Neon

      В то раннее утро она всеми фибрами души цеплялась за созданную идиллию. Было тихо. Очень тихо. Мягкий свет струился сквозь едва приоткрытое окно, ложился на кожу и заставлял её переливаться жемчужным блеском. А она всё не сводила глаз, как будто в последний раз касалась взглядом его лица, рисовала тонкие линии узоров на губах, скулах и бровях.       Храбрый бесстрашный боец, у которого вместо крови в жилах бурлила сталь сражений. Самоотверженный идиот, как его нередко называли сослуживцы после очередной сумасшедшей выходки. Он всегда рвался в бой, в самое жуткое пекло, закрывал грудью товарищей и никогда не заботился о собственной шкуре.       А теперь спал в её объятиях такой беззащитный, мирный, тихий. Она как будто не доверяла собственным глазам, как заворожённая не смела отвести взгляда, хотя как никто другой знала, что это истинная правда.       Норд... Её милый Норд. Знал бы ты, как она боится тебя потерять. Как вздрагивает каждый раз, когда твой отряд назначают в следующий рейд. Хотя вряд ли это что-либо изменило. Ведь она такая же как и ты.       Его ресницы дрогнули. И первое, что безбрежным океаном разлилось в лазурных глазах, была радость, нежная, бездонная. На лице не дрогнул ни один мускул, но взгляд уже сказал обо всём.       Для них это утро стало новым подарком судьбы. А она бывает обманчива, то даёт, то забирает. Но они оба позволили себе об этом забыть, существовали только в этот миг, только друг для друга. Хотя где-то глубоко в сердце чувствовали грядущий крутой поворот, который может не оставить от этого мгновения совсем ничего.       И всё тот же благородный заманчивый аромат кофе заиграл новыми нотками на кухне. В то утро она много смеялась, семенила босыми ножками по полу и манила к себе каждую секунду. И его в шутку украденная рубашка оказалась на самом деле украденным сердцем.       Флейм удивлённо всмотрелась в маленькую пластинку, когда он осторожно поставил на стол кофе и положил рядом с кружкой это крохотное устройство. В мыслях даже не возникло предположения, что бы это могло быть.       А Норд заговорил бархатным кошачьим голосом:       — Живых у нас тут не достать. А такие зато не вянут.       Пластинка оказалась голографическим проектором. И аккуратная ваза с букетом из маленьких белых роз появилась на столе. Они казались настоящими. Только вот не пахли.       На её губах медленно появилась улыбка. Вначале она всматривалась в букет, блуждая в лесу собственных чувств, а потом перевела чуткий лучистый взгляд на него.       — А ты, оказывается, романтик?..       С тех самых пор в её комнате появился неувядающий букет маленьких белых роз.

