Твоя песня

      Хотя бы раз или два в месяц, обычно по воскресеньям, Юрий присоединялся к тому, что он сам называл “культурной попойкой” — просто тихая посиделка в баре за стаканчиком колы, коньяка или чего-то еще, во время которой они обсуждали дела геройские и насущные. Не то, чтобы Юрий любил именно этот бар — напротив, ему здесь не шибко-то и нравилось, особенно по злосчастным выходным, когда фанаты, как обезумевшие болельщики любимых футбольных команд, делают ставки, обсуждают героев между собой (зачастую не в самых лучших тонах, особенно если дело касалось Синей Розы) и спорят, кто спасет человека первым и спасут ли его вообще. Мерзко. Люди прославляются пением, танцами, всякими развлекательными талантами... и героикой в том числе. Юрий любил героику, но ненавидел эту клоунаду шоу-бизнеса. Разве это героика?..       Последнее воскресенье этого месяца. Юрий обреченно понял, что этот месяц станет одним из немногих, когда попойки не будет. Его собутыльники жертвуют своими жизнями, пока неблагодарная толпа обсасывает им косточки. В воздухе расплылся томный и приглушенный аромат спирта в разных вариациях и обработках. Так же негромко, не в силах перебить пьяный галдеж, играло пианино. Есть бары куда лучше, но именно этот вызывает невероятную сладкую ностальгию. Поэтому Юрий приходит именно сюда. Поэтому Котецу и Антонио пришли бы именно сюда, если бы они могли. — Просто воду, пожалуйста.       Голос нежно певшей девушки казался знакомым. Юрий уставился на миловидное лицо и попытался понять, где же он мог видеть ее раньше. Догадку он поймал как ящерицу за хвост. Затем Юрий перевел внимание на прямой эфир. Пальцы на руке загибались с каждым героем, чьих счет он вел. Одного не хватало. Вернее, одной. Потому что она здесь, за пианино, так же безвозмездно и неблагодарно, как герои, дарует каждому свою песню. Клавиши смолкли. Карина уныло повесила голову: ее опять не услышали за алкогольно-фанатским угаром. На секунду ее даже стало жаль. Девушка тихонько покинула сцену, прожектор погас, пианино растворилось в темноте. Все сделали очередную ставку на Небоскреба. Кто-то поставил всю зарплату на Брукса. — И давно вы на два фронта пашете? — спросил Юрий, когда Карина, витая в грустных мыслях, села рядом с ним и заказала минералку. Она испуганно отшатнулась, будто перед ней был маньяк-сталкер. Стоило признать, что Юрий в светло-серой толстовке и накинутым капюшоном и правда казался не самой безопасной личностью. Разглядев его спокойно-хитрое лицо и вспомнив в нем куратора, Карина слегка успокоилась. Совсем слегка. — Откуда вы здесь? — С улицы пришел на своих двоих. А вы? — Очень смешно, — надулась Карина и отвернулась от него к принесенному бокалу с пузырящейся минеральной водой. — Что вы здесь делаете? — Я не могу прийти отдохнуть и поболеть за друзей? — парировал Юрий. Внутри Карины все заскрежетало от раздражения. Каждый его ответ как удар ложкой по лбу! Больно, метко и неприятно. И, что самое главное, Юрий ничего плохого не говорит, обычные вопросы и ответы. И все равно ощущение, что он снисходительно смотрит на всех и ласково, как мелюзгу на детской площадке, спрашивает: у вас что, коэффициент интеллекта равен четырем с половиной? — Можете... — еще обиженнее пробурчала Карина. Юрий просто насмешливо хмыкнул. Вода в стакане уменьшилась. В бокале тоже. — И все-таки: давно вы ведете двойную жизнь? — повторил вопрос Юрий. — Не тяжело ли? — Уж точно не ваше дело, — недружелюбно буркнула Карина, заметно замыкаясь. — И нет, не тяжело. Нормально. И вообще, я бросаю героику.       