальцев знаю, оторваться от моих нянек не проблема, — незнакомец улыбнулся и протянул Айзаве раскрытую ладонь, украшенную множеством мозолей и мелких шрамов, — рад тебя видеть, Шота. Хитоши выглянул из-за спины учителя и принялся опасливо разглядывать незнакомца. Лицо мужчины выдавало в нём человека, которому были хорошо знакомы уличные драки: кривоватый нос говорил о бесчисленном количестве переломов, светлые русые волосы небрежно обрамляли его ухмыляющуюся небритую физиономию. Сквозь слегка поцарапанные стёкла очков на Хитоши устремился колючий, лукавый взгляд карих глаз, от которого по телу прошёлся табун мурашек. — Я тоже рад, — Айзава пожал протянутую ему руку, — спасибо, что пришёл. — О чём речь, Стёрка, — мужчина панибратски хлопнул Айзаву по плечу, — я с этими КОБовцами помираю от скуки, им от меня только отчёты нужны, а видел бы ты, каких дуболомов они меня заставили тренировать! — он горько усмехнулся. — Ну ладно, что-то я заговорился, времени-то мало, скоро мои соглядатаи начнут волноваться и отправятся меня искать. Ты писал про какой-то интересный случай, — мужчина кивнул на молчавшего Шинсо, — это ты о нём? — Можешь на него посмотреть? — Отчего нет? Могу. Мужчина взглянул на Хитоши поверх очков, на секунду показалось, будто бы его глаза сверкнули. — Итак, пацан, — вздохнул незнакомец, — у тебя есть имя? Прозвище? — Хитоши Шинсо, — тихо пробормотал студент, настороженно вглядываясь в мужчину. — Отлично, Шинсо, меня зовут Огава Такеши, но обычно меня называют Тренер, — мужчина смотрел ему прямо в глаза, и Хитоши почувствовал, что все внутренности в его теле словно сжались в тугой комок, — если не будешь двигаться, я смогу увидеть больше, понял? Хитоши нервно кивнул и тут же замер, боясь даже вздохнуть. — А ты не врал, Айзава. Весьма интересный экземпляр, — Шинсо поёжился. Сотриголова, стоящий за спиной, внушал какое-то подобие уверенности и спокойствия, но желание прикрыться, будто он голышом стоит перед этим Тренером, никуда не делось до тех пор, пока мужчина не отвёл взгляд, поправив очки в толстой роговой оправе: — Весьма талантливый юноша. И причуда его мощная, хоть и неразвитая. Шутка ли, до сорока человек под контролем! Возможность воздействия на их причуды. Внушение подсознательных установок. Задача сложных алгоритмов действий. Жаль только, в перспективе. Сейчас активно процентов семь, — от сказанных этим человеком слов о его причуде голова шла кругом, единственное, что Хитоши смог сделать — это рассеянно моргнуть, — я бы взял его к себе в зал, как в старые добрые… — Тренер, не забывайся, —предупреждающе заговорил Айзава. — Да-да. Ты хочешь сохранить способности мальчишки в тайне. Хотя это будет проблематично, учитывая, что он участвовал в Спортивном Фестивале. Благо КОБу ещё не известны все перспективы этой причуды. Они не должны узнать, что ты водил его ко мне, иначе у них возникнут подозрения, —Тренер слегка посерьёзнел, — так что обратился бы ты лучше к Зоне, Шота. Он же как раз на героях специализируется. Передай ему то, что я сказал про возможности, может, он сможет что-нибудь придумать. Конечно, за ним тоже приглядывает Большой Брат, но не так сильно, как за мной. — А кто такой этот Зона? — немного совладав с собственным дискомфортом, неуверенно вмешался Шинсо. — И что вы сказали о моей причуде? — Мертвая Зона — это один муда… —Айзава красноречиво прокашлялся, выразительно смотря на старого знакомого — …мудрец. С тяжелой рукой, — Тренер потёр собственную челюсть, будто по старой памяти проверяя ее целостность, — плохому точно не научит. А про причуду повторять не буду. С первого раза запоминать надо. Да и мне уже пора бежать. Кажется, мой конвой уже начал беспокоиться и искать меня. Ну, бывай, Стёрка! Жду