Светлая память (In Loving Memory)

      Взмахом волшебной палочки Снейп захлопнул дверь в свой кабинет, заперев ее так, что ни один студент не смог бы использовать лучшее заклинание Alohomora. Он быстрым шагом направился ко входу в замок, радуясь, что избежал веселых возгласов и криков, доносившихся с празднования Хэллоуина, проходившего в Большом зале, да и вообще по всему замку.              Завернув за угол, он чуть не споткнулся об студента со стопкой книг. Идиотизм. Можно было бы подумать, что у учеников хватит здравого смысла не сидеть там, где они могут легко стать препятствием для спотыкания, но Северус научился не удивляться, когда этот самый «здравый смысл» отсутствовал в Хогвартсе.              Равенкловец, думал он. Конечно, они были умны в книжных делах, но в остальном они могли быть невероятно тупыми, неуклюжими и близорукими. Или, может быть, Грейнджер, хотя он предполагал, что она, вероятно, втянута в неприятности с Поттером и Уизли, возможно, с Хагридом и каким-то незаконным существом.              Он не ожидал, что тощий мальчик в круглых очках и со шрамом в виде молнии на лбу будет сидеть в этом темном коридоре, вдали от остальной части студентов.              — Поттер, я полагал, что вы будете слоняться и наслаждаться празднествами со своими шумными маленькими друзьями, — с усмешкой сказал Снейп. — Что второкурсник Гриффиндора вроде вас делает в коридорах замка в ночь Хэллоуина?              Гарри поднял глаза, застигнутый врасплох своим профессором, который, казалось, был одет в более тяжелую дорожную мантию и нес чемодан, полный предметов, которые он не мог разглядеть.              — Я отмечал, сэр. Я просто… Ну, Хэллоуин не совсем мой любимый праздник, профессор.              Голова Снейпа откинулась назад, глаза пронзили Гарри насквозь, как будто оценивая правдивость его оправдания, прежде чем, на удивление, смягчиться.              — Я понимаю, — ответил он. Профессор зелий сжал губы, уголки его рта слегка опустились вниз, почти незаметно. — Мне самому он не слишком нравится, — он неловко перетасовал предметы в своих руках, поворачиваясь, чтобы уйти.              — Вы куда-то уходите, профессор? — спросил Гарри. После того, что произошло на предыдущий Хэллоуин, Гарри не был уверен, что для профессоров было лучшей идеей оставлять студентов без защиты, но у Снейпа должна была быть веская причина. Услышав слова Гарри, мужчина замер.              — На самом деле, да, — ответил он своим протяжным голосом, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своего ученика. — У меня есть дела за пределами замка.              Гарри кивнул и переключил свое внимание обратно на задание по Трансфигурации, над которым он работал, ожидая, что терпение его профессора для такого праздного разговора уже давно иссякло.              Снейп, однако, продолжал пристально смотреть на мальчика, казалось, очень тщательно обдумывая свои следующие слова.              — Возможно, вы захотите составить мне компанию, Поттер. Так получилось, что мой пункт назначения — тот, который вы, возможно, захотите посетить.              — Сэр? — Гарри сидел в замешательстве.              Любое колебание, которое Снейп проявил при своем первоначальном предложении, быстро сменилось тем, что можно было описать только как нетерпеливую уверенность.              — Пойдемте, Поттер. Если только вы не предпочтете остаться здесь, уставившись на чистый свиток пергамента?              Удивленно моргнув, Гарри быстро собрал свои вещи и последовал за развевающейся мантией Северуса Снейпа по коридору и вышел из замка.

***

      Гарри пришлось идти в два раза быстрее, чем обычно, чтобы поспевать за обманчиво быстрым шагом своего профессора. Некоторое время они шли по спуску, Снейп мчался вперед, даже не оглянувшись на замок, где восторженные крики и смех студентов были слышны за полмили.              — Я мог бы помочь вам нести это, сэр, — предложил Гарри, видя, как его профессор борется с громоздким предметом в своих руках.              Инстинктивный отказ Снейпа замер на его губах, когда он посмотрел вниз и встретился с широко раскрытыми, искренними глазами Гарри Поттера. Глаза, которые могли только напомнить ему, почему он вообще потрудился тащить ребенка с собой на свое ежегодное паломничество.              Он отрывисто кивнул, не привыкший принимать помощь от кого бы то ни было, тем более от сына Джеймса Поттера.              — Подержите это, — сказал он, перекладывая большой венок из белых цветов с верхней части переполненного чемодана в ожидающие руки Гарри.              Гарри с любопытством посмотрел на венок. Что бы он ни ожидал увидеть в руках профессора, это определенно было не его.              — Куда мы направляемся, профессор? — спросил он, стряхивая с себя минутное замешательство, которое удерживало его от того, чтобы идти быстрее Снейпа.              Снейп не сделал ни малейшего движения, чтобы встретиться взглядом с Гарри, когда тот ответил.              — Мы идем к краю территории замка, откуда мы аппарируем в деревню на юго-западе Англии.              — Юго-запад Англии? Мне разрешено так далеко уезжать из Хогвартса в течение учебного года? — с любопытством спросил Гарри, задаваясь вопросом, не было ли это какой-то уловкой, чтобы заставить его нарушить какие-то серьезные школьные правила и быть отправленным домой.              Губы Снейпа скривились в легкой ухмылке от неуверенности Поттера.              — Пока вы остаетесь со мной, директор не может возражать, — последовал его ответ.

