Кровавый полдень

      Нейтрофил U-1146 последнее время совсем плохо спал. Его мучили какие-то непонятного свойства кошмары, после которых он просыпался, чаще всего в холодном поту, и иногда чувствовал во рту привкус крови. Противный, металлический, соленый. И каждый раз он не мог вспомнить, что же такое ему снилось. Порой он маялся, вспоминая, пытаясь прояснить невнятный сюжет. И только ему казалось, вот-вот что-то вспомнится, как оно безвозвратно ускользало.       Все бы было ничего, но вскоре ему наяву стали мерещиться антигены. Буквально за каждым углом. U-1146 списывал это все на переутомление и старался усердно работать дальше, невзирая на все нарастающую усталость и рассеянность.       Может, ничего страшного в этом и не было, но подобные вещи случались не только с ним. Причем у некоторых дела, судя по всему, обстояли еще хуже. К примеру, его друг U-4989, и так от природы чудаковатый парень, стал вести себя совсем странно. Он то смеялся невпопад, то с загадочным выражением лица цитировал известных клеточных классиков, а после прыгал на одной ножке, стуча ложкой по кастрюльке, красовавшейся у него на голове. Друзья относились к его выходкам снисходительно, посмеивались и тут же забывали. Никто всерьез не думал, что все это может вылиться в нечто серьезное.       И вот однажды U-4989 внезапно пропал. Вышел на работу и не вернулся. Несколько дней от него не было ни слуху ни духу, а после U-4989 был обнаружен в беспамятстве шатающимся по кровотоку в исподнем.       Примерно в это же время исчезла мисс-эритроцит NT-4201 — подруга и подопечная АЕ-3803. Та жаловалась U-1146, что нигде не может ее найти, когда они вместе пили чай. Зная, какая та ответственная и серьезная, АЕ была уверена, что она не могла прогулять работу или заблудиться… С ней точно что-то случилось!       U-1146 пытался ее подбодрить и заверить в том, что все будет хорошо, но чувство тревоги, начавшее грызть его после исчезновения его собственного друга, снова зашевелилось и стало нарастать все активнее. И неспроста: вскоре были найдены окровавленные остатки одежды NT-4201 с ее личным графиком суточной доставки кислорода. Вскоре нашлись и свидетели, рассказавшие о том, что видели, как на нее напал и сожрал странный тип с кастрюлей на голове. В последнем быстро опознали ничего не помнящего на сей счет U-4989, и начался настоящий кошмар.       Несмотря на очевидную невменяемость, за несанкционированное убийство другой клетки полагалась смертная казнь. Это было настоящим ударом для U-1164 и его друзей. Они тщетно уговаривали судей сделать скидку на его состояние, даже АЕ и госпожа менеджер вступились, уверяя в том, как сильно он любил NT-4201 и просто не мог ничего подобного сделать.       Пока шло разбирательство, U-1146 стало хуже. У него начались галлюцинации. Теперь антигены, которые ему мерещились, стали еще более реалистичными, а приступы беспокойства — более острыми и частыми. Особенно реалистично выглядели кажущиеся бактерии. Они нагло высовывались из-за угла, грозили кулаком и шевелили жгутиками. U-1146 чувствовал, как раз за разом впадает в самое настоящее помешательство.       Однажды в момент такого помешательства он набросился на опасного врага. Сомнений не было: тот был помечен антителами, следовательно, должен был быть предан фагоцитозу. И U-1146 атаковал его, бил без жалости и уже готов был поглотить, не слушая писка непрошенного гостя: «Лейкоцит-кун, не ешь меня!»       К счастью, его вовремя скрутили приятели. Съездили ему по физиономии, плеснули холодной водой… Когда наступило прозрение, U-1146 ужаснулся: как оказалось, он едва не убил АЕ. Избитая и потрепанная, она испуганно и вместе с тем сочувственно глядела на него. Это так поразило несчастного нейтрофила, что он окончательно тронулся умом. Боясь навредить ненаглядной АЕ или кому-то еще, он добровольно отправился в психиатрическую клинику, то есть приют для умалишенных клеток.       Вскоре пострадавшую АЕ вызвали на допрос по делу о нападении. Та, несмотря на случившееся, всячески старалась оправдать лейкоцита-куна, понимая, что ему грозит за покушение на убийство без всякой на то причины. Возможно, именно это и помогло ему избежать страшной участи друга. Дело в том, что U-4989 как раз признали виновным в убийстве NT-4201 и приговорили к смертной казни, но никто из друзей и знакомых так и не решился сообщить U-1146 об этом, учитывая его состояние.       Следующим утром состоялась казнь U-4989. Все дни, проведенные перед ней в заключении, он горько рыдал по NT-4201. Перед смертью он сказал, что все равно не смог бы жить после того, что сделал. Без NT-4201 его жизнь вообще не имела смысла.       В этот же день АЕ с госпожой менеджером навестили U-1146. АЕ, которая рада была его видеть, невзирая ни на какие обстоятельства, заговорилась с ним и случайно проболталась о том, что U-4989 казнили. U-1146 издал протяжный стон, полный горечи утраты и безысходности. Он обессилено сполз на пол, чувствуя, что сил нет даже заплакать, и впал в оцепенение. Менеджер принялась костерить АЕ: доктор велел не волновать его.       АЕ покидала U-1146, вокруг которого хлопотали доктора, в расстроенных чувствах. Менеджер приняла самое, на ее взгляд верное решение: потащила ее в бар печени, помянуть кохая, а заодно и U-4989. Там они выпили по паре стаканов, не чокаясь, после менеджер, чувствуя, что выпивка больше не лезет в горло, сказала, что хочет сегодня еще поработать, а то с ума сойдет.       Оставив АЕ с подсевшими к ее столику знакомыми нейтрофилами U-2048 и U-2626, которые тоже сильно переживали из-за случившегося с приятелями, она отправилась разнести несколько заказов.       Успешно доставив последнюю посылку, она возвращалась домой. Ничто не предвещало беды. Но вдруг, буквально в нескольких шагах от родного порога, на нее напали трое нейтрофилов с горящими безумием глазами. Они, мерзко ухмыляясь и вожделенно облизываясь, решили поделить сладенькую эритроциточку на троих. Они уже совсем были близко, их руки уже тянулись к жертве, заставляя менеджера биться в истерике. Казалось, что уже никто и ничто не может ее спасти.       В последний момент их раскидали. На помощь пришли U-2048 и U-2626, успевшие закончить посиделки в баре и проводить АЕ до дома. Нападавшие сперва не хотели с ними драться и даже предлагали поделиться добычей, но U-2048 заявил, что он-то пока еще в своем уме, чтобы вытворять подобное, а U-2626 согласно покивал. После чего они лихо отметелили троих ненормальных, несмотря на численное преимущество тех. Госпожа менеджер готова была рассыпаться в благодарностях, но упала в обморок прямо на руки своих спасителей.

