Добро? Зло? Или жизнь Великого Мага

      Испуская тёмное сияние, перед Архимагом парила фиолетового цвета книга с золотыми узорами по краям и округлой формы драгоценным камнем по центру того же цвета, что и книга. «Узнай кто-то в этом мире, каким образом я создаю этот артефакт, меня бы точно назвали тёмным магом и в Азкабан упекли, ну, или же орденом «Мерлина» наградили», — с улыбкой подумал Грид, взяв лежащие на столе золотые часы с символами четырёх факультетов Хогвартса. — Выходи давай, хватит занимать место в моём артефакте. Часы распахнулись, и из них вырвалась тень, через мгновение принявшая образ привлекательного молодого человека, с тонкими аристократическими чертами лица и в чёрном классическом костюме с зелёным галстуком.       Его холодные красные глаза со злобой наблюдали за улыбающимся ему Снейпом, ведь он помнил, кто выдернул его из диадемы и заточил в другую вещь, из которой тот не мог выпустить и частицы своей энергии. Это была настоящая тюрьма. — Кто ты такой? — стараясь сдержать свой гнев, угрюмо спросил его дух, при этом опустив взгляд вниз, где увидел округлой формы пентаграмму, испускающую красный свет, а после перевёл на книгу, парящую возле неизвестного мага. — Я лишь хочу задать тебе вопрос, готов ли ты полностью подчиниться моей воле и служить мне? — Служить? Тебе? — на лице осколка души появилась холодная презрительная усмешка. — Кто ты такой, чтобы я преклонил перед тобой голову? — Тот, в чьих руках твоя жизнь. Я дал тебе выбор лишь по той причине, что мне нужен разумный, а не безмозглый артефакт, но даже если ты откажешься, то и второй вариант неплох…       От слов Снейпа тот сузил взгляд и стал испускать невидимую волну магической силы, пытаясь пробиться сквозь барьер и достать наглого ублюдка, вздумавшего запихнуть его в артефакт. — Думаешь, я соглашусь на это? — Если тебе дорога жизнь, то да, даю тебе десять секунд подумать, а после я уничтожу твоё сознание, и этот осколок души станет пустышкой, — равнодушно посмотрев на перекошенное от злобы лицо одного из сильнейших тёмных магов Британии, он притянул к себе книгу и раскрыл её. — Десять… девять… — надрезав палец, Архимаг стал чертить на ней разнообразные символы, — восемь… семь… — осколок души лишь презрительно фыркнул, — шесть… пять… — пентаграмма под ним вспыхнула и начала переливаться тёмно-красным оттенком, что наконец заставило дрогнуть его решимость… — Ты не сможешь этого сделать — лучше сам склонись передо мной, и тогда я, так уж и быть, приму тебя в качестве своего слуги, но тебе придётся мне… — Четыре… три… — пентаграмма стала ещё ярче, но к этому добавился тёмный вихрь, исходящий от кристалла на книге, и Грид поднял насмешливый взгляд на него, — два… — наконец тёмный маг ощутил настоящую опасность и, запаниковав, со всей силы стал бить по барьеру, но тот под градом ударов даже не шелохнулся, — один… — Стой! Я…! — но, почувствовав, как вихрь усилился, и увидев, как его ноги стали растворяться и засасываться в книгу, он испытал ужас, ведь душа очень не хотела исчезать, она больше кого-либо другого боялась смерти. Лишь по этой причине он расколол свою души, чтобы жить вечно, а если его личность сотрут, то это будет всё равно что умереть. — Прекрати, я… согласен… — последнее слово ему далось с особым трудом, ведь за всю свою жизнь мужчина ни перед кем не опускал голову. Это позор, разъедающий его изнутри. — Молодец, значит, мне не нужно будет подчинять тебя, дабы получить согласие, а теперь… «Лорд Волан-де-Морт», наследник Слизерина, вы мой раб, — с насмешливой улыбкой огорошил он бывшего волшебника, но вихрь так и не унялся, а лишь усилился. — Стань хорошим артефактом и служи мне верой и правдой, а хотя, по-другому ты и не сможешь, ведь ты уже дал своё согласие. — Неужели ты меня…?!       Но не успел тот договорить, как его полностью втянуло в книгу, и Гримуар захлопнулся, а вихрь исчез… И в комнате воцарилась тишина. — Всё оказалось проще, чем предполагал, а ведь я думал, что это будет куда тяжелее и мне правда придётся запихнуть в Гримуар «пустышку», — притянув книгу к себе и открыв первую страницу, увидел, как на ней стали появляться слова… много слов. Снейп криво улыбнулся, ведь столько проклятий в свой адрес он ещё никогда не «слышал». — Первое правило: я запрещаю тебе оскорблять или проклинать меня и моих близких, ты должен относиться ко мне с уважением и лишь на «вы», — и текст в ту же секунду исчез, но появился другой и в уважительной форме, но всё также с пожеланиями скорейшей смерти и тому подобное. — Видимо, мне всё же придётся рассказать тебе про «Сто сорок семь золотых правил хорошего Гримуара». — ? — Сейчас узнаешь, — «тепло улыбнувшись», он коснулся краешка книги, и та засияла. — Ты обязан следовать каждому из выше озвученных правил. Первое, Гримуар обязан честно отвечать на каждый вопрос, правильно излагать мысли и не лгать; второе, Гримуар обязан обращаться к своему хозяину «Господин», с большой буквы, использование вместо этого местоимений на подобие «его», «ему» и т.