Подарок на день рождения

Вопреки сторонним мнениям Дуайт Гринхилл очень любил свою дочь. Просто ему редко доводилось видеть Фредерику и общаться с ней, ведь служба отнимала все свободное время. Но Гринхилл был счастлив каждому выходному дню, который удавалось выкроить для дочери. Особенно он радовался возможности провести с семьей очередной праздник и подарить Фредерике что-нибудь красивое и дорогое. Жаль лишь, что общение у отца и дочери сразу не заладилось. Гринхилл плохо представлял, что именно любят маленькие девочки, поэтому он то и дело спрашивал, какие сказки ей нравятся, какие блюда хотелось бы приготовить, какие зверушки особенно запомнились в зоопарке. Но Фредерика отвечала на вопросы неохотно, порой и вовсе стараясь уйти от ответа. В свою очередь она постоянно спрашивал Гринхилла о службе — видимо, просто из вежливости. Адмирал, опасаясь травмировать детскую психику неуместными подробностями, тогда отшучивался и уводил разговор в другую сторону. Но, несмотря на всю неловкость бесед, Гринхилл обожал свою дочь. И старался преподнести ей лучшие подарки на день рождения. Когда Фредерике исполнилось девять, он раздобыл для нее гигантского плюшевого слона, а на другой год — пышное розовое платье. Когда Фредерике исполнилось одиннадцать, адмирал решил, что та уже достаточно взрослая для книжек, и вручил ей поваренную книгу «1000 лучших рецептов Союза». Вот только он сразу заметил, что дочь еще ни разу не была в восторге, а он так старался! Она, конечно, пыталась изображать радость и благодарила на все лады, но Гринхилл ясно читал разочарование в ее глазах. А потом находил свои подарки на чердаке, среди другого хлама. На двенадцатилетие Фредерики адмирал Гринхилл решил выложиться на полную. Он даже обратился за помощью к адмиралу Ситоле, почтенному семьянину, ведь тот больше всех прочих знал, как следует общаться с дочками. Он предложил подарить новинку — набор модных кукол, от которых, по его словам, пищат все девочки Союза. Ситоле уверял, что малышка Фредерика придет в полный восторг. Как оказалось, опытный офицер не ошибся и в этот раз. Хотя причина была совсем иная. Гринхилл торжественно преподнес дочурке шикарный набор из трех кукол-принцесс: златокудрую Шелли в белоснежном бальном платье, черноволосую Мико в узорчатом шелковом кимоно и темнокожую Зинаю в наряде из золотой парчи. Увы, церемония вручения прошла как обычно — Фредерика с трудом растянула губы в улыбке и притворилась, что очень рада. Гринхилл про себя тяжко вздохнул. Казалось, ничто не могло растопить сердце его столь обожаемой, но вместе с тем бесконечно далекой дочери. Несколько дней спустя он обнаружил наряды кукол в мусорном ведре и даже не удивился. Но потом случилось кое-что странное. Сначала жена невзначай сказала, что Фредерика всерьез увлеклась подаренными куклами. Гринхилл, обнадеженный этим, стал требовать новых сведений. Несколько дней спустя супруга сообщила, что Фредерика попросила у нее швейные принадлежности, крючок для вязания и журналы по кройке. Оказалось, что втайне от всех Фредерика мастерила куклам новые наряды. Но даже матери она не показывала, что у нее получалось. В конце концов, снедаемый любопытством, в день очередного отгула Гринхилл сам постучался в комнату дочери. Она впустила его, и отец спросил, не хочет ли она показать любимые игрушки. Немного смущаясь, Фредерика продемонстрировала ему плоды своих трудов. — Это Мико, адмирал флота, — стала представлять кукол дочка. — Она командует флагманом «Аматэрасу». Вот Зиная, контр-адмирал и лучший в Союзе специалист по сбору данных разведки. А Шелли у нас розенриттер, так как она эмигрировала из Империи. Пока еще только лейтенант. Гринхилл глядел на кукольный парад и не мог поверить своим глазам. Фредерика сшила для всех трех настоящую форму армии Союза! Да, получилось далеко не блестяще: из кителей торчали нитки, виднелись необработанные края. Связанные крючком береты были кривоваты, эмблемы едва держались на своих местах. И все же Гринхилл поразился точности деталей. Фредерика абсолютно верно изготовила все шевроны и знаки отличия, форма каждой куклы безупречно соответствовала назначенным званиям. И тогда Гринхилл понял все. Многие годы они не могли найти с дочерью общий язык не потому, что были разными, а потому, что оказались удивительно похожи. Девочку вело то же предназначение, что однажды привело в армию и его самого. И тут сердце адмирала Гринхилла сжалось от страха и тревоги. Адмирал был вовсе не против женщин в армии, тем более что среди сослуживец встречались прекрасные специалисты, которых он безмерно уважал. И в то же время он никогда не забывал, что кое с кем из них при всем желании больше не обсудить военную стратегию и пропустить стаканчик-другой в баре. Все, что от них осталось, — белые камни, выставленные в ряд на военном кладбище. И одна лишь мысль, что Фредерика может разделить их судьбу, приводила Гринхилла в ужас. Он обожал дочь, и думать о том, что однажды ее потеряет, было невыносимо. И тем не менее Гринхилл не мог отмахнуться от вопроса: а как же теперь вести себя с ней? И что бы он предпринял, будь у него не дочь, а сын? Ответ напрашивался сам собой. Гринхилл вздохнул и принял окончательное решение. Как бы он ни боялся за свою девочку, но считал обязанным уважать ее выбор. Когда Фредерике исполнилось тринадцать лет, Гринхилл подарил ей брошюры Военной Академии, подробно расписывающие процесс поступления. И наградой ему стал взгляд дочери, полный искренней благодарности.