Суматра

Когда в отдел сунулся Кукожев и сообщил, что аванса сегодня всё-таки не будет, они все как с цепи сорвались, и даже Саня из своего угла вставил: «Но я уже всё распланировал…», а Рита Павловна его тут же осадила, наморщив потный лоб: «Не ты один распланировал, тут у всех проблемы, Александр!». Тася никогда не понимала, отчего старая деловодиха вечно придирается ко всем, даже к тихому в общем-то Сане — как будто её складчатому телу душно от всякого лишнего слова. …Нет, не деловодиха — королева в мехах! Сущая королева-мать, роковая интриганка, вокруг пальца которой, унизанного перстнями, вращаются целые роды и династии… Ладно, сейчас повод для раздражения нашёлся весомый. Перед выходными, перед праздниками — не выдали аванс! Это хорошо, если к вечеру понедельника банк расчехлится, а вдруг опять накладки? Сколько, спрашивается, сидеть без денег, возмущался громче всех Колян из-за своего широченного монитора, выбитого у начальника в том месяце. Тася чуть улыбнулась: она-то знала, что Колян не бедствует. …Николя, баронет-вертопрах, он кутит на отцовское достояние. В его манере прищуривать левый глаз Тасе всегда виделась издёвка — а значит, отменный повод для очередной кровавой дуэли с безымянными статистами… В вязаной кофте, с тонким мышиным хвостиком не самых чистых волос Тася была незаметна, словно комочек пыли за принтером, но сама при этом замечала всё и всех. Ей это нравилось. Таблички «Экселя» проплывали мимо, привычные до автоматизма. Дни обретали полноту именно благодаря этой маленькой игре, невинной игре в наблюдателя. Она представляла сотрудников героями небывалых сюжетов, и тогда все те мелочи, которые она подбирала за ними, набухали яркими, как в мультфильме, красками. Один только Саня оставался загадкой. Бледный, худой, нос с небольшой горбинкой — не то, не струны души, из которых Тася могла бы мысленно извлечь напев. Это всё, на минуточку, вообще никакого отношения к душе не имеет. Сейчас Саня, прикрыв глаза, напряжённо о чём-то размышлял. Так напряжённо, что переносицу прочертила складка. Тася, чуть наклонив голову, впитывала: в напряжённой обстановке он наконец-то начал проявлять себя. Девушка не описывала для себя то, что видела, не пыталась запоминать — каждая малая деталь сама ложилась на грубые мазки нечёткого образа. Вот он приподнимается, вот встаёт и медленно, как-то прихрамывая, подходит к Кольке. Сидит Колян прямо напротив Таси, поэтому даже через ворчание прочих сотрудников ей кое-что слышно. — Можешь, пожалуйста, долгануть до аванса? — спрашивает Саня. — А то у меня планы… Не сходится никак, понимаешь… Колян неторопливо отваливается на спинку кресла, закидывает руки за голову. Его лицо выражает подчёркнутое недоверие, перетекающее в такой же ненатуральный восторг: — Санёк! Да не может быть! Я-то думал, ты все выходные на диване проводишь, с книжечкой. Ну-ка, что там за планы, колись? Он хлопает Саню по плечу. «Нет, поймите, банковский день», — громыхает Рита Павловна, объясняя на три стола сразу, почему аванс точно, совершенно определённо не дадут утром понедельника. Тася наваливается на столешинцу, чтобы успеть поймать в шуме нужные ей слова. Но Саня не говорит ничего, он розовеет лицом, вывёртывается из-под Колькиной руки и ретируется в свой угол. Тогда Тася решилась прибегнуть к последнему средству. Нащупала в сумке кошелёк. Оглянулась на Коляна, который уже бодро трепался с остальными. Он не смотрел. Никто не смотрел. Тася с кошельком в руке шмыгнула по проходу в угол. Саня с прибитым видом прокручивал что-то в телефоне. Свои накопления Тася вообще-то собиралась именно сегодня и завтра потратить на билеты в кино. То есть, на сидение в тёмном зале под кондиционером, среди полусотни незнакомцев, на поиски своего места в полумраке, извините-простите… ах, ладно, не больно оно ей нужно, кино это. — У меня есть, немного, правда, — проговорила она очень быстро, чтобы не успеть испугаться. Саня вздрогнул и близоруко на неё уставился. — На что тебе не хватает? — На курорт, — буркнул Саня, меряя её взглядом. — Ой, — сказала Тася. — У меня, наверное, столько нет. «По заграницам катается на зарплату обычного менеджера? Это же сколько он копил? — пронеслись мысли. — Или не заграница, но куда у нас можно податься в разгар осени?» — Пятьсот будет? — А-а, так это немного. — Она выдохнула, открывая кошелёк. — Для меня много, большие расходы. Спасибо огромное, я верну. Тебе точно сейчас не накладно? Тася чуть отстранилась. — Можешь побольше рассказать, что за курорт? Я просто… Люблю всякие истории. Если расскажешь — будет не