Хрупкая. Слабая. Мелкая

Хрупкая. Слабая. Мелкая. И занятия выбирает странные. То книжки днями напролёт читает, глядя на совсем скучные страницы так, словно там, в ведомом только ей мире, происходит что-то занятное, то болтает с болельщицей или, что ещё хуже, с болванами-напарниками. И улыбается ещё так мило, дружелюбно. А вот когда он, Гажил, к ней обращается, вечно дуется и вредничает. Разве он виноват в том, что она мелкая? И хрупкая. Ну, и слабая. Вот и сейчас, вместо того, чтобы дурачиться с остальными придурками под летним солнцем, валяться в траве или плавать в бассейне, подошла тихо и села рядом. Осторожно так. Кажется, на минутку даже дыхание задержала. Глупая. Её он и с закрытыми глазами узнает, а всё из-за запаха. Такого сладкого-сладкого и приторного, как любимый Эльзой клубничный торт. Гажил терпеть не мог сладости, но запах Леви ему нравился. И странные занятия. И хрупкость, и слабость, и низкий рост. Слегка приоткрыв левый глаз, стальной дракон наблюдает, как малявка срывает один за другим одуванчики, которых выросло раздражающе много, и переплетает их друг с другом тонкими пальцами, что-то с улыбкой напевая под нос. Устав жмуриться от ярких лучей солнца, Гажил закрывает глаза, мысленно недовольно ворча. И вовремя. Он не видит, как на голову опускается аккуратно сплетённый венок, как радостно улыбающаяся Леви тихо хлопает в ладоши и ложится рядом, сворачиваясь в клубочек. Не видит, но чувствует. «Ладно, пусть. Пока никто не видит», - думает убийца драконов, представляя, как комично он выглядит в венке и как зараза Драгнил будет ржать, если увидит эту картину. Летнюю идиллию нарушает чей-то тапок, прилетевший с той стороны, где Нацу с Греем устроили очередной махач. И именно в лицо Гажила. Да, ну и как настроишься тут на романтику, когда рядом целая гильдия придурков с чётко сформировавшейся жизненной позицией? Хотя… Гажил и сам был любителем пожрать, поспать, подраться и набухаться. К чёрту романтику, и без неё славно.