Все (не)нормально

Он был так счастлив последние дни, ведь их отношения сдвинулись с мертвой точки. Казалось, вот оно, долгожданное начало красивой истории. Все ошибки позади, а впереди прекрасное совместное будущее. Виктория начала обращать на него внимание, принимать ухаживания, а главное - не было никого третьего.  Казалось.  Всего лишь, казалось.  Реальность накрыла жестким снежным комом, в виде вчерашней ситуации. Дамиано, ведь, искренне считал Тони меньшим препятствием, чем выяснилось.  Понимал, что Вик была влюблена в него. Понимал, что будет место для страданий после его уезда.  Но не думал, что настолько.  Не думал, что она, в прямом смысле, будет готова на все, ради любой информации, почему он так поступил.  Давид считал себя последней сволочью, когда предлагал парню сделку, манипулируя здоровьем матери и поставив на кон Викторию.  Часто ловил порывы совести признаться и раскаяться.  Но стоило увидеть блондинку, равнодушно проходящую мимо него, на лице которой было написано «Тони» - эти порывы улетучивались.  Начал медленно сходить с ума по этой девушке.  Оправдывал все свои поступки неимоверной любовью к ней.  Пол ночи не мог заснуть, и думал что делать дальше.  Что ему сказать Вик утром? Извиниться, что вспылил вчера?  Что неадекватно отреагировал на ее слова?  Он не считал, свою реакцию неадекватной.  Он был зол и обижен на неё.  Не понимал, как она могла воспользоваться ним в такой момент.  Знатно задела его мужское достоинство.  Хотелось показать это.  Показать, как она его обидела.  Но он отдавал отчёт, что единственный способ добиться своего - это извиниться.  Это он по ней страдает, не она.  Это у него будет ехать крыша от неё, не наоборот.  Это в его интересах - сохранять сейчас их (пере)дружбу, не в её.  Это он любит, она лишь позволяет больше, чем обычно.  Выходит, все что ему остаётся - прогибаться под свои чувства.  Сдерживать эмоции, и позволять ей все, переступая через свои принципы.  Утро для солиста наступило чуть позже, чем для остальных из-за поздней отключки, почти к рассвету.  Томас уже уехал собирать чемоданы к скорому вылету в Германию, Итан, и вовсе, не появлялся в доме в эти дни, Лео тоже не было.  За столом на кухне сидела Виктория, а на пару с ней - ее мешки под глазами. Не у одного Давида ночь прошла не радостно.  Рядом на диване, активно клацая что-то в ноутбуке и разговаривая по телефону сидел Фабрицио.  — Доброе утро — равнодушно буркнул солист, направляясь заваривать кофе.  — Доброе — продюсер группы, на несколько секунд убрал телефон от уха — Завтракайте и собирайтесь. Скоро как раз парни подъедут.  Де Анжелис не знала, кого именно мужчина имеет ввиду, пропустив его слова сквозь пальцы. Дамиано же, прекрасно помнил, что сегодня свой последний визит к команде нанесёт Тони, сопровождая их в Кёльн. В этот момент, ему было особенно тошно, от того, что он не сдержался вчера. Он мог бы сегодня проснуться вместе с Вик и встретить парня если не парой, то их утренним поцелуем на кухне, показывая кто здесь победитель. Но они встретят его немым напряжением, лишь доказывая, что на чужом несчастье счастья не построишь. Тем не менее, отчаиваться он не собирался.  — Прости за вчера, я перегнул — он сел за стол к Виктории, сохраняя невозмутимость. Показывая ей, что ему жаль за произошедшее, но и у него гордость имеется. — Зачем извиняешься, если я виновата, — девушка подняла на него уставшие глаза. — Дамиано, я вчера делала, то… чего мне правда хотелось, не для того чтобы что-то узнать. Я не знаю зачем я тогда спросила… — добавила в полтона тише.  — Забыли и не будем возвращаться к этому. — он слишком часто за последнее время говорил ей это, прощая абсолютно все моменты, что его задевали или обижали.  — Мне просто больно, что он так поступил. Я чувствую себя брошенной тряпкой… — непонятно, зачем снова она начала эту шарманку оправданий, и тут же пожалела. Но столько всего происходит в ее голове, что языком ведёт сердце, но не мозг.  