Часть 2. Глава 21
9 декабря 2021 г. в 22:18
Кёко отметила в календаре телефона все даты, по которым должны были игры команды Санбиджюцу, настроила уведомления и осталась довольна – теперь точно не пропустит. Да, некоторые матчи были в дневное время, но ведь записи в интернете никто не удалит, верно? Зато третью четвертьфинальную игру она будет смотреть точно, матч в субботу.
Парни время от времени кидали в общий чат фотографии Токио, спорткомплекса, в котором были тренировки и будут матчи, и коттеджа, где жили всей командой под присмотром Хаджимото-сенсея, выехавшего вместе с ними в качестве куратора.
И все же, звонить до первой игры девушка не решалась. Потому что не была уверена, что сможет правильно подбодрить, сказать то, что надо, а не то, что чувствует, переживает и… Испортит все.
Куон позвонил сам в понедельник вечером, и отвечая, она невольно затаила дыхание.
- Привет.
- Ты мне вообще не собиралась звонить?
На мгновение Кёко замерла, потом опустила голову:
- Я…
- Сказал же, звони. В итоге, сижу и думаю, то ли ты забыла, то ли я такой страшный, что ты боишься меня потревожить, – ирония в его голове тесно переплеталась с сарказмом.
- Бака, – девушка сглотнула. Молчание затянулось, словно Куон там, в Токио, ждал чего-то. Хотя, понятно чего – ее ответа. – Прости, я не хотела тебя отвлекать.
- Мило.
Она нахмурилась, водя пальцем по краю стола.
- Ясно, – после длинной паузы проговорил парень. – Ладно…
- Мне не хватает тебя, – холодный тон словно обвинял, и глаза начало щипать от растущей обиды – на себя, на свою глупость, на него, на его упрямство, на обстоятельства. – Даже приснилось… что ты снова уходишь к себе домой…
- Я же просил не плакать, – выдохнул он, и Кёко начала торопливо вытирать уже мокрые щеки:
- Я не…
- Я же слышу.
- Не плачу, – упрямо возразила она, – они сами.
- Кёко…
Девушка прикрыла глаза, пытаясь представить перед собой Куона – смотрит снисходительно и едва заметно улыбается…
- Девять дней.
- Целых девять дней, – буркнула она, нахохливаясь. – Мы так надолго не расставались с самого лета.
- Ну и как мне тебя успокаивать, если ты прямо мои мысли цитируешь?
Цитирует? То есть, он чувствует и думает то же самое?
- Я не специально…
- Кто бы сомневался. Ты все делаешь не специально – вторгаешься в жизнь, меняешь…
- Ты про что?
В ответ он лишь хмыкнул, затем снова вздохнул:
- Я скоро вернусь. Помни об этом.
- Помню, – девушка закивала головой, словно Куон мог ее видеть. – Я уже отругала себя за сон… прямо там во сне… – послышался новое хмыканье. – Серьезно, я прямо раздвоилась и стала взрослой… и сказала, что Корн никогда не оставит нас…
- Серьезно?
Она снова кивнула:
- А еще он поворчит, если узнает про мою глупость, а потом состроит такое лицо…
- Какое?
- … словно говорит – Банни-чан.
Сердце замерло, когда из динамика донесся тихий смешок:
- Так, я не понял, кто кого успокаивает?
- Ты меня, – Кёко прикрыла глаза с улыбкой. – Как всегда.
- Что бы я делал без тебя…
- Почему без меня?
- А кого бы я тогда успокаивал с таким потрясающим успехом?
Теперь уже она хихикнула.
- Вот и я о том же, – он на мгновение замолк. – Тогда договорились. Спокойной ночи, Кёко.
- О чем мы договорились? – девушка замерла, хмурясь.
- Помолчим девять дней.
Помолчим?!
- Ага, счас же!.. Ты ж сам говорил, чтобы я звонила!
- Кёко, – чуть вкрадчиво проговорил парень, – ты помнишь мой первый вопрос сегодня?
- Помню, – сердито ответила она. – Но это ничего не значит!
- Кёко…
- И я буду звонить! Потому что тебе тоже надо успокаиваться! Это очень важно перед игрой!
- Кёко…
- И в конце концов, вдруг бы я все-таки набралась решимости и позвонила сегодня! Что ты сразу претензии предъявляешь?!