новостей об успехах этого мальца! Махнув рукой на прощание, Тренер подошёл к пожарной лестнице и, резво забравшись наверх, скрылся где-то на крышах. Шинсо смотрел ему вслед широко раскрытыми глазами. Он всё ещё не мог осознать, что именно сейчас произошло. — Пойдём, — окликнул его Айзава, — нам нужно наведаться ещё в одно место. — А как он узнал о моей причуде? — поинтересовался Шинсо. — Я же ничего ему не говорил, он что, мысли читает? — Нет, — Айзава немного усмехнулся, — его причуда помогает ему видеть способности других людей. — О, ясно, — произнёс Хитоши, — а мы сейчас идём к человеку с прозвищем Зона? — Да, придётся ещё проехаться на метро. Они снова прошли по лабиринту из дворов и подворотен и вернулись к станции. Через полчаса они оказались в одном из центральных районов Токио — Адати. После затхлых, грязных улиц Шинигавы ухоженные мостовые с пешеходными зонами смотрелись просто раем на земле. Учитель Айзава остановился возле большого светлого здания. Прозрачные автоматические двери разъехались с мягким гулом, впуская их внутрь. Шинсо огляделся. Они очутились в просторном холле, выполненном в светлых тонах. Кафельный пол был начищен до зеркального блеска, на стенах размещались стеклянный полки, забитые кубками и грамотами. — Ого, — пробормотал Шинсо, рассматривая награды, — это всё призы этого человека? Зоны? — Нет, ему здесь принадлежит только десятая часть, если не меньше, — ответил Айзава, — всё остальное ему приносят его ученики в благодарность. Хитоши понимающе кивнул и оторвался от рассматривания кубков. В центре зала располагалась небольшая стойка, напоминающая ресепшн в отелях. За ней стояла симпатичная молодая девушка в строгой офисной одежде, видимо, она исполняла роль секретаря. — Добрый день, — поздоровалась она, одарив их лучезарной улыбкой, — вам назначена консультация? Или вы хотите записаться? — Нет, — ответил ей Айзава, — нам нужен Шинджи, это срочно, он здесь? — Да, Шинджи-сан сейчас в додзё, он занят с учениками. — Спасибо, — кивнул Айзава. Вместе с Шинсо они отошли от стойки и направились в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Там, наверху, обнаружилось просторное додзё. Пол был устелен татами приятного бежевого цвета, из окон лился дневной свет. Множество людей по разным углам были заняты всевозможными упражнениями. Но часть людей, свободная от этого, столпилась в центре, создавая импровизированный круг. Айзава направился прямиком в эту толпу, и Шинсо поспешил за ним. Сотриголова ловко проскальзывал между людьми, стараясь меньше задевать остальных и заодно показывая путь Хитоши, который изо всех сил старался не отставать. Так они вышли в первые ряды. Шинсо ощутил острое беспокойство, когда пятеро явно хорошо тренированных бойцов, среди которых он с удивлением узнал пару недавно дебютировавших героев, но без костюмов, надвигались на невысокого мужчину, одетого в чуть великоватую ему мешковатую чёрную толстовку. Бой шёл уже точно не первую минуту. На участниках были ссадины и только наливающиеся цветом синяки на руках и у кого-то даже на скуле. Мужчина в толстовке выглядел целым, не считая ссадины над бровью. — Эй, Шинджи! — подал голос Айзава, привлекая внимание бойцов и зрителей в том числе. — Разговор есть! Человек в толстовке расслабился, выходя из боевой стойки, на его лице отразилось удивление. Он показал указательный палец, как бы говоря: «Минуту», и, кивнув, бросился на ближайшего противника — пригнувшись, он сбил его подножкой; второй противник попытался нанести удар в лицо, для чего ему пришлось чуть наклониться — так он открылся для удара в челюсть снизу; третий решил наброситься со спины, но мужчина увернулся и ударил ребром ладони ему по шее, и тот упал