Кот-Сводник или Ведьмины звери

Жил в далёком столичном городе одного северного королевства юноша по имени Бирн. Был он сыном врачевателей – людей уважаемых и достойных, на всю округу известных. И ребёнок у них был под стать им самим – умный, заботливый и не по годам любопытный. C малых лет старательно грамоте учился, радуя сердца родительские. Но как минуло ему пятнадцать – так словно подменили парнишку. Стал он грубым, да дерзким. Чуть что – зубы показывал, голос повышал, а иногда и вовсе убегал из родного дома. Не год и не два мучились с ним отец да мать, пытались образумить непутёвого сына. Но тщетно, не доходили родительские слова до ушей Бирна, не желал он знать ничего, кроме улицы и потех с такими же сорванцами. Как-то раз, повздорил он с одним из своих товарищей, таким же дерзким и вспыльчивым. Слово за слово (много ли молодым нужно?), переросло дело у них в нешуточную драку. Насилу их двоих растащили. Обозлился Бирн, что не в его пользу дело решилось, растолкал друзей-приятелей и бегом помчался домой, кровь утирая с лица разбитого. А дома родители его ждали, снова речи умные готовили, ибо сердце их болело за дитя нерадивое. Но все речи вмиг с языка пропали, когда сын их на пороге появился. Как увидела мать, что рубаха новая, таким трудом сделанная, лохмотьями на плечах висит, так начала поносить сына словами бранными. Бирну на тот момент семнадцать уже исполнилось, стало быть, гордости и бунтарства в нём ещё больше прибавилось. Не пожелал он стерпеть речи обидные и сам принялся на родную мать кричать и зубами скрипеть. Как услышала женщина, что из уст сына льётся, так заплакала горько и в сердцах крикнула: - Не человек ты! Кажется мне, будто волка под сердцем я выносила! На секунду замер Бирн, слово каменная статуя, а потом стрелой за дверь вылетел и припустился бежать, повторяя про себя: - Коли так, коли не желаете знать меня человеком – буду вправду волком жить, да по волчьи выть! Так бежал он, вплоть до самых городских ворот. Не дав опомниться сонной страже, Бирн одним махом перескочил деревянный мост и умчался в лес. Но и там он не остановился, а пуще прежнего убыстрился к самой чаще. И чем ближе была лесная глушь – тем больше юноша менялся. Одежда его вся изорвалась до последнего клочка. Вместо неё – шерсть на конечностях появилась. Жесткая, волчья. Ногти его когтями звериными стали, а вместо ухмылки дерзкой – морда волчья на лице растянулась. И стал Бирн взаправду волком. Диким, свирепым, злобным. Поначалу не знал он, как быть, что делать теперь. Но натуру зверя не спрячешь, чутьё волка не скроешь. Стал он зайцев да оленей ловить и на части рвать, мясом добычи наслаждаясь. Вскоре, все окрестные волки, медведи и лисы стороной его обходили. Ибо страшен был Бирн, когда ему мешали. Страшен был до того, что никого не признавал, все звери ему нипочём были. Потому – весь окрестный лес вскоре стал его владением. Правда, люди в него всё же заходили. Но оборотень их не трогал. Не желал окончательно рассудок терять. В общем, прожил Бирн в волчьей шкуре два года. И было ему сначала так хорошо, что никакого другого счастья он не желал. Лови себе зверей нерасторопных, да другим волкам когтями по морде бей, чтоб на твою добычу не зарились. Но, на исходе второй зимы, что-то ёкнуло в звериной душе. И стало волку очень – очень одиноко. До того одиноко, что стал громче других волков на луну выть. Но выть не по-волчьи, по-человечески. С тоскою и грустью. Как-то раз, бесцельно бродя по лесу, заметил оборотень охотников. Но не тех, кто раньше наведывался. Их Бирн по запахам узнавать научился. А эти новыми были, незнакомыми. Хоронясь за ветками еловыми да сосновыми, проследил зверь весь их путь обратный и вскоре увидел вдали деревушку. Дождавшись ночи, наведался в неё Бирн. Походил под людскими окнами, послушал ушами звериными, о чём люди меж собой речь ведут и удостоверился, что народ тут не злой, работящий. Захотелось ему тогда снова человеком стать, осесть в этом месте. Зажмурил он глаза свои жёлтые, напряг жилы и мускулы, что есть мочи.