Юность чувств

- Кёко, ты чего такая смурная? Кёко глянула на подругу, которая озадаченно смотрела на нее, и тихо вздохнула: - Все хорошо, Рина-чан. - Да ничего не хорошо. Ты молчала весь полет, сейчас молчишь… - На тебя это непохоже, – подтвердила развернувшаяся с переднего сиденья Ватаджиба. – Что случилось, Кёко-чан? Не похоже? Могами чуть растроганно улыбнулась. Подруги так внимательны к ней, что заметили отсутствие настроения у нее? - Просто… – она вздохнула и опустила голову, – … я так и не помирилась с Шо-чаном перед поездкой. - Тогда поговорим в номере, – Рэй переглянулась с Сугитой и кивнула. – Расскажешь все. А что рассказывать? Что Шо-чан с ней не разговаривал все эти дни? Просто молча уходил к себе и не отвечал на стук в дверь? А когда она утром улучила минутку и заверила его, что прикроет перед родителями, то бросил пренебрежительное «Надеюсь»..? Она снова едва слышно вздохнула и глянула в окно, за которым проплывал зимний Саппоро. Не будь такой тяжести на душе, она бы точно восхищалась пейзажем, необычными вывесками и далекими горами в снежных шапках… Но мысли то и дело возвращаются к проблеме и весь настрой гаснет. В отеле подруги попали в номер вместе с Ицусибой, которая оставила сумку и ушла в номер к Химеджимаю, своей подруге. Едва за ней закрылась дверь, Рэй и Рина сели по обе стороны от Кёко. - Что у вас стряслось с Шо? - Да все то же, – она вздохнула и сникла, бесцельно рассматривая свои руки. - Янки? – прозорливо предположила Сугита. - Угу. Его день совершеннолетия. Шо-чан решил, что я смолчала специально… - Но ты же не знала, – нахмурилась Рэй. - Я сказала ему… - А он? - И так понятно, – Рина сурово поджала губы. – Слушай, ну глупости же! Как можно обвинять тебя? – Кёко пожала плечами. – Так, давай найдем их группу, и я сама все выскажу ему! - Он в другой экскурсии. В Каруидзаве. - Это, кажется, платная экскурсия для музыкального отделения, верно? – Ватаджиба вздохнула. – Что-то совсем странное получается – он обвиняет тебя в замалчивании, то есть, обвиняет в том, что ты на стороне Янки? - Блин, глупо! - Глупо, Рина-чан, но факт остается фактом – он обвиняет Кёко, что она на стороне Янки. А потом уезжает в другую экскурсию, хоть у него была бы возможность понаблюдать здесь, что ничего такого нет. - Логично. Тогда почему уехал туда? Вздохнув, Кёко выпрямилась: - Потому что там могут состояться важные встречи. - Какие? - Туда приезжают всякие продюсеры из Токио и есть возможность записать дебютные диски, – пояснила она. Рина хмыкнула: - То есть, ему это важнее тебя и ваших отношений? - Ни я, ни наши отношения никуда не убегут, а вот возможности для дебюта больше может и не быть… - Кёко! – всплеснула руками Сугита. – Что значит «никуда не убегут»? А как же юность? Такими отговорками можно двадцать лет ждать отношений! Вздрогнув, Кёко глянула на нее, пораженная тем, как в душе все заныло от чужих слов. Будто… открылась старая рана. - Погоди, Рина-чан, – Ватаджиба покачала головой, – речь идет о будущем. Понятно, что Шо думает о нем. Тут скорее надо задать другой вопрос – а в его таком будущем есть место для Кёко-чан? И снова вопрос, который мучал ее саму уже не первый месяц. Неужели это не ее страхи и эгоистичные желания, а очевидные выводы, раз у нее спрашивают то же самое? Молчание затянулось, и Кёко подняла голову, беспомощно глядя на подруг, которые устроились напротив и теперь смотрели на нее саму. - И что делать будешь? - Не знаю, – губы сами задрожали на вопрос Сугиты. – Девочки, я