Надежда умирает в мае

Я знаю здесь всех: и светлых, и темных, Но не знаю того, кто здесь не один. “Королева”, Зоя Ященко

“Когда лишних пощадят, когда время вспять повернётся, когда невидимые дети убьют своих отцов, тогда Тёмный Лорд вернётся”, - уже наверное в сотый раз прочитала она, вновь и вновь вдумываясь в каждый сюжет в книгах по Истории магии, хоть как-то связанный с отцом... Дельфини зевнула и потянулась. Девушка сидела, поджав под себя ноги и задумчиво склонившись над свитком пергамента под приглушенным светом торшера. Сколько вечеров уже она провела так?

***

Дельфини родилась 1 июня 1997 года. Самые ранние осознанные воспоминания - ворчание опекунши и заунывный вой птицы в клетке на подоконнике. Юфимия Роули ворчала обо всем: ее раздражала “новая власть”, она проклинала и прошлую войну, и всех ее участников. Она любила сердито указывать на недостатки воспитанницы. И очень не любила отвечать на вопросы. - Что такого я говорю? Почему не могу спрашивать? - Потому что мы потерпели поражение. Ты больше не имеешь никакого права открывать рот, дорогуша. Роули учила ее магии дома. Впрочем, это не требовало от той больших усилий, Дельфи могла двигать предметы взмахом руки с самого детства, а еще менять внешность как ей того хотелось, - в книгах волшебников с такой способностью называли Метаморфами. Книги вообще стали для Дельфини всем. - Почему я не могу пойти в Хогвартс, как вы, как все волшебники? - недоумевала девочка. - Да кому ты там нужна, умоляю, - отвечала опекунша. Дельфи придумывала себе друзей. Оказалось, что можно разговаривать со змеями, когда одиноко. Об этом она не рассказывала Юфимии - чтобы та не подумала, будто воспитанница совсем не в себе. Странно еще, что Авгурей не отвечает, иронично думала Дельфи. Роули однажды сказала, что плач Авгурея - предвестник беды, и что Дельфини “кончит так же плохо, как папа с мамой”. Плач Авгурея успокаивал Дельфини, словно напоминая о чем-то давно забытом. Однажды, в тринадцать лет Дельфи изменила свои волосы в цвет оперения птицы. Авгурей... На все вопросы Юфимия лишь говорила, мол, птица была среди твоих вещей, оставшихся от родителей. Она отказывалась даже назвать их имена. Лишь когда Дельфи исполнилось тринадцать лет, Юфимия сдалась. Дельфини не желала отступать. Она читала слишком много книг и статей по Истории магии, она замечала неточности, у нее появлялись вопросы, на которые Юфимия не могла или не хотела отвечать. И наконец, она прекрасно понимала, что само ее имя в традициях семьи Блэков. - Ну уж кто мои родители, вы наконец должны сказать! - это был не вопрос, девочка сама удивилась жесткости своего тона. - Они были Пожирателями Смерти, так? - отчеканила Дельфи. Судя по изменившемуся лицу опекунши, она попала в точку. - И они мертвы, - утвердительно добавила Дельфини, на этих словах ее голос не мог не дрогнуть. - Да. Молчи об этом. И отстань уже от меня со своими расспросами, - отрезала Роули. Дельфини ничего не сказала, но о Беллатрикс начала догадываться уже тогда. Пожирательница из рода Блэков… Она представила маму. Дельфи почти не помнила ее, лишь обрывки, образы... Ее нежные худые руки, ее пушистые волосы, хрипловатый смех. Будто во сне, слышала тихий бархатный голос отца. Они были последними. Они попытались, они посмели. Вот бы она могла вернуться в прошлое… и все исправить. Вернуть мир сильной чистой магии. Дельфи была бы рада погибнуть ради этого. Но она не разрешала себе думать, как было бы, ведь это лишь погружало ее в пучину излишних переживаний. Теперь уже не нужно гадать, теперь-то она знает правду. Теперь она знает, что день рождения отца - Новый Год. Начало нового срока, нового мира. Да, она знает. Спасибо Родольфусу. Прошло столько времени... Но в итоге, все пропущенные через себя страдания не должны убить ее, но закалить сердце, словно камень. Миру не нравится, что мы еще живы, - понимала Дельфини. А мама родилась в апреле. Когда солнце растапливает холод зимы и делает ожидание будущего более радостным, реальным. Будущее - это она, Дельфини, так говорил Родольфус. Родольфус… Она вспоминала теплое пожатие его руки, словно передававшее ей верность, которая была у старого Пожирателя до самой смерти. Он - семья. Почти незнакомый человек, так быстро ставший очень родным. Он открыл ей настоящую, полную правду. - Вы мой отец? - спросила она тогда с надеждой после того, как недавний узник Азкабана назвал свое имя. Ее глаза вдруг стали зелеными, копируя цвет радужек нежданного гостя. Так, неожиданно объявившийся в доме Роули, Родольфус Лестрейндж впервые познакомился с четырнадцатилетней Дельфини. - Нет, девочка, - сказал он тогда с грустной улыбкой на бледных тонких губах. Она уже слышала этот голос раньше, тихий, он звучал так, будто его обладатель не привык много говорить. - Но я вас знаю, - весомо ответила Дельфини, возвращая своим глазам прежний темный оттенок. - Я был с тобой в детстве. Я принес тебя сюда, - по-прежнему тихо отвечал мужчина. Дельфини прищурилась. - Тогда кто мой отец? Моя мать - Беллатрикс Лестрейндж, ваша жена, ведь так, - скорее утверждение, нежели вопрос. - Откуда ты..? Впрочем, неважно, - он тряхнул головой. - Беллатрикс была моей женой и твоей матерью, Дельфи. Но я не твой отец. Видишь ли, я много лет оберегал твою маму… Но, Дельфини, твой отец Темный Лорд. - Вы врете, - была ее первая реакция. Потом они долго и много говорили. Дельфини поверила ему, хотя думала, что уже никогда никому верить не сможет. Но он был терпелив и, - она видела, - искренен. И девочка доверилась.

