Сладость или поцелуй?

      Внезапный порыв ветра пронёсся по улице, приводя в движение чёрные ветви стоящих около дома клёнов. Они зашелестели остатками ярко-жёлтых листьев, играя тенями от света фонаря на асфальте. Собранная листва на газоне разлетелась в стороны, частично попав мне под ноги. По тёмному небу, словно раскиданные куски сахарной ваты, плыли облака, являя собой довольно зловещее зрелище, как раз под стать Хэллоуину.       Я сделал последнюю затяжку, бросил окурок на подъездную дорожку, затушив его носком грязного кеда, и сразу же спрятал замёрзшую руку в карман лёгкой куртки. Следовало взять с собой одежду потеплее или хотя бы зайти в дом, но сейчас совершенно не хотелось там находиться. Холод пробирался внутрь, и я стал ходить вдоль стены, прекрасно осознавая, что это не поможет согреться. Да уж, в Калифорнии сейчас теплее. Но там нет её, а здесь я так к ней близок, что понимание этого одновременно и греет, и приносит мучения. Между нами больше нет трёх тысяч километров, только вот долгожданная встреча так и не состоялась.       Сзади послышался грохот музыки, вырвавший меня из мыслей, затем хлопнула дверь и всё затихло. Я обернулся: передо мной стоял Майк с шапкой и пледом в руках.       — Вот, у Джона взял.       Я на мгновение растерялся.       — Кого?       — Ну, чувак, который пригласил нас на эту вечеринку. Это его дом, забыл?       Я натянул шапку, укутался в плед и облегчённо вздохнул, ощущая, что теперь дует значительно меньше.       — Может, всё-таки зайдёшь? Какой смысл стоять тут и мёрзнуть?       — Боюсь упустить её.       Друг некоторое время молча стоял рядом и смотрел со мной на дорогу. Ничьих шагов не было слышно. Где-то вдали надрывался пёс, но вскоре и он затих, будто сообщая нам, что в округе нет ни души. Может, он лаял, потому что она прошла мимо? И сейчас уже на подходе? Либо я просто уже совсем отчаялся и пытался себя успокоить.       — А если не придёт?       Этот вопрос я задавал себе, ещё стоя на сцене, когда переводил взгляд с одного человека на другого в поисках знакомых чёрных дредов, но всё было безуспешно. Я позвонил Эд ещё утром, чтобы пригласить на концерт и вечеринку, и она ответила, что постарается успеть. Возможно, её задержали на работе, поэтому и не пришла.       — Слушай, лучше найди где-нибудь жвачку, мне нужно перебить запах сигарет.       Майк закатил глаза и исчез в доме. До того, как захлопнулась дверь, я успел уловить кусочек песни Kiss — Rock And Roll All Nite и стал напевать себе под нос, пытаясь скрасить ожидание. Снова подул ветер, и ветви закачались, отбрасывая на землю длинные тени, похожие на скрюченные пальцы. Они так и норовили в любой момент схватить меня за ноги и утащить во тьму.       Вскоре друг вернулся. За ним увязался Тре, на щеке которого красовался яркий отпечаток губ. Он был уже подвыпившим, и его раскрасневшееся лицо светилось удовольствием.       — Парни-и-и, — протянул он, облокачиваясь о стену, — я там кое-что выклянчил у одного типа… — Он, ехидно прищурившись, потряс маленьким пакетиком и тут же запрятал его в карман. — С кем поделиться?       Выхватив из рук Майка жвачку, я угрюмо отвернулся. Когда угодно, но только не сейчас. Не хватало ещё перед Эдриенн опозориться. Тре разочарованно бросил мне в спину:       — Хей, ну чё ты с такой кислой рожей стоишь? Ну и чёрт с тобой, мне больше достанется. Чем, кстати, подружку угощать будешь? Там есть неплохие коктейли… А где она вообще?       Я сделал вид, что пропустил последний вопрос мимо ушей, и терпеливо процедил:       — Эд не пьёт алкоголь.       Майк вдруг заржал.       — Эй, Тре, а ты спрашивал, почему у нас среди бухла стоит персиковый сок!       