же люблю его… И он рассчитывает на меня… - В каком плане рассчитывает? - Ну… его родители не очень рады его увлечениям… они не знают, что он уехал в Каруидзаву, думают, что мы вместе здесь… - То есть, ты должна его прикрыть перед ними? – Рина неодобрительно фыркнула, когда Могами кивнула. – Он использует тебя. - Я… я знаю, Рина-чан… Но разве он не поймет, что я на его стороне? - За столько времени не понял? – вздохнула Рэй. – Кёко-чан, прости, он не считает тебя своей девушкой. Да еще и говорит, что ты не его типаж, так? Если сложить все сказанное, то получается не очень выгодная для тебя ситуация, – она прикусила губу, глядя, как умоляюще на нее смотрит Кёко. – Прости. - Может, все-таки остановимся на плане с другим парнем? – предложила Рина. – Чтобы понял, что ты девушка, а не подружка детства, которая всегда прикроет и поможет. - Нет, – Кёко опустила голову. – Я так не могу. Я… я буду ждать. Надеяться и верить. - Даже не знаю, глупо это или восхитительно, – вздохнула Сугита и поднялась. – Давайте собираться на экскурсию. Юмено-сенсей просил всех собраться в холле. Мысли не покинули голову ни во время переодевания, ни во время объявления программы экскурсии на сегодня. Девушка и так и эдак крутила в голове разговор с подругами, но так и не могла успокоиться и найти решение. И от этого становилось еще тяжелее. Легкое дерганье за косу неожиданно принесло радость – можно отвлечься! Куон оценил ее взгляд и хмыкнул: - Спорю на твою адскую курицу, что ты не слышала, куда мы едем. Девушка слабо улыбнулась: - Ты выиграл. - Ничего себе, – он приподнял брови. – И что стряслось? Опять канарейка? – Кёко хмуро посмотрела на него. – Ага, снова выиграл. Надо купить лотерейный билет, авось и в третий раз получится. - Бака, – она отвернулась. - Зато вижу, – парировал Куон и снова подергал за косу. – Ты как к шоколаду относишься? - Это ты к чему?! – Кёко обернулась с изумлением. - Держать тебя за шиворот на шоколадной фабрике или можно не бояться за запасы кака…- он ловко увернулся, когда она со свирепым видом замахнулась на него. – Что? Надо ж кому-то присматривать за тобой! А то объешься, растолстеешь… - Я… я тебя утоплю в чане с шоколадом! – шапка, брошенная разъяренной от такого предположения девушкой, была не менее ловко поймана Кагурадзаки, который пару раз подкинул ее на ладони и отпасовал Ошино. Тот фыркнул и отправил шапку Куону под общий смех: - Банни-чан, ты скажи, если помощь понадобится. Одна ведь не справишься. - Да вы… вы… – обида не выплеснулась слезами лишь потому, что поймавший шапку Хизури надел ее на Кёко до самого носа. Когда же девушка сдвинула ее с глаз, то увидела удаляющихся парней. – Ну и кто вы после этого?! - Всегда к твоим услугам! – Куон обернулся на ходу, отвесил поклон и хитро подмигнул. – Вот такой боевой ты мне нравишься больше. А..? Боевой? Вот же янки. Она выдохнула и двинулась вместе с хихикающими подругами, потянувшими ее следом. Взял и отвлек от всего. Ведь забыла о проблеме, полностью забыла. Вот только осталось дождаться, чтобы он сменил свои способы отвлечения. А то ведь прибьет когда-нибудь за такое «отвлечение». Ишь, растолстеет… Но тихое ворчание про себя было легким, необязательным, а при мысли о шоколаде во рту появилась слюна. Надо будет не забыть купить сувениры на фабрике, и тете, и дяде, и Шо-чану. Да, он не видит в ней девушку, но это пока. Он поймет, что ее чувства настоящие, поймет и полюбит ее. Ну как иначе, верно? Глупо? Нет, просто это любовь. Саппоро казался необычным