… И вдруг выскочил из звериной шкуры! Не сразу понял Бирн, что случилось с ним. Но как дошло до него, так обрадовался парень, словно дитя малое. Схватил он волчью шкуру, обмотался ею, чтобы сраму-конфузу не было, и пошёл к деревне. Постучавшись в первый же дом, прикинулся он пьяным, родства и отечества не помнящим. Но имя своё назвал, не желая смущать людей хороших.Поразмыслили хозяева над таким визитом ночным, но прогнать гостя не решились. Дали ему рубаху, штаны, сапоги и копну соломы. Поблагодарил их Бирн, надел вещи, постелил солому в сенях и заснул сном младенца. Утром встал он и, первым делом, попросил у хозяев работу какую-нибудь. Волчье-волчьим, а просто так, задарма, не желал Бирн хлеб чужой есть. Старик и жена его даже обрадовались, что гость у них совестливый оказался. В общем, быстро работа для Бирна нашлась. Сначала он дрова колол, да воду из колодца старикам носил. Затем по хозяйству помогал. А вскоре – помогли ему старики на местную лесопильню устроиться и жильём обзавестись. Постепенно, вся деревня к новому обитателю привыкла. Парни его возраста дружить с ним стали, вместе работали, вместе по вечерам песни пели. Те, кто постарше – советами помогали. А как прознали все, что юноша грамотен – стали к нему детишек отправлять, чтоб писать и читать учились. Так, день за днём прошло полгода. Бирн за это время окончательно в деревеньке обвыкся. Правда ночами его, всё же, в лес тянуло. Потому – надевал он иногда шкуру на час-два и скакал по лесу. Но не как зверь дикий, а больше смеху ради – птиц и зайцев погоняет, да назад вернётся. Но вскоре, вот что с ним приключилось. Повадилась к Бирну девушка одна ходить. Сначала просто мимо дома, мол, интересен ей чужак этот – как живёт, чего делает. А потом раз в гости напросится, второй, третий. И вскоре не отвязаться уже от неё было. Поначалу, было, мучался парень от настырности, не знал, куда деваться. А потом ничего, привык. Благо девица была хоть и простовата, но собой недурна. Рыжая, дородная, с глазами бойкими. А самое главное – так пылко и страстно в любви Бирну признавалась, что он не выдержал. Но тут другое его терзать начало. Стал он думать о том, как быть ему с тайной своей звериной? Вдруг испугается девушка, да и сбежит от него. День думал, два думал, а потом плюнул на всё, и рассказал своей ненаглядной о тайне. Та сначала глаза вытаращила, а потом рассмеялась и сказала: - Ничего, любовь и волка укротить способна. Стерплю я твою натуру, Бирн. Хватит у меня сил. Обрадовался оборотень таким словам, поцеловал девушку и тотчас решил свадьбу играть в ближайшее время. И действительно, сыграли. Хорошую, весёлую. Да вот только вскоре после свадьбы дела пошли не так, как молодые рассчитывали. Девушка, хоть и говорила слова хорошие, да ласковые, весьма своенравной оказалась. Польстилась на необычность жениха, а теперь не знала, как быть с ним. То ей не нравилось, это не по душе было. Только и слышал Бирн «туда не ходи, с ней не водись, в лес ночами не бегай». А потом и вовсе попрёки начались, что не хочет она возле лесопилки всю жизнь прожить, а хочет в город перебираться, лучшую жизнь увидеть. Поначалу терпел Бирн всё это. Благо, не так часто разговоры эти велись. Но чем больше времени проходило – тем тяжелее ему становилось. Вскоре стал парень в ответ скалиться и покрикивать на жену неуёмную. А та от такого сразу в слёзы. Насилу Бирн её успокаивал. Так прожили они целый год. Поругаются, помирятся и дальше живут. До следующей ссоры. И кто знает, сколько бы ещё прожили, если б не одна история. Бирн, к тому времени, сам уже другим стал. От ссор ли частых или ещё отчего - один Бог ведает. Но начал он раздражаться всё время. Чуть что – сразу в драку лезет. С друзьями, с торговцами приезжими– не важно. Каждый раз чудом его успокаивали. Да и другая страсть ему покоя не давала. Будто мало ему своей жены было – стал он на других девушек поглядывать. Но свою любовь не предавал. Так, шутки с другими шутил, да подмигивал, когда девицы на него в ответ посматривали. И вот как-то раз, сидел он с друзьями – товарищами в трактире. И зашла у них речь об одной