Не место для бабочек I: Пленные во тьме

Сон все не приходил; Сулл перевернулся на другой бок, его веки слабо дрогнули — они все еще были на обоих глазах, хоть один и успел безвозвратно ослепнуть, затронутый опухолью. Она росла, кажется, с каждым днем, отражая приближение неминуемой смерти. Слабость не позволяла уже двигаться достаточно резво, чтобы приносить племени реальную пользу — хорошо, что разум еще ясен. Или так только кажется, когда ты одной ногой в могиле? Жена ушла раньше — истлела, сгорела в безумной агонии, едва дочери, Асте, исполнилось десять лет. Сулл едва успел порадоваться, что Аста растет почти здоровой и, кажется, не собирается однажды беспробудно уснуть, просто так, без видимых причин… И вот ей уже семнадцать, и глаза ее решительно сияют: «Отец, я понесла от наземника. Так будет лучше». Он спросил ее тогда, любила ли она того мужчину, чье дитя носит под сердцем, но дочь, его маленькая девочка, жестко усмехнулась. «Какая разница? Главное, чтобы ребенок родился живым…» Была в ее словах какая-то невозможная, унизительная и жуткая правда — мечты найти заблудившегося наземника и родить от него преследовали многих молодых женщин в Натхолме, но везло, конечно, единицам. И не только потому что наземников сюда заносило нечасто… Монгрелы выглядели весьма специфично для холеных жителей поверхности… Сулл изо всех сил заставлял себя не ненавидеть их. Сытых, крепких, живущих невероятные пятьдесят, а то и семьдесят лет — и это люди! Эльфам повезло еще больше, их жизнь, кажется, не была ограничена ничем, кроме опасности подвернуться кому-нибудь под горячую руку. Столетия, столетия жизни полностью в своем уме! Сулл перевернулся снова и попытался подтянуть к груди колени: простой инстинктивный жест, разумеется, не дался ему. Это для истерзанного порчей тела было слишком. Малышка Аста… И где они только набрались такого, чтобы с первым же встречным, имеющим парные конечности! Ответ буквально лежал на поверхности, но имя парнишки, ставшего одним из ярчайших результатов смешанного союза, почему-то вылетело из головы. Сулл изо всех сил, во всех возможных подробностях представил его: высокий мальчишка, охотник, полный сил и здоровья. Он всегда отличался удивительной для монгрела ловкостью, будто природа порчи в его конкретном случае все же дала сбой. У него, кажется, еще был кошачий нос… или нет? Нет, у него была чешуя на половине тела, чем-то похожего на эльфийское, и прямой рог, торчащий из ровной черепушки. С ним ошивалась девчонка, монгрелка, и она олицетворяла собой невозможное, казалось бы, явление — не уступающая ему в ловкости и удали, она была монгрелом на сто процентов. Так зачем девчонки ищут наземников, какой в этом толк, если вожделенное здоровое дитя может родиться и в союзе с собратом — другом, возлюбленным, соратником?.. Сулл со вздохом сел на циновке, потянулся к лицу, чтобы потереть глаза; одна рука наткнулась на дрожащую плоть растущей опухоли, и он будто вспомнил, что она не занимает лишь крошечную область на лбу, как в детстве. Интересно, что в ней — внутри? Что будет, если просто отрубить ее, срезать, как гнойную коросту?.. — Отец! — Аста заглянула под навес. Она выглядела старше, чем Сулл помнил — по крайней мере, насколько получалось судить по подсвеченному снаружи силуэту. Все еще юная девушка, но крупнее, решительней… тоже здоровая. Крепкая. Красивая — да, определенно очень красивая! Ведь какое значение имеет короткая ручка, оканчивающаяся клешней, по сравнению с упругим телом и отсутствием крыльев и копыт? Она ловко орудует единственной рукой, занимается ремеслом и даже пробует охотиться в компании других членов племени. Но где ее огромный, раздутый