Кёко, в первую очередь снегом, морозом и необычной архитектурой, в которой было много европейских элементов. Ратуша же поразила ее своими кирпично-красными стенами под белоснежной крышей. А трепетавший на самой верхней башенке флаг Хоккайдо и окружавшие здание ели и сосны со снежными шапками вообще вызывал какой-то сказочный восторг и ощущение, что она попала в рыцарский роман и стоит сейчас перед замком... Она достала смартфон и сделала несколько снимков прежде, чем вся группа зашла внутрь на экскурсию. Про экспонаты рассказывал Юмено-сенсей, спокойно, неторопливо, но так интересно, что девушка невольно удивлялась, сколько он знает. И про рыбок на Окинаве, и про замки, и про эпоху Мэйдзи, во время которой была построена ратуша. Была б возможность, записывала бы, тем более, скоро экзамены, может ведь пригодиться. Потом был храм Дзингу, огромный, старый, деревянный, с ториями, каменными стенами и большим садом с деревьями, ветви которых не было видно из-под ленточек с пожеланиями. Кёко тоже купила и оберег и ленточку, написала желания и привязала на веточку рядышком. На соседние ветки цепляли ленточки подруги и – неожиданно – парни. - Ты решил попросить помощи? – она подошла к Хизури, сосредоточенно завязывавшему веревочку деревянного оберега. - А почему нет? – он улыбнулся уголком рта. – Чего-то можно самому добиться, а что-то без вмешательства сверху не изменится. Кёко покосилась на его оберег, но спрашивать, что именно загадал друг, не решилась. С него станется загадать такое, что и не придумаешь. - А разве ты не бывал тут раньше и не оставлял пожелания? - Бывал. Не оставлял, – Куон сделал шаг назад, оценил положение оберега и удовлетворенно кивнул. – Не свалится. Она хихикнула: - Ты еще скотчем примотай для верности. - Не взял, – невозмутимо парировал он, покосился на улыбающуюся девушку и прищурился. – А где канарейка-то? В группах «мошек» не видно. Она выразительно глянула на него, но зеленые глаза смотрели выжидательно, и ничего не оставалось, как просто пожать плечами: - У музыкального отделения есть два места экскурсий. Шо-чан поехал в другое. - Это он так меня боится? – Хизури приподнял бровь. - Никто тебя не боится, – надулась Кёко. – Не надо придумывать. - Ну пренебрегает, – он лишь хмыкнул. – И не надо так смотреть на меня, я первым никогда не начинаю. - Но и не заканчиваешь! – парировала она. - Могу и закончить, – Куон снова хмыкнул. – Вот только встанет ли после такого канарейка? - После чего «такого»?! Вместо ответа он загадочно подвигал бровями и направился к остальным, собирающимся вокруг Юмено-сенсея: - Идем, Банни-чан, у нас впереди шоколадная фабрика. А там глаз да глаз нужен за тобой… Ах так?! - Лучше ты наешься там от души, ибо фиг ты от меня шоколада на день святого Валентина дождешься! – яростно отозвалась Кёко, взвившаяся и от «Банни-чан» и от намека. Хизури обернулся и безмятежно улыбнулся: - Так я сладкое все равно не люблю. Ууу, Янки! Ничем его не проймешь! - Опять? – философски вздохнула Рина, когда к ним с Ватаджибой подошла нахмуренная Могами. - Он меня доведет когда-нибудь! – мрачно проговорила Кёко, сжимая в кулаке перчатки. – И тогда я… я… – она честно призадумалась, что может сделать Куону такого, чтобы он понял свое поведение. Но по всем прикидкам получалось, что ничего. А как тогда его проучить?! Найдя взглядом высокую белокурую фигуру, девушка лишь вздохнула. И какое проклятье лежит на нем, что из доброго настоящего эльфа он временами превращается в самого натурального