красотке, до которой все парни охочи были. Тут бы Бирну смолчать, не показывать мыслей своих, ан нет. Сдуру ляпнул он, прям при всех: - Да, хороша она, действительно хороша. Эх, не будь со мной моей рыжей – я бы первый с ней счастья попытал! А так нет, не хочу жене горе причинять. Поначалу все посмеялись, дураком обозвали, да пальцем погрозили. Смотри, мол, узнает твоя – век тебе несдобровать. Но Бирн от них отмахнулся. А зря. В деревне-то как всё бывает? Один сказал, другой повторил и всё, через час вся округа твои слова знать будет. Так всё и случилось. Дошли слова Бирна до ушей жены его. И хоть было там больше глупости, нежели правды, разобиделась она на мужа сильно. Даже поплакала. А потом и вовсе пропала. Без единого слова. Благо хоть друзья Бирну передали, что отправилась домой, к отцу-матери. Понял тогда юноша, что сболтнул лишнего и отправился к ней мириться. Но девичье сердце не так просто оказалось. Как пришёл Бирн к её дому – так она выходить отказалась поначалу. Пришлось юноше полдня сидеть под дверями. Но потом всё же вышла. Да так вышла, что даже Бирн испугался. Лицо – без кровинки, губы сжаты, а огненные волосы взлохмачены, как лисья шерсть. Вышла она и, не дав парню опомниться, вернула ему кольцо, Бирномна свадьбу подаренное, и, слёзы обиды сдерживая, сказала, что знать его не желает более. Как услышал юноша слова эти, так весь свет не мил ему стал. Упал он на колени и прощения просить стал, за все обиды им когда-либо причинённые. Но тщетно. Не поверила ему девушка. Развернулась и пошла восвояси. Не помня себя от горя, Бирн добрался до дома и в тот же день запил горькую, проклиная язык неразумный, да натуру звериную. И чем больше пил – тем больше мутнел его рассудок. Стал он в доме крушить-ломать всё: мебель, посуду, словом всё, что под руку попадётся. А потом и вовсе полено горящее из-под очага выхватил и, боли не чувствуя, бросил на шёлковые перины и поджёг их ярким пламенем. Посмотрел Бирн как горит хозяйство его, достал волчью шкуру из сундука потаённого выскочил в окно в волчьем обличии и был таков. А дом его долго горел,пока соседи с вёдрами не прибежали. А только поздно уже было. Всё в головёшки превратилось. Решили тогда, что и сам Бирн сгорел в пламени. Всякое ведь случается. Поговорили об этом неделю, да и забыли. А оборотень, тем временем, в такую чащу забился, ещё дальше, чем в первый раз. Безмерно жгло его чувство вины. Когда же, наконец, решил он остановиться, то упал волк на ворох сухих листьев и два дня не вставал. Поднялся лишь, когда голод дал о себе знать. Поначалу решил Бирн пойти поохотиться, да вдруг что-то на душе ему нехорошо стало. Расхотелось зверей безвинных калечить ради насыщения нутра волчьего. Решил он тогда, что будет ягодами-кореньями питаться, да падалью свежей. А более того – перестанет по лесу бродить без всякого дела, а будет заблудившимся помогать. Непросто сперва давалось такое обещание Бирну. Ягод и кореньев мало было, а за падаль приходилось зубы другим хищникам показывать. Не раз и не два бывал оборотень бит волками да медведями, ибо и их кровь проливать ему не хотелось. Оттого - исхудал Бирн, да ссутулился. Но завета своего не нарушил. И людям взаправду помогать стал. То охотника из трясины вытащит, то девчушку заблудившуюся на тропу выведет и в щёку на прощание лизнёт. Вскоре – пошла молва по деревням окрестным, что завёлся в лесу волк странный. На лапах шерсть как будто обгорелая, аж шрамы видны. А сам маленький, тощий, молчаливый. И ведёт себя не по-волчьи. На людей не бросается и в страхе не убегает. Наоборот, помогает всем, кто в лесу выхода найти не может. Говорили даже, что к некоторым, кто ему понравится, льнёт, трётся и головой шутя, бодает. А у одной старушки даже угощение принял. Словно не волк он вовсе был, а кот бродячий. Дивились люди такому чуду, даже специально искать его отправлялись. Да только Бирн редко показывался, если в помощи никто не нуждался. Сидел себе в чаще и думу волчью думал. А по ночам – выл горше прежнего. Уже не от одиночества, а чтоб мысли прогнать, которые из головы у него