Ученик богатыря

-Стой. Голос Соловья звучит угрожающе-серьезно. Кощей, пытавшийся тенью выскользнуть за дверь, послушно останавливается. Он пытался уйти ещё когда Змей только опустился на землю, но Соловей так сжал его руку, что забрать ее не было никакой возможности, да и желания. Пришлось идти за ним в дом, где на столе всё еще лежат карты — с векторами, Алёна не сдвинулась с места, пока он их не проставил — и где Кощею непонятно... приятно. Он привык к одиночеству: каждый лишний контакт вне магического круга — вероятность срыва, да и Духу не нравились новые люди. Он вообще не любил новое. Кощей раньше шутил, что это потому, что тот тысячелетний дед, но, чем большую часть создания занимало Существо, тем больше была вероятность получить от него — хтонь попалась на редкость обидчивая. Вот только привыкнуть он привык, а полюбить не смог. В юности он был достаточно контактным, и легко сходился с людьми, особенно с такими же, как он — необычными, теми, кого не принимали другие, по разным причинам: начиная от обычных тихонь, заканчивая вычурными бардами. Он умел замечать мелочи, которые были важны для того или иного человека — потом это умение, обретенное в моменты, когда маленький Кощей по звуку шагов и скорости дыхания учился угадывать, в каком настроении отец, сделает его отличным магом и не менее прекрасным манипулятором — и не обращать внимание на "оболочку". Что и говорить: Кощея любили, и сейчас ему этого невероятно не хватало. Возможно, именно поэтому магу неожиданно уютно в живом доме. Он гонит это ощущение прочь, но подсознание услужливо подсказывает: ему здесь комфортнее, чем в "родном" холоде камня. -Да? Соловей подходит ближе и слегка наклоняет голову, словно оценивая своего собеседника. Говорит он медленно, непривычно медленно для себя, но уверенно. -Во-первых, спасибо. Не знаю и не хочу знать, как ты узнал, что что-то случилось, но благодарен, что пришёл. Во-вторых, — он указывает на обоих магов. — вы двое сейчас расскажете мне, о каком "духе" говорили в лабиринте. И, я надеюсь, у тебя, д о р о г о й, есть логичное объяснение, почему она в курсе, а я нет. Кощей отводит взгляд и усмехается -Потому что письма предназначены для того, чтобы их читать. На секунду в комнате становится тихо, а после раздаются тихие аплодисменты со стороны Алёны. Маги садятся за стол с разных сторон, и Кощей начинает свой рассказ... *** Маги живут дольше, чем обычные люди. Проклятые маги — ещё дольше. Бессмертные живут, пока вечная жизнь не сведёт их с ума. Они воскресают раз за разом, пока не убьют себя сами. И это случается. Потому что никто не ненавидит жизнь больше тех, кто не может умереть. Так и случилось с Мортумом Бессмертным, отцом Кощея. Как ни старался Бессмертный-младший выдавить из себя хоть одну слезу по этому поводу, на его лицо всё время возвращалась улыбка. Теперь он свободен. Теперь можно жить без страха. Вот только страх только начинался. Сначала начались кошмары. На утро парень не помнил ничего, кроме того, что там был отец и молодая девушка, невероятно красивая и бесконечно пугающая. От неё тянуло могильным холодом, и никто, взглянув на неё, не стал бы сомневаться — она не живая. Эти двое снились ему каждую ночь, и с каждым разом женщина становилась всё чётче, а отец всё более размытым. А потом пришло полнолуние. Кощей сам не понял, в какой момент он перестал контролировать своё тело, когда погрузился во тьму. Когда он очнулся, солнце уже было высоко над горизонтом. Всё выглядело так, будто он уснул, вот только...