дьявола? Понять бы – и расколдовать. Словно ощутив ее задумчивость, Янки обернулся и хитро подмигнул. Хотя, с другой стороны, когда он не эльф и не дьявол, то может быть просто замечательным человеком и другом, целеустремленным и уверенным… Вот и пойми, какой он на самом деле. Задумавшись над загадкой под именем Хизури Куон, Кёко спокойно отнеслась к экскурсии на фабрику, последовавшую после обеда. Обед, к слову, оказался как нельзя кстати – от запахов, круживших вокруг зданий и внутри, можно было подавиться слюной на голодный желудок. Правда, как заметила девушка, выражение лица Куона было страдальческим. Неужели действительно не любит сладкое? Однако, она не могла не признать, в таком количестве шоколад терял свою сакральность, становясь продуктом, которого много. Очень много. Сверх много. И никакой таинственности, предвкушения, ожидания труднодостижимого. В сувенирном магазинчике при фабрике она честно вместе с подругами купила шоколадные фигурки и плитки для подарков. В конце концов, обещала же тете и дяде. Да и Шо-чан не откажется же, верно? К ее удивлению, Ошино тоже набрал немаленький пакет со сладостями. Заметив взгляды, он чуть извиняюще пояснил: - Для моих племянниц. Им по четыре года, думаю, такие сувениры подойдут. - Они двойняшки? – Кёко невольно удивилась и разулыбалась, когда парень кивнул. – Так ты уже дядя! - Дядя Кён, – усмехнулся Ода. – Я тоже дядя, только двоюродный. - Здорово! – она искренне порадовалась. – А почему ты не покупаешь? - Моему двоюродному племяннику еще полгода. Рано шоколад. Куон чуть высокомерно приподнял бровь, когда на нем сошлись пять взглядов: - Что? - А ты дядя? Или..? - Или тетя?! – теперь он смотрел на Кёко явно негодующе. Она фыркнула: - Или нет! Не надо додумывать за меня. - За тебя не додумаешь – еще хуже будет, – парень поморщился. – И нет, я не дядя. Я единственный ребенок в семье. Девушки переглянулись и, почти не сговариваясь, протянули: - Так ты еще маленький… Ода и Ошино расхохотались и тут же профессионально увернулись от руки Янки: - Тихо, кроха, спокойно! - Вернемся в спортзал – я вам покажу кроху, – с кровожадным выражением пообещал он и глянул на Могами, невинно приподнявшую брови. – Это что, месть? Она с самым оскорбленным видом помотала головой: - Как ты мог такое на меня подумать? Ты, мой друг детства, который знает меня как облупленную, который… - Можешь не продолжать, Банни-чан, – медоточивым голосом остановил ее Куон. – Но я запомню. Девушка прищурилась: - Мне бояться или включать режим терминатора? С изумленным лицом он набрал воздуха в грудь, но выдохнул и рассмеялся следом за друзьями и Сугитой с Ватаджибой: - Ладно, один-один. Брейк до завтра, договорились? - Посмотрим, – Кёко отчаянно кусала губы, чтобы не рассмеяться вместе со всеми. Душа в азарте веселилась – выиграла! Причем так, что в этот раз он сам признал это! Вечером в рекреационной зоне гостиницы девушки нашли Даиримию и устроились вчетвером делиться впечатлениями и сладостями. На смех и веселые голоса подтянулись другие одноклассники, и в конце концов классным руководителям с трудом удалось через три часа отправить всех по номерам. Впрочем, спать уже хотелось, перенасыщенная событиями голова отяжелела, и Кёко лишь успела пожелать подругам спокойной ночи перед тем, как провалиться в глубокий сон. - Напоминаю программу сегодняшнего дня, – Юмено-сенсей уверенно стоял в проходе едущего автобуса. – Мы направляемся в парк Дайсецудзан. Наш маршрут начнется с Асахидакэ, затем пешком по