Девушка не успела что-либо добавить. Брюнет потянул ее за руку, и подняв из-за стола крепко обнял.  — Смотрите, кого я вам привёз! — входные двери распахнулись, вошли Лео и Тони.  Правда, полноценно вошёл только Тони, Лео просто повис от радости на друге.  Фабрицио развернулся с широкой улыбкой, а Виктория и Дамиано, стоявшие на кухне дальше, повернули головы в сторону зашедших.  Продюсер радостно обнимал менеджера, девушка, во избежание лишних вопросов, тоже поприветствовала. А вот Дамиано решил не играть в комедию и просто кивнул.  Не смотря на то, что переступив порог дома, парня встретили объятия Давида и Де Анжелис, это ничуть его не расстроило. Не сказать, конечно, что ему было приятно видеть любимую девушку прижатую другим, но тем не менее, язык жестов говорит о том, что Тони был прав. Его отъезд совершенно не помог Дамиано. Она не бросилась ему на шею. Блондинка, скорее с благодарностью принимала его порыв, нежели вкладывала в это что-то романтичное. А увидев парня, и вовсе, быстро отстранилась от солиста.  Команда не отлипала от менеджера, рассказывая обо всем, что произошло за его отсутствие. А местами делали вид, что никакого напряжения из-за всем очевидного треугольника, конечно же, нет.  Концерт в живописном Кёльне прошел классически хорошо, если не считать троих молодых людей, по-своему страдающих от любви. Дамиано бесило одно только присутствие соперника, Викторию душили слезы из-за незатянувшихся ран на сердце, на которые словно соль сыпались незнание ситуации и непонимание действий Тони, а самого парня добивало, что любимая девушка так близко, но так далеко.  Их, действительно, сковывала ментальная связь. Уже давно перевалило за полночь, но никто из вышеупомянутых не мог найти себе места. Де Анжелис решила, что другого шанса расставить все точки над і у неё не будет.  Аккуратный стук маленьких женских кулачков эхом пронесся по тихому коридору гостиницы.  — Открыто — раздался монотонный голос издалека.  Девушка тихо вошла в номер, всматриваясь в непривычную темноту, после ярко освещаемого прохода.  Оба вновь были окутаны дежавю.  Она так же пришла к нему тогда, в Вене, под предлогом вернуть наушники.  Она была в этих же шортах.  Он смотрел на ее силуэт из балкона, медленно выкуривая сигарету.  Он чувствовал сексуальное напряжение, находясь рядом с ней.  Они знали, что сейчас будет разговор, знали его тему.  — Поговорим? — Виктория первая нарушила паузу.  — Да, ты чего-то хотела? — со всех сил Тони старался был грубым и недружелюбным. Она вздохнула. Надеялась, что будет без фальшивой актерской игры. Но придётся постараться.  — Собственно, хотела спросить, почему решил уйти из команды. В Милане что-то случилось? — она начала медленно двигаться в его сторону. Каждый шаг в направлении парня отдавался острым ударом сердца у двоих. Такой очевидный и предсказуемый вопрос. Он давно должен был зазубрить правдоподобный ответ, но стоило ей появиться в поле зрения, как из головы вылетело всё.  — Ничего не случилось, — сглотнул — Я же изначально говорил, что ненадолго.  — Мне показалось, тебе нравилось… работать с нами. И это стало твоим основным занятием. — девушка, все так же, смотрела на него с надеждой.  — Чёрт, Вик, прекрати — эмоции вырвались наружу и парень подлетел к ней, заключая в объятия. Де Анжелис молча обняла в ответ. — Прости меня, но мне нужно уехать. Я не могу рассказать всего, это слишком личное, да и вообще, не моя тайна. Но, поверь, причина весомая. Как бы я не хотел, но не могу остаться с тобой, даже на расстоянии. Прости, что дал надежду. — он сжал ее в кольцо сильно как мог.  Девушка молчала. Не знала, что сказать. Она поверила. Или внушила себе, что поверила.  Не все в жизни идёт как хочется, ей ли не знать. Есть обстоятельства, независящие от него. Есть события, на которые они не могут повлиять. Наверное, так нужно.  Встав на носочки, она потянулась к его губам, вовлекая в нежный, глубокий поцелуй.  Сначала, он полностью растворился в происходящем. Но позже, хоть и с трудом, отстранился.  