***

      Аппарирование оказалось более трудным для желудка, чем ожидал Гарри, но отсутствие аппетита на празднике Хэллоуина сослужило ему хорошую службу в этом моменте. Крепкая хватка Снейпа на его руке помогла ему устоять, когда их ноги коснулись слегка влажной почвы маленького сонного городка.              — Что это за место? — спросил Гарри, поворачивая голову из стороны в сторону, как сова, чтобы осмотреть новое окружение.              Его профессор посмотрел на него сверху вниз, вспышка беспокойства и… что-то еще скрывалось за его темными чернильными глазами, прежде чем это было легко замаскировано отработанной бесстрастностью. Его взгляд обратился к городку перед ними.              — Годрикова впадина, — ответил он, казалось, теряясь в ряду маленьких домов и старой церкви, безмолвно стоящей посередине. Его голос был тихим, даже мягче, чем его обычная сдержанная интонация, и в его глазах был отсутствующий взгляд, как будто он видел больше, чем Гарри мог видеть перед собой. — Это место рождения Годрика Гриффиндора, Боумена Райта — изобретателя золотого снитча и… — Снейп сделал паузу, взглянув на мальчика сверху вниз. — Твое.              Гарри судорожно втянул в себя воздух.              — Так это значит…              Снейп слегка кивнул, выдохнув.              — Да. Вот где все произошло.              Колени Гарри внезапно превратились в желе. Снейп, должно быть, понял это, поскольку он положил твердую направляющую руку на плечо Гарри и повел его по тихой, покрытой листьями улице, не сказав больше ни слова.              Когда они приблизились к задней части церкви, Снейп заговорил.              — Я предполагал, что вас уже должны были привести сюда. За двенадцать лет вам наверняка кто-нибудь показал бы, откуда вы родом, — в глазах Гарри появилась какая-то печаль, и Снейпу пришлось отвести взгляд. — По вашей реакции я вижу, что был неправ в этом предположении.              Гарри кивнул.              Северус сжал кулак, подавляя тихую ярость на Петунию Эванс, которая, Снейп должен был понять, оглядываясь сейчас назад, вряд ли поделится с племянником приятными воспоминаниями о своей сестре.              Пока они шли, Гарри не мог не смотреть на улицы, тускло освещенные теплым желтым светом. Свет в спальнях в маленьких домиках гас один за другим, и он представил, что в каждом из них любящие родители целуют своих детей на ночь, когда они погружаются в спокойный сон.              Вот где он мог бы вырасти. Мирная, счастливая жизнь. С мамой и папой.              Если бы, если бы, если бы.              Гарри уже давно понял, что такие мысли приносят только боль, но в годовщину их смерти было труднее подавить эти чувства. Глубокое чувство меланхолии поселилось в его сердце, давя изнутри. Слезы выступили в уголках его глаз, прежде чем свежий осенний ветерок обдул его лицо и высушил их все.              Гарри был так погружен в свои размышления, что даже не заметил, куда их привел профессор Снейп.              Мужчина стоял неподвижно, оглядывая ряды надгробий на огороженном кладбище рядом с церковью. Гарри подошел к нему и почувствовал, как у него перехватило дыхание.              — Ты хотел бы посетить их могилу, Гарри? — Снейп почти шептал, называя своего ученика по имени в первый раз, возможно, когда-либо.              Мальчик в шоке поднял глаза, теперь понимая, что перед ним.              — Вы хотите сказать, что они там? — спросил он, хотя, возможно, ему не следовало так удивляться.              Губы Снейпа дернулись в попытке изобразить успокаивающую улыбку. Он кивнул.              — Пойдем, я отведу тебя к ним.              Гарри шел в оцепенении, пока Снейп вел его через извилистые ряды могил. Могилы как магов, так и магглов. В конце концов, профессор остановился перед ничем не примечательным надгробием, хотя имена, выгравированные на нем, имели больший вес, чем любой из маггловских жителей этой деревни когда-либо поймет.              Казалось, были и другие, кто уже побывал тут, так как цветы и письма украшали это место, без сомнения, благодаря пару за их героическую жертву и продолжая оплакивать их трагический конец.              Почему-то Гарри никогда не приходило в голову, что его родители где-то похоронены. Что он мог пойти в такое место и стоять не более чем в метре от того места, где они покоились. До сих пор все, чем они были, — это имена и история. Несколько общих воспоминаний, но кроме этого, ничего, кроме слов. Знание того, что они когда-то были здесь, физически присутствовали, делало потерю намного более глубокой. И впервые Гарри смог представить, каково это — оказаться в объятиях матери, чтобы отец весело взъерошил ему волосы. Они были реальны, даже если их здесь больше не было. Они были настоящими.              Гарри проглотил эмоции, возвращаясь в настоящее. В какой-то момент Снейп опустился на колени и теперь стряхивал листья и грязь с верхней части надгробия. Он повернул голову и кивнул Гарри.              — Давай, Гарри, помоги мне с этими цветами.              Холодная дрожь пробежала сквозь колени Гарри, но он не мог заставить себя не волноваться, когда опустился на землю и безвольно держал в руках белый цветочный венок. Было что-то в том, чтобы быть здесь, делать что-то в честь своей семьи, что успокаивало боль в его сердце.              Снейп выложил пучок белокрыльников*, перевязанных маленьким черным бантом, и жестом попросил Гарри передать ему венок. Приспособив его по своему вкусу, он встал и полюбовался своей работой.              Гарри не находил слов. Следуя примеру своего профессора, он встал и еще раз посмотрел на имена.              Джеймс и Лили Поттер.              