Сугатами-эки пройдем мимо вулканических озер и горячих источников, затем доберемся до горнолыжных трасс, где у вас будет два часа на катание, – он подождал, пока утихнет восхищенный гул. – Затем проедем на озеро Сикарибэцу, а оттуда в гостиницу. - Сенсей, – поднял руку Каругадзаки, – а гостиница какого типа? - Рёкан, – Юмено-сенсей чуть улыбнулся, – с онсэном. - Ого, как круто! - И напоминаю, что отставать от группы, сходить с дороги и самовольно менять маршрут нельзя – мы едем в край заповедников и животные там совсем не ручные. Водятся медведи, – он оглядел класс. – Осторожность превыше всего. Кёко открыла путеводитель по парку и придвинулась к Ватаджибе, с которой сидела рядом: - Асахидакэ самая высокая гора на Хоккайдо, туда идет канатная дорога. Здорово, никогда не пользовалась ею. - Я тоже, – Рэй тоже вчиталась в строчки путеводителя. – Жаль, что мы не осенью будет на Сугатами-эки, там, я слышала, очень красиво в октябре. - Ага, – через проход к ним склонилась Сугита. – Харуто-они-сан ездил туда осенью с университетской группой на выходные. Показывал фото – просто ошеломительные красоты. Было бы здорово как-нибудь самим съездить… Кёко закрыла путеводитель и мечтательно вздохнула. Например, с девочками… или с Шо-чаном. Погулять, пофотографироваться, устроить маленький пикник… Хотя, заинтересует ли это Шо-чана? Или скажет, что это все девчачьи глупости? Или просто откажется, что даже вернее всего. Это же не Каруидзава или Токио… Все мысли и рассуждения вылетели из головы, когда после очередного поворота и въезда открылась невероятная панорама далеких гор со снежными шапками. Ясное небо исключало облака, а яркое солнце и снег просто слепили, приводя в восторг. - Как красиво! – выйдя из автобуса, Кёко крутила головой, пытаясь побольше увидеть и запомнить все вокруг. – Девочки, смотрите! - Ага, – Рэй достала смартфон, напомнив, что не только у нее есть возможность фотографировать. Да, снимет по максимуму и покажет Шо-чану! Вдруг все же у него возникнет желание побыть здесь? Канатная дорога была неспешной, но это было только на руку – можно было спокойно порассматривать расстилающиеся под вагончиком пейзажи, с горами, лесами, далекими озерами, что-то даже сфотографировать и поделиться впечатлениями с соседями. Ошино показал Кёко, как снимать видео, и теперь она с удовольствием фиксировала поездку. - Смотри, памяти не останется в телефоне на остальное. - А я видео на мейл сброшу, – улыбнулась она на замечание Рины. – Прямо Шо-чану. - А вы не перезваниваетесь? Кёко покачала головой: - Нет. Он ведь занят. Просто отправлю ему фотографии и видео. Для ознакомления, чтобы в случае чего мог ответить на вопрос родителей или даже показать видео. А что? Так они точно поверят, что он был на Хоккайдо. Впрочем, на самой Асакидакэ она тоже сняла видео – слишком уж захватывающие дух виды открывались с обзорной площадки. Как и на тропах Сугатами-эки и на берегах небольших озер. Девушку восхищало все, и даже мороз, ощутимый в горах на этой высоте, не мешал ей исправно фотографировать и замирать перед очередным чудом природы. После обеда в небольшом ресторанчике на границе двух заповедников автобус отправился на Куродакэ, где располагались горнолыжные трассы. При виде их Кёко заволновалась – она никогда не ходила на лыжах. Да откуда взяться такому умению, если в Киото и снега такого, как на Хоккайдо, не бывает. - Девочки, а вы умеете кататься? - Я да, – Рэй кивнула. – Мы с родителями несколько раз были на Хоккайдо. - Я