В глазах парня читался немой вопрос. — Хочу провести с тобой ночь, перед тем как ты исчезнешь.  Какая прекрасная идея, и он уже почти сдался. Но перед лицом начали мелькать картинки, как она утром выходит из его номера, и это не остаётся незамеченным кем-то из команды, или еще чего хуже - ним.  Как об этом станет известно любым другим способом.  Мельтешил Давид с напоминанием, почему он вообще уезжает.  И это все вернуло в ненавистную реальность.  — Вик, иди к себе.  Единственным способом закончить разговоры, как бы жестоко это не звучало, было обидеть её. Сделать так, чтобы она сама ушла и больше не захотела с ним общаться.  Слишком много для него стояло на кону. Уже завтра он улетает в Милан, а к концу недели у его матери будет операция. Сие событие знатно ускорили финансы солиста. Перевод в более современную клинику, и материальная уверенность в продолжении качественного лечения.   И условием всего этого было отказаться от Виктории.  — Со мной что-то не так? Ты успел стать мне чуть ли не женихом, проводил со мной каждую минуту, а сейчас я предлагаю тебе просто секс без обязательств, а ты меня посылаешь. — блондинка сделала шаг назад.  — Ничего не будет. Иди. К. Себе. — процедил надменно и жестко, чтобы задеть сильнее.  — Да пошёл ты! Впервые, простые человеческие эмоции победили. Ее задело. Обиделась. Раздражало, что он футболил ее туда-сюда. «я тебя люблю, но уезжаю» «есть причины, но я их не объясню»  Достало. Жалела, что дала слабину и пошла к нему. Что влюбилась как дура. Он уехал утром и их пути разошлись. В тот день атмосферу не сглаживала команда без настроения, проливной дождь и отмена концерта в Лондоне. В истории с этим парнем Виктория поставила жирную точку, обещая себе не таить обид и отпустить.  Время шло и всем становилось легче.  Работа налаживалась, любовные раны заживали и жизнь становилась веселее.  Вик пропадала то на репетициях, то с друзьями. Дамиано ударился в написание новых текстов, благо муза всегда перед глазами. *** — О, Господи! — Томас закатил глаза, услышав, что заиграла «Zitti e buoni» — Да, сколько можно.  — Та ладно тебе, — Де Анжелис ловко просочилась через танцующую толпу, и подсела за столик — Главное, что не «Beggin».  После очередного фестиваля, группа отдыхала в каком-то из клубов Брюсселя.  — Эй, куда пропала? — Неизвестный компании парень с заметным французским акцентом, умело закинул руку на плечи блондинки.  — Ну, иду, иду. —  Девушка сделала пару быстрых глотков коктейля, и ускользнула за мужчиной… под сердитый взгляд солиста.  Далеко не один месяц прошел после славноизвестных событий, но отношения вокалиста и гитаристки не прогрессировали.  Он — шел на встречу, заботился, сдерживал порывы злости и ревности, не ограничивал. Она — игнорировала.  Была приветлива, внимательна. Слушала, помогала. Многое позволяла.  Давала обнимать, не как раньше.  Давала целовать ее. Не совсем так, как ему хотелось бы, но позволяла.  А какое-то время назад, после репетиции, она впервые за четыре месяца позволила ему большее.  Устав после долгих прогонов, он опустил голову ей на ключицу, прикрывая глаза. И сам не заметил, как умостился практически полностью на ней. Лежал на груди, удобно устроив свое тело между ее ног. Рисовал узоры на животе, где ее майка удачно задралась и шепотом напевал слова новой песни, находу переделывая и меняя синонимы. Она гладила и перебирала его волосы, думая о чем-то своем. Все так же лежала, когда его рука переместилась на бедро, нежно его поглаживая и забираясь все выше и выше под юбку. Когда он осыпал поцелуями все места, что не покрыла одежда. Когда шея начинала гореть от его губ… но дальше не зашло. Она продолжала гладить его волосы, витая в своих мыслях и не проявляя никакой инициативы. Видела, что он любит. Знала. Прояви она, хоть немного взаимности, он бы прокричал ей это вслух и вдалбливал бы в этот несчастный диван, пока ее тело не обмякнет в приятной истоме в его руках. Но все закончилось, когда они поняли, что ночь становится все темнее, а тела начали затекать от неизменной позы. Разошлись, как ни в чем не бывало.  