в кучу к остальным. Четвёртый и пятый решили напасть вместе, те самые герои-новички. Мужчина впечатленным не выглядел и отклонился назад от обоих ударов, прогнувшись в спине почти в идеальный мостик; уперевшись руками в землю, он на инерции двинул ногами обоим в подбородки и, кувыркнувшись по земле, вновь встал на ноги, отряхивая руки. Бой не занял и полной минуты. Шинсо же пытался удержать расширившиеся от впечатления глаза и не выглядеть как ребёнок, впервые увидевший героя, или фанат-задрот. — Шота! — человек в толстовке, откликнувшийся на имя Шинджи, улыбнулся, подходя к ним, хотя улыбкой это было назвать сложно, так, дернувшийся уголок губ в намеке. — Приятно тебя видеть. Кого это ты ко мне привёл? Очередного перспективного студента? — Решил покрасоваться? — осведомился Айзава вместо приветствия. — Теряешь хватку, раньше ты бы справился в два раза быстрее. — Ты мне льстишь, — отмахнулся мужчина и повернулся к Шинсо. Голос его был спокойный, приятный, наставительный даже, хотя, может, профессиональная издержка: — Ну здравствуй, молодое дарование. Видел на Спортивном Фестивале, у тебя многообещающие данные. — Спасибо, — немного ошарашенно произнёс Хитоши. — Шота, ты хочешь, чтобы я его тренировал? У меня пока свободны вторник и пятница, но… — Есть ещё кое-что, — перебил его Айзава. Понизив голос, он подошёл ближе к своему собеседнику: — Я сначала не хотел его к тебе приводить, с такой причудой лишнее внимание КОБа ни к чему, но нас сюда отправил Тренер. — Вы ходили к этому мордовороту? — удивился Шинджи, хотя удивление отразилось лишь в немного приподнявшихся бровях. — Да, судя по твоему лицу, Огава увидел что-то серьёзное, — он нахмурился и оглядел зал, в котором люди невозмутимо продолжали заниматься, — пойдёмте в мой кабинет, поговорим без посторонних ушей. Он повёл их к одной из неприметных дверей, расположившихся вдоль стены. Прочитав надписи, Хитоши понял, что две из них — это входы в раздевалки и душевые, а третья, на которой значилась гордая надпись «Администрация», судя по всему, и была кабинетом. Войдя в комнату вслед за Айзавой и Шинджи, Шинсо приготовился увидеть новую порцию золочёных кубков и почётных грамот, но вместо этого ему в глаза бросилась стена, сверху донизу завешанная фотографиями в рамках. На снимках были изображены многочисленные ученики Шинджи, они улыбались, победно сжимая в руках трофеи, и махали в камеру. — Нравится? — спросил Шинджи, заметив, с каким интересом Хитоши рассматривает стену со снимками. — Если будешь хорошо тренироваться, твоя фотография тоже здесь появится. — Я буду стараться, — с готовностью заявил Шинсо. — Я в этом уверен, — кивнул Шинджи с все тем же намеком на улыбку, спрятавшимся в уголке губ, — но сейчас, наверное, стоит вернуться к нашей проблеме, правильно? — Ты уже наверняка кое-что знаешь, — сказал Айзава, — я видел вас с Тренером на Спортивном Фестивале, он ничего не говорил тебе на счёт Хитоши? — Хм… Если честно, он был немногословен, — Шинджи задумчиво потёр подбородок, — нас с ним отправил на Фестиваль КОБ, мы должны были подготовить отчёт по первокурсникам. Тренер анализировал причуды, а я — боевые навыки, но по обоюдному согласию мы о многом умолчали. Сам знаешь, правительство пытается перетянуть к себе побольше молодых героев. Тренеру такой расклад категорически не нравится, и, пожалуй, это единственное, в чём мы согласны. — Вы занижали показатели, — понятливо произнёс Айзава. — Да, но в разумных пределах. Занижать того же сына Старателя было бы подозрительно, — Шинджи нахмурился и смерил Хитоши заинтересованным взглядом, — когда Огава наблюдал за твоим боем с тем мальчиком, Мидорией, кажется, он много и витиевато выражался. Скажем так: не каждый портовый