тоже, – Сугита прикрыла глаза «козырьком» ладони, разглядывая слепящие снегом горы. - А я нет, – упавшим голосом сообщила Кёко и беспомощно огляделась. - Совсем? – уточнили подруги. – Тогда будешь учиться. - Как?! - Мы поможем, – Рина отмахнулась и подхватила ее под локоть. – Там все просто – сохраняешь равновесие и перебираешь руками и ногами. - Это вам все просто! – испуганно запротестовала Кёко. – Может, я просто постою в сторонке и посмотрю, как вы катаетесь? - Счаззз… Янки, иди сюда! Вместе с Куоном подошли и Ошино с Кагурадзаки, в руках всех троих уже были лыжи. - Янки, Кёко-чан не умеет кататься, оказывается, – Сугита глянула на парня. – Почему ты ее не научил? - А где ты в Киото видела столько снега, чтобы можно было ее научить? – приподнял он брови, затем перевел взгляд на замершую мышкой Могами и задумчиво прищурился. – Но раз мы здесь, грех упускать такую возможность. - Точно, – Ода воткнул свои лыжи в снег и деловито поинтересовался. – Банни-чан, какой у тебя рост? - Сто шестьдесят три… А к чему это? - Я подберу лыжи, – он бегом направился к персоналу, выдающему инвентарь. - Так, шарф покрепче завяжи или вообще сними, – Рина развернула к себе растерянную Кёко, поправила ей воротник куртки. - Можно назад завязать… – тихо заметила улыбающаяся Рэй. - Точно. Теперь проверить обувь… Кёко чувствовала себя куклой, которую крутят в несколько рук, проверяют, советуют, застегивают лыжи на ногах, объясняют, как держать спину… Правда, запоминать не получалось из-за растерянности и паники – она не сможет. - Так, тихо, – Куон помахал рукой перед ее носом. – Ты нас слышишь? - Слышу, – покорно кивнула девушка. – Но у меня не получится. - Банни-чан, просто копируй нас, – Кагурадзаки прошел к спуску и оглянулся. – Все просто! Главное равновесие и твердые ноги! – он оттолкнулся палками и стремительно заскользил вниз. - Просто, – Ошино улыбнулся и чуть подтолкнул Кёко в спину. – Давай, мы подстрахуем. Точно подстрахуют?! Она испуганно глянула на Хизури, который внезапно тепло и ободряюще улыбнулся: - Ты же не сомневаешься в нас? Действительно… Они ее друзья. Как она может думать, что не поймают? Девушка сделала глубокий вдох, глянула на начало спуска и решительно затопала к нему. Она съедет. Во что бы то ни стало. А они – пусть ловят ее внизу. Когда, наконец, Юмено-сенсей загнал – почти в прямом смысле слова – всех в автобус, у Кёко уже просто болели мышцы живота от смеха. Она подозревала, что не только у нее, потому что даже всегда тихая Даиримия, присоединившаяся к их компании на лыжах чуть позже, уходила с широкой улыбкой. Да, катание оказалось веселым занятием. Она вспомнила, как ее откапывали из сугроба, куда она въехала, и снова хихикнула. Рядом захихикала Рэй: - Хватит… у меня щеки сводит уже… - Я не специально, – давя смех, покаялась Кёко. – Просто… здорово было. - Ага. Особенно когда ты снежком подбила Кагурадзаки-куна да так, что он аж кувыркнулся в сугроб, – с переднего сиденья обернулась хихикающая Рина. - Он первый начал обстреливать нас, – напомнила Ватаджиба, – так что пусть не обижается. - А я не обижаюсь, – ответили сверху, и поднявшие головы девушки обнаружили, что Ода встал со своего места и теперь облокачивается на их сиденья. – Было круто. Но если бы я знал, что Банни-чан так метко стреляет снежками, я бы точно подготовился. - В средней школе физрук очень любил устраивать на своих уроках бейсбольные матчи. Я часто была питчером, – Кёко пожала плечами. – Вот и научилась кидать так, чтобы трудно было