in the wings

      — Дарко, мы… если собрание окончено, мы можем идти? – темный генерал презрительно сощурил глаза и оглядел своего оппонента.       Спрашивающий был почти на голову выше него, да и значительно шире. Про таких говорят «шкаф два на два». Капюшон зеленой накидки, что являлась частью униформы, отбрасывал тень на лицо. Темные очки скрывали эмоции, отражающиеся в глазах, но даже так было предельно ясно, что в них плещется чистый страх. За плечами мужчины толпился еще с десяток таких же, как он.       — Ступайте, — он попытался сказать это как можно спокойнее, но его собеседник все равно вздрогнул.       Быстро развернувшись, мужчина махнул рукой товарищам, и они спешно покинули площадку.       Смотревший им вслед Дарко нервно сжал рукоять трости, так, что костяшки пальцев побелели. Поначалу, как только он прибыл на Темное Ядро, ему было в какой-то степени лестно наблюдать, как сотрудники платформы в страхе отшатываются от него. Но постепенно, подобное поведение стало вызывать лишь раздражение.       Охранники и рядовые работники обходили его стороной, темные всадницы не замечали никого кроме себя и, казалось, вели негласное соревнование – кто из них надменней и самовлюбленней. «Начальник» Темного Ядра – Джон Санд, нервировал Дарко больше других, ибо обращался к нему очень осторожно, подолгу подбирая слова, словно тот был неразумным ребенком, или мог одним ударом трости уничтожить платформу. Порой он задумывался о том, что его позвали сюда лишь для того, чтобы было, кого избегать.       Глубоко вдохнув и ослабив хватку, темный генерал покинул площадку и неспешно двинулся вдоль длинного решетчатого коридора. Большую часть времени Дарко был предоставлен самому себе, оттого в голове то и дело появлялись нелепые мысли и вопросы, которые он старался гнать подальше.       Почему его так боятся — слишком страшная рожа, или все дело в уровне магических способностей, что на порядок выше, чем у темных всадников? Он вовсе не собирался испепелять каждого, кто косо посмотрит в его сторону. Ему в принципе не было дела до чьих-то взглядов. Но если ему нет дела до окружающих, почему его так раздражает тот факт, что его избегают? Должен ли такой человек, как он, испытывать подобные чувства? Должны ли быть у него хоть какие-то чувства? И человек ли он? Ни на один из этих вопросов у него не было ответа.       Дарко махнул головой, отгоняя ненужные мысли, и остановился. Оглядев коридор, и убедившись, что лишних глаз здесь нет, он что-то прошептал себе под нос и исчез в огненной вспышке.