Оба залились хохотом, а я лишь с раздражением жевал резинку и продолжал следить за дорогой. Внезапно в темноте мелькнули два силуэта, и сердце взволнованно застучало. Но тревога оказалась ложной. Мимо прошмыгнули девицы в одинаковых костюмах скелетов и с соответствующим гримом. Они с интересом взглянули на нашу троицу и, заигрывающе улыбаясь, помахали нам тонкими ручками в чёрных перчатках с белыми костями, а затем с хихиканьем скрылись в доме. Майк приободрился.       — Слушайте, а вот это пятно на моей футболке сойдёт за костюм вампира?       Фрэнк со смехом предложил разукрасить его помадой. Моё же настроение в конец испортилось, и я стал терять последнюю надежду.       — Кстати… — Тре порылся в карманах и достал какой-то задрипанный листок. — А кто в плейлист добавил эту нудятину? — Он ткнул пальцем в одну из песен.       — Догадайся. — Притчард кинул на меня многозначительный взгляд.       — Да пошли вы на хер. — Я снова отвернулся, не желая больше слушать эти издёвки.       — Ладно, поставлю, не бесись. Но учти, если меня закидают тухлыми помидорами, я открою огонь по тебе, потому что это будет твоя вина! — И Тре изобразил звук пулемёта.       Майк по-дружески похлопал меня по плечу, и они ушли внутрь, хохоча и обсуждая, чем нарисовать кровь для вампирского образа. Всё равно люблю этих придурков. Чувствовал бы себя лучше, дурачился бы сейчас вместе с ними. Заливался бы текилой, укуривался до одурения, а на утро очнулся бы в ванной в чужой одежде… И всё заново.       На землю упало несколько капель, зашумели сухие листья. Я поднял голову и обнаружил, что небо заволокло тучами. Дождь усиливался, становилось холоднее, и я, выплюнув жвачку куда-то на газон, повернулся к двери. Неожиданно послышался визг колёс, а через мгновение знакомый голос прокричал:       — Билли!       Обернувшись, я с замиранием сердца смотрел, как ко мне стремительно приближается девушка, которая уже несколько ночей не покидала моих снов. Выглядела она просто потрясно. Под курткой виднелось чёрное платье, на ногах массивные ботинки, в собранных в хвост дредах красовалась заколка с лилией. Эд забежала под навес, обняла меня и быстро заговорила:       — Извини, задержалась на работе! Какой-то тип устроил погром, пришлось помогать девочкам… Боже, какой ты холодный! Долго ждал?       Я не сразу нашёлся с ответом, заворожённый её глазами цвета тёмного шоколада. Глазами, которые так часто снились мне и которые я так давно не видел. Смотря в них, я чувствовал, как плохое настроение испаряется. Мне не хотелось ни обижаться, ни злиться, потому что она пришла. Понимала, что не сможет присутствовать на концерте, что опоздает на вечеринку, но не забила на моё приглашение, откупившись коротким телефонным звонком с извинением на следующее утро, а пришла.       Заверив её, что ждать пришлось совсем недолго, я открыл дверь, и мы оказались в тёплом помещении, битком набитом людьми. Гремела музыка, толпа бесновалась, многие уже были пьяны. В нос ударил запах пиццы и спиртного. Перед глазами мелькали всевозможные персонажи: зомби, вампиры, ведьмочки в остроконечных шляпах и рваных колготках. Встречались даже феи с потёкшей тушью и размазанной помадой, и в своих откровенных нарядах они больше смахивали на проституток. Посреди комнаты отрывался чувак в каком-то потрёпанном балахоне. Вероятно, это был образ Смерти. Некоторые парочки на диванах уже во всю обжимались, никого не стесняясь. Среди танцующих я заметил Майка, обнимающего за талии тех двух девочек-скелетов. Его подбородок и футболка были вымазаны чем-то красным, и я невольно усмехнулся, вспомнив их недавний разговор с Тре. Мысленно пожелал другу удачи и стал пробираться через всё это скопление нечисти к столу с закусками и напитками.       Выбирать особо не пришлось: пара остывших и уже подсохших кусков пиццы, немного чипсов да горстка печенья на дне миски. Выпивка тоже почти кончилась. Из нетронутого был только тот самый персиковый сок, купленный мной специально для Эд. Чистого стакана я не нашёл, однако Эдриенн просто начала пить прямо из пакета. Действительно, чего заморачиваться?       