Теперь он мог понять, почему его пригласили в эту поездку. На самом деле, он был невероятно благодарен без слов за такую возможность. Он никогда не ожидал, что нечто подобное даст ему успокоение, тем более что это шло от Снейпа.              Но Снейп был тут, молча отдающий дань уважения его матери, и Гарри даже не мог предположить, почему.              — Сэр, я… Я не понимаю… — Гарри заговорил, нарушая мрачную тишину, воцарившуюся на кладбище.              Северусу не нужно было догадываться, о чем думал Гарри. Для него было вполне естественно хотеть знать.              Хотя Северус бесконечно предпочел бы сохранить свою связь с матерью Гарри в секрете, он знал, что это было бы несправедливо по отношению к мальчику. В конце концов, у него было так много времени с ней, а у Гарри так мало. Хотя, конечно, ее сын заслуживал этого гораздо больше, чем когда-либо. Мир может быть жестоким.              И Северус не мог отрицать свою причастность к этой жестокости все эти годы назад. Это была его вина, что Волдеморт разыскал Лили и Джеймса. Его вина в том, что Гарри остался сиротой. Теперь ему было очень неудобно стоять там с чувством вины на плечах рядом с единственным человеком, который больше всего пострадал от того, что произошло той ночью.              — Ты, без сомнения, задаешься вопросом, зачем я пришел сюда, на это кладбище, — сказал он, кивая на надгробие и не оставляя места для отрицания.              Гарри посмотрел на своего профессора, ожидая объяснений.              Снейп уставился прямо перед собой на выгравированные имена, сделав глубокий, прерывистый вдох.              — Твоя мать Лили была моей самой лучшей подругой в наши первые годы в Хогвартсе. Моим единственным другом, — его взгляд был мрачен. — Мне кажется правильным приходить сюда и отдавать дань уважения, когда есть возможность.              На мгновение Гарри поклялся, что не может дышать.              Снейп? Из всех возможных людей? Помимо того, что в прошлом году он узнал, что Снейп пытался защитить его и камень, профессор зелий был печально известен тем, что он никогда не проявляет доброты или нежности. Он был раздраженный. Излишне суров к своим ученикам. Ненавистный. Однако все, что Гарри видел сегодня вечером, ставило под сомнение все предубеждения о характере этого человека.              — Д-друзья, сэр?              Невеселая ухмылка появилась на лице Снейпа, когда он посмотрел вниз на маленького ребенка.              — Да, я полагаю, что мои взаимоотношения с тобой сделали бы такую мысль невообразимой. К сожалению, мы с твоим отцом никогда не ладили, — это было еще мягко сказано. — Повторюсь, мои предположения о тебе, возможно, были слишком поспешными. Я был глуп, полагая, что твоя тетя перерастет свое детское презрение к волшебному миру.              — Вы знали тетю Петунию? — недоверчиво спросил Гарри, находя всю эту ситуацию все более и более невероятной с каждой секундой.              Снейп презрительно усмехнулся.              — Возможно, однажды ты узнаешь всю историю, Поттер. Но сейчас я скажу, что если бы твоя тетя обращалась с тобой так же, как она обращалась с Лили, когда мы были детьми, то твоя мать перевернулась бы в могиле.              Гарри поджал губы. Он все еще не привык к тому, что людям небезразлично, какова его семейная жизнь, но он полагал, что его родители пожелали бы, чтобы она была немного лучше, чем пока он у тети и дяди.              Колокольня на церкви зазвонила сквозь промокшую улицу, пробив половину одиннадцатого вечера. Снейп наклонился, чтобы собрать письма, которые лежали на надгробии, сложил их в аккуратную стопку и положил в небольшую коробку.              — Вот, — сказал он, передавая коробку Гарри. — Я считаю, что это должно быть у тебя.              Гарри почувствовал, как его глаза снова наполнились слезами, когда он принял подарок.              — С-спасибо, профессор, — пробормотал он, крепко сжимая коробку.              — Есть гораздо больше, поверьте мне, — прокомментировал Снейп, собирая коробки, которые он принес. Впервые Гарри увидел Северуса Снейпа с другой стороны. Он был остроумен в своих замечаниях, когда не пытался быть жестоким. Он почти мог представить себе мальчика, которым он когда-то был, который поддерживал дружбу с его матерью.              — Еще, сэр?              Снейп кивнул, как будто это было очевидно.              — Вот, это за прошедшее десятилетие. Остальные находятся во владении директора, хотя я подозреваю, что он вернет их тебе, если попросишь.              Гарри хотел что-то сказать, но слова никак не шли. Это было ошеломляюще, все, что произошло в течение пары часов. Находясь здесь и сейчас, у него был фон, на котором он мог представить свою прежнюю жизнь. Мысленная картина того, что произошло. Это каким-то образом заполнило зияющую дыру в его сердце, о существовании которой он и не подозревал, и в то же время разрывало его на куски.              — Я буду у ворот, когда будешь готов, — сказал Снейп, отходя от надгробия. Прежде чем мальчик успел возразить, он ушел, и Гарри вернулся к выгравированным именам своих матери и отца, оставшись с ними наедине впервые с той ночи одиннадцать лет назад.              — Привет, — сказал он неловко, не зная, что полагается говорить своим покойным родителям. — Наверное, я хочу сказать спасибо, — продолжил он, — за то, что, знаете, спасли меня, — холодный ветерок пронесся мимо могилы, заставив Гарри вздрогнуть. Он вытер влагу с лица, тихо шмыгая носом. — Я бы хотел, чтобы вы были здесь.              Там он посидел еще несколько минут, давая волю слезам, прежде чем направиться обратно ко входу на кладбище.