*********

      Перед глазами появился знакомый коридор. Норд всегда недолюбливал первый корпус. Здесь всё было как-то чуждо. Этот медотдел с его лабораториями, безумно серьезные научные сотрудники с каменными лицами. Здесь были далеки от того, что творилось по ту сторону железных стен. Здесь жили какой-то другой жизнью, закованной в цепи карьеры, науки и рационализма. А ещё первый корпус был угодьями Черного Дракона.       Но в эту минуту встреча с ним волновала Норда меньше всего. Он хмуро остановился перед дверью знакомого кабинета, медля нажать на кнопку. На повестке дня была новость, молниеносно разлетевшаяся по всему восточному крылу Depot-X: громилу Гризли повергли в драке.       Карлшталь встретил его строгим взглядом. Он уже ждал, поэтому сидел, опёршись локтями о стол и скрестив пальцы.       — Ты не хочешь мне объяснить, что всё это значит?       Майор положил перед Нордом планшет с видеозаписью с камеры, которая очень профессионально сняла драку, ставшую событием года. Хотя помимо драки, там были фото ещё не одной пьяной выходки.       Норд тяжело вздохнул. Что тут было объяснять?       — Сэр... Знаю, звучит глупо. Но это было частью операции. Мы планировали развязать Гризли язык, найти на него что-нибудь, что могло бы подтвердить его контакт с Андорой.       — Нашли?       Копперфилд едва покачал головой.       — Нет. Он только подтвердил все факты, которые мы о нём знали.       Майор шумно выдохнул и снова впился в Норда пронзительным взглядом.       — Часть операции... Да ладно уже с этой попойкой. Но вы могли хотя бы меня поставить в курс дела? Норд, ты мог меня предупредить?       Он виновато опустил голову. За всей этой веретеницей событий он и вправду совсем забыл. Хотя ведь даже Брандо и тот говорил про майора.       — Простите, сэр... Моя оплошность. Больше такого не повториться.       — На этот раз прощаю. Расстроил ты меня, конечно.       Новый тяжёлый вздох. Карлшталь всегда так говорил с ним, не упрекал, не отчитывал, не сыпал обвинениями. Говорил так, словно всегда возлагал на него большие надежды, ценил и уважал, и это на самом деле было истиной. Поэтому только жгучее чувство вины грузно опустилось на плечи Норда. Он его подвёл.       — Скажи мне, что там с расследованием?— после недолгой паузы спросил майор.       — А вам ещё не присылали отчёт?— Норд встрепенулся, потому что помнил, что отчёт готовили до его последнего рейда, но на тот момент ещё не отправили.       Карлшталь снова пристально заглянул ему в глаза.       — Прислали. Но я хочу услышать твоё мнение.       Мысли не очень-то хотели собираться в кучу, чтобы создать конструктивный ответ. Он медлил, думал, что сказать.       — Моё мнение пока остаётся таким, как было на докладе. Герхард подтвердил свою непричастность и незаинтересованность. Сильно вызывает подозрения Визард. Я пока не знаю, как прошёл их последний рейд, но в предыдущем ребята зафиксировали сигналы, похожие на андоровские. Не думаю, что это просто так. Вилфраса на себя взял Эттингер, даже ничего не могу сказать. И ещё странное совпадение, что доктор Нао взял больничный сразу после того случая с Саламандрами. Это затрудняет возможность вести за ним наблюдение. Пока картина такая, собираем информацию, может, кто-то проколется.       Новый вопрос прозвучал тихо.       — А что с Флейм?       Как бы Норд не хотел поднимать эту тему, но отвечать пришлось. Да и сам Карлшталь спрашивал с явной тяжестью в голосе — его тоже подобная обстановка не радовала. Один из лучших бойцов попал под прицел Тайной полиции. Копперфилд дёрнул плечами.       — Чисто. Ни единой зацепки. Она как всегда превосходна.       Карлшталь слегка удивился последней фразе. Не вязалась она ко всему остальному, да и сказана была с чувством. Норд и не заметил, как снова позволил эмоциям выйти наружу, едва ли мысли обратились к ней и тому, что было между ними накануне. Но майор сделал вид, что ничего не заметил. Хотя мысленно для себя отметил, что слухи про этих двоих, очевидно, не врали.       На этом разговор закончился. А впереди Норда ждал SD-5, с недавнего времени ставший самым нелюбимым местом в штабе. Но к счастью, кроме Брандо там никого не оказалось. Едва ли он переступил порог, парнишка подскочил с кресла и с виноватым видом затараторил:       — Сэр?! Кэп, как вы? Простите. Честное слово, я хотел как лучше. Думал, оно подействует.       Норд вяло положил руку ему на плечо и тихо ответил:       — Всё нормально. Успокойся. Ты же ни в чём не виноват. Да и, тем более, толк от него был. Сам виноват. Пить надо было меньше.       — Вам сильно влетело?       — Не переживай. Майору за нас сильнее. Расскажи, что у нас? Что выяснили, пока мы были на рейде?       Брандо доложил обо всём с подробностями. Как выяснилось, во время последнего рейда отряд Плеяд, которым руководил Визард, снова принял те же неопознанные сигналы. Доктор Нао наконец вышел с больничного. А Бонгард, более привычный для всех под позывным Вилфрас, сделал ещё одно событие — поставил новый рекорд в программных боях. Его упорству было не занимать. И многих распирало от любопытства, что будет, если в поединке сойдутся непоколебимый Вилфрас и могучий Гризли. Но пока такого расклада операторы очень старались избегать, потому что программные бои всё-таки служили для содержания Чэйзер-мастеров в состоянии полной боевой готовности, а не для зрелища.       Как-то после небольшого затишья, когда каждый из них занялся своим делом, Норд настоятельно заговорил:       — Слушай, у меня к тебе просьба есть. Ты же поставил прослушку и камеру в квартире Флейм? Можешь дать мне личный доступ.       Брандо закивал головой, давая понять, что сделает всё без проблем. Но потом, поджав губы, настороженно добавил:       — Кэп, только хочу сказать... Эттингер взял её под свой личный контроль.       Парнишка осторожно взглянул на командира, терзаясь предположениями. И они подтвердились. Он заметил, как на лице Норда проступили желваки, глаза сузились и потемнели, загорелись яростью. Копперфилд кивнул, стараясь всячески скрыть своё отношение.       Эттингер. Один звук этой фамилии заставлял внутри всё клокотать, особенно после череды его последних выходок. Это было не блестящее исполнение долга, а прикрытие им для собственных целей и мотивов, для мести. И, значит, теперь он нагло и бесцеремонно посмел посягнуть так открыто на самое дорогое и слабое место — на Флейм.