Виски без льда

      Джерри неудачник.       Он знает об этом. Так все говорят.       Друзья, знакомые, коллеги, семья. Его самые родные и близкие люди смотрят на него с презрением. С высока. Будто Джерри Смит — самое никчёмное существо в необъятной Вселенной. Ненужный хлам и мусор, что впору выбросить на помойку к ржавому металлолому и гниющим остаткам еды. Но его не выбрасывают. Хранят как старую посуду, оставшуюся от дальних поколений, которой никто никогда не пользуется. Она просто есть. В каком-нибудь пыльном подвале или в обросшем паутиной чердаке.       Джерри часто думает о себе так же. Словно он существует без цели. Словно его создали на потеху безликим наблюдателям. Словно он просто есть.       Может поэтому мужчина достаёт с верхней полки низкий гранённый стакан и наполняет его дешёвым виски. Со льдом Смит даже не думает заморачиваться. Лёд в напитке уместен лишь тогда, когда ты с приятной усталостью после продуктивного дня можешь позволить себе заскочить в бар, — настоящий бар, а не в те унылые забегаловки средь серых переулков, где свою жизнь пропивают такие же неудачники, как Джерри.       Смит делает горький глоток без льда, ведь первое к нему не относится.       Как давно он приносил в дом хорошую зарплату? Как давно наслаждался хрустом ярко-зелёных купюр, перетянутых тугой резинкой? Когда в последний раз баловал жену и детей подарками? Хах! А ведь он считал себя добытчиком и главой семьи, бездельничая днями напролёт, в то время как Бет делала всё возможное, чтобы обеспечить семью. Боги, да ведь его несовершеннолетняя дочь зарабатывает больше него самого!       Джерри никчёмный.       Коричневая жидкость водоворотом кружится в стакане, прямо как мысли мужчины. Они сталкиваются и плещутся, грозясь пролиться через край.       Джеральд думает о том, что он как грязь под ногами. Неважно под чьими, суть одна. Такой же липкий и противный, мешающий жить другим людям. Все так считают, но никто не говорит это вслух. Это ведь само собой разумеющееся, это факт. Никто не говорит о том, что все и так знают.       Разве что, Рик. Грёбаный старикан никогда не прочь поделиться фактами о бездарности зятя! Подонок считает себя самым умным и вечно тыкает Смита носом в его дерьмо. Санчез без капли сомнения говорит о том, что будет намного лучшим главой семьи, чем Джерри. Самоуверенный кусок говна!       Рука непроизвольно резко впечатывается в деревянную столешницу, впитывая импульсы боли.       И ведь.. он прав. Даже сейчас Бет с детьми, забыв о всех возможных разногласиях, весело проводят время с Риком за миллиарды световых лет от жалкого червя по имени Джерри Смит.       Усталый взгляд скользит меж кухонных шкафов и натыкается на картину с Титаником, что скрывает за своим полотном убогую трещину в стене. Это не произведение искусства, а всего лишь неумелая пародия на один из постеров к фильму, купленная за считанные гроши на блошинном рынке.       Джеральд сравнивает себя с могучим судном, упорно рассекающим все проблемы и невзгоды, как морскую гладь. На борту его сотни эмоций, чувств, мечт и амбиций. Но на пути уже возрос гигантский айсберг. Глыба льда, которой суждено похоронить всё живое на морском дне.       Джерри считает это сравнение красивым до тех пор, пока алкогольный туман на миг не развеивается. В это мгновение грани стакана врезаются в ладонь и невесомая фантазия оформляется в чёткую мысль. Смит уже на дне.       Джерри ничтожество.       Янтарные капли блестят на дне стакана, и Смит снова наполняет его до краёв.       Что бы сейчас сказала Бет?       — «Как же ты жалок, Джерри Смит.»       Голос звучит так явно, что Джеральд оборачивается через плечо, проверяя, не стоит ли сзади его жена.       Видимо, алкоголь почти поглотил его рассудок. В любом случае, мужчина согласен с голосом в голове. У Бет есть полное право считать Джерри жалким.       Родная, милая Бетти! Как же сильно он её любит. Настолько же сильно, насколько тянет её с собой на дно. Он ведь испортил её жизнь, так ведь? Запятнал и осквернил своей глупостью и эгоизмом. Смит хотел сложить к её ногам целый мир, а в итоге лишь растоптал мечты своего прекрасного ангела.       От собственной никчёмности по щекам катятся слёзы, смешиваясь с крепким пойлом у рта.       А дети? Разве они счастливы иметь такого отца? Что он им дал кроме убогой фамилии?       Джерри иногда думает, что ещё не поздно всё исправить. Вернуть крепкие, доверительные отношения с семьёй, урезонить Рика, найти хорошую работу. Стать в глазах семьи кем-то большим, чем склизское пятно и сплошное разочарование.       Но он не может. Не готов. Не в силах.       Куда проще рыдать и спиваться, жалея себя.       Джерри — сплошные "не". И таким, как он, не нужно омрачать жизнь окружающих.       Не мешать, не манипулировать, не надоедать. Не быть.       Стакан летит в сторону и под маленькой грудой осколков медным цветком расплывается лужа виски. Путаясь в ногах, Смит встаёт из-за стола и его дрожащие руки тянутся к пряжке ремня. Непослушные пальцы будто сплетаются в узел, но достать ремень всё же получается.       Так будет лучше. Так будет правильно.       Последние солнечные лучи проносятся сквозь призму оставленной на столе стеклянной бутылки. Интересно, его семья сейчас тоже встречает закат?       С большим трудом мужчина взбирается на столешницу. Тело словно потяжелело под действием алкоголя. По венам течёт обжигающий огонь, что ускоряет пульс и дурманит разум.       Может быть, среди миллиардов версий бескрайней вселенной живёт идеальный Джеральд Ричард Смит. Наверное, он получает хорошую зарплату на престижной работе. Он любим своей семьей. Его дети проявляют к нему уважение и всегда рады провести с ним время. Может, он не спит на неудобном диване после ссор с женой, ведь ссор то никаких и нет. Там он в ладах с тестем и Бет глядит на него с безграничным обожанием. И, скорее всего, идеальный Джерри не крепит потёртый ремень к пыльной люстре.       Так некстати в голове проносится мысль о том, что его найдут со спущенными штанами.       От носков ботинок до поверхности стола — считанные сантиметры, но они играют весьма важную роль, когда горло тугим узлом сдавила петля.       Джерри неудачник. Он знал об этом.