Летнее дитя

Усевшись за отцовский стол, кардинал, которого другие священнослужители любя называли «кардинал Стронцино»*, открыл посылку из Америки. Кардинал вытряхнул её содержимое на стол и поначалу поджал губы, но потом решил, что сердитая гримаса здесь будет уместнее. Сестра Император присылала из-за границы короткие письма и журналы, в которых упоминался отец кардинала — папа Нихил. С обложки очередного издания ухмылялся растрепанный и загримированный под череп мужчина, одетый в меховое пальто с отделкой из перьев. Его окружали четверо музыкантов в масках. Кардинал относился к своему отцу с презрением. Когда кардинал был маленьким, папа Нихил был предан своему делу и следил за тем, чтобы его первенец выучил церковную историю, все литургии, обряды, гимны, жертвоприношения — все то, что папа Нихил узнал только в зрелом возрасте. Сейчас, в свои тридцать, кардинал чувствовал себя более зрелым, чем когда-либо был его отец. Кардинал бросил беглый взгляд на пыльный портрет, висевший над дверью кабинета Нихила. Папа Инвиктус IV, дед кардинала, улыбался так же, как папа Эмеритус Нихил на обложке журнала. Но кардинал подумал, что в улыбке отца не было той доброты, которая была у деда. Стук упавшей на пол книги оторвал кардинала от размышлений. Он посмотрел на открытую дверь, подумав, что это упырь. Никого не увидев, кардинал подался вперед, пока, наконец, не заметил ребенка в черной одежде. Тот аккуратно подобрал с пола упавший фолиант и водрузил его на стопку книг высотой с него самого. Пробормотав молитву, он поднял книги и начал пробираться в кабинет. Кардинал вышел из-за стола и забрал у мальчика половину стопки. Ребенок вскрикнул и покачнулся от внезапного изменения веса, затем пристально посмотрел на кардинала, который глядел на него с недоумением. — Ох, кардинал, простите, что побеспокоил вас, — быстро сказал мальчик. Он подошел ближе и стал раскладывать книги на столе Нихила, стараясь не задевать вещи кардинала. — Я не думал, что здесь кто-то будет, понимаете, папа Нихил велел мне провести кое-какое исследование, пока он в Америке с группой. Я люблю работать здесь, а не в общей спальне… но некоторые из этих книг очень тяжело читать, а в кабинете живет призрак, который иногда пере… — Дитя. Мальчик замер: у кардинала был негромкий, но повелительный голос. Кардинал забрал остальные книги у встревоженного ребенка и положил их на стол, прямо на журнал с фотографией отца на обложке, а потом посмотрел на мальчика со смесью жалости и веселья. — Полагаю, ты прислужник моего от… папы Нихила? — Д-да, кардинал, меня зовут Копиа, — пискнул мальчик и поклонился. — Мне всего десять лет, но сестра Император сказала, что я буду хорошо влиять на папу, потому что много работаю и люблю эту церковь, — он выпрямился и расплылся в улыбке. Кардинал недоуменно нахмурился: — Ты не его сын? Улыбка Копиа исчезла. — Н-нет, кардинал, я… — он опустил взгляд на свои ботинки. — Я не знаю, кто мой отец. И кто моя мать. Сестра Император нашла меня на ступенях притвора, эээ… этой зимой будет одиннадцать лет как, — он вздохнул, но потом снова улыбнулся. — Она взяла меня к себе, и хоть меня растила вся церковь, мне нравится думать о ней как о матери. Копиа посмотрел на кардинала широко распахнутыми глазами: — Пожалуйста, не говорите ей, что я это сказал! Я знаю, она хочет собственного ребенка, а я не… её, — Копиа снова опустил взгляд. Его лохматые волосы закрывали лицо. Кардинал опустился на колени и положил ладонь на плечо Копиа. — Я не хотел тебя расстроить, дитя. Не падай духом и все такое, верно? Мысленно кардинал производил подсчеты: ему было тридцать лет, Копиа — десять. Если Копиа не был сыном Нихила, мог ли он быть его собственным сыном? Кардинал не любил хвастаться, но в свои бурные двадцать он тоже вел разгульную жизнь. Не отпуская эту мысль, кардинал выпрямился и упер руки в бока. — Не знаю, как тебе, Копиа, а мне после этого затхлого кабинета хочется выйти на свежий воздух. Как ты смотришь на то, чтобы пойти погулять и поесть мороженого? Я считаю, сегодня мы достаточно потрудились. Копиа посмотрел на стопку книг на столе Нихила. — Я правда должен прочитать… Кардинал поцокал языком: — Копиа, праздность и обжорство — это грехи, которым следует предаваться регулярно! Пойдем, мой мальчик, мороженое зовет, — не дожидаясь ответа, кардинал взял ребенка за руку и повел его прочь из кабинета. Даже если он и не мой сын, подумал кардинал, он заслуживает достойного отца.