***

Учить ее было одним удовольствием для Лестрейнджа, Дельфини видела это. Волшебница впитывала темные заклинания, как губка, что с такими родителями было неудивительно, и истово жаждала новых знаний. В ее стремлении освоить, понять не было ничего поверхностного, ничего формального, - она желала больше, шире, глубже… Некоторые вещи Родольфус не мог пояснить или продемонстрировать, впрочем, ее это не останавливало, Дельфи все равно пыталась самой вникнуть, объяснить своими словами, и в такие минуты она видела легкий страх и трепет в его глазах. И уважение - она видела искреннее уважение, которого раньше не знала. Они разговаривали часами. Он рассказывал ей о маме, он попытался рассказать об отце. Его голос срывался и дрожал, когда старый Пожиратель говорил о Беллатрикс, но упоминание Темного Лорда заставило волшебника вдруг замолчать. Наверное с минуту никто не произнес ни слова, затем Родольфус судорожно вздохнул и продолжил свое повествование. Отец никогда не сможет коснуться ее руки своей палочкой и подарить ей Темную Метку. Метка… Пожалуй, у нее есть нечто большее. Она привычным жестом завела руку за шею и потерла тавро Авгурея. Будущее будет творить она. Надежда умирает в мае, но рождается в июне. Дуэли с Родольфусом подарили ей новое ощущение собственной силы, магия словно лилась из самого ее существа. Она была прекрасна в сражении, пусть то были всего лишь тренировки, она научилась видеть свою красоту, она улавливала и отражение этих мыслей в глазах Родольфуса. В один прекрасный момент девушка обезоружила старого Пожирателя одним движением ладони. Окклюменция и Легилименция также дались ей удивительно легко, практически естественно. Родольфус тогда улыбался счастливой улыбкой и совсем не выглядел удивленным, словно находил подтверждение собственным мыслям. А она окончательно убедилась, что ему действительно можно доверять. Однажды Дельфини решилась. Она внимательно посмотрела Родольфусу в глаза и подняла палочку. - Легилименс! Она оказалась в серой холодной комнате. Пахло сыростью и… смертью? Решетчатое окно. Азкабан, - сразу поняла Дельфини. - Белла! Белла, смотри, дементоров больше нет! Белла… - раздался надтреснутый слабый голос Родольфуса. Только теперь девочка заметила что-то живое в противоположном углу камеры. - Милорд? - услышала она хриплый шепот. Женщина в углу подняла голову с копной некогда черных волос. Картинка моргала и расплывалась, она чувствоала, как плохо Родольфусу в этом воспоминании. Дельфини раньше видела это лицо. Беллатрикс Лестрейндж. Измученная, с болезненным взглядом, полным нечеловеческих страданий… - Мама… - беззвучно закричала Дельфи. Ее словно ударили под дых - Дельфини физически ощутила страшную боль внутри, и девушку вырвало из воспоминания. Дельфи обнаружила, что она стоит, привалившись к холодной стене и чуть ли не сползая по ней. - О, мама… - заплакала она, закрывая лицо ладонями. Родольфус ничего не сказал. Он встал с пола, подошел к ней и одним движением прижал к себе. Она рыдала в его объятиях, уткнувшись в плечо старого Пожирателя. - Ненавижу их… Я их всех ненавижу! Я хочу, чтобы они страдали, - повторяла она сквозь слезы.