***

      Снейп издалека наблюдал, как мальчик в одиночестве сидел у могилы. Он выглядел таким маленьким на фоне больших надгробий и разросшихся деревьев. Слишком маленьким, чтобы испытать всю ту боль, которую он испытал за свою короткую жизнь.              Он вздохнул. В течение десяти лет он продолжал эту традицию — возвращаться в Годрикову впадину в эту самую ужасную из ночей. Он никогда не забудет ту ночь одиннадцать лет назад, которая навсегда изменила его жизнь. Он считал это в некотором роде формой покаяния, самонаказания за свои глупые, необдуманные поступки, которые привели к смерти единственного человека, о котором он действительно заботился. Речь шла о том, чтобы вновь пережить боль, позволить себе почувствовать ее глубоко, до самых костей.              Но теперь…              Видеть Гарри здесь, в первый раз в этом городке с той роковой ночи…              Возможно, речь шла об исцелении. Развитие. Подобно проклятым метафорам Альбуса о фениксе, возможно, это было началом новой главы после того, что произошло.              Пришло время ему продолжить традицию. Передать законному владельцу, сыну Лили и Джеймса Поттеров.              И да, он все равно посетит ее могилу. Но пришло время ему прекратить этот эгоизм. Был тот единственный, кто нуждался в этих визитах больше, чем он. И это был мальчик, которого он поклялся защищать. Он не мог изменить того, что сделал, но он мог изменить то, что произойдет дальше.              Исцеление — да.              Пришло время всем начать исцеляться. ------------------------------------ * Белокрыльник (Калла) — род многолетних водно-болотных или прибрежных травянистых белых цветов (лучше загуглить фото).