накладно, а иначе… Никак не получится, вот! — Да это я так. Не знаю даже, как назвать-то. Это совсем не то, что можно подумать. Заинтригованная, Тася чуть приоткрыла рот, а вот кошелёк предусмотрительно захлопнула. Саня заёрзал, поглядел на часы в телефоне. — Проще показать, — сказал он наконец беспомощно. За спиной у Таси поднялся со своего места Колян: — Господа, имею заявить. Я считаю, у меня по такому случаю сокращённый рабочий день. Чего желаю и вам! *** Со станции метро они двинулись вдоль оживлённой улицы и остановились около службы доставки. — Пять минут, — сказал Саня, толкая дверь. Тася стояла на ступеньках, зажимая шарфом воротник пальто, слишком просторный воротник для такого ветрюгана, надо было с утра надевать шапку потеплее… Когда она уже начала постукивать сапожками друг об друга, Саня появился на пороге с небольшой коробкой в руках. — Вот, оплатил твоими деньгами. Наконец-то… Тася забыла о холоде: на Санином лице впервые трепетало что-то похожее на улыбку. Коробка, между тем, совсем не напоминала о билетах. Хотя что Тася знала о билетах, самолётах, отельных номерах? Ничего. От офиса доставки они прошли по улочке вглубь квартала. Вечерело, туман пополз по дворам. Подъезд. Лестница. Тася гадала, что будет дальше: багаж, такси? А что, если загадочный тихоня — агент, обязанный доставить секретный груз за тридевять земель? Например, вот эту самую коробку! А деньги нужны были, чтобы оплатить доставку… Саня провернул ключ в замке. — Не разувайся, — сказал он, — проходи прямо за мной. В прихожей стояла кромешная тьма. Что-то зашелестело, стукнули сброшенные ботинки. Тася вытянулась, надеясь разглядеть получше, и по лицу щекотно мазнуло длинным и тонким. Она тихонько вскрикнула. — Осторожно, — сказал Саня. — Я их полгода скупал. Он скрипнул дверью где-то впереди, и Тася наконец увидела, куда ступать: из комнаты шёл странный розоватый свет. В тот самый момент, когда Тася переступала порог комнаты, щёлкнуло несколько выключателей, всё поглотил мрак. «Почему так темно? Должен же быть хоть какой-то свет из окна, — с ужасом подумала Тася. Сердце заметалось жарко, как пламя на фитильке. — Что, если он маньяк? В тихом омуте… На шашлык порубит и схряпает, вот тебе курорт. Ох, глупая я, глупая!» Но тут же раздался ещё один щелчок, и комнату осветило жёлтым. Торшер в оранжевом абажуре манил, словно костёр в чаще. А вокруг взаправду был лес. Тропический лес обступил Тасю. Из-под потолка спадали цепкие ветви лиан, почти касаясь разлапистой зелени. Под широкими банановыми листьями скрывались на подставках мелкие цветы, кустики с фиолетовыми прожилками. Кадочные пальмы, разные по росту, тянулись ровно и гордо, а рядом лохматились другие растения и травы, которым Тася не знала названия. — Пальмочке тут не тесно? — спросила она, показывая на небольшой пучок листьев в настольном горшке. — Это драцена, — объяснил Саня. — Таких на Суматре вообще-то нет, но они здорово создают антураж, а достать их проще простого. Вон там саговник, этот товарищ более в тему. — Он показал на длинные метёлки, небрежно собой прикрывающие высокую деревянную жардиньерку на трёх ногах, полную мелких растений. Тася провела пальцем по заострённому листку драцены. Упругий, чуть влажный — растение будто ответило на прикосновение. Она глубоко вдохнула. В воздухе стоял тонкий привкус лета. — Садись там. — Саня указал ей на кресло под торшером. Знакомая коробка стояла на узеньком журнальном столике, вокруг раскинулись побеги папоротника. — Сейчас… Он поддел пальцем скотч, стал разрывать его. «Так туземный охотник разделывает дичь», — подумалось Тасе. Она присела на диван, вытянув замёрзшие ноги. Так странно: пальцам ещё холодно, а вокруг — знойные пальмы… Листья бананов казались опахалами. Отсюда, с кресла, коридор уже не был виден — от пола до потолка всё заслоняли заросли. — Ну, вот, — сказал Саня, неловко усмехаясь. — Просим пассажиров затянуть ремни, или как там. Сейчас будем отправляться на Суматру. — А разве мы ещё не на месте? Всё это… — Вот это? Не-ет. Пока что это просто коллекция растений в замкнутом пространстве. Самого главного не хватает. Из растерзанной коробки он выудил свечи в изогнутых стеклянных чашах. Расставил по столику. Зелёные, синие… Саня откупорил крышки. По комнате разлились знойные нотки. Тася закрыла глаза. Когда чиркнула спичка и воздух напитался лёгким цитрусом, а с ним — дымной землистостью трав, она услышала: за шелестом листвы, за ветром, играющим в высоких зарослях ветивера, свозь вскрики попугаев глубоко в чаще — пробивается отдалённый шёпот тёплого моря.