Принятое решение

      Меня разбудили робкие лучи утреннего солнца, с наглостью бездомной кошки пробравшиеся в мою комнату сквозь неплотно задёрнутые шторы. Сперва я с трудом поняла, почему же на душе так тяжело, но память услужливо подбросила воспоминания минувшей ночи, прошедшей в сборах — да, так заканчивалась моя прежняя жизнь… С каждой аккуратно уложенной в старенький чемодан вещью я буквально физически ощущала, как вбивается очередной гвоздь в крышку гроба, где покоились мои достижения, мечты и планы…       Забудь!       Я понимала, что будет непросто, но не осознавала, НАСКОЛЬКО! Отчаяние засело в сердце свинцовой пулей и причиняло боль с каждым его ударом, с каждым моим вдохом и выдохом, с каждой мыслью, что непременно возвращала меня во вчера. Такое тёплое и спокойное, где были любящие родители, верные друзья — и он, ещё не ставший кем-то большим, чем друг, но уже заставляющий мои щёки гореть огнём при каждом своём появлении.       Забудь!       Часы показали 8:30, а значит, пора собираться с силами и приводить себя в порядок, чтобы не заставлять ждать Нино — помощника, присланного («Или приставленного ко мне?» — этот вопрос всё чаще проникал в мои мысли) мистером Пузо. Да уже и без разницы — я давно для себя всё решила, и это решение было практически добровольным. Наверное, добровольным. По крайней мере, Витторио Пузо сумел донести до меня простую истину: в мире мафии нет надежды на правосудие, и тут всё решает только то, в чьей руке раньше выстрелит пистолет.       Но… Так хотелось верить в то, что в этом мире ещё не всё потеряно, ещё есть надежда на…       Забудь!       Многочисленные пуговицы на блузе были с честью побеждены, когда за окном раздался визг шин. Странно, за мной приехали раньше?       Внутри похолодело от осознания того, что момент настал, а ведь где-то очень глубоко в душе я хотела верить, что этого не произойдёт и время замрёт, а я никогда не сделаю того, к чему готовилась последние два дня… Я медленно подошла к окну, слегка прикрыв глаза, словно от яркого солнца, хотя то уже успело спрятаться за внезапно набежавшими тучами.       Дэвис? Но почему? Что он тут делает?!       Из груди непроизвольно вырвался то ли вскрик, то ли стон, и я, поддавшись странной панике, поспешила спрятаться за занавеску — в этот момент мужчина поднял голову и посмотрел в окно. Его пронзительные карие глаза, казалось, заглянули в мои, но я же знаю, что он не мог меня увидеть…       Для чего он пришёл? Сколько сил мне потребовалось, чтобы убедить себя в правильности выбранного мною пути — но стоило мне только взглянуть на него, и вся моя решимость разлетелась, словно песочный замок под натиском урагана. Он пришёл потому, что вчера я не смогла с ним попрощаться или… Или хочет вернуть? Протянуть руку помощи. Спасти от…       Забудь!       С лестницы раздались тяжёлые шаги. Дэвис был совсем рядом, и я замерла, боясь пошевелиться.       — Элизабет! — раздалось из-за двери одновременно с громким стуком. — Вы здесь?       Удары в дверь были нетерпеливыми, требовательными. Он знал, что я тут. Что бы я себе ни говорила — он просто это знал. Но мне было проще уверить себя в том, что меня тут нет. Что это всё не со мной, а с какой-то другой Элизабет, которой плевать на мои чувства и чувства этого мужчины. Потому что если вдруг в этой комнате сейчас окажусь я сама, то просто не смогу не открыть дверь и тогда…       Забудь!       Я на секунду дала слабину, и рука сама потянулась к ручке, но замерла буквально в дюйме от неё. Нет! Я не могу этого сделать! Эдмунд слишком умный и проницательный — он, в отличие от всех остальных, не поверит в сказку про возвращение домой. А значит, решит докопаться до истины и, узнав правду, не допустит того, что я собираюсь сделать… И, самое страшное, в попытке помочь мне он может пострадать сам, а этого я уж точно не допущу!       — Элизабет! Элизабет! Элизабет!       Ну почему он просто не уйдёт?! Для чего терзает меня своим неравнодушием?!       В глазах предательски защипало, а через мгновение мир перед моим взором задрожал и поплыл — слезы, так отчаянно сдерживаемые мною всё это время, прорвали «плотину» и потекли по щекам, обжигая кожу.       Я сделала ещё шаг и положила руку на дверь, всё ещё сотрясавшуюся под его ударами.       Дэвис, друг мой… Тебе нужно уйти, пожалуйста.       В этот момент стук резко прекратился, и я даже растерялась из-за внезапной тишины, внутренне готовясь и одновременно боясь услышать удаляющиеся шаги. Вот и всё…       Однако вместо этого за дверью раздалось тихое шуршание, а ещё через минуту под дверь просунулся небольшой сложенный вдвое блокнотный лист.       Не шевелюсь. Мне кажется, даже не дышу.       — Я буду ждать…       Я не могла понять, послышалось ли мне это, или я всё придумала и из-за двери раздался лишь тяжёлый вздох, но следом за этим с лестницы зазвучали торопливые шаги, которые быстро удалялись. А я всё стояла и смотрела на одинокий клочок бумаги.       И лишь когда его шаги полностью стихли — подняла его и, развернув, прочла короткую записку:       «Элизабет, я надеюсь, что смогу помочь вам. Неважно, в какие неприятности вы ввязались. Не забудьте связаться со мной. Ваш друг, Дэвис.»       Никогда не думала, что две коротенькие строки могут причинить столько боли, но всё в этой жизни бывает впервые… А человек — такое существо, что может справиться практически со всем, поэтому…       …Прощай, Эдмунд…