- Кёко… – в голосе Куона слышно было такое невероятное смирение, что весь запал негодования рассеялся, оставив вместо себя легкое смущение – и чего так разбушевалась?
- Что?
- Я люблю тебя.
Девушка судорожно вздохнула, пытаясь справиться с подкатившим комком новых слез.
- Не вздумай плакать.
- А я от счастья… – она выдохнула и улыбнулась, прикрывая глаза.
- Банни-чан.
- И я тоже люблю тебя. Очень-очень. И очень переживаю. Но стараюсь не показывать этого…
- Почему?
- Ну потому что девочек и вас не надо нервировать, а остальным не до этого… – Кёко улыбнулась, – они так уже вовсю обсуждают, с кем же ты собираешься встречаться после возвращения.
- Боже, какая же интрига, а?
Они оба рассмеялись.
- Я… я позвоню завтра, – она выдохнула, вдохнула и кивнула. – Теперь уже не боюсь.
- А чего боялась?
- Быть навязчивой, побеспокоить… – девушка опустила голову. – Боялась, что из-за моих глупостей ты будешь чувствовать себя неловко…
- Когда же ты поверишь, что не мешаешь мне, Кёко? – поинтересовался Куон, перебивая ее. – И твоя искренность важнее молчания? И даже глупости лучше молчания, от которого становится не по себе!..
- И… и они тебя не раздражают? – говорить было сложно, страшно, но уже сказанные им слова не давали сомкнуть губы.
- Ну, может, лет через пятьдесят и начнут, но точно не сейчас.
Пятьдесят лет? Он рассчитывает, что за пятьдесят лет… что они вместе будут пятьдесят лет?.. Не расставаясь?
- Я надеюсь… за пятьдесят лет поумнею… – Кёко прижала руку к груди, чтобы унять колотящееся сердце.
- Или же я стану не таким придирчивым, да? – парень хмыкнул. – Хотя, зная мой характер – вряд ли, – она не сдержала смешок. – Вот, ты тоже сомневаешься.
- Время покажет.
- Пока время показывает, что пора спать.
- Ага, – легко согласилась девушка. – Про…
- Тссс! Не надо, Кёко. Не порть мне вечер извинениями. Я опять начну ощущать себя монстром, который довел тебя до поклонов!..
- Но я…
- Спокойной ночи!
Вздохнув, она глянула на замолкший телефон, вздохнула, отправила короткое сообщение «Спокойной ночи, вредина» и немного сникла.
Какими глупыми теперь ощущались ее переживания часом ранее. Не хотела беспокоить? А он тоже беспокоится! И разве бы ей самой разговор с любимым человеком не показался самым умиротворяющим средством, чтобы расслабиться и преисполниться уверенностью? Так почему она отказывала ему… нет, им обоим в этом?! Может, потому, что ей до сих пор сложно поверить в это чудо – в то, что любима?
- Банни-чан, – с упреком самой себе проговорила девушка. – Вот честное слово – Банни-чан.
Действительно, сколько можно сомневаться? Бояться? Чего?
Она улыбнулась, выпрямилась и кивнула лежащему на коленях телефону.
Не будет больше растрачивать такое драгоценное время на страхи. Ни на свои, ни на чужие.
Время словно сжалось, оставаясь в памяти вешками, отмечающими ожидание между трансляциями: вторник, четверг, суббота. И если первые две игры Кёко смотрела в записях, то онлайн-трансляцию третьей – вместе с подругами у Рины дома. Огромный монитор, к которому подключили ноутбук, позволял рассмотреть все детали и переживать даже больше, чем обычно. Впрочем, переживания быстро забылись, когда после игры, закончившейся победой Санбиджюцу, девушки устроились пить чай со сладостями.
- Да, Янки натаскал команду просто здорово, – Рина уважительно покивала своим словам. – Три матча почти «всухую».
- Учитывая, сколько они тренировались, это вполне закономерный итог, – заметила Рэй. – Мне показалось или среди зрителей мелькнул твой брат?
- Ага, он собирался прийти на игру. Говорит, поностальгировать и погордиться.
- Думаю, парням было приятно его увидеть, – улыбнулась Юи, грея в руках свою чашку. – Следующий матч когда?
- Семнадцатого, – Кёко припомнила расписание. – В четыре дня. Там будет сразу два полуфинальных.
- То есть, знать, кто будет противником, они заранее не будут? – Ватаджиба хмыкнула. – Даже не знаю, насколько это удобно.
