Невозможное возможно

Очнулась я в больнице. Тело ужасно болело. Но что-то было не так. Это была не просто больница. Это был кабинет Ретчета. Я его запомнила, когда Бамблби впервые показывал мне базу. «Что я здесь делаю?» прозвенело у меня в голове. – Тебя нашел Оптимус, – будто прочитав мои мысли, сказал медик. – Но я видела что-то желтое! – Я не знаю, что это было. Может солнце. – Где Бамблби? Но ответа не было. Ретчет лишь сделал вид, что что-то разглядывает на мониторе. – Ты здесь еще надолго. Твое тело сильно повреждено. Мы думали, ты не выживешь. Ты провела в отключке три дня. Но я его уже не слышала. Я думала о Бамблби. Где он сейчас? Что с ним случилось? Почему Ретчет не ответил мне? Пытаясь ответить на эти вопросы, я уснула. Когда я проснулась, рядом со мной была чуть ли не вся база. – Что случилось? Где Би? – На нас напали десептиконы. – Где Би? – уже буквально прокричала я. – Он перешел на сторону десептиконов, – тихо ответил Оптимус и опустил голову. – Что?! Он не мог! Мне все это снится! Где он сейчас? – Мы не знаем. Нам было очень сложно с ним сражаться. Но зато когда мы убили их главаря, они сразу убежали. – Но как… он не мог. - Мы ему сказали, что ты прыгнула с моста. Он на несколько секунд замешкался, но потом продолжил с нами драться с еще большей ожесточенностью. От услышанного хотелось кричать. И плакать. Но почему-то не получалось. Я только закрыла глаза и вздрагивала, будто от всхлипов. Я снова уснула. Когда я очнулась, рядом никого не было. Было очень тихо, только мерзко пищал какой-то аппарат. Тело почти подчинялось мне. Я аккуратно села, а потом с небольшим усилием встала. Я пошла вдоль стенки, пытаясь как можно меньше шуметь. Движения давались мне с трудом и было немного тяжело дышать. Через силу я добралась до главного отсека, где видимо, проводил собрание Оптимус. Там собрались почти все: Прайм, Ретчет, Арси, Джазз, Айронхайд и еще несколько автоботов, которых я не знала. Среди них не было Бамблби – значит, Оптимус сказал правду. Мое сердце от мыслей о Би сразу сжалось, но потом в отсеке заговорили, и мне пришлось уйти от мыслей о друге. Хотя, какой он мне теперь друг… Первым заговорил лидер автоботов: – Как дела у Кары? – Я сделал все, что было в моих силах. Но она еще слишком слаба. Тем более травмы были тяжелые. Она повредила много костей. Из органов пострадали легкие и печень. Кости я могу заменить, но органы… Она долго не протянет. – Как? Я не хочу, чтобы она умирала! Она мой друг, – неожиданно громко сказал Джазз. Со всех сторон раздалось тихое шипение. – Ты никак не можешь ей помочь? – с ноткой надежды спросил Оптимус. – А люди? – Нет. Люди на такое еще не способны. Да и я тоже. Есть только один выход… – Операция?! Она может не пережить! – Или мы рискнем, или она умрет через неделю. Внезапно у меня в глазах потемнело, и я, потеряв равновесие, упала на пороге отсека. – Кто здесь? – сказал Оптимус, готовя пушку. Все последовали его примеру. Я, держась за стену, медленно поднялась и как можно громче сказала: – Это я. И я хочу, чтобы вы сделали мне эту операцию. – Нет! – резко возразил Оптимус. – Кара, мы не можем просто вот так взять и сделать тебе эту операцию. Это слишком опасно, – как-то по-особому нежно сказал Оптимус. – Я храбрая и сильная. Я все выдержу. – Детка, ты хотя бы знаешь, что это за операция? – сказал Ретчет. В комнате стало тихо. Все смотрели на меня. А я думала, сказать им, что я знаю или лучше не надо. Я решила сказать. – Вы соединяете тело человека с телом робота, - неуверенно, переминаясь с ноги на ногу, прошептала я. – Откуда ты это знаешь? – спросил Оптимус. – Мы это от всех скрывали. Я замялась на секунду, но ответила: – Мне рассказал Би. Он слышал ваш разговор с Ретчетом. – Ну, что поделаешь, Би у нас профессиональный разведчик… был. Сердце застучало быстрее и сильнее. Казалось, с каждым ударом дрожь пробегала по телу. Опять на глазах появились слезы, и Оптимус это заметил. – Мне кажется, Каре лучше пойти в отсек. Завтра утром поговорим. Я нехотя вышла из комнаты и не спеша пошла в свою комнату.