чья это кровь у него на руках? -Не волнуйся, малыш, всего лишь бродячий кот. Кощей вздрагивает и поднимает глаза к источнику голоса. На полу сидит та самая девушка, которая приходила к нему во сне. Те же светлые волнистые волосы, тот же игривый взгляд черных глаз, та же усмешка и тот же холод. Она плавно встаёт, словно заигрывая с ним, подходит к кровати и касается ледяной ладонью щеки Бессмертного. -Здравствуй, милый. Отвечая на вопрос, о котором ты сейчас подумал — нет, ты не спишь. Да, именно так, я читаю твои мысли. Потому что теперь это мои мысли тоже. А, если быть точными, только мои. Твой отец продал мне тебя за возможность умереть, так что твой мозг тебе больше не принадлежит, малыш. Теперь это моё тело, тело Кретуры. Кощей лишь усмехается, и в следующую секунду девушка хватается за голову -Ай! Что ты делаешь? Кощей встает и нависает над девушкой со злорадным спокойствием -Для демоницы ты слишком невнимательна. А приходить в человеческом облике было большой ошибкой. Парень берёт руку девушки в свою и аккуратно повязывает на ее кисть красную нитку. Та смотрит на него злым взглядом, но сдвинуться не может. -Ну вот и всё. Теперь можешь двигаться, Кретура. Я слишком поздно заметил тебя, чтобы изгнать к чертям, но загнать в самую даль подсознания могу — и сделаю. Девушка смотрит на него снизу вверх так, будто сейчас укусит -На чем я прокололась? Кощей приподнимает брови и усмехается -Меня оскорбляет, что отец продал меня такой глупой демонице. На кошмарах. Я колдую через чистую магию, без посредника. Думаешь, меня можно напугать? Я заметил постороннего, и принял меры. Демоница вздыхает -Сволочь. Но полнолуния мои, и ты знаешь об этом. -Не спорю. *** -Она была достаточно...мстительной. Не думал, что у меня так много болевых точек, но оказалось, что не обязательно ударять конкретно по мне. Достаточно оставить синяк под глазом моему любимому человеку, накричать на девушку, которой я так долго пытался помочь, испортить книгу, которую я искал несколько лет. -Так ты не врал, что не хотел меня трогать? -На тебя она давила больше всего. Я был привязан к тебе на всех трёх уровнях: физическом, мысленном и магическом. Ты добровольно отдавал мне свои силы, чтобы не видеть ночных кошмаров. Я использовал их — она тоже. И в этом были одновременно ее победа и её поражение. Но позволь мне продолжить. *** Кощей сам не замечал, как менялся. Люди, которые раньше доверили бы Бессмертному свою жизнь, стали его бояться и обходить стороной. Да что говорить, он и сам бы обходил себя стороной. На бледных запястьях стало появляться всё больше порезов. Они нужны были не столько для того, чтобы наказать себя, сколько для того, чтобы не терять связь с реальностью, не проваливаться в себя — потому что там всегда она. То, что с ней разговаривать нельзя, Кощей понял быстро. Она обладала мастерством заменять воспоминания, переделывать то, во что Кощей верил, заставлять подвергать сомнению всё, в чём был уверен. Наверное, нет ничего более разрушающего, чем невозможность верить хоть чему-то: вместо веры всегда приходит страх, а никто не выдержит постоянного страха. И Кощей не понимает, в какой момент вместо того, чтобы договориться с подругой, начинает угрожать, а вместо того, что доказать свою позицию, срывается на крик. Возле него остаётся только один человек — Соловей. Но потом происходит.... *** Голос Кощея срывается, он отводит глаза и пытается дышать ровно. Соловей осторожно касается пальцами его руки. -Все хорошо. Кощей шепчет, не поднимая глаз -Ты знаешь, что было дальше. -Как оказалось, не знаю. Я, теперь, видимо, вообще ничего о тебе не знаю. Бессмертный поднимает голову -Я боялся говорить, тебе и так было плохо, надеялся, что справлюсь сам. -Дурак. Соловей сжимает руку Кощея крепче, второй же, поставив на локоть на стол, размахивает в воздухе, добавляя словам эмоционального окраса -Почему ты думал, что мне не нужно это знать?! Я видел, что с тобой что-то не так, что тебя колышет то в одну, то в другую сторону! Ты говорил про синяки под глазами, но ты не думал, почему я не сплю?! Я думал, это со мной что-то не так, всегда так думал! Почему, думаешь, я прятался от тебя, почему прогнал в Византии? Я чертовски боялся близости после тебя, верил, что не заслуживаю её! Илья меняется в лице, но Алёна едва заметно мотает головой, мол, молчи. Кощей снова отводит взгляд, и, после нескольких секунд тишины, тихо произносит -Прости. Соловей втягивает воздух и на той же громкости, что и маг, роняет -Теперь верю. Продолжай. *** После каждого полнолуния Кощей чувствовал