грузчик знает такие слова, которыми в тот момент плевался Тренер. Он сказал мне ничего не писать, кроме общеизвестных фактов о ваших с тем мальчиком причудах. Теперь я понимаю, почему. Похоже, он увидел что-то, что его очень шокировало. — Странно, — удивился Айзава, — сегодня он выглядел так, будто видит Хитоши впервые, его чем-то зацепил Мидория? — Вполне возможно, — кивнул Шинджи, — но тебе лучше об этом с ним поговорить. Пока оба мужчины были увлечены обсуждением странного поведения Тренера, Хитоши немного потерял нить разговора, так как заметил странное движение в окне. Чьи-то руки снаружи зацепились за скользкий металлический выступ подоконника, и неизвестный медленно начал подтягиваться — это было видно по тому, как от напряжения побелели его пальцы. — Эм… там кто-то в окно лезет, — довольно громко произнёс Хитоши, чтобы привлечь внимание взрослых. — Что? — взгляд Айзавы метнулся к окну, и он тоже заметил руки на выступе. За стеклом показалась русая макушка, а чуть позже и лицо, в котором все присутствующие без труда узнали Тренера. — Вот ведь идиот, — прошипел Шинджи. Он бросился к окну и быстро его раскрыл: — Тебе что, жить надоело? Совсем голову отшибло? — Не жалуюсь, — проворчал Тренер, закидывая локти на подоконник. В этот момент к окну подошёл Айзава, и они вдвоём с Шинджи втащили его в комнату. — Благодарю, — кивнул Тренер, поднимаясь на ноги, — ну что? Здорово, Зона! Как твои дела? — Что ты здесь забыл! — огрызнулся Шинджи. — Если тебя увидят… — Не увидят, — перебил его тренер, — для КОБовцев я у себя дома, храплю возле включённого телека. Один знакомый с причудой иллюзии вернул должок. Да и разве мог я просто так взять и забыть про такой интригующий случай, — он красноречиво кивнул в сторону Хитоши. — Дать бы тебе в морду. Но потом вопросы же будут: откуда синяк?.. — съязвил Шинджи. — Но-но, — предостерегающе произнёс Тренер, — у меня, между прочим, очки новые. К тому же, в прошлый раз я тебе тоже знатно навалял. — Успокойтесь! — осадил их Айзава. — В конечном счёте оба в моих лентах болтались. Трое мужчин как-то загадочно переглянулись, будто вспомнив не особо приятный эпизод из их общей биографии. Наблюдая за этим, Хитоши в очередной раз утвердился во мнении, что он вообще ничего не понимает. Тренер, Мёртвая Зона и Сотриголова были связаны гораздо больше, чем ему показалось на первый взгляд. Видимо, то самое загадочное «дело», про которое упоминал Айзава, имело куда более значимый вес, чем очередная геройская миссия. Зона тяжело вздохнул, прервав затянувшееся молчание, и взгляды всех троих как-то разом обратились к Хитоши. — Ну так, твой вердикт, Тренер? Что там с этой причудой? — поинтересовался Шинджи. Тренер молча достал небольшой потрёпанный блокнот из своего кармана и вручил его Зоне. Тот неимоверно быстро пробежал взглядом по строчкам, и Шинсо только сейчас обратил внимание, что глаза у Мертвой Зоны немного необычные. От зрачка к краю радужки мягко растекался градиент от иссиня-чёрного до серебристого, практически белого, цвета. Закончив читать, Зона кивнул самому себе и вырвал из блокнота несколько страниц, исписанных мелким корявым почерком. Раскрыв верхний ящик стола, он вынул из него аккуратную стеклянную пепельницу, в которую тут же сложил заметки Тренера. — Откуда у тебя пепельница? — усмехнулся Огава. — Ты же не куришь. — Зато ты куришь, — огрызнулся Зона, — дай мне зажигалку. — Как мило, — Тренер порылся в карманах, — ты купил для меня пепельницу? — он протянул Шинджи зажигалку. — Какой ты заботливый. — Мне просто надоело подметать за тобой пепел, — фыркнул в ответ Зона, — было бы глупо, если бы КОБ узнал о наших делах, обнаружив у меня на полу твой окурок. — Можешь не оправдываться, — съязвил