На Котецу едва не свалилась объятая огнем металлическая балка. Брукс вовремя успел дернуть напарника на себя. В этот момент из зарослей толпы послышались разочарованные вздохи и звон переданных в чьи-то руки проигранных монет. Карина заметила, как Юрий сжал кулаки до белых костяшек. Раньше она особо не вслушивалась в речь контингента, бывавшего в этом заведении. И то, что она видит и слышит сейчас, заставило ощутить ее себя будто окунутой лицом в таз дерьма вперемешку с грязью. Хотя... она же не герой больше... верно?       Верно? — Что у пьяного на языке... — пробормотал Юрий, внимательно смотря на выражение лица Карины. Та несколько смутилась, когда все ее мысли прочитали как текст раскрытой книги. От прежней тени гнева у Юрия не осталось и следа. Снова то самое умиротворенное выражение лица, как и прежде, как и всегда. — И им не стыдно? — фыркнула Карина, скрещивая руки на груди и отворачиваясь от столь неприятного людского стада. — Мы их спасаем, а они... — А вы-то тут причем? — хмыкнул Юрий, допивая воду. — Вы же не герой. — Кто сказал? — ощетинилась Карина. — Вы же мне и сказали. Несколько минут назад. Скажите мне, — Юрий поднял стакан чуть выше уровня глаз и повертел его, любуясь калейдоскопом света в стеклянных гранях, — почему же вы здесь, а не там?       Карина уже открыла было рот, чтобы ответить: “Потому что я люблю петь”. Но голос так и застыл во рту, когда Карина тут же отвлеклась от беседы и слегка наклонилась вбок, чтобы убедиться, что видит того, кого думает. Того, кого любой человек в здравом уме должен бояться. Джейк Мартинез. Это был он.       Широким солдатским шагом (привет, военное прошлое!) мужчина в полосатой жилетке, накинутой на голое тело, прошел прямо к Юрию и бесцеремонно и от души хлопнул его ладонью по спине, заставив того резко выплюнуть весь воздух из легких. Хорошо, что хоть воду успел проглотить. — Кого вижу! И Каринка тут! Мне как обычно, — Джейк щелкнул пальцами бармену, после чего невероятно фамильярно развалился на стойке. — Чего киснем? Воспитательную работу проводим? И без меня? А чего это я не в курсе, что у нас на одного героя делается меньше?       Карину будто ударили в живот. Она забыла, что Джейк умеет читать мысли. Рядом с ним поставили высокий стакан с каким-то коктейлем. Разило чем-то фруктово-спиртовым. — На мою нецензурную брань пришел? — ухмыльнулся Юрий. Джейк загоготал и ударил кулаком по столу. Радужная жидкость в его бокале пошла маленькими цунами. Бармен неодобрительно посмотрел на него, но ничего не сказал. — А то! Обожаю, когда ты ругаешься как сапожник! Жалко, что делаешь это редко и по особым случаям, — он посмотрел несколько секунд на экран телевизора и чуть тише добавил. — Я хотел там лично побегать. А Агнес послала. И все послали. Мол, нехрен тебе, Джейк, так жизнью рисковать. Но! Но Юрий! Ты же знаешь, как я люблю риск! Жить без него не могу! — Как ты еще жив остаешься... — пробормотал Юрий, ставя подбородок на сложенные ладони. — Просто я Джейк, — он растянул голубые губы в своей фирменной джейковской улыбке. — Вот и весь секрет. Так, Каринка, че за дела? Чего героику бросаем? Ты ж крутая! — продолжая свою фирменную джейковскую традицию бесцеремонности, он нагло надавил Юрию на спину, заставляя того с недовольным кряканьем шмякнуться на стойку, и воспользовался им как подставкой. — Джейк, слезь... — Тихо, Юрка, не ворчи, ты не на работе. — Да чего вы все пристали? — едва не взорвалась Карина. — Я просто хочу заниматься тем, что мне нравится, ясно? Я петь хочу! Петь! Хочу, чтобы все слышали, какой у меня голос! А до спасения людей мне нет никакого дела! — Да слышат тебя все, ребенок, — промурлыкал Джейк. — Понимаю, не осуждаю. Хочешь выделиться, да? Найти свое место в жизни? Это