себя отвратительно, будто его макнули в грязь. Ему хотелось тишины, спрятаться от людей, чтобы никто не видел его таким. Особенно Соловей. И, разумеется, именно он в эти дни был с ним. Он, разумеется, замечал что что-то не так, и пытался сделать хоть что-то, а Кощей раз за разом врал, и чувствовал, как с каждой ложью ликует Кретура. Зимой всё проходило особенно плохо. И в один день Кощей возвращается особенно помятым: бровь рассечена, весь в царапинах, длинные волосы, обычно идеально уложенные, похожи на стог сена, который разметал ветер. Соловей, очевидно, ждавший, смотрит на него с тревогой -Что случилось? У Бессмертного нет даже сил на то, чтобы придумывать оправдания -Все в порядке. Соловей кривится, как от физической боли. Он повышает голос, но тот то и дело срывается. -Зачем ты врёшь?! Видно же, что не в порядке, что что-то произошло! Ты уходишь, но никогда не говоришь, куда, говоришь, что мне не нужно это знать, но почему ты решаешь за меня?! Я не ребенок, Кощей! С тобой что-то происходит, и я волнуюсь! Парень нервно сглатывает и подходит ближе к Кощею. Он осматривает его, ища, где еще его любимый пострадал. В его глазах столько тревоги, что хватило бы на десятерых. -Ты знаешь, что я люблю тебя, но последнее время с тобой невозможно. У меня такое ощущение, что тебе это даже нравится и ты обыкновенный лжец и подонок. Кощей вздрагивает. Неожиданно для самого себя его накрывает ярость. Да как он смеет так говорить?! Уж кому, но не разбойнику называть его подонком! Как он сделал следующее действие, он не понял, осознал, что натворил, лишь когда увидел Соловья, отлетевшего к стене. Отдавая тому должное, он ориентируется быстро и не врезается головой. Он молчит, но и без слов понятно — парень чувствует себя преданным. Кощею становится холодно. Он понимает, что только что произошло, но не понимает, как. Значит, он действительно чудовище, которым его считали? Выходит, что так. Монстр. Такой же, как твой отец, Кощей. Маг медленно опускается на стул и закрывает лицо руками. В тишине слышно только два дыхания, поэтому шёпот Бессмертного звучит как никогда пронзительно -Прошу тебя, уйди. Я не хочу сделать тебе больно снова. ....Соловей исчезает молча, не прощаясь. Кощея трясёт, в черных глазах стоят слёзы. Почему. Почему он это сделал? Обещал помочь, а сделал хуже. Сделал хуже тому, кого бесконечно любил. "Он был прав, с тобой невозможно находиться рядом, ты всем делаешь только плохо, тебя все ненавидят...и правильно делают." -А я давно тебе это говорила. Повернуть голову, зная, кого там увидишь — почти подвиг. Блондинка так привычно сидит на полу, сложив ноги по-турецки — это ее любимая поза — и улыбается. Улыбается так самодовольно, что хочется стереть эту улыбку с ее лица. -Одному уже врезал! Её насмешливый голос звучит так четко и громко, что невозможно не понять — она сейчас очень сильна. Оно и понятно — он сейчас изрядно ее "покормил". Идиот. -Ты этого добивалась, да? Чтобы я остался один? Девушка по-детски надувает губы и демонстративно задумывается. Она вообще часто вела себя, как ребенок, издеваясь. Сейчас же она, не меняя выражения лица, уверенно кивает три раза. Обычно Кощей не реагировал на её ужимки, но сейчас он явно на пределе, так что она его невероятно раздражает. -Зачем?! Его-то за что?! Кретура пожимает плечами -Я его не трогала, это всё ты. Но вообще, мне так не нравится, когда кто-то так искренне говорит тебе, что любит тебя. Ты этого не заслуживаешь. Кощей вздрагивает, как от удара. "А ведь она права. Чертовски права, я не заслуживаю ни его, ни кого-то другого, не заслуживаю своей магии, не заслуживаю...