Захватив с собой остатки чипсов, мы расположились на полу подальше от танцующих.       — Прикольно тут у вас, — громко произнесла Эд, пытаясь перекричать шум. — Но я ненадолго, мне завтра рано вставать. — Затем она посмотрела на меня и рассмеялась. — Ты такой смешной в этой шапке!       Я стянул шапку, чувствуя себя немного неловко, но тоже не удержался от смеха. Её заразительное веселье передавалось мне, и я готов был часами смотреть на её обворожительную улыбку. Помада цвета спелой вишни просто невероятно подходила к тёмным глазам Эдриенн и соблазняла меня, заставляя грезить о том сладостном моменте, когда мне наконец удастся украсть её поцелуй. Я облизал пересохшие губы и судорожно сглотнул.       Мы разговаривали обо всём на свете. О прошедших и предстоящих концертах Green Day, о работе Эд в пиццерии, о родных и друзьях, о том, что происходило в наших жизнях до наступления долгожданной встречи. Делились забавными историями и вместе смеялись над ними. Сидя вот так рядом с ней и любуясь её сияющими глазами, я думал о том, что скоро этот миг закончится, превратится в ещё одно воспоминание, которое я увезу с собой в Окленд и буду смаковать его до того самого дня, пока мы не встретимся вновь. Сотни мучительных телефонных разговоров, напоминающих о разделяющих нас километрах. Сердце начинало ныть от мысли, что этим прекрасным минутам придёт конец, и я старался запоминать каждый её взгляд и каждое слово.       Внезапно послышались знакомые аккорды той самой «нудятины», как ещё совсем недавно выразился Тре. Сам он стоял около стереосистемы, и, заметив мой взгляд, направил на меня воображаемый ствол. Толпа сконфуженно остановилась, не понимая, куда делась ритмичная заводная музыка. Плевать, одну песню потерпят. Это наш с Эдди вечер.       Ну, она вроде как художница…       Я встал и протянул ей руку:       — Потанцуем?       И она похожа на фильм…*       Она озорно посмотрела на меня, подняв бровь, и приняла приглашение. Вёл я довольно неумело, пару раз чуть не наступив Эд на ноги, отчего она то и дело заливалась звонким смехом, и я хохотал вместе с ней, полностью отдаваясь моменту. Мы танцевали, не обращая внимания на недоумевающих гостей, поглощённые друг другом. Никого и ничего больше не существовало. Только я, Эдди, сладкий запах её духов и бесконечный танец, пусть нелепый, но в то же время потрясающий.       Музыка прекратилась, и я остановился как вкопанный, не в силах оторвать взгляд от своей партнёрши. Нет, не существует ничего бесконечного. Нужно всё запоминать. Упиваться проводимым вместе временем и запечатлевать в памяти каждое мгновение.       Эдриенн стояла, переводя дыхание, а затем закачала головой и начала двигаться в такт следующей песне. Люди вокруг оживились, вечеринка вернулась в прежнее русло, а я последовал примеру Эд и тоже стал частью неистовствующей толпы. В ушах громыхали басы, я громко подпевал и много смеялся, заглушая растущую в груди тревогу. Прогремели последние удары барабанов, началась новая мелодия, но Эдриенн вдруг с виноватой улыбкой произнесла:       — Кажется, мне пора.       Её слова вернули меня с небес на землю. Я начал было паниковать, но внезапно в голове промелькнула одна заманчивая мысль.       — Подожди! Одну секунду!       Я понёсся через всю гостиную к дивану, на котором валялся вдребезги пьяный хозяин дома (опять забыл его чёртово имя!), и стал умолять его дать мне на время тачку. Тому явно было не до меня, поэтому он отмахнулся, кинув мне в руки ключи. Я, окрылённый, вернулся к озадаченной Эд.       — Вас подвезти?       Мы ехали по ночным улицам и молчали. В голове всё ещё гудело, перед глазами мелькали различные образы: лица в гриме и масках, чёрные дреды с лилией, вишнёвые губы… Я взглянул на Эдриенн и понял, что ни за что не хочу с ней расставаться. Ни этой ночью, ни какой-либо другой.       