д. запрещено; третье, Гримуар обязан исполнять каждый приказ своего «Господина» со всей ответственностью в установленный срок; четвёртое, Гримуар обязан…       И так без остановки следующий час с лишним Грид продолжал перечислять всё новые и новые правила, от которых осколок души величайшего темного мага всё больше превращался в ра… то есть хороший Гримуар. Ведь из-за того, что он стал частью артефакта, не мог ослушаться его приказов, и с каждой секундой уже Гримуар ощущал всё большее отчаяние. — … и наконец, сто сорок седьмое правило: даже после моей смерти тебе запрещено кому-либо хоть что-то рассказывать обо мне. Исключениями являются те, кого я обозначил в сорок седьмом пункте. На этом всё, надеюсь, мы поладим… В своей прошлой жизни у Грида был магический Гримуар, не требующий подобных «жертв», ведь как основа выступала частица его души и кристалл, который он с особым трудом сумел достать, потратив целое состояние, и даже год пришлось ещё сверху поработать наёмником. А эти сто сорок семь правил были придуманы в Магистрате, в одной из самых тёмных организаций мира, чтобы взять под полный контроль душу в обычном Гримуаре, дабы та слушалась и не перечила своему хозяину, при этом они не ограничивали умственную деятельность артефакта. Так он мог быть намного полезнее и помогать советами, ведь для подобных вещей, чем сильнее и мудрее в прошлом был хозяин души, тем лучше становится Гримуар.       Конечно, Снейп мог бы использовать и свою душу, но посчитал это слишком глупой тратой собственного потенциала, ведь в первую очередь сила мага при переходе на ранг Архимага зависит от трёх факторов: ядро, душа и тело. При этом, если второе будет повреждено, велик шанс того, что слияние всех трёх составляющих провалится, и волшебник зазря потеряет свою жизнь, или же ещё хуже: ядро с душой будут повреждены, и тогда маг навсегда застрянет на ранге Магистра, поэтому он считал Волан-де-Морта дураком, растратившим весь свой потенциал ради призрачной надежды на вечную жизнь…       Как только сияние исчезло, Грид открыл первую страницу, на которой появился текст: «Я «рад» приветствовать своего Господина. «Надеюсь», что Вы проживёте «долгую жизнь». — Сколько кавычек… и я надеюсь на это, — с улыбкой протянул волшебник. — Расскажи мне свою историю от начала до самого конца, не упуская ничего важного. «Да, Господин, я, Том Марволо Реддл, родился 31-го декабря 1926-го года, моей матерью была чистокровная волшебница Меропа Мракс, а отец… магл, Том Реддл. Сразу же после моего рождения мать скончалась в приюте…» «Значит, анаграмма, Том Марволо Реддл… Лорд Волан-де-Морт, интересно…» «В приюте я прожил до одиннадцати, пока ко мне не явился Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, поведавший мне о мире магии и что я не единственный обладатель подобной силы…» «В то время, если я правильно помню, старик ещё был преподавателем в Хогвартсе, поэтому в том, что к мальчику, ничего не знающему о мире магии, отправили профессора, чтобы рассказать всё, что он должен знать, нет ничего подозрительного…» — кивнув своим мыслям, Архимаг вернулся к истории Тёмного Лорда. «1-го сентября 1938-го года меня распределили на факультет Слизерина, и там я узнал, что основатель моего факультета умел разговаривать со змеями, как и я. Продолжая изучать информацию о нём, используя лишь зацепку — имя деда, в честь которого меня назвали — «Марволо», я узнал, что являюсь его потомком по материнской линии…» — далее шли описания его чувств, насколько ему было противно, что его назвали в честь магла и что по венам течёт их кровь. — Избавь меня от своих чувств, меня это мало интересует, — и в ту же секунду одиннадцать исписанных страниц превратились в семь с половиной. — И по существу, — и страниц стало ещё меньше, шесть с половиной. — Так лучше…       Дальше шло описание школьной жизни Тёмного Лорда, как он рос, насколько был гениальным магом и лучшим в школе, кто присоединялся к его компании поимённо и в какой момент, как волшебник всех обманул, что является чистокровным магом, почти полностью стерев любые упоминания о маггловской части. Как он сумел обнаружить случайно «Тайную комнату», ведущую к Василиску и как встретился с портретом своего предка, который лишь усилил ненависть в то время юноши к маглам и маглорождённым волшебникам.       