Тренер, — я всё равно тронут. Зона предпочёл пропустить последнюю реплику Огавы мимо ушей и поджёг лежавшие в пепельнице листы, после чего вернул и блокнот, и зажигалку их непосредственному владельцу. — Потенциал действительно хороший. Но где бы подопытных для причуды найти… — задумчиво тянет Шинджи, пока Хитоши все так же недоуменно и отстранённо наблюдает за догоранием бумаги в стеклянной пепельнице. — Есть вариант сделать его героем из тени. Пусть попрактикуется на уличной шпане, а с лицензией позже разберётся, — пожав плечами, беззаботно предложил Тренер, за что ему мгновенно прилетает подзатыльник от стоящего рядом Зоны, — ай! Больно же! — Мы не будем делать из него линчевателя! Не хватало ему еще проблем с законом. КОБ так ещё быстрее обратят на него внимание, — зло ворчит Сотриголова. — Да пошутил я, пошутил, — Тренер вскинул руки в примирительном жесте, — как будто у вас есть варианты получше. — Если бы учитель был где-то поблизости, — задумчиво произнёс Шинджи, — наверное, он бы смог что-нибудь посоветовать. К сожалению, я с такими причудами имею дело впервые, а он наверняка с ними работал. — Да уж, — язвительно усмехнулся Тренер, — но вот загвоздка: этот ушлый старпёр сейчас попивает элитный виски где-нибудь на Багамах, и найти его всё равно, что иглу в стоге сена! — Ты опять напрашиваешься на подзатыльник, — спокойно ответил ему Зона. — Я просто говорю, что у нас пока нет выхода, кроме как придумать что-то самим, — огрызнулся Огава.

***

Вечер наступил до необычайности быстро. Тренер ушёл первым и снова через окно, недовольно проворчав что-то про недолговечность иллюзий своего должника. Зона и Сотриголова продолжали обсуждение, изредка обращаясь к Хитоши, уточняя у него о его причуде, свободном времени и ещё каких-то деталях. Пора было возвращаться домой, о чем сообщила напоминалка, которую Шинсо себе поставил. Не стоило вынуждать маму лишний раз волноваться. Айзава-сенсей решил проводить его до конца на всякий случай — убедиться, что за ними не было хвоста на выходе из спорткомплекса. В метро было совсем пусто. Час пик прошёл, и большинство жителей Токио уже разъехались по домам. В вагоне кроме них была всего пара-тройка пассажиров. Шинсо с трудом подавлял в себе желание задать учителю сотню вопросов, но поездка была слишком долгой, и молчание становилось всё невыносимее. — А они всегда такие? — вдруг спросил Хитоши. — Кто? — переспросил Айзава, повернувшись к ученику. — Тренер с Зоной, — ответил Шинсо, — они всегда собачатся, как старые супруги на грани развода? — Ты только им этого не говори, — Шота усмехнулся, — раньше было ещё хуже. При каждом удобном случае они пытались подраться. — У них явно прогресс, — ехидно прокомментировал Шинсо, — а можно узнать, как именно вы с ними познакомились? Ни за что не поверю, что вы просто столкнулись на улице. — Это долгий рассказ, — задумчиво произнёс Айзава, — но и дорога у нас неблизкая. Думаю, они не обидятся, если я тебе всё расскажу. Во всяком случае, уж лучше я, чем Тренер, он плохо держит себя в руках. Шота ненадолго замолчал, будто решая с чего лучше начать. Он чувствовал на себе заинтересованный взгляд студента, от которого даже становилось немного неуютно. Всё-таки целиком историю этого фееричного знакомства, кроме них троих, знал только директор Незу или, если быть совсем честным, то в курсе был как минимум один отряд полиции, с десяток агентов КОБа, а также целый клан якудза. Скандал был знатный, но его быстро потушили общими силами всех вышеперечисленных. Поразмыслив ещё несколько секунд, Айзава принял решение начать издалека, с того момента, как он пять лет назад вызвался поймать в Шинигаве дилера, торгующего наркотиком, усиливающим причуды.