Я никогда не видел красный снег

      Приятные выходные в заснеженном лесу. Как же… — бросая дробовик на землю, сказал сам себе Никита — Боже, какой ужас.       Медведь лежал прямо перед Никитой, а слева и справа растерзанные тела его друзей. Когда дробовик коснулся земли, Никита стоял ещё 5 минут посреди этого хаоса. Сердце у него билось с таким бешеным ритмом, что он еле как себя смог успокоить. Начало подниматься солнце, ознаменовая утро. Придя в себя и поборов страх, он сделал первый шаг. Хрустящий снег под ногами был предательски громким. Фантазия рисовала самые страшные продолжения и без того безумного утра. Но все было тихо и спокойно, только птицы вдали щебетали. Взяв себя в руки, Никита медленно пошёл в сторону палатки, где лежали все телефоны, подзаряжаясь от переносного повербанка. Подходя всё ближе и видя что вместо палатки лежит большая тряпка и сверху два трупа, он понимал, что скорее всего телефоны будут сломаны. Отодвинув ещё теплые тела и порвав до конца и без того растерзанную палатку, он увидел в хлам три сломанных телефона.       Громко выругавшись на Госпожу Удачу и осознав какая трагедия произошла, он сел и заплакал. Спустя минут пять, когда слёз больше не осталось, Никита думал как ему быть дальше. — Так, надо же ребят похоронить. Но сейчас зима, как мне быть? — начал вести монолог сам с собой Никита — положу их всех вместе и накрою остатками палаток. Вот чёрт, что же происходит. Не могу поверить, что со мной происходит это наяву.       Перетащив ближайшие два тела к окраине лагеря, он пошёл в кусты где торчали ноги. — Чёрт тебя возьми! — закричал хозяин ног, когда Никита за них схватился — БОЖЕ МОЙ! Ты жив!!! — закричал в ответ Никита бросив ноги — Вадик, ты жив. Как я рад!!! Ты весь в крови, что болит? — Нога, за которую ты взялся и по моему пара ребёр. — Чёрт, я вижу перелом, надо вправить. — Да, надо, ток будь аккуратен. Не оторви ногу, прошу тебя.       Никита побежал к бывшей палатке, где лежала аптечка. Найдя и открыв её, он обнаружил там только таблетки от головы. Выругавшись, он оторвал часть палатки, чтобы сделать бинт, затем нашёл палку и пошёл к Вадиму. — Ты готов? — спросил Никита, держа уже в руках ногу. — Конечно нет, но ты вправляй. Надеюсь я не буду орать как резанный. — Увы, братан, будешь.       После сказанного Никита резко поставил кость на место. Пока Вадим ругался и проклинал всё подряд, Никита успел наложить шину. — Вадик, ты как? — Больно таки. А ты то как? Выглядишь прям невредимым. — Да, на мне всего пара синяков. Нормально всё. Так, лежи, не двигайся. Я что-нибудь придумаю, что с тобой делать. — В смысле? — Ну не оставлять тебя же на снегу. — Возьми Лёхины сани. Если они конечно не сломаны. — Точно.       Найдя сани, Никита переложил Вадима на них. — Никит, надо идти в деревню, где мы оставили машины. Я не смогу идти, поэтому тебе придётся меня тащить. — Да, да я понимаю, я потащу. Просто… Я сейчас соберу ребят в кучу, накрою тентом и мы пойдём, хорошо? — Да, конечно. Сделай это и пойдём. Путь не близкий.       Собрав оставшиеся пять тел, Никита также собрал все обрывки палаток и накрыл ребят. Постояв минуту и снова всплакнув, он повернулся, посмотрел на Вадима и увидел, что тот тоже плачет. Подойдя, он присел рядом на корточки и слегка приобнял за плечи друга. Затем взяв верёвку, которая привязана к саням, Никита посмотрел в ту сторону, где был указатель. Ребята специально расположились так, чтобы его было отчётливо видно. — Путь и правда предстоит неблизкий. Мы шли вчера больше, чем пол дня. Хоть бы сани скользили отлично и Вадиму легко было перенести дорогу. Я должен его спасти! — подумал про себя Никита, взяв всю силу в кулак и сделал шаг вперёд.