Sensitive

Ещё несколько раз перечитала эти два слова. Я прислонилась спиной к забору и скатилась по нему на пол. Уткнулась лицом в колени. Слёзы градом покатились по щекам. И что теперь? Где его искать? На какой номер звонить? Куда ехать? Неизвестно, сколько ещё я просидела в таком положении, но пятая точка уже отнялась. Еле-еле я поднялась, отряхнула платье и подолом вытерла чёрное от туши лицо. Я поплелась обратно домой. Да уж, любовь проходит раз в жизни, такая настоящая и необыкновенная, а главное – взаимная. Но сейчас я понимаю, что уже ничего не вернуть. Наши пути разошлись, я больше никогда не увижу его: не увижу его шоколадных кудрей, изумрудно-зелёных глаз, ярких губ, татуировок на теле. Что же, придётся забыть всё то, что уже стало родным. Войдя в дом, я сняла каблуки и раскидала их по разным сторонам и, поднявшись в комнату, упала на кровать и беззвучно заплакала, сжимая в кулаке покрывало. Я должна жить, не смотря на то, что никто уже не сможет заполнить ту пустоту внутри меня. Из сумки, которая валялась рядом со мной я достала записку Гарри. Перечитала несколько раз. После того, как я прочла её впервые, я поняла, что мне не нужен никто другой. Мой рассудок совсем затемнился, и я думаю, что нет смысла скрывать слёзы. Я чувствую себя совсем обессиленной. Гарри, я скучаю. Внезапно в комнату ворвалась мама. -Валери! – грозно крикнула она, но её тон сразу же смягчился, когда она увидела, что я плачу, - девочка моя, что случилось? – она присела на край кровати. -Мам… - мне было нечего сказать, поэтому я просто бросилась к ней на шею, словно маленькая девочка, которую другие ребята обидели во дворе. Я рассказала матери про всё то, что случилось. -Ну, я же всегда говорила тебе, чтобы ты подальше держалась от этого Стайлса. -Нет, мам, - всхлипывала я, - Гарри любит меня. Это всё Моника, она заставила Эда поссорить нас. -Ну, не переживай, найдёшь себе другого парня. -Мне не нужен другой! – Я буквально завизжала. -Но ведь твоего Гарри уже не вернуть. – Последняя фраза добила меня, и новая порция слёз атаковала меня. Мама ещё крепче обняла меня. Следующие дни тянулись долго и монотонно. Я не ела, не разговаривала, не выходила из своей комнаты, в которой постоянно стоял полумрак. Это депрессия. Да, я знаю, что я эгоистично веду себя, ведь родители волнуются. Ночь. После недолгих слёз я закрываю глаза, забывая прошлый никчёмный день. И вдруг чья-то тёплая рука проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Я открываю глаза и вижу улыбающегося Гарри. По щеке скатилась слезинка. Я поцеловала его в каждую косточку на руке и перевернулась на другой бок. Гарри усмехается и проводит пальцами по моей спине, от чего я содрогаюсь. Он вырисовывает какие-то непонятные узоры, и моё сердце уже сбилось со своего ритма. Он целует меня в лопатку и тихонько шепчет: «Засыпай». Я повинуюсь. Устроившись поудобнее на его груди, я погружаюсь в сон.