что же, так будет лучше". Кровь стучит в висках, руки дрожат, проговорить заклинание нет сил и не хватит духу, легче невербально, хоть и уйдет больше энергии. Не обращать внимания на улыбку демоницы, принял решение — так иди до конца. Он столько раз безуспешно пробовал убить себя, а способ был совсем рядом. Теперь это всё закончится, так будет лучше и для него, и для всех, он больше никому не причинит боли, а ей нужна только его магия. Нить рвется слишком легко, он надеялся, что у него будет лишняя секунда, но с первой же попытки она остаётся в руках мага. Смотреть в глаза демоницы — унижаться, так пусть у него останется хоть немного чести. Смеётся, поганая, конечно, чего ещё ждать от такой, как она? А потом темнота. Будто ночь беззвездная, безлунная, холод и страх. Неправильный, нелогичный страх, жалящий, как рой разъяренных ос, со всех сторон. И её самодовольный голос из ниоткуда. -Ты думал, я тебя так просто отпущу, после того, как ты мне насолил? Не дождешься. Теперь ты мой пленник, я даже разрешу тебе раз в месяц выходить на прогулку. Удачного заключения! *** В комнате воцаряется тишина. Кощей с Алёной едва заметно кивают друг другу, и маг встаёт, сопровождаемый знакомым шорохом плаща. Соловей не смотрит на него: он закрыл лицо руками и не поднимает головы. Всем, находящимся в этой комнате, не привыкать к подобному. Кощей протягивает руку и привычным движением убирает выпавшую прядь волос ему за острое ухо. Соловей не сдвигается и Бессмертный на секунду замирает, будто не веря своему счастью — он явно не ожидал, что ему позволят дотронуться. Оправившись, он тихо произносит -Дальше тебе расскажет Алёна, она всё знает. Демонице не нравится то, что я делаю, и я бы не хотел, чтобы она выгнала меня при тебе. Госпожа? Алёна быстро кивает, щёлкает пальцами — и Кощей исчезает. Соловей смотрит на девушку и удивлённо приподнимает брови -Госпожа? Мажея морщится -Долгая история, мы знакомы. Однажды я вам обязательно расскажу про Лондон, но не сегодня. А сейчас, если вы не против, я расскажу вам то, в чём он боится признаваться. Илья, до этого молча хмурившийся, перебивает жену -А ты откуда узнала? Девушка пожимает плечами -Я его допросила — хотелось быть уверенной, что он действительно не хочет тебе зла. Мы были готовы стартовать ещё до того, как ты вышел, но я начала спор за вектора, потому что в твоём присутствии он боялся говорить, и мне нужно было сделать что-то в его духе, чтобы он доверился. Ты не представляешь, как охотно он говорил, решив, что мне можно доверять. Мне не нужно было даже спрашивать — мальчишка выложил всё сам. Муромец прикусывает губу и тихо признается -Знаешь, душа моя, когда ты так говоришь, становится немного страшно. Алена мягко улыбается. Протянув руку к подбородку мужа, она зарывается пальцами в его бороду и чуть поворачивает его голову на себя -Милый, я бесконечно люблю тебя, поэтому, пожалуйста, не нужно бояться: ничего из того, что я делаю, никогда в моей жизни, не будет направлено против тебя. Я могла бы поклясться, но знаю, что в этом нет необходимости. Илья усмехается -Все-то ты у меня знаешь. И я тебя люблю. Алёна на секунду усмехается. Действительно, сколько всего она знает... например то, насколько сильнее ее муж, чем думает. Но ему это рано знать — сойдёт с ума. На нем и так слишком большая ответственность, куда же ещё больше? Соловей выводит девушку из раздумий, негромко окликая -Так что, расскажешь дальше? Алена кивает. Ей рассказывать, разумеется, проще, чем Кощею, и, в отличие от него, её голос звучит спокойно. -Кретура избавилась от людей вокруг Кощея, оставив его в одиночестве, вот только оказалось, что тот черпал свою энергию из контактов с людьми, и одинокий Кощей совсем не так силен, как ей бы хотелось. Порывшись в мозгу Бессмертного, демоница, сама не умеющая ни любить, ни дружить, нашла там веру в то, что Соловей его всё ещё любит. — На этом моменте все трое понимающе вздыхают. — Она решила, что ей не составит труда забрать его обратно. Правда, пришлось попотеть с поисками, и, в итоге вы в следующий раз встретились только в Византийской тюрьме. Что там было — Кощей не сказал, но, догадываюсь, ты оказался достаточно смел или упёрт, чтобы послать его туда, куда, по моему наблюдению, ты умеешь. А тем временем Кощей в "свои" дни не сидел, сложа руки — искал, как эту гадину победить. И оказалось, что, как ни странно это звучит, ему для этого тоже нужен Соловей — по крайней мере, он в это