не выходили. Однажды, отправился Бирн ночью к реке, воды напиться. Аккуратно ступая по тропам лесным, дошёл он до знакомого берега и вдруг, увидел два ярких огонька. Насторожился оборотень, голову в плечи втянул, но всё же решил узнать, что же это такое. Раз шаг сделал, второй… и столкнулся нос к носу с котом. Да с каким котом! Бирн таких отродясь не видел. Поджарый, мускулистый, а шерсти словно и нет вовсе. Сам чернющий, как сажа, а лапы длинные, будто вообще не кошачьи. Волк от неожиданности даже попятился. А коту хоть бы что, даже не когти не выпустил. Наоборот, потянулся к оборотню длинной мордой с огромными ушами. Ткнулся горячим носом в волчью щеку, а потом и вовсе замурчал. «Вот так новости» - пронеслось в голове у Бирна. «Что же мне делать с таким другом?». Он ещё раз посмотрел на необычного кота, который продолжал тереться об него и мурлыкать свои кошачьи песенки. Вдруг, подумалось ему, что зверь возможно голодный, а у него в норе хоть шаром покати. Стыдно стало оборотню, потупил он глаза в землю. Да вот только кот не промах оказался. Будто сразу понял, что на уме у Бирна. Потому, исчез куда-то на четверть часа, а когда вернулся – в зубах у него было пол курицы. Где он взял её – один Бог ведает. Сел кот перед Бирном, отгрыз себе небольшой кусочек мяса, а остальное лапой к волку подвинул. Мол, ешь, бедолага. Не пришлось Бирна уговаривать. В один присест проглотил он курятину. И так хорошо ему стало, что он аж облизнулся. Вдруг оборотень заметил, что кот как-то странно дрожит. И понял, что холодно ему, с такой-то шерстью. Решив, что нужно отблагодарить нового друга за такой подарок, Бирн свернулся вокруг кота калачиком и принялся греть его шерстью. А тот будто этого и ждал. Зарылся Бирну мех, улёгся поудобнее и принялся опять мурлыкать. Так и стали они с тех пор неразлучны. Всюду по лесу вместе бегали – оборотень, похожий на кота и кот, похожий на оборотня. Бирн друга своего ночами грел, тропы хитрые показывал. А кот ему гостинцы всякие носил, ловкими лапами у крестьян утащенные. Но как-то раз, явился он Бирну без подарка и поманил волка за собой. Тот, не особо раздумывая, пошёл за товарищем. Долго они по лесным болотам петляли. А потом, вышли к другому берегу небольшой речки. И увидал Бирн дом небольшой, в тенях деревьев скрытый. К этому дому и вёл его кот. Запрыгнул он на окошко и хвостом волку на него показал. Привстал Бирн на задние лапы, глянул в стекло и такое увидел, что дрожь у него по всему телу пробежала. Внутри дома, на чистейших перинах лежала такая красавица, коих Бирн в жизни не видел. Кожа белая, словно снега зимние, губы алые, будто кровь, а волосы до того чёрные, что, казалось, в синеву отливают. Не мог волк взгляда оторвать от девушки. Отойдет от окна, круг по двору сделает и снова к стеклу прильнёт. Так, до самого утра Бирн ходил. Убежал в лес, лишь когда солнце вставать начало. Целый день места себе волк не находил, не шла у него из головы та девушка, не давала ему покоя красота её ни с чем не сравнимая. Потому, на следующую ночь снова к тому дому он отправился, хоть одним глазком снова поглядеть на неё. Пробежал Бирн по пути тщательно запомненному и снова к окну припал, на спящую зачарованно взирая. И кот опять рядом был, косился лукавым желтым глазам на друга. Когда Бирн на третью ночь опять прибежал, кот его к крыльцу подвёл и лапой своей длинной на столб показал. Глянул волк и понял, что не в порядке оно, покосилось от ветров сильных. Навалился тогда оборотень всем телом, да и выпрямил крылечко. А потом снова в лес убежал, радуясь, что помог таинственной девушке. Та, когда утром встала и на крыльцо вышла, сразу увидела дело доброе, неизвестным гостем сделанное. Подивилась она, спустилась со ступеней и по двору пошла, следы пришельца надеясь увидеть. Да вот только кот той же ночью все отпечатки лап волчих хвостом своим заметал, дабы не злить хозяйку. А надо сказать, что девушка та не простой была. Звали её Эрейной по прозванию Вихрерождённая, ибо родилась она в день урагана сильного. И судьба у неё была под стать её рождению. В детстве