Остановившись перед нужным домом, я никак не мог найти слов для продолжения разговора. Так быстро прощаться совершенно не хотелось. Нельзя было позволить ей просто уйти, поэтому я решил попытать удачу.       — Знаешь, мы ещё будем здесь завтра. Может, нам… встретиться?       Эд задумалась.       — Было бы здорово, — наконец ответила она, одарив меня очаровательной улыбкой. — Приходи ко мне в пиццерию. У нас классная пицца. Ребята пусть тоже заглянут.       Мимо машины пробежала толпа разряженных детей с корзинами для конфет: привидения, скелеты, феечки… Лохматое существо, наверное, было снежным человеком или оборотнем. Эдриенн проводила их взглядом, а потом вдруг повернулась ко мне и спросила:       — Сладость или гадость?       Я в очередной раз поймал себя на мысли, что пялюсь на её губы, и неожиданно для нас обоих выдал:       — Поцелуй.       Она застыла на месте, и, прежде чем успела хоть что-то сказать, я прильнул к таким манящим и желанным губам, которые, вопреки моим ожиданиям, оказались на вкус не вишнёвыми, а персиковыми. Эдриенн не двигалась, и я в смущении отстранился, ожидая пощёчины или волны негодования. Однако ни того, ни другого не последовало, а в её глазах не было ни капли злости, лишь удивление. Внезапно она подвинулась ближе, взяла моё лицо в свои крохотные ладошки и притянула к себе, возобновляя наш разорванный поцелуй. Сердце забилось чаще, я подался вперёд, отвечая ей и сжимая в объятьях её податливое тело. Эд запустила пальцы в мои волосы и провела горячим языком по моей нижней губе, как вдруг в стекло автомобиля забарабанили, и мы отскочили друг от друга как ошпаренные.       На нас пялились несколько ребятишек, смеясь и корча рожи. Я показал им средний палец, и они бросились в рассыпную. Некоторое время мы сидели в полной тишине, как вдруг Эдриенн заливисто расхохоталась, запрокинув голову назад, и я тут же подхватил её смех. В груди разливалось чувство эйфории, и хотелось кричать во всю глотку о том, насколько я сейчас счастлив.       Успокоившись, я откинулся на спинку сиденья и тихо произнёс:       — Было бы круто, если бы ты приехала ко мне. В Окленд. Я бы мог многое тебе показать.       Она повернулась. Макияж был безнадёжно испорчен, помада размазалась по лицу, но глаза сияли ярче звёзд.       — Кто знает, может, и приеду когда-нибудь.       И я поверил. Это была уже не надежда, а настоящая уверенность, что однажды мы вместе пройдёмся по дорогам, по которым хожу я, вместе побываем в местах, которые мне нравятся. Возможно, не так скоро, но когда-нибудь это обязательно должно произойти.       Эд улыбнулась и собралась открывать дверь, но в последнюю секунду снова обернулась.       — Приходите в пиццерию к полудню. Я буду ждать. И, Билли… — Она достала из кармана платок и протянула мне. — У тебя все губы в помаде.       Затем она вышла и направилась к дому. У входа помахала мне и скрылась внутри, а я ещё минуту не отводил взгляд от крыльца. Собравшись наконец с силами, я развернул автомобиль и напоследок посмотрел на окна. На втором этаже виднелся силуэт. Я с трудом заставил себя сдвинуться с места, мысленно напоминая о предстоящей встрече.       Дом становился всё дальше и вскоре совсем исчез из вида. Голова наполнилась сегодняшними воспоминаниями: танцы, разговоры, звонкий смех Эдриенн, её пальцы в моих волосах… В салоне всё ещё чувствовался умопомрачительный запах её духов, а на губах - кисло-сладкий привкус персикового сока. Завтра нам предстоит попрощаться, но лишь затем, чтобы в будущем встретиться вновь. И пусть она будет за две тысячи световых лет от меня, я точно знаю, что когда-нибудь мы увидимся в совершенно другом месте и при совершенно других обстоятельствах и уже не будет надобности говорить «до скорой встречи».