нормально, детка! Но чего в герои-то поперла? Ты же знала, на что шла. — Это был лучший способ выделиться и заявить о себе, — уныние внутри по-волчьи завыло, когда Карина поняла, что этот способ в общем-то и не был лучшим. — Кто бы стал слушать и смотреть неизвестную девчонку? Давно уже таланты ничего не решают. Только раскрутка. Пиар, реклама, знакомства. Героика это могла мне все предоставить. К тому же, я некст, сила вполне позволяет быть героем. Так что... почему бы и нет? — она вздохнула. — Это я так подумала. Но я не думала, что это будет настолько сложно. Ни нормальной учебы, ни нормального общения с друзьями, ни даже свободного времени! — А вы как думали? — пробормотал Юрий, найдя более или менее удобную для себя позу. — Героика — это образ жизни. Либо отдавай все, либо не иди вовсе. Хотя ваш ход мыслей мне ясен. Если вы считаете, что героика вам не подходит, то бросайте это дело как можно раньше. В первое время, когда героика только набирала обороты и прощупывала почву для своей будущей популярности, было много неудавшихся героев. — Это да! — закивал Джейк. — Я ж вместе с Легендой тусил тогда. Это сначала я был военным, а потом чет разочаровался дико в мире. Даже в террористы хотел пойти. Это сейчас тебе, девочка, нормально быть некстом. А представь каково мне было? А остальным? Да сдохнуть можно было! Многие, кстати, это и выбирали. А кто-то пытался обелить свое имя и репутацию через героику. Ну, Легенда мне что-то красивое ляпнул, и я тоже пошел в герои. — А, так вот как ты туда попал... — хмыкнул Юрий. — А я думал ты наглостью всех взял. — Не без этого! Ну, я батрачил героем сколько-то лет, а потом решил уйти на покой. Относительный. Нравится мне гуща событий, понимаешь, Каринка? И это — моя жизнь! Настоящих героев до мозга костей — по пальцам пересчитать. И то, я ими считаю только двоих: Легенду и балду нашу тигриную. — Да он смотрел на папу и слюни пускал, — снова вставил свои пять копеек Юрий. — Конечно, не стал бы он таким... — ...папу? — недопоняла Карина. Джейк закатил глаза, будто она спросила что-то невероятно тупое, и заголосил с невероятным драматизмом, едва не прикладывая руку ко лбу. — Ну всем известно же! Это я озвучиваю мысли Юрия, если что. Известно, что мой отец — это Легенда! Информация в открытом доступе! Бери и читай! И не задавай глупые вопросы! Куда! Катится! Мир! — Нет, вот последнее я не думал, это уже твоя отсебятина, — Юрий сбросил с себя гнет джейковой туши и с удовольствием выпрямился. — Это все к чему идет, мисс Лайл. У каждого своя дорога в жизни. И не всегда она бывает легкой, вымощенной плиткой и освещенной фонарями. Иногда кажется, что дороги нет. Иногда она кажется легкой, а потом заканчивается обрывом. Хотите петь — пойте. Ни у кого нет права насильно вести по чужой тропе, какой распрекрасной и чудесной она бы не казалась. Однако если вы сомневаетесь...       Камера быстро сменила ракурс. Джейк рабочим чутьем понял, что поспешили убрать с экранов человека, которого не смогли откачать. Если бы он там был... он бы тоже погиб, да? Коктейль, обычно жизнерадостно-сладкий, казался совсем безвкусным. — ...то подумайте еще раз. И еще раз. И еще, — продолжал Юрий, борясь с желанием уставиться в телевизор и вылавливать моменты с Диким Тигром. — И так до тех пор, пока вы не поймете, по какой тропе идти. В конце концов, только вам решать, о чем будет ваша песня: о несбывшейся мечте, о скитаниях в жизни или о чем-то еще. — Моя... песня?.. — растерянно пролепетала Карина. В пожаре погибло еще несколько людей — механические развалины упали прежде, чем Барнаби успел до них добраться. Камера мечется из одного места в другое. Все начинало напоминать бездарную нарезку сотен эфиров, слитых в один. — Че за неудачники эти герои-то, а? — протянул мужчина с налитым кровью носом, держа опустошенную в очередной раз рюмку. — Нихера не делают! А вот я бы там был!..       