***

Она так любила слушать его рассказы. - Почему вы не придумали что-то тогда, во время последней битвы? Я ведь очень много об этом читала… Ведь можно было прорваться… Почему не бежали? Почему не сделали вид, что сдаетесь? Ведь теперь верных Пожирателей не осталось… - она сама толком не понимала, что же именно спрашивает. - Мы знали, что погибнем. Когда Милорд потерпел поражение, мы знали, что нас дальше ждет... - он усмехнулся. - Нельзя отбирать у врага всякую надежду на жизнь. Это только делает нас крепче. Верность - это мужество перед лицом судьбы, Дельфи. Ты была моей миссией, и лишь поэтому я остался в живых, - грустно заключил он. - Неужели, все было зря? - практически прошептала девочка. - Величие никогда не бывает напрасным, бесполезным… - также тихо протянул старый волшебник. - Ты ведь жива, а значит еще не все потеряно. Завоеванное в боли и жертвах - сильнее, чем ненависть и страх. Он всегда говорил красиво… Сейчас так даже мыслить не умеют.

***

- Что случилось с родовым гнездом Лестрейнджей, - однажды спросила Дельфини. - Разграблен, они разнесли его буквально по кирпичику, - ответил Родольфус, его голос стал злобным, неожиданно полным ярости. - Потому что они ненавидели маму? - удивленная недостатком его обычной бесстрастности, уточнила тогда Дельфи. - Нет. Потому что могли, - сухо припечатал он. - Они даже всю мебель выбросили в сад. Зачем - неизвестно.

***

Лестрейндж подарил ей маленькую старую фотокарточку. С крошечного снимка высокомерно улыбалась невероятно красивая молодая женщина, так напоминающая Дельфини собственное отражение в зеркале. Только взгляд у Беллатрикс был более открытым и… свободным, радостным? Дельфи не знала, каким образом у Родольфуса получилось сохранить карточку. Девушка похоронила фотографию с ним, иначе она не могла. Изображение все равно навсегда отпечаталось у Дельфини в голове. Теперь и его нет. Все умирают, все уходят. А ты что, ждала лучшего исхода? - с усмешкой спрашивала себя Дельфи. Пора бы уже привыкнуть, они проиграли, мы проиграли.

***

Теплым осенним вечером она наведалась в дом, в котором выросла. - Где мои деньги, Роули? - с порога вопросила девушка. Она легко взмахнула ладонью - палочка Юфимии молниеносно влетела в руки Дельфи. Юфимия что-то залепетала в ответ, слегка склоняя голову. - Я сказала, деньги! Они мои и вы это знаете. Женщина посмотрела на Дельфини. Раньше, скажи она что-то подобное Юфимии, та бы возмущенно заявила, что такое она, Дельфи, себе позволяет и кем себя возомнила? Теперь она видела подчинение в глазах старой колдуньи. Покорность. Принятие. Уважение. Юфимия отдала что причиталось Дельфини, не сказав ни одного слова поперек. Роули боялась. Теперь, став старше, Дельфи чувствовала этот страх опекунши, а еще вину. Вину за то, что Дельфини недостаточно от нее получила, страх за то, что придется за это поплатиться. Как мелочно, как низко.

***

Читать книги по прошедшим событиям Дельфини больше не могла. Они были полны такого яда, такой ненависти по отношению к ее родителям, ко всему, за что они боролись, ко всем близким им людям… Читая эти строчки, она не чувствовала себя ближе к ним, она чувствовала себя ближе к их убийцам, и это было крайне неприятно, это было гадко. Если такое лили на них после смерти, то что же было при жизни, думала она. Что можно вынести из этих книг? Только ненависть и боль. Я не хочу ненавидеть, не хочу убивать… Дельфини чувствовала боль, постоянную, не отпускавшую ее никогда, так, наверное, чувствовали себя в прошлом заключенные Азкабана, так, наверное, чувствовала себя мама. И она знала - так будет всегда. Это конец. И снова, каждый год в начале мая она будет переживать это поражение заново, каждый год будет эта боль, ничего не изменится. Надежды нет. Ты, - думала Дельфи, - это и есть они, их боль - твоя боль, ведь ты - продолжение. Сначала она плакала. Чем старше она становилась, тем меньше было слез, тем больше ей казалось, - еще немного, и она не выдержит этой боли, еще чуть-чуть, и ее сердце просто разорвется от осознавания всего и невозможности сделать ни-че-го. Слез уже не было, зато была злость и яростное желание отомстить. Девушка научилась летать без метлы или каких-либо средств полета. Воспаряя над маггловскими городами, она могла позволить себе отдохнуть.