верил... Соловей заметно напрягается и быстро находит взглядом Илью. Тот то ли ожидал этого взгляда, то ли быстро реагирует, но он тепло смотрит в глаза ученику и улыбается. Не так много, но, после этих месяцев вместе, оба знают, что это значит "Я с тобой". Оба снова поворачиваются к Алёне и Илья уточняет -И зачем же он ему? Алёна мнется. Заметно, что ей неприятно говорить об этом, и она пытается подобрать слова. Но подобрать слова сейчас просто невозможно — что ни скажи, не получится смягчить, и она выдавливает -"Смерть от рук того, кто любит отправит демоницу в ад, и душу она не погубит, и не сможет вернуться назад". Я говорила, что... — девушка нервно сглатывает. — что он верит, что ты его любишь. Верил — и боялся, что не простишь. И, с детства заучив, что любовь нужно заслужить, делал все, чтобы его было за что любить, в те короткие промежутки свободы: Ярославское чудо и вернувшийся корабль — его рук дело, и я могу подтвердить это. А ещё писал письма — много, пытаясь объяснить и надеясь, что ты поверишь. Девушка замолкает. Соловей бессмысленно смотрит в стену, широко раскрыв глаза, так, чтобы они не слезились. Казалось, весь мир затих, оставил их в покое. Парень поднимается, и, не смотря никому в глаза, направляется в сторону двери на улицу, тихо бросая -Мне нужно побыть одному. Он выходит на улицу. Там светит теплое осеннее солнце — в другое время он был бы этому рад, но не сейчас, когда ему так хотелось темноты. Соловей ускоряет шаг, заходит за дом, медленно стекает там по стене и только тогда даёт волю слезам. Он был уверен, что выкинул этого человека из своей головы (и сердца) к чертям, но почему так больно? Почему?! ...Соловей крепко сжимает в кулаке самый большой зуб с бус на шее — давно он не пользовался этим способом связи — и беззвучно шепчет, зная, что его слышат -Да. *** Вернувшись, он с удивлением обнаруживает, что его ждали. Он готов отвечать на любые вопросы, но они ничего не спрашивают, лишь поддерживающе улыбаются — Алёна спокойнее, по лицу Ильи же видны попытки скрыть беспокойство. От понимания, что за него волнуются, Соловью и самому хочется улыбнуться. Впрочем, сейчас это неважно. Важно лишь одно, и парень обращается к мажее. -Ты можешь сделать зеркальце? На лице девушки на секунду появляется недоумение, а после ее лицо снова озаряется широкой улыбкой -Конечно. Нужен только волос, ты знаешь. Соловей аккуратно вырывает волос с головы и протягивает Алёне. Та медленно, чтобы не порвать, наматывает его на указательный палец левой руки, а после, подойдя к полке, берет с нее небольшое зеркало, чертит пальцем с волосом на стекле некий символ, а после выдыхает на него. Запотевшее стекло становится белым. Соловей удивлённо смотрит в зеркало -А почему оно белое? Алёна порывается ответить, но Илья реагирует раньше -Потому что ты здесь, малой. Ему нечего показывать. Мажея вскидывает брови и удивлённо смотрит на мужа. Тот лишь усмехается -Думаешь, я на княжьей службе только головы рублю? Я и с магами работал, просто не такими, как ты. Алёна кривится — кажется, ей хочется сплюнуть -Князь берет только белых слабаков. Боится даже нас, серых, хотя белые объективно опаснее: они могут стать неуправляемы, если попадут в магический поток. Нам гораздо проще — мы не используем потоки. Но разве этому упертому ослу что-то объяснишь? Илья насмешливо приподнимает брови -По-хорошему, я должен тебя сейчас осадить, но, знаешь...ты абсолютно права. За подобными шуточными перепалками прошел вечер. Соловью нужно было постепенно ложиться — по всем преданиям "выступать" нужно на рассвете, но сон не шел. Алёна ушла, и Илья с Соловьём остались вдвоём — наедине. Соловей собирается с мыслями, а мысли тяжёлые. Что, если он не справится? Он ведь последняя его надежда. Больше Кощею некуда идти и не за что держаться. А если... нет, не может, он ведь выбивал это из себя слишком долго...