На пути к счастью

Настоящее время Ада сидела на крыльце своего родного дома и пересматривала фотографии с Борой. – Неужели ты совсем не скучаешь? Прошло почти два месяца с тех пор, как мужчина потребовал убраться из его жизни. Она понимала, что ничего не сможет сделать, кроме того, что он просит. После того, когда Ада рассказала правду своей семье, тетя Нергиз решила увезти её в Бурсу, дабы девушка была под присмотром и не натворила больше глупостей. Тогда впервые в жизни Ада смогла пойти наперекор всем, сказать «нет», когда от неё ждали молчаливого согласия, делать так, как запланировала она, не оглядываясь на то, что подумают другие, и тем более, не думая, предначертано ли ей это судьбой. Ада решила остаться в Стамбуле. После того, как вся ложь отпустила её, Аде будто стало легче дышать. Казалось, что она наконец встала на ноги и сможет сделать всё, что угодно. Всё, кроме того, чтобы вернуть свою любовь. Для начала Ада решила с головой окунуться в учёбу. Совпадение или удача, но в институте вот-вот должен был начаться новый семестр, а это значит, что Ада могла подать заявление на восстановление. Ей нужно было сдать несколько работ, а так как времени было впритык, девушка с утра до ночи погружалась в учёбу. На это время ей удавалось отвлечься от мыслей о потерянной любви и обиженной на неё семье. Из-за всей лжи и отказа уехать в Бурсу Нергиз на какое-то время перестала общаться с девушкой, заявив, что та может делать, что пожелает. Аде казалось, что тётя никогда её не простит, но тётя Ясемин и зять уверяли её, что она продолжает делать вид, что обижается скорее из-за своего упрямства. И что она постоянно выясняет, как дела у племянницы. – Ада, сестра тут спрашивала, когда заканчиваются каникулы у школьников, – как-то раз сказала тётя Ясемин в телефонном разговоре. – И начинается ли учёба в институте в то же время, что и в школе. Якобы, разговоры с соседкой об её детях натолкнули её на эти мысли. За это время Ада несколько раз приезжала на выходные в Бурсу. И если сначала Нергиз либо не хотела её видеть, либо показательно молчала, то позднее начала уточнять некоторые вопросы об учёбе и жилье. – Нет, тётушка. Я решила пока не съезжать, – как-то раз ответила Ада. – Аренда оплачена ещё на несколько месяцев. И за это время я как раз смогу восстановиться в институте, влиться в учёбу, и уже отталкиваясь от расписания искать работу. После случившегося Ада хотела съехать в другую квартиру, чтобы полностью всё начать с начала. Но поняла, что в ближайшее время у неё не получится найти постоянную хорошую работу, а её сбережений хватит только на то, чтобы какое-то время сосредоточится на учёбе. – Правильно, правильно, – ответила тётя Нергиз. Как бы она не старалась, но ей было всё сложнее делать вид, что её больше не интересует, чем занимается её племянница. Да и, по правде говоря, беспокойство о девушке ни на минуту не оставляло её. Около двух месяцев назад – Как ты могла? Как ты могла так поступить? – тётя Нергиз начала приходить в себя. Ада сидела в кресле своей квартиры, прикрыв глаза и стараясь заглушить голоса вокруг. В голове молотком выбивалась единственная фраза: «Убирайся из моей жизни». С того момента, как она рассказала всю правду в доме Боры, тётя Ясемин и зять старались привести в чувство Нергиз. Её с трудом посадили в машину и увезли обратно домой. Всю дорогу она причитала о том, какой позор принесла её племянница, и как она могла так обманывать всех вокруг. Но зайдя в квартиру, у неё будто открылось второе дыхание, и тихие причитания превратились в яростные крики. – Но ничего, ты вышла за свою первую любовь, а это то, что было нужно, – вдруг услышала девушка, и поняла, что больше не может сдерживаться. – Что? Ты слышишь, что ты говоришь? – Я прекрасно всё слышу – продолжила тётя. – Но я не понимаю, почему за всё это время я не слышала про твоё замужество, и... – Вдруг она остановилась и замолчала впервые за всё это время. – Погоди, ты сказала Боре, что ты была замужем. Почему ты сказала, что была? – Потому что я больше не замужем. – Что? Ты развелась с Рюзгяром? Ты развелась со своей первой любовью? – вновь закричала тётя. – Хватит! - закричала Ада в ответ, вскакивая