Джейк быстро и с силой сжал плечо Юрия, заставляя того сидеть смирно и не нарываться. Обычно Юрия трудно спровоцировать. Обычно — но не тогда, когда дело касается героев. Его героев. Это он их куратор и только у него есть право считать героев неудачниками, бездельниками и позорниками. — Довольно! — рявкнула Карина, решительным шагом подходя к обернувшимся к ней мужланам. — Я не потерплю такого отношения к ним! — Чего?.. Ик! — тот самый пьяница с красным носом попытался сфокусировать на ней взгляд. — А ты еще кто такая?.. — Ой, Каринка, ты-то не лезь... — ворчливо прохрипел Джейк, наполовину сползя со стула. Он все еще не был уверен, стоит ли ему вмешиваться или нет. Юрий достал телефон. Наверно, готовился к любому развитию событий, в том числе и завязавшейся культурной мужской беседе на языке жестов между достопочтенными сударями, с которыми придется разбираться полиции. — Тебе-то какая разница? — Карина бесстрашно смотрела на возвышавшегося над ней нетрезвого громилу. — Уважения к людям давно не завозили? А к чужому труду? Знаешь такие слова? А знаешь, каково героям там, в огне, среди погибающих на их глазах людей? Легко судить со своей колокольни, не познав ни разу на собственной шкуре что это такое — видеть, как умирают невинные, просто потому что ты не успел! Но да, продолжайте! Продолжайте относиться ко всему этому как к шоу, к дурацкой развлекухе! Давайте! Вот только потом не размазывайте по лицу сопли и не умоляйте нас, героев, спасать вас! Ведь мы все равно нихрена не делаем!       Юрий и Джейк одновременно переглянулись. Синюю Розу явно есть за что уважать. А потом они так же синхронно ухмыльнулись: все теперь понятно с ней. Джейк вальяжно подошел к опешившему пьянице, который едва переваривал услышанное, и мягко-настойчиво отодвинул Карину. — Дружок, ну нельзя же так с девочками, — заурчал Джейк. — С героинями тем более. На них весь городишко держится. Мы, нексты... мы прекрасны, понимаешь? А злить нас... — в глазах вспыхнуло закатное солнце, — очень не стоит.       Щелк.       Резко стало шумно. В воздухе взвились руки, замелькали кулаки, повысился градус ругани и боевой активности. — Он же драку сейчас начнет, — недовольно пробормотал Юрий и жестом подозвал к себе Карину, дабы ее случайно не задел шальной барьер. — Давайте покинем это место, пока тут не стало слишком жарко. — А вы... не будете ничего делать? — недоверчиво спросила Карина, все же с наслаждением глядя, как Джейк то кулаками, то легкими барьерами начищает алкашам морды. — Обойдется. Я не на работе.       Ночь. Холодно и сыро. Видимо, недавно прошел дождь, и луна светящейся грибной шляпкой вырастала из каждой лужи. Гул и неразбериха остались позади. От этого на душе Юрия сразу стало легче. Немного подышав и окончательно успокоившись, он достал телефон и набросал короткое сообщение Джейку, мол, на сегодня закрою глаза на твое поведение. Карина ежилась и обнимала себя за плечи. Хотя и в куртке и даже шапке, она мерзла. Иронично с ее-то силами. — Ну что, решили? — обратился к ней Юрий. — Про что будет ваша следующая песня?       Карина молчала, глядя ему в глаза, будто в попытке убедиться в правильности уже готового ответа. — Мне некогда сочинять, — тихо ответила она. — Мне друзьям надо помочь.       Юрий усмехнулся. Иного и ждать не следовало. Какими же все-таки люди бывают предсказуемыми... — Тогда бегите. Еще успеете вырвать себе экранное время.