- С одной стороны, ты просто играешь изо всех сил, а с другой…
- Рина-чан, но если играешь изо всех сил, то их может и не хватить на самый главный матч, – Юи тихо вздохнула.
- Сомневаюсь, что не хватит, – Сугита отмахнулась. – Ты как представляешь себе остановившегося Янки? Вон, посмотри на нее, – Кёко удивленно приподняла брови, обнаружив устремленный на себя палец подруги. – Его остановило, что она якобы влюблена в канарейку? Нет. Просто взял и влюбил в себя.
Вспыхнув под тремя взглядами, Кёко насупилась:
- И… и неправда… я сама сначала…
- Что ты сама?
Она вздохнула, опуская взгляд в чашку:
- Я сама поняла… что все мои чувства к Шо… не совсем настоящие.
- И когда поняла?
- На Танабату.
- И ты молчала?! – возмутилась Рина. – Мы же спрашивали тебя летом!..
- Я и сказала, что все в порядке, – непонимающе глянула на нее Кёко.
- Да-да, еще и то, что не рассматривает Шо в качестве парня, – припомнила Юи.
Рэй тихо рассмеялась:
- Хочешь что-то спрятать – положи на видное место. Получается, мы так тщательно искали сокрытое, что не обратили внимания на прямые слова.
- Да уж, – проворчала Сугита и покосилась на все еще надутую Кёко. – Вот и переживай за нее…
- Давайте переживать за вас, – Даиримия улыбнулась. – У нас есть моя незаконная любовь, новая любовь Кёко-чан, а вот вы…
- Ну… – Ватаджиба внезапно чуть зарделась. – Я не говорила пока, потому что было не совсем ясно. Когда я была в Англии, там на курсах познакомилась с парнем. Он из Северной Ирландии, зовут Марко… пока просто общаемся в скайпе, но…
- Он тебе нравится? – затаив дыхание, поинтересовалась Кёко и счастливо улыбнулась, когда подруга утвердительно кивнула.
- Спортсмен? – по-прокурорски прищурилась Рина.
- Немного, – Рэй смутилась еще больше. – В колледже увлекается плаваньем, но ему нравятся графический дизайн и химия.
- Ничего себе! И как он, симпатичный?
Вместо ответа Ватаджиба показала им фотографию на телефоне, с которой ярко улыбался темноволосый парень с тонкими чертами лица.
- Хорошенький!
- И наверное, широкоплечий, раз плаваньем занимается…
- Он высокий, – кивнула Рэй на задумчивое замечание Юи. – Пониже, конечно, Янки, но… по сравнению со мной великан.
- Рэй-чан, – Кёко пересела ближе к ней и заглянула в лицо, – ты сказала, что не говорила, потому что не было ясно. А сейчас?
- Ой, как покраснела! – хихикнула Рина и тоже подсела ближе. – Давай-давай, рассказывай.
- Ну… он говорит, что ему очень интересно со мной общаться… – Ватаджиба вздохнула. – И он хочет приехать на каникулы в Киото.
- Ого! Да у него серьезные намерения!
- Думаете?
- Перелететь через полмира просто так? Вряд ли…
- Хотя, мы же не можем залезть к нему в мысли, – Даиримия пожала плечами.
- Покажи того, кто может…
- Запросто, – Кёко улыбнулась и глянула на замершую Рэй. – Вы забыли, что у нас есть наши друзья. А парни всегда могут серьезно поговорить с парнями.
- Да Янки его так запугает, что…
- Почему? – возразила Рине Юи. – Речь ведь будет идти не о Кёко-чан.
- Ну если так…
Кёко показала язык хитро хмыкающей Сугите и ободряюще улыбнулась Рэй:
- Все будет замечательно. Куон, когда надо, само воплощение вежливости. Не переживай, даже если мы не попросим его об этом, он все равно поговорит. Потому что ты его подруга.
- Точно-точно!
- Спасибо, девочки…
- Рэй-чан, – Даиримия понизила голос, – а твои родные не против будут парня не японца?
- Вряд ли, – Ватаджиба, по-прежнему смущаясь, заулыбалась. – Бабушка даже мне сказала, мол, будешь учиться в Оксфорде, присматривайся, вдруг там попадется кто симпатичный.
Девушки рассмеялись.
- Ну, симпатичный, вопросов нет.
- Главное, чтобы к внешности еще и остальное добавилось, – наставительно проговорила Кёко. – Чтобы оказалось, что рядом настоящий принц.
