Невозможное возможно

На следующий день меня пришел навестить Джазз. Он и раньше приходил, но этот разговор я запомнила лучше всего. Джазз зашел, сел около меня и начал что-то рассказывать не то о музыке, не то о вчерашней гонке. Я плохо его слушала, потому что думала о другом. Я, наконец, решила спросить Джазза, не дожидаясь окончания его монолога. – Вы ведь с Би хорошо общались? – Что? – Вы с Би были друзьями, не так ли? – Да, но Би сейчас нет с нами. И неизвестно вернется ли он, где он сейчас, как у него дела… – Он тебе рассказывал о своих чувствах? Робот посмотрел на меня непонимающим взглядом. – Ты по поводу… Он все же сказал тебе? Я говорил ему, что это глупая затея, – ответил автобот. – Так вот из-за чего все это произошло! – Да. И я хотела бы знать, что он ко мне чувствовал. Мне это важно, поверь. – Он… он говорил, что вы проводите много времени вместе и то, что ты ему нравишься. Но я сказал, что ты человек, а он трансформер и лучше пусть найдет себе хорошую фемку… – Фемка? Кто это? – Фемками трансформеры называют девушек-ботов. – Как Арси? – Да. Кстати, я ему на Арси и намекал. Би ей давно нравился. Но он у нас был упрямый. И все на тебя настаивал. – А он говорил что-нибудь об операции? – Об операции… Нет, ничего не говорил. – Спасибо за все. Мне было важно это знать. И спасибо, что навещаешь меня. – Да ладно тебе. Ты же мой друг! Мы еще немного поболтали, и Джазз ушел. Я легла на спину и уставилась в потолок. Мои мысли улетели куда-то далеко… Почему-то я чувствовала, что Би делают больно. А если бы он не сказал о своих чувствах? А если бы я не ушла? Если бы я не прыгнула с моста? Слишком много «если бы». Уже ничего не вернешь, и придется смириться с этим. Когда на следующий день Ретчет осматривал меня, я попросила его прогуляться, подышать свежим воздухом, так сказать, в последний раз. Я все сильнее ощущала, что конец близок. Ретчет сначала не хотел меня отпускать, но потом согласился с условием, что со мной пойдут Джазз и Арси. Но Джазза на базе не оказалось, и мы пошли вдвоем с Арси. Уже был июнь. На улице задорно щебетали птички. Ласковое солнце грело мое тело, отвыкшее от его теплых лучей. Мы нашли замечательную полянку с ярко-зеленой сочной травой и разнообразными цветами. Мы улеглись на этот пестрый ковер. По небу проплывали редкие облачка. Я предложила поиграть, и мы начали смотреть на облака и говорить, на что они похожи. – Цветок! – Кошка! – Слон! – Сердце! – Пчелка, - задумчиво сказала я, смотря на облако, проплывающее по небу. Мы сразу замолчали. Я начала думать о Би. Неужели я в него влюбилась? Может это просто дружба? Нет, не похоже. – Какое красивое голубое небо, – сказала я вслух. – Да. У тебя любимый цвет голубой? – спросила Арси. Раньше так оно и было. Но сейчас я подумала о желтом. – Нет. Мой любимый цвет – цвет солнца. Неужели Би изменил мои вкусы? Мы еще немного полежали на траве, а потом вернулись на базу. С каждым днем мне становилось хуже. В конце недели я с трудом дышала. Поэтому Ретчет предложил мне искусственную вентиляцию легких. Так было намного проще. Но я чувствовала, что последний день все ближе. Но вот начался восьмой день. Я прожила больше недели, и все этому радовались, но никто не понимал, какие мучения я переживал. Ретчет говорил, что одно мое легкое не функционирует. А еще у меня появились проблемы с сердцем. Я старалась как можно больше спать. Я лежала, уставившись в потолок и вспоминая всю свою жизнь. Каждый мой день был связан с Бамблби. Вот мы вместе играем в приставку, вот я и Би соревнуемся с Джаззом на скорость. Вот… Вдруг какой-то аппарат мерзко запищал. В отсек почти моментально влетел Ретчет и начал разглядывать мониторы. Он вызвал по внутренней связи Оптимуса. Перед глазами все плыло. Вот зашел лидер автоботов и начал говорить что-то медику. Но я их уже не слышала. Перед глазами все потухло.