за науку

уолтер уайт — причем, еще с начала своей преподавательской карьеры — славился своим безусловным, но бесполезным учительским энтузиазмом. несуразный и от неуместности комичный в своем тряпье из никому не всравшегося рвения, он был признан зазнавшимися детишками беззащитным беспомощным червем. джесси пинкман знал, каким профессиональным занудой бывает мистер уайт, знал, что за прогул он не докладывает директору фринго, а на занятиях позволяет пинать балду. однако, под молниями чужого недружелюбия и пацанского кодекса [что в целом взаимозависимо], не уважал своего препода и был убежден в правоте старших: такие уж порядки. подростки не терпят нюнь и ботанов (да и в целом-то они мало с чем не конфликтуют), потому «рохле-задохлику» уолтеру уайту вряд ли бы удалось избежать [незаслуженного] уничижительного отношения к себе. и, честно, масла в огонь подливало то, что он часто молчал: игнорировал, когда им в упор пренебрегали; не брал на вооружение ни повышенный тон, ни уловки, ни устрашение, чтобы утихомирить хулиганов; спускал с рук неохоту узколобых учеников взрыхлять непаханую почву химии, пляша для равнодушной, неотзывчивой толпы. он не занимал доминантную позицию и к тому же с усердием избегал ее — не по-пацански. но для джесси это все было не то чтобы очень важно: насмехаться над бесхарактерным преподом дело едва ли любопытное. пинкмана, по большей части, в уайте подкупало то, что с его неофициальной поблажкой он беспрепятственно мог рисовать на его уроках — на днях учудил, к примеру, на мистера уайта карикатуру (как же парнишку, на самом деле, подмывало всучить ее учителю, чтоб его «унесло, нахуй, от улетности»). в общем, джесси даже не помышлял о возможной западне у подмосток его грандиозного безделья, — оттого смешно-потешно в одну из них угодил. предсказуемость и прозаичность его препода затмили ему глаза, так что мальчишка, признав их взаимодействие не иначе, как симбиотическим (знали бы вы, как пинкман знанием этого термина упивается), ощущал щипки обиды и досады от упущенного шалопайства. — ну че вы, мистер уайт, — в прострации канючил пацан, царапая пальцем лоб, — эт ваще, тип, некруто. — «некруто», джесси, это допустить ошибку абсолютно в каждом ответе переводной контрольной. как некстати в учителе проклюнулись ответственность и педантичность — тычки нечестности ситуации настойчиво били пинкману в бока. — че, я один, что ли, такой? йоу, да полкласса не в курсе, че вы там ведете. мистер уайт посмурел, как-то прело, бессильно рассердился — джесси отпрянул с понурой мордочкой. — йоу, мистер уайт, это, типа, шутка, я за науку и все такое, не кисните, как бы, йоу. никогда доселе уолтеру уайту не доводилось чувствовать такое неподдельное недоумение вместе с по-детски поддетым достоинством ученого (мужчина поспешил эту вспышку гордости потушить) — решительность мальчишки была явным свидетельством того, что у джесси пинкмана талант обделять себя стыдом. — раз ты «за науку», джесси, то ты не откажешься от дополнительных по химии, — уолтер уступчиво улыбнулся, — так? ты сделаешь мне одолжение. джесси взвыл. ***