маленьким полукровкой живот?.. Ах, да… Сулл вспомнил, что внук уже давно появился на свет. Память лениво подбросила видение юркой фигурки с парой витых рожек на лбу. Как же его зовут?.. — Ты не спишь? Время обедать, я… — Пушть кушают те, кому нушно кушать, — просипел Сулл и вздохнул. — Штарик не охотитша. Штарик не кушает. — Охота была доброй, — нерешительно возразила дочь. — Еды достаточно для всех. — Много говоришь… — Разум вождя не должен быть ослаблен голодом, — уже увереннее возразила Аста. — Тебе нужно пообедать, отец. Сулл вздохнул. Девочка права — кто, если не Сулл, должен принимать важные решения? На ум снова пришел тот полукровка — кажется, Сулл заставил себя запомнить, что именно его видит новым вождем Натхолма. Но он запомнил и другое — мальчишка слишком безрассуден. Юн. Ему бы взяться за голову и перестать гореть идиотическими мыслями… Куда он, кстати, делся? Сулл точно помнил, что мальчишка ругался на него, а потом ушел. Надо бы разыскать его. Судя по сегодняшнему состоянию, вождя придется сменить очень скоро. *** — Иди за нами, — шикнула Сиила, обернувшись к Аневии. Шпионка, кряхтя, подволакивала привязанную к обломкам «рычага» изломанную ногу, но храбрилась и даже пыталась улыбаться. Мерисиэль, осознавшая, что жреческая магия ничем не поможет перелому, казалась особенно грустной и потерянной. Шутка ли, столько всего ей пришлось пережить! Она будто бы привычно заняла место за плечом Сиилы, сосредоточенная, но чуть отстраненная. Бабочка на ее груди все также взрезана и заляпана кровью, будто страшную рану нанесли чем-то острым и точным. Выглядела сама рана, однако, рваной и до неприличия огромной; Сиила прогнала дурацкие сомнения. Девочка на стороне добра — об этом вопили все паладинские чувства, включая чутье на все, что добром не является. — Я еще повоюю, — Аневия подхватила из кучи лома на удивление целый лук, потянула тетиву. — Стрел пока достаточно… надеюсь, их хватит, чтобы… — Не трать на многоножек, — прервала ее Сиила. — Здесь могут быть враги и пострашнее. А с насекомыми я неплохо справлюсь и голыми руками. На самом деле ей просто не хотелось, чтобы Аневия, и без того раненая куда серьезнее своих спутниц, слишком напрягала силы. Они нужны ей, чтобы передвигаться самостоятельно — если бы шпионку пришлось тащить на плечах, мобильность и пробивная сила отряда определенно бы слишком упала. И даже достаточно крупная многоножка могла бы попортить отряду немало крови, в нужный момент выскочив на слабую от недавней раны Мерисиэль или скованную в движениях Аневию. У них ведь нет крепких лат и многолетней привычки к сражениям — по крайней мере, на это совсем не похоже. Отряд медленно двинулся по тоннелю — по всей видимости, это был единственный путь, не заканчивавшийся стопроцентным тупиком. Двигаться тихо не получалось — благодаря сияющему над головой светляку, заряженному силой дезнитки Мерисиэль, очертания тоннеля выглядели почти надежно. По крайней мере, не похоже, что он готов вот-вот обвалиться на головы невольных исследователей: Сиила даже смогла разглядеть в нескольких метрах впереди покосившийся, но все еще относительно целый… — Сундук! — вскрикнула Аневия. — Это ведь один из тех, куда Халран убирал изымаемое оружие! — Вот это удача! — Сиила широкими шагами двинулась вперед. — Сейчас мы найдем… — Стой! — веско шикнула Мерисиэль. Ее голос снова звучал твердо и уверенно, будто недавняя потерянность куда-то улетучилась, заменив испуганную жрицу кем-то матерым и сильным. Сиила замерла раньше, чем поняла, почему так внезапно послушалась приказа; даже дыхание задержала. Жрица тем временем вскинула лицо к потолку и прикрыла глаза, будто к чему-то