с кресла. Взяв попавшуюся под руку вазу, она с яростью бросила её на пол. – Услышь же меня наконец! Ни разу не видевшие и не ожидавшего такого поведения от племянницы, все в миг застыли. – Тётя, я... – начала Ада, пытаясь подобрать слова. – Вы всегда говорили мне об одном и том же: о злой судьбе. Всю жизнь мне казалось, что в этом мире есть только я и злая судьба, которая идёт вровень со мной. И сделай я неверный шаг, она утащит меня за собой. – Ада, но мы всегда... – Вы всегда что, тётя? – не давая договорить спросила Ада. – Постоянно твердили о том, чтобы я лишний раз ни на кого не взглянула? Но при этом хотели поскорее выдать меня замуж? Когда я твердила о том, что хочу учиться и работать, вы начинали учить меня печь пироги? – Ада, всё не так. – вновь предприняла попытку Нергиз. – Мы всегда слушали тебя? – Когда всегда? – Ада больше не могла сдерживать слёзы. – Когда я говорила, что Рюзгяр не моя первая любовь, а лишь ошибка? Когда я говорила, как он меня обманул? Или наконец, когда я говорила, что люблю Бору? Скажи! Скажи, в каком из этих случаев ты меня слушала? – Ада, я лишь хотела, чтобы ты была счастлива. То же самое хотела твоя мама, и ты ведь ей обещала… – Не смей, – тихо произнесла Ада, – не смей давить на меня воспоминаниями о маме. Я прекрасно знаю, что я ей обещала. Но знаешь что? Я пыталась угодить всем вокруг, думая, что так я строю своё счастье. А в итоге я построила свою жизнь на лжи, и получилось так, что я не сдержала обещание. Моя жизнь разрушилась. Но я построю её снова, только теперь так, как я сама решу. И я буду делать то, что принесёт счастье мне. – закончила Ада, делая акцент на последнем слове. Настоящее время Ещё до этого разговора Нергиз задумывалась, что возможно стоит прислушаться к тому, что говорят все вокруг. Ссора с мужем, когда тот спросил, была ли она с ним всё это время только из-за того, что он её любит, стала в какой-то степени переломным моментом. Возможно, когда они только поженились, она думала только о том, что ей удалось избежать злую судьбу. Но сейчас она с уверенностью могла сказать, что любит Аслана. И из-за этого она не могла отделаться от мысли, что возможно он прав, и насильно мил не будешь. И если Ада говорит, что Рюзгяр для неё ничего не значит, то так оно и есть. Но годы веры в семейное проклятье, а также воспоминания о сестре, не позволяли Нергиз так легко принять происходящее. Поэтому, даже когда Ада рассказала всю правду, она продолжала отчаянно цепляться за идею свадьбы девушки с Рюзгяром, а после, что той будет лучше с семьёй в Бурсе. Поначалу, после того как они вернулись в Бурсу без Ады, Нергиз отказывалась принимать, что она не права, и даже первые дни не говорила с мужем и сестрой. Но беспокойство за Аду быстро взяло вверх и она начала уточнять у сестры, как дела у племянницы, зная наверняка, что те общаются. Но когда Ада впервые после ссоры приехала к ним на выходные, Нергиз заметила, что племянница меньше улыбается и её глаза не светятся как раньше. И если сначала можно было подумать, что это из-за их ссоры, то вскоре женщина поняла, что виной всему разбитое сердце. Она замечала, что Ада постоянно рассматривает их с Борой фотографии, думая, что её никто не видит. Слышала, как Ясемин пыталась уточнить у Ады про Бору, думая, что сестра их не слышит. И сейчас Нергиз понимала, что в ней осталась только обида, но обида не сколько на племянницу, сколько на себя: за то, что не видела, что происходит с её любимой девочкой, за то, что Ада не смогла ей довериться и в конце концов за то, что она так отчаянно отрицала очевидное. А именно, любовь и желания Ады. Нергиз наблюдала из дома за сидящей на веранде племянницей. Думая, что её никто не видит, она вновь разглядывала фотографии и бормотала, как ей жаль и что она скучает. Вдруг на крыльцо поднялась знакомая фигура. – Я тоже скучал. Позже, когда они все будут сидеть на веранде и пить чай, ни от кого не укроется, что глаза молодой пары светятся ярче звёзд. Глядя на них Нергиз поймает себя на мысли, что, если судьба и приготовила этим двоим преграды, пока они есть друг друга, они всё преодолеют. И повернувшись к мужу она тихо прошепчет: – Я люблю тебя, мой Аслан.