Тогда он подумал, что наконец пошел прогресс. Что она восстанавливается и оттаивает. Что скоро даст тот самый шанс. Он не знал, что буквально за час до этого, ей написал Тони. Спросил как ее дела. Вот так, взял и написал. Ничего больше, лишь поинтересовался, всё ли у нее хорошо. Ее это разозлило. Взбесило. Бросил, свалил, а теперь пишет. Свой ответ, она обозначила кратким «Все нормально» и на этом самая “длинная” в истории человечества переписка окончилась.    Раздражало, что ее сердце никак не может вновь открыться и довериться. Искренне хотела попробовать ответить взаимностью Дамиано, но страхи, которые она, толком и описать не могла, были сильнее.  Давида же типало от ее дразнилок. То зелёный свет, то красный. Он дал ей обещанное время, что по его скромному мнению, затянулось. Больше всего вымораживало, что многое позволяла она не только ему. Симпатичный бармен в рандомной стране мог забрать больше ее внимания, чем положено. А от количества ее флирта с другими, у парня часто дергался глаз. И вот, сейчас. Какой-то иностранец в сомнительном заведении Бельгии забирает себе ее смех и телодвижения. А он ничего не может возразить, ведь его статус так и не эволюционировал выше чем близкий друг.  — Дам… — Лео аккуратно дергает парня за руку, выводя из транса. Взглядом показывает в сторону Виктории, танцующей с незнакомцем.  Действия мужчины стали куда резче, чем в начале. Было видно, что ей стало некомфортно, но новоиспеченного знакомого это совершенно не смущало. Проще говоря, он начал откровенно приставать к блондинке.  Дамиано сорвался с места навстречу «парочке». Схватил Вик за локоть, толкая из толпы в свою сторону. За несколько секунд они уже были у выхода.  — Стой же, я не могу так быстро. — Де Анжелис еле успевала передвигать ноги за Давидом — Дам, да куда ты меня тащишь?  — В гостиницу. — Парень остановился у выхода, и искал глазами такси.  — Я же танцевала!  — Натанцевалась уже. — Синяя машина с большой надписью «Taxi» была найдена.  — Мы же просто танцевали! — Басистка с трудом успевала предугадывать его действия, и они уже подходили к транспорту.  — Он тебя лапал, Вик — Открыл двери, пропуская ее вперёд. —  Отель «Le plaza Brussels».  — Тебе показалась! — Закатила глаза, усаживаясь на заднее сидение.  — Тебе это не нравилось. — Солист невозмутимо сел рядом.  — Все ты знаешь, лучше меня… — Пробубнила себе под нос, но быстро отошла. Вдруг поняла, что она не права. Очевидно же, что тот француз начал приставать и она хотела от него отделаться.  — Какой ты хороший, Дами… Прости. — Вцепилась в его руку двумя своими, роняя голову на плечо.  — Угу, хороший… — Уткнулся в телефон, делая вид, что ему все равно.  — Ну не обижайся. — Она закинула на него ногу и закрыла глаза, просто впечатываясь в его тело. Черепная коробка, привыкшая к громкой клубной музыке начинала гудеть из-за непривычной тишины ночного Брюсселя.  Сложно было сохранять спокойствие, ведь его сильно бесило ее поведение. Зачем она вообще знакомится с какими-то непонятными мужиками, флиртует направо и налево. Единственное, что радовало - так это то, что судя по всему, время вылечило ее от Тони. Тем не менее, никак не могло поспособствовать самому Дамиано.  Водитель средних лет часто поглядывал на милую пару в зеркало, пусть, вовсе, не понимая итальянского, но умилялся им.  Солист проводил девушку до номера и дождавшись пока та откроет дверь развернулся в направлении своего.  — А как же чашечка кофе? — Виктория схватила его за руку и загадочно улыбнулась.  Упустим момент, что у них тут и мини-баром то не пахло. Но взгляд у Де Анжелис был словно магический и парень молча потопал за ней.  Она кинула сумочку и пиджак куда-то в кресло.  Парень пытался найти выключатель, но не успел опомниться, как горячее девичье тело прижалось к нему, обвивая руками. Пыталась стать на носочки, но поняла что разница в росте таки мешает. Закинула руки ему на шею, прижимая к себе и нежно целуя, пока Давид как парализованный стоял.  — Вик, ты выпила. — Он, нехотя, отстранился.  — Всего два апероля. Я трезвая, Дамиано. — В темноте было не особо видно, но она смотрела очень нежно.  В один миг он хватает ее за бедра и прижимает к стене. Ладони девушки тянутся к его волосам, а его губы накрывают её уста. Поцелуй из нежного трансформируется в жесткий и пошлый, и блондинка испускает стон прямо в его рот. Он подхватывает ее на руки и несет к постели.  — Быстрее, пожалуйста, раздень меня — она судорожно шепчет ему на ухо. Он улыбается и стягивает леопардовый топ, на секунду отвлекаясь от нее. Его футболка улетает следом.  — Чего ты хочешь? — Перед его глазами  пелена ночи и страсти, а из губ вырывается учащенное дыхание. — Целуй — Томно протянула и провела рукой от своей шеи до бедра.  Он откидывает с ключиц ее волосы, наклоняется и оставляет сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной ею линии, а потом и обратно. Виктория тянется к его поясу, пытаясь расстегнусь, он помогает, стягивая с себя остатки ненужной ткани. А после избавляет девушку от юбки и нижнего белья, отбрасывая их куда-то к валяющейся на полу обуви. Немного приподнимается над ней, удобно умащиваясь и раздвигая её ноги шире. Как она была прекрасна. Полностью нагая и горячая в прямом смысле. Глаза прикрыты, грудь высоко вздымалась, плоский живот подрагивал от возбуждения, а ноги инстинктивно обвили его, прижимая.  Он дает волю языку, оставляя влажные дорожки по всему телу.  Девушка протяжно и тихо стонет, цепляясь за его плечи. Целует поочередно ее груди, щекочет языком соски. Она извивалась под его телом, но он не останавливался. — Дамиано, пожалуйста! — Что «пожалуйста»? — шепчет он, проводя языком вдоль ребер. — Если это месть, за то что я так долго… думала. То я тебе ненавижу.  Он раздвигает ей ноги еще шире, лаская руками внутренние части бедер и входит в медленном темпе. — Быстрее, Дамиано, быстрее… пожалуйста. Он ухмыляется, целует и убыстряет ритм, просто впечатывая собой в кровать.  А ее уже не бесит это тупое шелковое постельное и повышенная температура воздуха. Тело начинает выгибаться, ноги напрягаться, а дыхание перехватывать.  — Дамиано… — через время, она хватается руками за простынь, и чувствует как тело пробивает мелкая судорога. А через несколько секунд ощущает поток теплой жидкости на бедре. Парень звонко падает рядом, восстанавливая дыхание. Нащупал рукой на тумбе какое-то подобие салфетки, вытирая сперму.  — А ведь это мог быть наш сын. — Смеется и целует её живот.  — Дурак — Она легко легко бьет его ладошкой.  Парень убирает салфетку, ищет где-то в ногах скомканную простынь, и накрывает их, притягивая к себе Викторию.  — Теперь ты никуда не денешься — Вновь проникает в рот языком. Так настойчиво, будто она хочет сбежать.  — Не денусь, не денусь… — пытается ответить сквозь поцелуй.  *** На часах было 9:27, когда солист открыл глаза. Рядом мило сопела Вик, а на полу, в кармане джинс, вибрировал его телефон. Пока он сонно до него добирался, не мог скрыть улыбки. Это лучшее утро за последние много месяцев. Наконец-то он добился чего хотел. Это было нелегко. Мягко говоря, не легко. Он вынужден был делить её с другим и делать много гнустных вещей, чтобы она сейчас просто лежала рядом.  Пришло смс от банка о поступлении на счёт круглой суммы, на которое он не обратил внимания, отец интересовался как прошло выступление, неслись рабочие чаты. В какой-то момент на экране высветилось «Тони». Давид напрягся и открыл переписку, которая молчала почти полгода.  «Я больше ничего не должен тебе, Дамиано, и терять мне уже нечего. Я возвращаюсь за своей Вик».  Написанное сопровождалось, той самой фотографией, где обнаженная Виктория сидела на коленях бывшего возлюбленного в машине, и целовала его.  Злость в тот же час охватила брюнета, и новый смартфон уже летел в противоположный конец номера.