К пятому курсу он уже являлся образцовым тёмным магом, создав свой первый крестраж, по случайности «убив» Миртл, не вовремя оказавшуюся в туалете, когда он позвал к себе Василиска. В возрасте шестнадцати лет отколол кусок своей души и при помощи заклятья поместил его в свой дневник. Вину он скинул на полувеликана Хагрида, у которого был питомец — Акромантул, паук размером со стул и обладающий сильным ядом.       То, что дело так просто закрыли, обвинив невиновного, вызвало усталый вздох у волшебника. Ведь насколько надо быть слепым, чтобы окаменение списать на простого паука. Но Грида подобное мало интересовало, ему было жаль получеловека, не более. Также наконец он узнал, почему в тот день Слизнорт так отреагировал на его просьбу рассказать о запрещённых ингредиентах, ведь однажды тот уже совершил ошибку, поведав Тому о крестражах, и с тех пор считает себя виновным в том, что его ученик стал монстром и начал эту «гражданскую войну».       В тот день, познав вкус убийства, Волан-де-Морт на каникулах убивает и всю чету Реддлов, создаёт ещё один крестраж из фамильного кольца Мраксов и подставляет своего дядю Морфина Маркса, вырубив того и вложив воспоминания, словно это он всё сделал.       После окончания Хогвартса также пытался устроиться на работу на должность преподавателя «защиты от тёмных искусств», но тогдашний директор отказал ему, сославшись на то, что он слишком юн, хотя Том подозревал, что это дело рук Дамблдора. Но молодой человек не «отчаялся» и устроился в «Горбин и Бэркс» — лавочку в Лютном переулке, торгующую артефактами.       Там у него появилось множество новых связей, и он даже заполучил ещё два артефакта основателей: «Чашу Пуффендуй» и «Медальон Слизерина», охмурив и убив их хозяйку, которые впоследствии также стали крестражами. Первый от убийства хозяйки артефактов, а второй от бродяги, неудачно попавшегося ему на глаза.       После этого случая он уволился и покинул страну, начав путешествовать, познавая все тонкости и глубины тёмной магии. Попутно вновь собрал всех своих школьных «подручных» и основал Пожирателей Смерти, к которым уже стали присоединяться и другие аристократы Магической Британии, и даже некоторые маги из других стран, где бывал Тёмный Маг.       И во время этого путешествия он спрятал один из своих крестражей, медальон Салазара Слизерина, а также в Албании мужчина создал ещё один. Это была диадема Кандиды Когтевран, место хранения которой он узнал от приведения дочери основательницы Хогвартса, Хелены Когтевран, очаровав ту своей маской приятного и очаровательного молодого человека ещё во время учёбы.       И так вплоть до 1958-го года, пока он не вернулся в страну и почти сразу не пришёл в Хогвартс, дабы вновь проситься на место преподавателя по «защите от тёмных искусств», но уже Дамблдор, заменивший на своём посту прошлого директора, отказал ему. Хотя Том и так понимал, что всё этим и закончится, но хотел всё же попробовать, а его настоящей целью являлась комната, где Архимаг и нашёл диадему.       Это был конец воспоминаний осколка души, и дальнейшие действия Волан-де-Морта тому были неизвестны.       Конечно, Грид на этом не остановился. Он смог узнать место хранения ещё двух крестражей, помимо медальона: это был дневник, отданный на хранение одному их общему другу, и кольцо Мраксов, которое в данный момент пылилось в доме Мраксов, в Литтл-Хэнглтоне.       Также молодой человек получил подсказку, что в то время тот задумывался спрятать чашу на дне моря в сундуке или же в Гринготтсе, у кого-нибудь в сейфе, ведь своего у Тома не было. А защита банка была на высшем уровне.       Хотя то, как он «спрятал» некоторые из них, вызвало у Архимага разочарованный вздох. — Понятно, благодарю за столь ценную информацию, и, думаю, я знаю, где ты мог оставить чашу, всё же воистину преданных соратников у тебя единицы: Блэки, Лестрейнджи и Малфои, но последние отпадают, ведь у того и так твой дневник, а значит, остаются лишь эти двое, — на мгновение задумался, а в следующий миг его глаза загорелись. — Теперь я понял, почему Белле было плевать на своего жениха, и даже после того, как я открыто с ней флиртовал на балу, помолвку так и не отменили, в этом замешаны не только их семьи, но и одна бледная рука безносой змеи. Ведь такой прекрасный брак: оба верные последователи, которые его точно не предадут и не последние в своих семьях, один даже наследник… благодарю за то, что открыл мне глаза.       С загадочной улыбкой посмотрел он в открытый Гримуар, из которого уже исчез весь текст и появился вопрос: «Вы собираетесь уничтожить остальные крестражи?» — Нет, это будет скучно, мне даже стало интересно, чем же всё это закончится, кто победит в этой «войне»… — захлопнув книгу, Грид направился в сторону выхода. — «Но всё же на всякий случай стоит подстраховаться. Неизвестно ещё, что может взбрести в голову этому существу, да и сколько за эти почти двадцать лет он ещё мог создать их…»