3
3 ноября 2021 г. в 12:39
На пороге появляется молодой кареглазый брюнет, и широко улыбается своим друзьям, которые развлекают меня все это время. Я его узнала. Это его я видела вчера на улице, только он был немного старше. На щеках росла явно заметная длинная щетина, и волосы были намного длиньше. А может мне просто показалось? Понимаю, он и есть третий участник группы. Как вернусь домой, нужно будет прочитать всю биографию группы, а то мало ли, а я не вкурсе. Интересно, почему я его вчера не узнала? Запамятовала, похоже. Его улыбка не оседает при виде меня. Она становится только шире и приветливей. Он меня не узнает… Быть такого не может! От злости, роняю ложку, которой до этого я мешала чай. Улыбка только что пришедшего парня сменяется на удивление, и он озадаченно смотрит на своих друзей. Никита покрутил пальцем у своего виска, и еле слышно, прошептал:
— У неё не все впорядке с головой, она, как будто с луны свалилась, — вот это новости. Не знала, что в этом доме у меня такая репутация. Хотя, если бы я была на месте Никиты, подумала бы точно так же. Артём, вроде так, если мне не изменяет память зовут его, ошарашенно смотрит на меня, и на его лице проскакивает мимолетная улыбка. Не знаю почему, я тоже невольно улыбнулась в ответ. Почувствовав бабочек, как вчера, мотаю головой, но они не отступают. Напасть.
— Артём, — нарушил неловкое молчание Цой, и все перевели взгляд на него, — Выпей с нами чаю, — Пиндюра кивает и садится напротив.
— А это Аня, — улыбается Никита, и показывает на меня. Артём переводит взгляд на меня и ухмыляется, да так красиво, что внутри бабочки начинают летать с ещё большей силой. Аня, одумайся, вчера ты его видела с бородой. С тобой непонятно что происходит, а он старше тебя в реальности лет на десять точно!
— Подружка твоя? — смеётся, обращаясь к Киоссе.
— Не совсем, — чешет нос и смотрит на меня, — Ей утром плохо стало, я видел, как она в обморок падала. Я её спас! Домой привёл! — парень героически задрал нос и я рассмеялась. Да уж, не хочется правду ему рассказывать. Что никуда я не падала, как бы, просто проснулась на асфальте, подумаешь. С кем не бывает. Но ладно, ладно, герой! Все-таки его правда немного складнее получается. За мной следом рассмеялся и Артём, и посмотрел на меня в тысячный, наверное, раз. Я взглянула на него и наши взгляды пересеклись. Жмурюсь, ведь не могу вытерпеть такого напортистого, едкого взгляда. От него холодно и одновременно жарко. Я, наверное, заболеваю, ведь это никак не объяснить. Химия, да и только.
— А я вас видела…— я смутилась, понимая, что опять сморозила глупость. Хотя, уже ничего не поделаешь, они уже приняли меня за сумасшедшую. — вчера, — глупо улыбаюсь. Терять нечего. Они удостоверились, что я не в себе.
— А я вас вижу впервые, — улыбается в ответ.
— Странно, — вырывается у меня, и я испытываю дежавю. Ситуация повторяется, только уже он на моем месте. И как такое может быть? Он меня не помнит, словно этого не происходило, словно вчерашний день ещё должен наступить. А щетина тому доказательство! Значит, я в прошлом по-настоящему? Это не сон и сейчас действительно две тысячи пятнадцатый? Как в фильме. Только, они обычно что-то меняют, исправляют, а я с неба падаю и сижу в квартире с популярной, на тот момент, группой. Если это ещё не конец моих «путешествий», то я точно сойду с ума.
— Я удивлен, что вас это смутило. — смотрит на меня и пытается не засмеяться. Смейся-смейся.
— Можете смеяться, зачем себя сдерживать. — язвлю, понимая, что приходит облегчение. Я в две тысячи пятнадцатом! Можно делать что угодно!
— Ну что вы? — пристально смотрит на меня,
— А вы? — смотрю, так же как он, и еле как сдерживаю улыбку. Но увы, не получается. И мы все, вчетвером, начинаем заливисто смеяться.