- Кёко, вот скажи честно – Янки принц?
Она на мгновение замерла, глядя на Рину, потом улыбнулась:
- Еще какой. Только заколдованный. То принц, то янки, – и рассмеялась следом за подругами.
Вернувшись домой, девушка с готовностью откликнулась на просьбу Яёй-сан о помощи, а затем, поужинав с нею и дядей, отправилась к себе. Правда, уроки никак не шли – мешали переживания по поводу рассказа Рэй.
Да, может, сейчас ее родители и не против, но потом? Кёко не раз слышала от служанок истории о подобном. Хотя, если парень окажется хорошим, то почему Рэй должна отказываться от своих чувств? Ну и что, что иностранец? Куон вон, тоже наполовину японец.
Кстати о нем.
Она достала телефон и улыбнулась.
Если правильно все помнит, то он к этому времени уже должен был закончить дела.
Вслушиваясь в гудки, девушка невольно вспоминала все их вечерние разговоры на этой неделе, начиная с тяжелого в понедельник и по вчерашний день, когда она просто желала им победы.
- Привет.
Сердце привычно затрепетало от знакомого и такого любимого голоса.
- Привет. Поздравляю.
- Спасибо, – Куон явно улыбался. – Мы старались.
- Не сомневаюсь, – она тоже улыбнулась. – Мы смотрели у Рины-чан дома. Даже ее брата видели.
- Да, Харуто приехал на игру, приходил потом к нам после, завидовал.
Язвит, чуть-чуть, словно извиняясь.
- Сильно устал?
- Пока не знаю. Адреналин схлынет, тогда и станет ясно.
- Травма у Сомы-сана тяжелая? – Кёко припомнила парня, растянувшегося на площадке под конец матча.
- Нет, просто поскользнулся. Врач сказал, что слегка потянул мышцы плеча. Если не к полуфиналу, то к финалу точно восстановится.
- Хорошо тогда, – она улыбнулась.
- Передать, что ты беспокоилась?
Девушка прищурилась, ощущая скрытый подвох:
- А он потом не положит мне письмо в ящик?
Куон вздохнул:
- Кто ж его знает…
- Вот то-то и оно. Просто скажи, что мы тут смотрим все игры и болеем за вас.
- Договорились.
- Тогда спокойной ночи?
- С чего это вдруг?
- Ты устал, – пояснила Кёко. – Я хочу, чтобы ты отдохнул.
- Я и отдыхаю, – невозмутимо ответил он. – Вот, лежу на кровати, с тобой разговариваю.
- Сон лучшее лекарство…
- Лучшее лекарство – твое присутствие рядом.
Она ощутила, как щекам стало горячо.
- А я предлагала занять место вашего менеджера, – девушка насупилась, представляя, что было бы, окажись она действительно менеджером баскетбольной команды. Это ж такие возможности и такая опасность постоянно отвлекать и отвлекаться!..
- А мне ревнуй потом?
- Это что у тебя стало с самооценкой, что ты собрался ревновать меня к своим же друзьям? – приподняла брови Кёко.
- К друзьям я не ревную, – возразил парень. – И самооценка у меня на прежнем уровне.
- Так откуда тогда ревность?
- Ну, ты бы постоянно была рядом, наблюдала, как я зверствую и издеваюсь над командой… Кто знает, вдруг бы решила, что такой монстр тебе и даром не нужен.
Она не сдержала ироничное фырканье:
- Можно подумать, я не знаю твой характер. Упрямый, вредный, безжалостный… – вздох в динамике был тяжелым, – вот-вот.
- Издеваешься.
- Как и ты.
- Я испортил тебя. Начинаю чувствовать за это вину.
- Не надо, – Кёко постаралась, чтобы в ее голосе была слышна теплая улыбка, – я люблю твой характер в полном объеме. И чудовищный, и замечательный.
Ответное хмыканье было задумчивым, но по крайней мере, как ей показалось, без этого мрачного веселья.
- И вообще, у меня такое чувство, что ты недоволен чем-то.
- Спасибо, что озвучила, – помолчав, проговорил Куон. – Я действительно недоволен тем, что мы легко выиграли. Я рассчитывал на серьезные бои.
Вон оно что…
- Знаешь, когда мы с Кагурадзаки-куном заявились на настольный теннис, ну, на спортивном фестивале, мы тоже испугались, внезапно оказавшись в полуфинале…
- Я не боюсь.