* * *

      Этот случай был далеко не единственным. Нападения продолжались. Пострадавших и погибших от них эритроцитов становилось все больше и больше. До анемии дело пока не дошло, но вся поднятая на уши общественность организма изрядно беспокоилась.       Не только эритроциты, но и другие клетки находились в страхе. Нейтрофилы стали пользоваться дурной славой. Многие из них были совсем не уверены в себе. Причины охватывающего их безумия до сих пор не были выяснены. Хотя клетки головного мозга собирались в ближайшее время во всем разобраться, многим в успех сего разбирательства верилось с трудом.       U-1146 стало лучше, и его выпустили. Однако он был уверен, что это всего лишь ремиссия, и безумие может вернуться. Возможно, причины безумия будут выяснены, возможно, от этого появится какое-то лекарство. Пока что они с АЕ только верили в это и надеялись на лучшее.

* * *

      P. S.       В-лимфоцит был в печали. Он напрасно пытался себя убедить, что не сделал ничего дурного и нигде не накосячил. Он ведь всего лишь выполнял свою работу и заопсонизировал антителами пришедшие в негодность кровяные тельца, как ему велело начальство. В качестве помощи сотрудникам селезенки. Почему вышло все так, как вышло, он не знал. Возможно, имело место какое-то ужасное совпадение с неизвестным ему расстройством, возможно, они имели дело с осложнениями после недавно перенесенной инфекции, точнее, что было более вероятно, с возникшим во время нее воспалительным процессом. Хотелось бы это выяснить, но он не знал как.       Ломая над этим голову, он снова и снова перебирал домены антител, раз за разом убеждаясь, что все сложено вроде бы правильно, после раскручивал иммуноглобулиновую пушку, убеждаясь в том, что все как надо. Отчего все становилось лишь еще непонятнее прежнего. Клетка памяти пытался его утешать, но В-лимфоцит лишь отмахивался него, а после и вовсе сел писать заявление на увольнение по собственному желанию, как бы смешно это ни звучало. Но прежде все же стоило поговорить кое с кем…