но если ему понравится? Нравилось ведь когда-то, несмотря на то, что знал — Алёна бы за такое убила, или, что хуже, прогнала. Что, если он опять всех разочарует — ему теперь есть кого разочаровывать, и от этого все кажется только хуже. Он чертовски не готов к этому всему — хоть к этому и нельзя быть готовым. Илья шумно втягивает воздух, прерывая тишину, и для Соловья это оказывается своеобразным сигналом к действию. Не поворачиваясь к богатырю, он тихо произносит -Мне страшно. Очень. Илья придвигается ближе, и, положив руку на плечо ученику, прижимает его к себе. Тот, едва заметно улыбаясь, не сопротивляется. -А я верю в тебя. Понимаю, сейчас страшно — это само собой разумеется, любому было бы страшно, даже мне. Я думал о том, что чувствовал бы на твоём месте — будь там Алёна — и понял, что, наверное, я бы чуть с ума от страха не сошёл. А ты держишься, так что я тобой очень горжусь. Илья делает паузу и чувствует, как Соловей прижимается к нему сильнее. Усмехнувшись, он продолжает. -Только Господь Бог знает, что будет завтра, но, вне зависимости от этого, я буду тобой гордиться. Потому, что ты попробовал — и потому, что ты его простил. Ты лучше, чем думаешь о себе, и я знал это до Темного леса. Я помогал тебе, чем мог, но если бы ты не хотел помочь самому себе так сильно, как ты это делал, всё было бы бесполезно. Я говорил, что мне с тобой повезло, и скажу ещё раз. Закончив, Муромец украдкой оглядывается на парня и успевает заметить, как тот быстро жмурится, пытаясь скрыть мокрые глаза. Не желая портить момент, Илья отворачивается, делая вид, что ничего не видел и слышит тихий голос -Спасибо. -За правду не благодарят, малой. Соловей наигранно-обиженно усмехается и, выскользнув из объятий богатыря, направляется к выходу из комнаты. -Доброй ночи. -И тебе доброй. *** Он ушёл до рассвета, пока все ещё спали, и одному Богу известно, сколько он проспал, и спал ли вообще. С лошадьми он всегда обращался выше всяких похвал. Запрягает кобылу он в спешке, двигаясь так, чтобы не издавать ни звука. "Только бы не встретить никого". Бурушка, чувствуя его тревогу, вопросительно хмыкает и Соловей, опасаясь, чтобы тот не начал шуметь, подходит к нему и аккуратно проводит рукой по лошадиной морде. Конь снова хмыкает, но позволяет. Он далеко не сразу простил парня после того, как тот обрезал ему гриву, но, в конце концов, принял и разрешил до себя дотрагиваться и кормить. Соловей прекрасно знал, что, кроме него, это позволено только трем людям: Илье, Алёне и тому блондинистому парню из княжих конюшен(последнего Бурушка не любил, но соглашался оставаться с ним, если Илья не мог с ним заниматься). -Не волнуйся, дорогой, я скоро вернусь, нужно просто кое-кому помочь, а у Ильи был тяжёлый день, я не хочу его будить. Всё в порядке, правда. Бурушка закатывает глаза совсем как человек и отступает на шаг назад, давая Соловью понять, что его это устраивает, и говорить он больше не хочет. Парень нервно улыбается ему и выводит свою темную лошадь наружу. На место он прибывает с первыми лучами солнца. До боли знакомая тёмная фигура уже была там. Соловей подъезжает ближе, сжимая в руке шнурок с голубым камнем, который дали ему маги, и спрыгивает с лошади. "Кощей" реагирует не сразу. Он с минуту делает вид, что всё еще здесь один, а после лениво разворачивается и оглядывает парня оценивающим взглядом и наигранно безразлично констатирует -Явился. Я думала, побоится. От манеры Кретуры растягивать паузы между словами Соловью хочется сплюнуть, но вместо этого он демонстративно вскидывает брови и в тон отвечает -Как видишь. Мне-то бояться нечего, это у тебя есть причины для опасений. Эти слова вызывают у "Кощея" усмешку. -У меня почему-то несколько другое мнение на этот счёт. Соловей чувствует знакомое покалывание на затылке, поспешно сжимает голубой камень...