прислушиваясь. Сиила же, как ни старалась, ничего не смогла разобрать, кроме падающей каплями воды, шороха хитина и… странного, до ужаса знакомого звука разрываемой плоти. Будто бы резали мясо острым ножом — быстро, почти истерично кромсая его в лоскуты. Не похоже на многоножку. Дождавшись кивка Мерисиэль, Сиила осторожно, стараясь не греметь латами, двинулась к сундуку: что бы ни скрывалось впереди, оно вряд ли переживет близкую дружбу с холодным железом. Особенно если оружие будет в руках хорошо обученного паладина. Мерисиэль двинулась за ней, Аневия — дальше, на почтительном расстоянии. В руках шпионка уже сжимала лук с прилаженной к нему стрелой и напряженно вглядывалась туда, где заканчивался сияющий ореол магического светляка. Сундук получилось открыть аккуратно, почти беззвучно, но Сиила все равно замерла и прислушалась, опустив на землю погнувшуюся крышку. Звук стих. То, что так резво кромсало какого-то несчастного, то ли ушло, то ли затаилось в ожидании новых жертв. К счастью, в сундуке нашелся арбалет для Мерисиэль и меч, удивительно напоминавший тот, который сама Сиила сдавала Халрану на хранение. Не тот, клеймо явно вытравлено другим мастером; паладин взвесила оружие в руке, привыкая к его балансу. Почти хорошо, сойдет, чтобы пробивать себе путь наверх. Там же нашелся щит с крестоносным символом — достаточно крупный, чтобы ощущаться привычно. Мерисиэль, закинув арбалет за спину, выудила также блестящую рапиру и пару узких кинжалов, развесила их на поясе. Здравое решение; должно быть, впереди будут люди, способные сражаться. Им тоже понадобится оружие. Все остальное пришлось оставить на прежнем месте — Сиила прикрыла сундук отломанной крышкой, чтобы оружие с большей вероятностью дожило до следующего путника. Мало ли, в разлом свалится кто-то еще?.. Нет. Наверняка там, наверху, уже прогнали демонов и все огородили, чтобы подлатать. В это не верилось, но верить очень хотелось — особенно в то, что у Дескари нашлись дела поинтереснее разорения Кенабреса. Что он вообще забыл здесь? Почему Страж-камень его не остановил?.. — Идем, — бросила Мерисиэль. И Сиила пошла, осторожно заглядывая за поворот коридора. Ее взгляд наткнулся на худенькую фигурку, с пальцев которой бестолково рассыпались искры лечебного заклинания — применяла она его к кому-то, кого спасать было уже поздно. — Кто здесь? — незнакомка поднялась на ноги, выставив перед собой крохотный ножичек. Все в ее позе говорило о близком знакомстве с фехтованием — напоминала даже ту, которую перед спаррингом принимала Янна, и это неожиданное сравнение только усиливало желание довериться незнакомке. Тем более, что чутье на злые намерения упорно молчало, даже когда Сиилу отделяли от острия кинжала всего несколько шагов. Лицо девушки паладин определенно где-то видела, но где именно — никак не вспоминалось. Миловидная, с тонко вылепленным фарфоровым личиком — даже пара мелких ссадин и сбегающая по виску дорожка темной запекшейся крови не делали девушку менее прекрасной. Изумрудные, будто сверкающие изнутри глаза, обегают Сиилу и ее спутниц с испуганным вниманием; она переступила с одной ноги на другую и нерешительно опустила нож. — Свои, свои… — Сиила с широкой улыбкой шагнула ближе. — Рада встретить еще кого-то говорящего в этих подземельях. — Вы… — незнакомка снова оглядела группу. — Вы крестоносцы? — Вроде того, — отозвалась Аневия. В ее голосе слышалась то ли усталость, то ли разочарование. Шпионка поковыляла ближе; Мерисиэль опередила ее, бросилась к замершему у ног обладательницы ножичка развороченному телу и замерла. — Мертв. И раны он получил не от падения. — Я нашла его таким, — в голосе незнакомки дрогнули слезы. Она