- Я понимаю, – покладисто согласилась девушка. – Я к тому, что мы не ожидали, что вообще дойдем до полуфинала, казалось, что нам противостоят серьезные команды. А потом бац, и полуфинал. Вот там пришлось побегать.
- Не в финале?
- В финале мы разозлились, – пояснила она. – И задались целью вывести из себя этих третьеклассников.
- А чего разозлились? – в голосе Куона появился интерес.
- Один из сенпаев сказал, что если они выиграют, то, мол, я буду с ним встречаться.
- Оригинальное заявление.
- Представляешь, да?
- Прекрасно представляю. А что за сенпай?
Кёко невольно улыбнулась:
- Зачем тебе?
- Я разозлился.
- Рано еще, – хихикнула она и бесшумно выдохнула, слыша его ответный смешок. – Полуфинал у вас во вторник.
- Постараюсь не растерять запал.
- Уверена в тебе, – новый смешок, уже более легкий, вдохновил. – Думаю, ты ждал противников вам под стать, чтобы чувствовать удовлетворение от победы, а не ощущать, что поиздевался над детсадовской группой, – девушка нежно улыбнулась новому смеху в динамике.
- Хуже – я стал сомневаться, стоило ли столько времени отдавать тренировкам, раз соперники такие слабые, – она не успела ответить, как Куон добавил. – Это риторический вопрос. Понятно, что стоило. Просто… что бы ни говорили там парни…
- Ты не киборг, – кивнула Кёко. – Я знаю.
- Спасибо, – его голос наполнился знакомым теплом. – Мне действительно спокойнее от этого.
- От того, что ты имеешь право на сомнение?
- Тссс, не говори этого вслух. Вдруг кто услышит.
Девушка улыбнулась:
- Чтобы все знали – их полководец ни в чем не сомневается и всегда знает, что делать? – еще один смешок лишь подтвердил ее слова. – Это очень трудно.
- Никто не говорил, что будет легко, – философски отозвался Куон. – И я это прекрасно понимал. С самого детства. Поэтому не обольщаюсь, что по щелчку пальцев у меня будет все.
- А со стороны так и кажется…
- Не сомневаюсь, – теперь интонации были насмешливыми. – Потому и завидуют.
- Ты хотел сказать, восхищаются?
- И это тоже.
Он невозможен!..
- По-моему, ты ворчишь, как старый дед, – насупилась она.
- Конечно, ворчу. Где трудности? Где препятствия, преодолевая которые закаляешь характер и подчиняешь мир? Где вожжи судьбы, ухватив которые я смогу стать больше, чем боги? Почему мне не предоставили…
- Скромность!
- Кхм!.. Ну вот, сбила с мысли…
Они рассмеялись вдвоем.
- Спасибо, что с тобой я могу побыть человеком, – помолчав, проговорил парень, и сердце Кёко защемило. – А не полководцем или киборгом.
- Обращайся, – она поспешно прикусила губу. – Для тебя открыто двадцать четыре на семь.
- Я тебя точно испортил! – смех согрел щемящее от нежности сердце. – Но мне нравится.
Ей тоже – помогать ему, поддерживать… видеть то, что он так умело и тщательно прячет от других.
- Все, признаюсь честно – засыпаю.
- Так я ж сразу предложила…
- Не ворчи, Банни-обачан.
- Вот приедешь – я тебя стукну за такое! – пригрозила она и улыбнулась на легкое иронично-довольное хмыканье в ответ. – Спокойной ночи, Куон.
- До завтра, принцесса.
И снова, как в детстве, сердце окутало теплое нетерпение – почти всегда, когда ей требовалось возвращаться в рёкан, она слышала «До завтра, принцесса». И это было обещание, что завтрашний день наступит, что среди летних деревьев ее будет ждать эльф с солнечной улыбкой и теплыми руками.
Девушка чуть печально улыбнулась, сжимая в руках телефон.
Только однажды это не прозвучало.
Подумать только, она не слышала этих слов десять лет, однако сразу вспомнила и их, и чувства, и то яркое детское счастье взаимности во всем – в играх, в словах, во времени!.. Куон сказал, что она дает ему побыть человеком, но это ведь лишь крохотная толика той свободы, которую тогда подарил ей он. Когда она почувствовала себя не одинокой, любимой и нужной просто потому, что она была Кёко.