разного она натерпелась. За красоту её, да за нрав бойкий, ведьмой её дразнили языки злые. От того сначала плакала Эрейна горько, а потом встала, слёзы тонкой рукой утёрла и сказала злобно:- Ну, раз так, раз хотите ведьмой меня видеть – будет вам ведьма! И правда, сдержала она своё слово. Пошла учиться к одной старушке местной. От неё научилась зелья из трав варить, да чары на людей напускать. Вскоре, достигла она такого могущества, что люди её побаиваться стали. Потому, пришлось ей отселиться из родной деревни. Выкупила она дом старый, привела его в должный вид собственными руками и стала жить себе ремеслом волшебным. Даже кота завела себе. Специально самого необычного выбирала, чтоб под стать ей самой был. Вскоре, пошла о ней молва по всем землям окрестным. И начали к ней парни ходить, страсти-любви добиваться. Поначалу, добра к ним была Эрейна. Да вот только один сбежал сразу же, не выдержав ремесла ведьминского, второй близок с ней практически не был, хотя год рядом прожил, а третий и вовсе требовал, чтоб девушка перестала ведьмою быть, да наряды мрачные носить. Вскоре, зареклась Эрейна сердце своё открывать кому-то. Век решила прожить в одиночестве, чтобы больно не было. Потому, узрев помощь непрошенную, сразу она заподозрила кавалера нового. Не по нраву ей пришлось такое своеволие. Но бушевать лишний раз не стала. Лишь оставила к ночи на земле послание. Мол, спасибо тебе, гость ночной, за дело доброе, но коль ждёшь от меня чего-то, то напрасно. Ведьмы до подачек не опускаются. Когда Бирн опять прибежал и узрел послание, то тяжело ему на душе стало. Поначалу, уйти ему захотелось, ранили его слова прямо в душу. А потом устыдился мыслей таких и решил, что негоже ему и вправду на что-то надеяться. Будет он просто так помогать девушке. За красоту её внеземную. И действительно, стал он ей травы целебные в зубах носить, плоды с деревьев обтрясать. А одной ночью вовсе шкуру волчью сбросил и дров ей наколол. Но сам не показывался, утром каждый раз в лес убегал. Помнил про предупреждение девушкино. Дивилась Эрейна делам ночным и лишь головой покачивала. Но с каждым разом, теплело ведьмино сердце. Шутка ли – первый раз такое своими глазами видела, что помогают ей и взамен ничего просят. И решила она повидать своего добродетеля. Для того, придумала вот какую штуку. Насыпала вдоль всего владения своего порошок из трав таинственных сделанный. А сама спать не легла, притаилась. Как только заслышала шаги за воротами – вмиг вскочила и прокричала заклинание.От слов ведьминых вспыхнул порошок огнём синим, не давая волку назад выскочить. Но тут, услышал он голос из окна: -Эй, кавалер таинственный! Коли жизнь дорога – забегай в дом, опущу я стены огненные! Делать нечего, заскочил оборотень в дом, кашляя и отфыркиваясь. А Эрейна с котом уже ждали его. Поначалу опешила ведьма, волка перед собой увидев. А потом поняла всё и, лукаво улыбнувшись, промолвила: - Э нет, дружок, настоящим предо мною предстань. Чай не волчьими лапами дрова мне колол! Потоптался Бирн, поводил ушами, но всё же не стал тянуть, скинул с себя волчью шкуру и закрылся ею по пояс. А Эрейна как увидела его облик истинный, так глаз отвести не могла. Всё смотрела на руки его, силой звериной налитые, на волосы длинные, по плечам вьющиеся, да на лицо его с глазами тёмными. И Бирн на неё смотрел, налюбоваться не мог. Не смутили его ни котлы ведьминские, ни одеяние колдовское. Как поняла то Эрейна, так не захотела его отпускать более. Налилась румянцем, словно дитя малое и с улыбкой спросила: - Ну что, волк, останешься? Будешь вторым моим зверем? -Буду. Кем хочешь для тебя буду. И зверем, и человеком – ответил ей Бирн. А потом обнял её и прильнул с поцелуем жарким к губам алым. Так и встретили своё счастье ведьма-чародейка, да волк-оборотень. И не могли с тех пор нарадоваться. Всё теперь вместе делали. Утром травы и плоды собирали, вечером зелья варили. А ночью – селян доверчивых вместе пугали. Бирн из кустов завывал, а Эрейна хохотала дико. А кот её, сводником оказавшийся, на окне сидел, да мурлыкал хозяевам на счастье!