облизала пересохшие губы, коротко глянула на труп у своих ног и зажмурилась, прежде чем продолжить. — Я думала, что еще не поздно помочь. — Мертвому уже не поможешь, — Сиила вздохнула и с некоторым содроганием заглянула мертвецу в лицо. Оно казалось отдаленно знакомым, но точно не принадлежало Элану или Завитку. Острые уши указывали на явственно эльфийское происхождение. — Это Аравашниал, — горько вздохнула Аневия. — Хороший был парень, хоть и странноватый… Мерисиэль зачем-то кивнула, будто Аневия ответила на ее вопрос. Сиила зачем-то проследила за движением ее головы, будто ждала от эльфийки приказа. Дурацкое ощущение «старшего по званию» в напуганной девочке навевало мысли о какой-нибудь грязной суккубьей магии, но аура Мерисиэль буквально лучилось добром. Хаосом, правда, тоже — но ведь добрым?.. — Я Камелия… горожанка, — девушка снова облизнула губы и с усилием отвела взгляд от мертвеца. — Думаю, мне стоит присоединиться к вам. Вместе проще будет защититься от того, что так отделало этого беднягу. Голос ее больше не дрожал. Она говорила так легко, будто не обсуждала смертельные опасности, притаившиеся в подземелье, а праздно беседовала о погоде. Аристократка, не иначе — это сугубо «благородная» способность, с легкостью игнорировать все, что не касается лично тебя. Даже если это «все» — еще теплое тело бедняги, изрядно потрепанное когтями пещерной твари. Однако осадка зла рядом с Камелией не ощущалось — будто бы ее намерения вовсе не были ни добрыми, ни злыми. Должно быть, девочка всю жизнь провела в безопасности родительского имения, окруженная вкусной едой и подобострастной прислугой. Она просто не видела в своей жизни ничего, что могло бы сформировать ее характер. Бедная… сейчас она, наверное, вусмерть перепугана, хоть и совсем этого не показывает. — Решение здравое, — хмуро согласилась Аневия. Ее рука бездумно скользнула по спутанным волосам мертвого эльфа и едва заметно дрогнула, прежде чем шпионка снова приняла вертикальное положение. — Нужно держаться вместе, пока не выберемся на поверхность. — Это Аневия, — взяла на себя смелость Сиила. — Я Сиила, паладин Наследницы. А это — Мерисиэль, она жрица. — Я ее помню, — Камелия любопытно стрельнула взглядом в собранную и снова непрошибаемо-спокойную Мерисиэль. Та взгляд выдержала и вернула, будто зеркало изогнув губы в той же вежливой улыбке, что и собеседница. — Это ведь тебя хотели сбросить в канаву на празднике? — Я не помню, куда меня хотели сбросить. Было слишком больно, — ровно ответила Мерисиэль, не переставая улыбаться. Рука ее неосознанно скользнула к груди, плотнее стягивая края ровно вспоротой лиловой бабочки. Сиила поймала себя на том, что ждет приказа двигаться дальше, и на этот раз не имела никакого желания с ним бороться. Мерисиэль ясна и понятна, вот она, как на ладони — простая и абсолютно добрая. А дубовоголовым паладинам всегда привычнее подчиняться тем, в чьих решениях не нужно сомневаться — возможно, поэтому Сиила так отчетливо ищет пастора, который решил бы за нее, куда следует идти? — Я могу позаимствовать у тебя рапиру? — ласково спросила Камелия. — Моя, кажется, осталась у Халрана. Мерисиэль молча протянула аристократке оружие и кивнула на ближний коридор. — Нам туда, по всей видимости. Другого пути все равно нет… Словно в ответ на ее слова впереди что-то пронзительно пискнуло и зашелестело лапками, быстро приближаясь. Сиила вылетела вперед, закрывая собой спутниц, а себя — благообретенным щитом. Из темноты появились сразу три многоножки, и в этих было уже не менее шести футов длины на троих. Что же, так даже проще: неизвестность всегда страшнее врага, которого можно увидеть, достать и убить.