***
Щурясь от яркого дневного солнца, пытаюсь быстро перебирать ногами, что почти не получается. — Никита, я не успеваю, не мог бы ты идти медленнее, — запыхавшись, опираюсь на чёрный фонарь, а Киоссе оборачивается и томно вздыхает. — Да, Киоссе, мы не успеваем! — поддержал меня Цой, уже сидящий на лавочке. Секунду назад он шёл далеко от меня. Удивляюсь, как он успел тут оказаться? — А Артём где? — оборачиваюсь, и понимаю, что этот несносный парень стоит у прилавка, где то за пятьсот метров от нас, покупая мороженое! Как увидела его, сама не знаю. Мы же торопимся, а он… Ник, уже побелевший от злости, почти надулся, как пузырь. Я рассмеялась и подошла к нему ближе. Он надул свои щёки, но я пальцами сдула их раньше, чем это сделал он, и ещё громче засмеялась. — Не злись, тебе не идёт, — только успела сказать я, как к нам подбежал тот самый Влад, четвертый участник группы, которого нахваливали ребята. Жара, а он в шапке, и чёрных очках. Симпотный, чертяга! Так как у ребят отпуск, он решил отправится на недельку на юга, вот и вернулся сегодня, ребята должны были его встречать, но, как вы поняли, без приключений не обошлось. Это все выглядит так, что это он парней встречает, потому что мы настолько распелинались, вы бы видели… — Владос! — кричат парни хором и они начинают обниматься. А я скромно сажусь на лавку, радуясь за них. Такая прекрасная дружба. Даже не верится, что всего через несколько месяцев Влад уйдёт из группы. Навсегда. — А что это за прекрасная незнакомка? — голос Рамма вытягивает меня из мира мыслей и я начинаю улыбаться. Влад подходит ко мне, рассматривет меня с ног до головы, и протягивает мне руку. Даю ему свою и он её целует, вводя меня в краску. — А это Аня — моя подруга, — к нам подбегает Никита и за шею, по-дружески, в шутку, обнимает меня, — Моя тоже, вообще-то, — Цой подсаживается рядом и смотрит на Влада, мол, завидуй молча и челюсть с пола подбери! — Моя тоже, — издалека прибегает Артём, в руках с шестью рожками мороженного. Протягивает каждому, и за руку здоровается с вновь прибывшим другом. — Не обольщайтесь, теперь и моя тоже, — выкрикивает Влад и открывает шоколадное мороженое.***
В шумном зале ресторана, под речи и смех пришедших, Артём, сидящий рядом, наливает мне в бокал вишнёвый — мой любимый сок. Сразу после двух часовой прогулки по парку около дома ребят, мы пришли в прекрасный французский ресторан. Я отказывалась, правда, но меня уговорил Владислав, а остальные поддержали. Не смогла отказать. Влад, виновник моего нахождения здесь, сидит рядом со мной и внимательно слушает всех, изредка поглядывая на меня. Киоссе, сидящий по другую сторону стола, напротив, пытается найти свое отражение в ножике. Анатолий, что-то рассказывает нам, я, признаться, не слушаю, погружена в себя, и в эти огоньки на улице. Эти прекрасные гирлянды… Они такие разноцветные и, если не моргать, то они так красиво переливаются! Вчера, когда смотрела на новогоднюю ёлку было тоже самое ощущение. Безумно хочу домой. В Новый Год. И почему я сейчас не могу туда попасть, а сижу здесь? Ребята очень хорошие, добрые, правда, но не могу смотреть на то, что скоро разрушится. Всего этого скоро не будет. Эти прекрасные люди повзрослеют, разойдутся, кто куда… — А ты думаешь, почему мы тебя, Влад, пешком встречали? — ничего не слушала, но такую ехидную речь от Киоссе, я не могла просто пропустить мимо ушей, — Прикинь, сидели у нас на квартире, забыли сначала, а потом когда вспомнили, у Цоя машина сломалась; заказали такси, а таксист нас вечность возил по городу, а потом высадил за несколько километров, пришлось бежать. — Ну как бежать, — засмеялась я, под смех остальных ребят, — с перерывами на твои крики, Киоссе, и охи Цоя. — Даааа, — восхитился Артём, — сразу стало понятно — Рамм с югов возвращается! — За это нужно выпить! — вставил свои пять копеек кореец, и мы все подняли бокалы.***