***

Дельфини выработала привычку прогуливаться по Косому переулку. Наблюдать за людьми. Учиться считывать их эмоции, угадывать желания. Она шла в Дырявый Котел, изменяя свою внешность на максимально отличную от маминой. Она тренировала свое обаяние на мужчинах. Отребье, думала она. Манипулировать людьми оказалось так легко. Иногда она слышала в Косом переулке оскорбления в адрес ее матери, мерзкие слова в адрес Темного Лорда. Стихийная магия собиралась на кончиках ее пальцев, иногда разбивались стекла в витринах неподалеку, но нет, она должна сдерживаться. Сев в Азкабан, она никому не поможет. Она шла на свою дежурную прогулку по Косому переулку и видела эти майские празднования, а ведь весной празднуют ее боль, ее поражение. Она бросила острый взгляд в украшенную цветами витрину магазина Уизли, - цветы скукожились и превратились в жалкие гнилые ошметки, - держи себя в руках, сказала она тогда себе. Дельфини не могла позволить себе думать о Темном Лорде как о мертвом, но она часто смотрела на небо, стараясь отыскать там звезду Беллатрикс, и ей казалось, мама наблюдает за ней. Гордилась бы она? Каждый день приближал ее к отцу. Она, Дельфини, будет с Милордом. Сопутствовать его победе. Все, о чем она мечтала, это быть рядом с Темным Лордом. Однажды она поведала это Лестрейнджу. Тот сделал странное лицо и, будто подтверждая собственные мысли, сказал, что она истинная дочь своей матери. Она ничего не может сделать. Или может? - Возможно... - говорил Родольфус. - Возможно, если у тебя получится, в новом будущем тебя не будет. Ты должна понимать, на что идешь в таком случае. Она понимала, она была согласна и на такой исход.

***

И вот теперь Дельфи безуспешно пыталась расшифровать это пророчество. В жизни нет и не может быть ничего простого! Но она не могла смириться с тем, что ничего не выйдет, и из-за какого-то дурацкого текста! Вконец измучившись, она наконец пошла спать. Сначала ей снилась какая-то чушь, вызванная максимальным напряжением ума вечером. Затем все заволокло сияющей белой пеленой, и одновременно сознание Дельфи стало четким, будто она вовсе и не спала. Она видела просторное светлое помещение, словно не имевшее стен и границ. Затем издалека проступили очертания черно-белой фигуры. Неужели… Милорд? Это действительно был Темный Лорд. Он внимательно посмотрел на нее своими багровыми пронзительными глазами и сказал одно слово, слово, которое будет звучать в душе Дельфини до самой ее смерти. - Держись. Все снова померкло, и Дельфи проснулась. По щекам текли слезы. Она не была уверена, что же только что произошло. В слезах дочь Темного Лорда опять заснула, на этот раз крепким сном без сновидений. Наутро мир обрел четкость. “Когда лишних пощадят, когда время вспять повернётся, когда невидимые дети убьют своих отцов, тогда Тёмный Лорд вернётся”, - как заговоренная повторяла Дельфини. Где же... что же она пропустила... И в мыслях возникла заученная из книг сцена возрождения Темного Лорда: - Убей лишнего, - будто бы услышала она высокий, такой прекрасный голос отца. Лишнего! - вдруг осенило ее. Пропущенное звено встало на свое место. Она поняла! Пророчество стало вдруг ясным и простым. Лицо Дельфини осветилось широкой, безумной улыбкой. Она сможет, она знает, что делать.

***

Уместив свои нехитрые пожитки в маленький потертый чемоданчик и приобретя наиболее маггловский облик, она стояла перед ветхим зданием. “ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВОЛШЕБНИКОВ ИМЕНИ СВЯТОГО ОСВАЛЬДА” - гласила табличка над дверью. Теперь у Дельфини был план.