и наслаждается непониманием на лице своего соперника. Выждав паузу, он делает невинное выражение лица и насмешливо произносит -Ой, какая жалость. Хозяин тела, которое ты захватила, позаботился о том, чтобы ты не смогла причинить мне вред. Ну, точнее, не ты, а первый атаковавший. Какой кошмар, это оказалась ты! И парень демонстративно вешает амулет на шею. Кретура злобно шипит -Бирюза! Мы с тобой ещё поговорим, Кощей! -Почему-то я в этом сомневаюсь. Из рукава в руку Соловья выпадает нож, который парень немедленно выпускает в черную фигуру, но реакция демоницы выше человеческой, и та уворачивается, казалось бы, в последнюю секунду. -Ты не заслуживаешь любви! -Я знаю. Но любят за что-то ведь? Демоница поднимает магией все камни, лежащие вокруг и заставляет их падать на Соловья -Ты придумал это, никто не может тебя любить. Парень набирает воздуха и сбивает камни негромким свистом, не тратя воздух зазря -Боюсь, ты ошибаешься. -Откуда тебе знать, что это не просто жалость? Соловей вытаскивает кинжал, надеясь пойти в рукопашку и пытается сделать рывок к Кретуре -А я не знаю, я чувствую. "Кощей" успевает поставить коротковременной щит из затвердевшего воздуха, парень натыкается на него и снова отступает на шаг назад, что заставляет его недовольно сморщиться, а Кретуру — торжествующе усмехнуться -Ты просто врёшь себе. -Все мы в чём-то врем себе, но здесь мне нет необходимости это делать. Демоница снова сгущает воздух, но на этот раз вокруг правой руки Соловья, не давая ему сдвинуть ее, и, победно усмехаясь, делает шаг в его сторону. -Тогда зачем ты пришёл сюда? -Потому что, как оказалось, я всё ещё люблю и не вижу причин стыдиться этого. И воздух разрывает оглушительный свист. Соловей свистит в полную силу, так, как не свистел давно — а может, и никогда. Кретура всё же не человек, она справляется с тем, чтобы устоять на ногах, но для этого ей приходится отвлечься — всего на пару секунд, но, когда она поднимает глаза, из ее груди торчит нож. Свист тут же прекращается. Соловей усмехается и показушно дует на пальцы свободной руки -О, я не говорил? Я левша. "Кощей" смотрит на него долгим взглядом, полным ненависти, и, наконец, падает. Соловей бессмысленно смотрит на тело Кощея — он искренне верит, что теперь это действительно Кощей. Вот только тот не говорил, что дальше. Он, конечно, Бессмертный, но он говорил, что демоница убила Мортума...что, если она забрала Кощея? Она ведь была в курсе, что тот задумал, могла и подготовиться. Если это вообще не была её идея... Парень садится на траву рядом с телом и аккуратно достает свой нож. Перевязать нечем, да и незачем, наверное. Заглушенные на время боя чувства рвут Соловья на части, выжимая слёзы. Он выдавливает из себя грустную усмешку — раньше он "глушился" почти не прилагая усилий. И убивать раньше было как-то... иначе. Зря он боялся, что понравится. Никогда он ещё не ненавидел себя так сильно, как сейчас. "По крайней мере, я не дал ей мучить его дальше. Я должен был, и я это сделал.". Слёзы текут по щекам Соловья, бессмысленно изучающего рассвет. Сдвинуться нет ни сил, ни желания. Он плачет беззвучно, просто потому, что не может иначе. И, вероятно, поэтому, абсолютно не замечает длинных белых пальцев, что тянутся к его щеке, чтобы стереть очередную каплю. От холода руки и неожиданности парень вздрагивает и резко поворачивается. Кощей сидит на траве и улыбается, как помилованный в последнюю секунду висельник — неадеватно счастливо. Убрав руку, он смеётся -Почти свидание. -Живой... Соловей с трудом выдавливает слово, и едва заметно щипет себя, чтобы убедиться, что это правда. Кощей снова усмехается -Как видишь, кипятком обливать не надо! Соловей шмыгает носом в последний раз и, безуспешно пытаясь давить улыбку, уточняет -Сколько ты за этим наблюдал? Кощей виновато поджимает губы, но тут же снова улыбается -Минуты две. Соловей делает наигранно обиженное выражение лица -Дурак, это были самые долгие две минуты в моей жизни! -Ну прости, я не мог налюбоваться! Соловей встаёт и подаёт Кощею руку. Тот берётся и поднимается следом, привычно шурша плащом, а после вопросительно приподнимает брови, поскольку Соловей уверенно ведёт его за собой к лошади. Видя недоумение, тот поясняет -Поехали домой. Нас ждут. Да, тебя тоже. Шокированный Кощей позволил себя увести, не задавая вопросов... ...Когда Соловей отвлёкся на лошадь, Кощей тихо прошептал, отвернувшись в сторону -Пять-три.