За окном медленно, но верно, стемнело. Ужинаем мы уже около трех часов. Зал, в котором мы сидим заполнился большим количеством народа. Чем больше темнело, тем веселее становилась музыка, тем больше люди вели себя задорнее, и в помещении становилось душнее. Сидя уже третий час, мы уже во всю дискутировали о жизни, словно мы давние знакомые, а не просто так, сегодня только познакомились. Они уже, я думаю знали обо мне все, только, вот, я умолчала о своих путешествиях, да и о своём возрасте. Взглянув в окно, я вновь остановила свой взгляд на этих огоньках. Ну очень красиво. Теперь, они светили намного красивее, чем при закате. — Аня, все хорошо? — я посмотрела на Тему, который обеспокоенно наблюдал за моими действиями, — Все хорошо. — Пойдём, прогуляемся? — смотрю в его добрые шоколадные глаза и небрежно киваю. Встаёт из-за стола и подаёт руку мне, а потом, приобнимает меня за плечи. — А это ещё что такое? — убираю его руку со своего плеча, но он все равно возвращает руку туда, где она была. Чертов собственник! Выходим на улицу, а по плечам бьёт приятный южный ветер. Вокруг темнота, лишь только фонари тускло освещают город. Машины проезжают одна за другой, а я стою, смотрю на этот бешеный город, и понимаю, что вот это, наверное, и есть счастье. Мурашки бегут по телу, и я намиг закрываю глаза. — Тебе не холодно? — Артём подходит со спины и охватывает мои плечи руками. — Все нормально. — отвечаю я, и поворачиваюсь к нему лицом. Всматриваюсь в каждую деталь его лица. Больше всего меня притягивают его глаза, они такие знакомые, слов не подобрать. — Аня, знаешь… — рукой дотрагивается до моей щеки, и внутри опять начинают летать эти бабочки… Как же ненавистно я их люблю, — Ты когда сегодня утром сказала, что видела меня, ты шутила? — Ты, наверное, не поверишь, но нет, — не знаю почему, но искорки в его глазах напоминают мне звезды. Они такие яркие, как огоньки. Огоньки искренности, доверия. Мне не хочется ему врать. Я до такого не опущусь. — Ты знаешь, и мне тоже сегодня показалось, что я тебя уже видел. Будто встречал где-то давно, словно мы старые знакомые, — парень взял мои кисти рук в свои, и как-то даже неожиданно для меня, улыбнулся. Странно улыбнулся. По-детски наивно. — Я и не знаю, что сказать, — вымолвила я и щелкнула зубами, — Ты все-таки замёрзла, — сказал как-то даже для себя Артём, — Пойдём внутрь, — даже не смотря на то, что я стою на улице в лёгком голубом платьице (вчера встречала в нем новый год), и мне сейчас достаточно холодно, мне не хочется уходить. Мне нравится находиться тут с этими человеком и чувствовать, как бешено стучит его сердце, а в моем животе летают бабочки. Это чувство ранее не было мне знакомо. Я не знаю, как оно называется, ведь я никогда его не испытывала, но оно затянуло меня, как наркотик. — Давай посидим ещё здесь вдвоём, — киваю на лавочку совсем рядом и мы садимся. Артём нежно обнимает меня за плечи, как-то по-особенному, с теплотой и заботой. — Ты знаешь, а меня ещё никто так никогда не обнимал, — смотрю ему в глаза и беру в руки его одну свободную руку. Не знаю, что мною руководит, но мне хорошо. Просто хорошо рядом с ним. И пусть весь мир подождёт. — Мне так нравится молчать с тобой — сказали мы в один голос и рассмеялись. У дураков, похоже, мысли схожи.***
Мы вернулись в ресторан, где уже во всю играла музыка, а именно песня Ирины Аллегровой. Рамм стоит у бара, клеит какую-то красотку, а Киоссе и Цой танцуют, где-то в толпе и только я, под ручку с Артёмом, иду с красными щеками. Внутри все вскипает, и я улыбаюсь, просто не могу сдержать улыбку! Сажусь за стол и делаю глоток сока, оставшегося в стакане. Пиндюра куда-то улепетывает от меня, а я облокачиваюсь на спинку стула. — А теперь медленный танец! — кричит диджей и я мысленно его проклинаю. Сейчас набежит толпа пьяных чувачков с предложениями, боже, дай мне сил. — Девушка, можно вас пригласить, — слышу я где то наверху и около меня образовывается пьяный блондин. Ну вот, придётся идти. Закатываю глаза и медленно встаю, как. — Парень, это моя принцесса, иди, ищи себе другую, — появляется откуда то ни возьмись Артём и, взяв меня за руку, выводит на танцпол. Затягивает в нежные объятия, кладя мне руки на талию, а я его обнимаю за шею. Начинает играть приятная мелодия, а я закрываю глаза.Как дельфины — мы уходим в плаванье, ища вторую половину. Ища стабильность, сильную спину. Я жду опять, когда не будем как они — Мы притворяться сильными или бояться быть некрасивыми.
Его дыхание у меня на шее, и я впадаю в озноб, перемешанный с экстазом. Поднимаю глаза, и открываю их, как можно шире, чтобы в темноте видеть его сияющее от освещения лицо. Он во всю улыбается и протягивает меня к себе, завлекая в нежный, трепетный поцелуй.Одно и то же, нам же нравится одно и то же — Смотреть в окно, искать людей похожих. Одно и то же, нам же нравится одно и то же — Смотреть в окно, искать людей, искать, искать.