отбить. - Ого! – рядом с удивленным Одой встал Ошино. – Банни-чан, а почему тогда сейчас не пошла в бейсбольный клуб? Метаешь хорошо, бегаешь тоже хорошо. Девушка снова пожала плечами, теперь уже смущенно: - Я все же не спортсменка, зачем занимать место и не давать возможности играть кому-то действительно заинтересованному? - Твоя скромность тебя погубит, – усмехнулся Кён и сел, потянув за собой и Кагурадзаки. Она покосилась на Хизури, сидевшего через проход, и чуть не втянула голову в плечи, встретив его задумчивый взгляд. Чего еще? Он едва заметно качнул головой, мол, ничего, и откинул голову на изголовье, прикрывая глаза. Обиделся, что она не рассказала ему раньше? Но разве это так важно? Куон, словно почуяв ее сомнения, повернул голову, глянул на Кёко и самым краешком рта улыбнулся. Так, как улыбался очень редко – и так, как улыбался именно Корн. На душе сразу стало легко и спокойно, и девушка устыдилась своих сомнений. Он же ее друг! Как может обижаться на такие мелочи! А она тоже хороша – напридумывала глупостей! Все, больше не будет, честное слово! Поворочавшись с боку на бок, Кёко все же признала, что переела на ужине крабов. Подруги и Ицусиба давно спали, а у нее слишком полный желудок не давал расслабиться. Решив не тревожить никого, девушка бесшумно поднялась со своей кровати и так же бесшумно вышла. Сходит в холл к автоматам, купит зеленого чая. Приглушенный свет в коридорах скрадывал углы и повороты, и казалось, что она одна в мире… Она усмехнулась такому сравнению и мыслями вернулась в сегодняшний день, проведенный в Ноборибэцу. И город, и целый каскад онсэнов носили одно и то же название, поэтому Юмено-сенсей сразу предупредил, чтобы не путались в отчетах о поездке. А потом они поехали в Поротокатан, музей айнов, и там Кёко порадовалась, что утром предусмотрительно попросила парней показать, где в ее телефоне диктофон. Потому что классный так интересно и увлекательно рассказывал, что невозможно было отвлечься на что-то другое. Вот приедет домой и все запишет в тетрадь. Как и лекцию в исторической деревне Датэ, где надо было успевать не только слушать, но и фотографировать удивительные дома, обстановку, стенды с пояснениями… А после обеда был медвежий заповедник. Правда, самих медведей не видели, к несказанному облегчению девушек, хоть парни и были расстроены отсутствию зверей. Вернулись в гостиницу, как и в предыдущие дни, затемно, поужинали… Кёко в очередной раз попеняла себе за несдержанность по отношению к крабам, пожалела, что Шо-чан лишен такой возможности попробовать деликатес, и вздохнула, подходя к автоматам. Да, было бы здорово… Купив горячую баночку с чаем, она развернулась было к лестнице, но краем глаза заметила вдалеке, в рекреационной зоне на диванах у огромного окна, человека. Кто это так поздно? Ресепшен дальше, вряд ли это ожидающий гость… Сделав пару шагов вперед, Кёко с удивлением опознала Хизури. Что он делает здесь? Колебания были недолгими, и разорившись еще на одну баночку, она решительно направилась к другу. Лицо Куона было таким отрешенным, что девушка снова засомневалась в целесообразности своего решения потревожить парня. Но с другой стороны, она уже здесь. Он вздрогнул, когда она присела рядом, и немного удивленно глянул на протянутый чай. - Не спится? – Кёко дождалась, пока друг возьмет баночку, открыла свою и поудобнее устроилась на диванчике. - Неа, – Куон задумчиво хмыкнул и открыл чай. – Как ты подкралась так незаметно? - Ты задумался, – она пожала плечами. – Вопрос – о чем? Он сделал глоток и вздохнул: - Да ни о чем… Разве что об ужине. - Крабы? – полуутвердительно уточнила девушка и, получив тоскливый взгляд в ответ, лишь кивнула. – Аналогично. Объелась. Они помолчали. - Меня вообще в детстве так закармливали, что мне теперь плохо от большого количества съеденного, – тихо признался парень. – Обычно я стараюсь следить за рационом, но крабов так просто в Киото не поешь. Да и в Токио тоже. - Может, спросить на ресепшене лекарство? - Уже принял. Сижу, жду, пока подействует. - Тогда пей чай. Он тоже помогает пищеварению, – улыбнулась Кёко. - Благодаря твоим стараниям, – он улыбнулся в ответ и шутливо отсалютовал ей. Какое-то время они снова молчали, отпивая из своих баночек, а затем Куон указал на окно перед диванчиком: - Снег пошел. - Ага… – девушка кивнула, не сводя взгляда с ночного снегопада. Приглушенное до минимума освещение рекреационной зоны не мешало следить за танцем пушистых хлопьев. – Как красиво… - Угу. Завтра возвращаемся в Саппоро. Покатаемся в олимпийском комплексе? - Откажусь, – она качнула головой и сделала глоток чая. – У меня после вчерашнего все мышцы болят на ногах. - Это с непривычки, – в голосе парня слышалась улыбка, и, не поворачивая головы, Кёко отчетливо представила лицо друга. Вернее, Корна. - Наверное, – она сама улыбнулась. – Но завтра я лучше посмотрю на вас. - Мы такие красивые? - А то. Красивые, спортивные… Куон фыркнул: - Ладно, ладно, уговорила. Не замерзла? - Здесь тепло, – чай закончился, но ее грело изнутри осознание чужой заботы о ней. Простой, бесхитростной, но такой уютной и надежной. - Окинаву вспомни, вон где тепло… - Там жарко. - Плохо? - Неа. Но каждому времени года свою погоду, – девушка глянула на Куона и обнаружила, что была права насчет его лица. Спокойное, расслабленное, бесконечно доброе. - Ты слишком мудра для своего возраста. - А ты слишком легкомыслен для своего. - Квиты, – он согласно кивнул, допил свой чай и поднялся, забрав и баночку девушки. – Пошли спать. - А как твой живот? - Таблетка и чай помогли, спасибо, – Куон улыбнулся и направился к урнам. Спасибо. Простое слово, а какое важное… Согревает, дает надежду, дарит тепло. Она улыбнулась и поднялась. И у нее живот успокоился. Магия эльфа и его дружбы. Догнав поджидающего у автоматов парня, Кёко зашагала рядом с ним к лестнице. - За сувенирами пойдете? - Конечно. За вами же глаз да глаз нужен. - Чего это? - Боюсь, школа не переживет второго моего геройства, – он изобразил в воздухе кавычки. - Молния два раза в одно место не бьет, – буркнула она. - Береженого Бог бережет, – невозмутимо парировал Куон. – Я лучше перестрахуюсь, чем буду успокаивать тебя в полиции. Ну вот и что ему сказать? Похоже, этот вопрос у нее становится самым любимым при общении с Янки, ибо Корн уже куда-то делся!.. Нет, приятно, что он беспокоится, но зачем постоянно напоминать о том случае? До самого номера Кёко молчала, лишь взявшись за ручку двери, глянула на парня: - Вредина ты. Он внезапно довольно усмехнулся: - Зато тебе не скучно. - О да, – с чувством призналась она. – Но положа руку на сердце, иногда хочется тебя стукнуть. - Я знаю, – с заговорщическим видом подмигнул Куон и направился к своему номеру. – Спокойной ночи, Банни-чан. - Спокойной ночи, Янки, – чуть язвительно отозвалась девушка и зашла в номер. Устраиваясь под одеялом, девушка поймала себя на том, что продолжает улыбаться. Вредина все же ее друг. Вот только она ему не скажет, что иногда просто умиляется его вредности.